Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Научная фантастика
      Васильев Владимир. Черная эстафета -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  -
ящая лаборатория на яхте-полсотнике? Просто каморка, примыкающая к рубке, заваленная всяким хламом и ненужными большую часть времени приборами. Интерфейсная панель для соединения с центральным компьютером, локальный компьютер... точнее, терминал, зависимый от центрального придаток - оценил Бьярни. И где-то тут валялась портативная камера экспресс-анализа... Ага, вот она! Продолговатая коробочка, похожая на походную микроволновую печь. Модель была Бьярни незнакома, и собирали ее на какой-то из колоний, но управление земные инженеры всегда делали стандартным. Довольно быстро Бьярни разобрался в органах настройки и способе коммутации. Он запустил терминал и активировал инфрапорт. Некоторое время ушло на поиски управляющей программы, но и ее Бьярни сумел выудить из многочисленных каталогов корневого раздела. - Ну-ка, ну-ка, - пыхтя от нетерпения, Бьярни открыл камеру, поместил на круглый блин препаратора подобранную чешуйку, осторожно защелкнул дверцу и припал к терминалу. - Давай! Он утопил кнопку "Анализ" - кнопка эта существовала только в иллюзорном пространстве кубического терминального экрана. "Вся наша жизнь состоит из нажатия на виртуальные кнопки, - философски заметил Бьярни. - Ты рождаешься, и нажатием кнопки тебя заносят в списки живых. Ты покупаешь яхту, и нажатием кнопки подтверждается твое право собственности. У тебя рождается ребенок - все та же кнопка официально провозглашает тебя отцом... И так до самого последнего нажатия, которое объявит тебя мертвым..." В окошке экспресс-камеры дважды сверкнули короткие вспышки, потом послышалось тихое шипение. В толще экрана засветилась объемная надпись: "Ждите! Идет анализ..." "Ждем..., - нетерпеливо думал Бьярни. - Ждем-ждем..." Руководство, которое Бьярни вытащил на отдельную консоль, гласило, что анализ может занять от нескольких минут до четверти часа. В зависимости от структуры образца. Видимо, у этой чешуйки была на редкость сложная структура - заканчивалась пятнадцатая минута с момента запуска программы, а в экране висела все та же неизменная светящаяся надпись. Бьярни проскучал еще целых семь минут, прежде чем надпись сменилась окошком с результатами. Вот только результаты оказались совершенно не такими, какие ожидал Бьярни. Если совсем точно, то результатов, собственно, и не было. "Исследовать молекулярную структуру данного образца не представляется возможным - не хватает разрешающей способности приборов. Смените образец, либо проведите анализ атомарной структуры." Бьярни озадаченно пялился в экран, соображая - что проще сделать: сбегать за еще одной чешуйкой или проделать более глубокий анализ уже имеющейся. Наконец он придумал: изменил задание, отдал команду на атомарный анализ, а сам тем временем направился к саркофагу. Очень хотелось припустить бегом, но он прекрасно сознавал, что даже ленивым шагом поспеет туда и обратно существенно раньше, чем завершится анализ. В атомарном режиме анализатор запросил целый час времени. Собрав все чешуйки - еще три штуки - в пластиковую кювету для образцов, Бьярни нарочито неспешным шагом вернулся в рубку. С порога прекрасно просматривалась надпись: "Ждите..." в терминальном экране. Кювета жгла ему руки. Снова усевшись перед терминалом, Бьярни добыл из ящика с инструментами пинцет, зажег лампу над клавиатурой, отчего надпись в экране потускнела и стала плохо различимой, взял одну из чешуек и поднес поближе к глазам. Близоруко щурясь, всмотрелся. Чешуйка как чешуйка. Белесо-серого цвета, с еле заметной контурной структурой, напоминающей годичные кольца на пне. Блестящая в свете лампы, слегка вытянутой формы, нечто среднее между кругом и эллипсом. Практически непрозрачная. Ничем она не пахла, как выяснилось. В общем, полный и абсолютный ноль. Проскучав без малого час, Бьярни дождался окончания атомарного анализа. "Тесты не выявили в образце сколько-нибудь упорядоченной структуры, - прочел он. - Проверьте аппаратуру на сбои и проведите контрольную диагностику управляющей программы." С нехорошим предчувствием, Бьярни сменил чешуйку в анализаторе, проделал все рекомендованные действия, и снова прогнал тест. Тщетно. Такое впечатление, что эта отслоившаяся гадость вообще не состояла из атомов. Но из чего тогда? Бьярни не слишком разбирался в физике и до сих пор был уверен, что из атомов состоит вся материальная Вселенная до последней пылинки. Единственное, что он мог - это растеряться. Проверить эту чертову чешуйку на кварковом уровне не было возможности - тут не походная экспресс-камера нужна, тут пришлось бы подключать аппаратуру серьезного исследовательского центра. - Да что же ты за штучка, шкаф ты проклятый, - прошептал Бьярни. Он извлек из камеры образец, немного подумал, и спрятал все четыре чешуйки в коробочку из-под зубочисток, а коробочку - в нагрудный карман. - Неужели придется ждать до Земли? Он подумал, что в полете разгадать секрет саркофага вряд ли получится. Свет в первом грузовом все горел. До самого вечера. А потом вдруг погас. Бьярни к этому моменту пересидел в рубке две пульсации, в промежутке между которыми плотно закусил и с досады выпил целую бутылку весьма кстати подвернувшегося в запасах "Карандаша" "Траминера Офелии". Видеокамеру из отсека Бьярни забирать не стал, и иногда косился на отдельный экран, на изображение саркофага. Светлый куб этого экрана отбрасывал косой зайчик на клавиатуру. Бьярни, хоть и умел работать вслепую, все же иногда глядел на клавиши - так ему было привычнее и удобнее. В какой-то момент он вдруг сообразил, что привычного зайчика на клавиатуре нет. Вернее, зайчик стал тусклым-тусклым. Еле заметным. Выпучив от неожиданности глаза, Бьярни повернулся к экрану с саркофагом. В первом грузовом царила полутьма - освещение теперь работало в аварийном режиме. На негнущихся ногах Бьярни доковылял из рубки к сегментнику в грузовые отсеки. Едва он вошел в первый, послушно вспыхнул полный свет. Саркофаг как ни в чем не бывало стоял где и раньше. Да и куда он мог деться? Закреплен ведь, принайтован намертво... С минуту Бьярни торчал напротив него. Хотел подойти и потрогать, но почему-то не решился. Совершенно дурацкое было ощущение - знал ведь, что бояться нечего: тихий и спокойный ящик, не более, а вот поди ты, замирало в груди и холодок продирал по коже. Несильно так, но заметно. Вполне заметно. - Дьявольщина, - прошептал Бьярни и бочком, бочком пошел прочь из отсека. Почему-то очень не хотелось поворачиваться к саркофагу спиной. Едва он переступил маркировочную черту, свет переключился в аварийный режим. Люк Бьярни на всякий случай задраил и заблокировал из кабины. И каюту запер. А потом - долго не мог уснуть. В эту ночь он спал отвратительно и не выспался совершенно. Все время ему грезилось, что из саркофага вылезает какой-то чешуйчатый монстр и скребется в перепонку. Звук был такой противный, что Бьярни содрогался только от него, и все казалось, что перепонка не выдержит и лопнет под неистовым напором монстра, что когти процарапают металлокерамику и Бьярни окажется в ловушке. Раза три он просыпался весь в поту и, затаив дыхание вслушивался в ночную тишину. Корабль на время капитанского сна угомонил всю автоматику, и на "Карандаше" было по-настоящему тихо. Под утро ему приснилось, будто саркофаг отложил покрытое слизью яйцо - кишка-яйцеклад при этом судорожно сокращалась и набухала еще сильнее - но кто из яйца собирался вылупиться Бьярни не успел понять - снова проснулся. Чертыхаясь, зажег свет, полюбовался на свою измятую физиономию и побрел в душ. На полпути все же не выдержал и завернул в рубку - в первом грузовом снова горел полный свет. Саркофаг, разумеется, оставался на своем месте, равно как и нетронутые печати на верхней плоскости. И, разумеется, никакого яйца рядом с кишкой-яйцекладом не обнаружилось. Тихо ругаясь, Бьярни оживил наведение и икс-привод. Потом он долго стоял под обжигающими струями воды и думал, как трудно привыкнуть к одиночеству. Всю жизнь он летал с кем-то - сначала с семьей, потом, после смерти отца - с дядей Олафом, а когда дядя Олаф стал слишком стар для полетов и осел на Земле - с братом Магнусом. Ни разу Бьярни не совершал одиночных полетов, и даже не подозревал, что это такое изматывающее каждый нерв занятие. Поскорее бы завершить этот дурацкий полет, получить свои денежки, и забыть об этом чертовом ящике навсегда! Теперь Бьярни стало плевать - что там внутри. Лишь бы это "что-то" там внутри и оставалось. И еще - Бьярни с некоторым замешательством думал о следующей ночи. И всерьез прикидывал - а не перепрограммировать ли корабельный суточный цикл на двадцатичетырехчасовую активность? Когда вокруг никого, даже активность безмозглых бортовых систем успокаивает. Создает иллюзию защищенности. Казалось бы мелочь, но в полной тишине и в полутьме ночного цикла в голову начинает лезть всякая чертовщина, а корабельным днем - нет. В общем, суточный цикл Бьярни все же не тронул. Наверное, пытался доказать себе, что всяческие страхи ему нипочем. Но бласт из чехла вынул и приладил к поясу. Понимал, что это глупо, но с бластом Бьярни почувствовал себя много увереннее. Особенно, когда несколько раз выхватил его перед зеркалом и нацелил на свое отражение. Из зеркала на Бьярни глядел крепкий высокий парень с параллельнопотоковым "Смит-Вессоном" в мускулистых ручищах. Разве что, слегка бледноватый с лица. - Хрен тебе, - тихо процедил Бьярни, пристально вглядываясь в глаза этого парня. - Пусть другие боятся. Это просто реакция на одиночество. И на чужую яхту, двадцать три года проболтавшуюся в пустоте с открытыми шлюзами. Не станешь же ты верить в вакуумную космическую нечисть, поселившуюся на "Карандаше" и треплющую тебе нервы? Мысль о вакуумной нечисти Бьярни даже слегка развлекла и позабавила. А что? Не может же быть, чтобы нечисть водилась только на планетах? Явно должна шастать и по космосу. А тут словно по заказу - яхта с открытыми шлюзами, и ни души на борту... Будь Бьярни подобной нечистью - обязательно завелся бы на таком корабле, не упустил бы редчайший случай. Поди дождись второго такого! Даже отражение в зеркале подбодрило Бьярни. Но все же он подумал, что лучше бы они перетащили саркофаг на "Ландграфа" и полетели вдвоем с Магнусом. Чихал бы сейчас Бьярни на всю и всяческую чертовщину... Но как бы то ни было - Бьярни предстояло справляться со сложившейся ситуацией. И довести "Карандаш" до цели, обозначенной на астрогационном диске. Кстати, цели Бьярни пока и сам не знал - программа открыла пока только ближайший этап: Амазонка. Бьярни шел туда уже вторую неделю. Он добрел до рубки, и первое, что сделал за пультом - это погасил к чертовой матери экран, куда выводилась картинка с видеокамеры. Ненавистный саркофаг на некоторое время исчез из поля зрения, но где-то в самой глубине сознания Бьярни прекрасно понимал, что проклятый чешуйчатый ящик в ближайшие дни еще неоднократно намозолит ему глаза. Икс-привод послушно и размеренно тянул "Карандаша" по пунктиру - с каждой пульсацией рисунок созвездий вокруг яхты неуловимо менялся. Бьярни где-то читал, что обитатели планет привыкают к какому-то одному рисунку, и если их быстро перенести за много световых лет от дома и позволить взглянуть на небо - чужое небо может стать для них сильнейшим шоком. Бьярни не очень верил в это. Он не понимал, как могут шокировать нормального человека тусклые огоньки над головой. Что там им, планетарным узникам, видно сквозь атмосферу? Бьярни единственный раз бывал на Земле, и до сих пор помнил пустое небо над Стокгольмом - только самые яркие звезды виднелись на нем, виднелись как тусклые умирающие фонарики. Разве можно сравнить это с неистовым заревом, которое увидит любой, кто выйдет в открытый космос где-нибудь неподалеку от ядра? Только ради этого зрелища легко стать бродягой-яхтсменом. Только ради того, чтобы иметь возможность видеть это небо - и не только над головой, а повсюду вокруг себя - только ради этого можно бросить все, купить яхту и навсегда уйти в пространство. В Галактику, полную тайн и загадок. "Ага, - отвлекся от неожиданно нахлынувших мыслей Бьярни. - Вон, одна из загадок, в грузовом отсеке стоит. И медленно сворачивает тебе мозги набекрень." Бьярни тряхнул головой, отгоняя назойливые мысли. Ему все чаще казалось, что мысли эти принадлежат не ему, а кому-то иному, кто находится неподалеку и настырно вдалбливает их Бьярни. Но зачем? Это понять было невозможно - по крайней мере пока. Чтобы отвлечься, он вытащил на оперативную консоль трек-пунктир и решил сориентироваться перед следующей пульсацией. А то с возней вокруг саркофага Бьярни как-то выпал из рабочего ритма. Получалось, что за последние двое суток он отмахал приличный кусок пунктира и успел изрядно углубиться в диск. Совсем недалеко, в четырнадцати световых годах прямо по курсу пылала в пустоте голубоватая звезда, известная людям как Скарца. Скарца имела планетную систему - семь планет. Три - земного типа, три - гиганты и седьмая - снова земного типа, с неправильной орбитой и совершенно безжизненная, вроде Плутона. Слишком уж удалена от светила. Все три ближних к звезде планеты были колонизированы людьми, причем уже после вступления Земли в союз - как бы еще люди сумели забраться в такую даль? Планеты назывались Рома, Венеция и Валентина. Система эта уже считалось окраиной центральных звездных скоплений. Это вам не глушь, вроде той, где был найден "Карандаш". Не Набла Квадрат. В этой части Галактики плотность звезд просто потрясающая. Именно поэтому пунктир стал более частым, пульсации - покороче, да и трек в целом перестал походить на плавную дугу, а больше теперь напоминал путь мыши в огромной головке сыра. Изломанный и хаотичный. И Бьярни довольно быстро понял, что очень хочет хоть немного отдохнуть от пребывания в одном объеме с саркофагом. Очень хочет прервать расчет очередной пульсации и прыгнуть поближе к системе звезды с горячим на вкус именем Скарца. Сесть на одну из планет - лучше на Рому, самую большую, благодатную и раньше всех освоенную. Повод Бьярни сначала не мог найти - горючего оставалось еще вдоволь, больше половины суммарной емкости накопителей. Запасы воздуха он вообще не трогал пока, регенераторы тянули на зависть. Пищи и воды тоже хватало, тем более, что воду регенераторы тоже возвращали исправно и в самом чистейшем виде. А потом Бьярни отыскал замечательный повод к посадке - садиться вообще без всякого повода. Просто по собственной прихоти. Чтобы залиться спиртным по самые брови в ближайшем к космодрому баре. Свалиться под стол и уснуть, а наутро хватить стаканчик на опохмел, и отправиться бродить по городу. Куда глаза глядят. Как они неоднократно поступали на незнакомых мирах с Магнусом на пару. А если на Роме космодром вдали от городов - то просто убрести в степь, поваляться на травке. Поваляться на травке иногда тянет даже тех, кто родился и вырос в космосе. Вероятно, это что-то глубинное, генетическое. Бьярни любил валяться на травке, таращиться в непривычно голубое небо или на совсем уж диковинные причуды атмосферы - облака. Любил купаться, хотя чудовищно большие объемы воды до сих пор вызывали у него подсознательный трепет. Но не настолько сильный, чтобы бояться окунуться в морскую волну. В конце концов, любой из планетарных океанов был в миллионы раз ничтожнее Галактики, размеры которой Бьярни совершенно не угнетали. Подумаешь, океан! А что до "поваляться на травке"... Так на больших кораблях даже оранжереи часто устраивают. Хотя под светом кварцевых ламп травка вырастает почему-то на удивление чахленькая. Видимо, не могут кварцевые лампы заменить свет родного травкиного солнца. Не последнюю роль в решении заскочить на обитаемую планету сыграла и неожиданно свалившаяся на счет сумма в полмиллиона пангала. Кто ж не любит красиво отдохнуть денек-другой? Попробовать экзотической местной кухни, девчонку какую-нибудь местную споить... которая посимпатичней и одинока. В общем, Бьярни взялся за клавиатуру и велел компу обсчитать оптимальный прыжок в сторону этой Скарци... Или Скарца? Как правильно? В общем, туда, к земным колониям. А чужаку-заказчику, который эту задержку явно не одобрил бы, Бьярни показал мысленный кукиш с маслом. Не хочешь сам волочь через всю Галактику этот нервирующий саркофаг? Вот жди тогда и не чирикай. Автоматы обсчитывали мини-пульсацию минут сорок пять. Все это время Бьярни провел в рубке, насвистывал что-то легкомысленное, прочел в энциклопедии статью о местах, которые вознамерился посетить, узнал, что космодромов на Роме аж шесть и что лучший курорт совсем недалеко от космодрома с романтическим названием "Романтиче". Считал свежие поправки с местных гравитационных маяков и загнал их в своп к астрогационному диску. Миг болезненного раздвоения - и "Карандаш" очутился в финишной сфере буквально на пороге чьего-то дома. Рома на обзорнике напоминала зависший в верхней точке баскетбольный мяч. Только не рыже-оранжевый, а голубовато-зеленый. От нее Бьярни отделяло ничтожное расстояние в одну-две световых секунды. - Здрасте, Скарца, - сказал Бьярни и вызвал в экран программу обычной связи. Не мгновенной. Дежурную частоту космодромных диспетчеров. - С прибытием, э-э-э... "Карандаш", - поздоровались аборигены на интере. - Садиться будете? - Да, - сказал Бьярни. - Уже выбрали куда? Или вам все равно? - Выбрал. "Романтиче". - Понятно, - хмыкнули аборигены. - Только произносите помягче - "Романтишши"... - Я постараюсь, - хохотнул Бьярни. В строке состояния замигал зеленый квадратик - комп принимал космодромную наводку. - Заправка? Комплектация? Ремонт? - На месте решу, - сказал Бьярни. - Пока еще не думал. - Тогда двадцать пан, - сообщили ему. - Включая страховку. Бьярни послушно вставил карточку в паз считывателя и отстегнул, сколько спрашивали. - Привет! - сказали ему. - Напоминаем, что до визита таможни вам запрещено покидать яхту. - Знаю, знаю, - буркнул Бьярни. - И разгерметизация тоже запрещена... "Карандаш", влекомый космодромными инструкциями, уже мчал на сближение с планетой. В некий неуловимый момент Рома перестала влезать в один обзорник, а еще чуть погодя яхта уже не сближалась - она валилась на планету, падала, оставляя за кормой шлейф раскаленного воздуха. Автоматы вывели "Карандаш" на космодром как обычно - безукоризненно точно. И так же безукоризненно посадили на заранее отведенном пятачке. Бьярни даже привычно засомневался - а нужно ли присутствие человека для посадки? Диспетчерские компьютеры, космодром и корабль вполне договорятся между собой и в отсутствие пилота... Но перед тем как начать посадку на клавишу "Enter" всегда нажимает человеческая рука. В том-то и дело. Вот именно. В том-то и дело. Таможня и карантинная служба не заставили себя ждать. К шлюзу "Карандаша" присо

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору