ься. Ваньяры бежали следом,  злобно
крича.
   Со стороны холма полетели стрелы. Не видевшие ничего, кроме своей жертвы,
ваньяры не замечали их, пока стрелы не вонзились в их глотки, пока копья  не
закачались в их груди. Оставшиеся в живых взревели  и  бросились  в  сторону
холма, но с другой стороны град стрел посылался им в спину. Не меньше дюжины
ваньяров бросилось спасаться бегством, но снова в воздух взмыли копья, и  ни
один не остался в живых.
   На равнине под ваньярами  продолжала  взрываться  земля.  Наконец  жалкие
остатки войска повернули и побежали, на равнине и вдоль  берега  загрохотали
колесницы.
   Китишейн крикнула с холма:
   - Хватит!
   Йокот кивнул и опустил руки.
   - Ломаллин  позаимствовал  силы  у  Творца,  чтобы  помочь  нам  победить
сегодня, - крикнул он сельчанам. - Пусть все  знают,  что  Ломаллин  сильнее
Боленкара!
   Он повернулся, пошатнулся и чуть не упал. Пока он спал, сельчане пошли  к
ваньярам, добили тяжелораненых и попросили Кьюлаэру заняться теми,  кто  мог
выжить.  Он  разоружил  тех,  кто  еще  держал  топор,  сразился   с   парой
легкораненых. В тех местах, где доспехи Аграпакса не защищали его, он и  сам
получил несколько ран, но разоружил всех и заставил тех, кто мог идти, нести
носилки  с  ранеными.  Кьюлаэра  отослал   врагов   прочь,   строго-настрого
предупредив о том, какая судьба  постигнет  всякого  прислужника  Боленкара,
который посмеет еще раз заглянуть сюда. Затем  он  занялся  долгим  делом  -
принялся  перетаскивать  мертвых  ваньяров  в  ущелье.  Несколько   колесниц
уцелело, некоторые лошади не убежали, и это очень помогло Кьюлаэре.
   Когда Йокот проснулся  на  следующий  день,  все  ущелье  было  заполнено
мертвыми. Он бросил на это зрелище угрюмый взгляд:
   - Нельзя оставлять их незахороненными: это послужит причиной болезней.
   Он снова начал читать заклинание, и стены ущелья с  грохотом  сомкнулись,
завалив  убитых  десятью  футами  земли.  Когда  улеглась   пыль,   сельчане
потрясение уставились на два холма и широкое ровное поле между ними.
   - Засейте это поле утесником, - приказал  им  Йокот,  -  и  двадцать  лет
никому не позволяйте здесь ничего строить или  сажать.  Назовите  его  Покос
Кьюлаэры.
   Они ослушались и назвали это место Поляной Йокота.  Наконец  друзья  были
готовы продолжить путь. Темла подошла,  чтобы  поблагодарить  их.  Остальные
сельчане собрались у нее за спиной.
   - Будьте готовы бежать, если ваньяры придут опять, -  посоветовала  Темле
Китишейн, - но, я думаю,  они  не  придут.  И  все-таки  ставьте  дозоры  на
вершинах холмов в течение двух  лет,  пока  снова  не  почувствуете  себя  в
безопасности.
   - Поставим, Китишейн, - обещала Темла, а Эльза подвела к друзьям шестерых
суровых женщин, у каждой из которых было в руке по посоху и по ваньяровскому
топору за поясом.
   - Эти женщины потеряли и мужей, и сыновей, - объяснила  Эльза.  -  У  них
ничего здесь не осталось, никакой жизни. Они хотят пойти с  вами  и  убивать
ваньяров.
   Йокот и Кьюлаэра опешили, а Луа  медленно,  понимающе  кивнула.  Китишейн
оправилась от удивления и серьезно сказала:
   - Вы понимаете, что путь будет  трудным  и  что  мы  станем  обучать  вас
владению оружием, что еще труднее?
   - Пусть будет, что будет! Мы с радостью все перенесем!  -  сказала  самая
высокая, стройная, решительная женщина. - Только дайте нам убить ваньяров!
   - Вира - женщина, преданная своему делу, - тихо сказала Эльза.
   Йокот шагнул вперед.
   - Нам придется воевать не только с ваньярами. У Боленкара много  слуг  из
самых разных народов, даже из разных  рас.  Подкуплены  некоторые  эльфы,  и
дверги, и, увы, даже гномы.
   - Мы будем сражаться с каждым, кто наслал на нас  это  горе!  -  отрезала
Вира. - Умоляем, возьмите нас с собой! Китишейн медленно кивнула:
   - Миротворец сказал, что мы должны  собрать  войско,  чтобы  сразиться  с
ордами Боленкара. Вы будете первыми. Идемте.
   Они нашли еще две колесницы, женщины расселись на них по трое. Затем  все
отправились по дороге вдоль реки.  Друзья  повернулись,  чтобы  помахать  на
прощание сельчанам, которые пели прощальную песню и тоже махали  руками,  но
ни Вира, ни остальные женщины ни разу не обернулись.

***

   Они избегали ваньярских станов, держась поближе  к  горам,  и  обнаружили
другие горные племена, подвергшиеся нападению захватчиков. Они  сражались  и
уничтожили несколько дружин ваньяров, и мечам их  помогала  шаманская  магия
Ио-кота, а Вира и ее женщины следили за тем, чтобы никто не  смог  выжить  и
прибежать с новостями в главный стан. В каждой деревне к ним  присоединялись
еще  по  несколько  земледельцев  или  пастухов,  чтобы  научиться   боевому
искусству и отомстить за смерти любимых, и хоть рассказы об  их  победах  не
доходили до главного стана ваньяров, они бежали по холмам, и поэтому даже  в
тех деревнях, что не подверглись  нападению,  находились  юноши  и  девушки,
которые просились пойти вместе с ними. Они продвигались медленно, потому что
каждый  день  им  приходилось  останавливаться  и   упражняться   в   боевых
искусствах, но все же неуклонно шли на юг, и с появлением  первых  признаков
лета они подошли к большой реке, как и говорил Миротворец.  Они  обменяли  у
прибрежных жителей топоры на маленькие лодки и  узнали,  как  этими  лодками
пользоваться.
   Они поплыли на юг по течению. То тут, то там речные  разбойники  нападали
на них, но под разбойничьими лодками появлялись  водовороты,  и  большинство
отказывалось от  своей  затеи.  Некоторым  разбойникам  удавалось  выровнять
раскачивавшиеся  суда  и  плыть  дальше  с  удвоенной  решимостью;  но   они
разворачивались и в ужасе бежали, когда из воды появлялись чудовищные  твари
с длинными, извивающимися руками. Разбойники,  конечно,  могли  проплыть  их
насквозь, но они-то этого не ведали.
   Появлялись мирные деревенские жители и просили  взять  их  с  собой,  ибо
рассказы о герое и его друзьях, сражающихся с ваньярами  и  всемирным  Злом,
опережали путешественников. Когда они доплыли до слияния рек, у них был  уже
целый флот.
   Люди, построившие в месте слияние рек  город,  выслали  свой  собственный
флот, чтобы потребовать дань с тех, кто хотел проплыть.  Китишейн  объяснила
важность их дела; Кьюлаэра стоял рядом и,  улыбаясь,  точил  нож,  а  другие
лодки постепенно окружали корабли  сборщиков  подати,  потрясая  топорами  и
косами. Сборщики податей решили, что дело слишком важное, чтобы вмешиваться,
и отпустили путешественников с миром Йокот предложил им обменять  что-нибудь
на еду, и сборщик начал торговаться. Они поплыли по реке, текущей на восток,
на лодках, доверху нагруженных пропитанием, и с дюжиной бойцов из города.
   Они переплыли море,  вышли  на  сушу  и  дальше  пошли  пешком.  За  ними
шествовало войско, каждый воин  был  нагружен  провизией,  но,  когда  трава
начала редеть, а живые деревья  стали  уступать  дорогу  мертвым,  у  многих
появились сомнения.
   Потом кончилась даже редкая трава, за спиной рухнуло  последнее  сгнившее
дерево, и они увидели, что попали  в  страну  жуткого  зноя,  голых  скал  и
ссохшейся грязи. Войско выстроилось в ряд,  все  в  ужасе  смотрели  вокруг.
Кьюлаэра повернулся к воинам и мрачно сказал:
   - Город Боленкара далеко, он за этой пустыней. Я не буду  винить  никого,
кто не захочет рисковать жизнью, но я намерен идти дальше.  Тот,  кто  хочет
идти со мной, пусть сделает шаг вперед. Тот, кто не хочет, пусть остается на
месте, разобьет лагерь, чтобы оказать нам  помощь  в  том  случае,  если  мы
вернемся. - Он сделал паузу, обвел свое маленькое войско глазами  и  наконец
спросил:
   - Кто пойдет?

Глава 24

   Все сделали шаг вперед. Все были готовы идти дальше. Кьюлаэра замер, не в
силах поверить в происходящее. Наконец он сказал:
   - Вы понимаете, на что идете? Это путешествие может погубить нас всех еще
до того, как мы увидим нашего врага!
   - Знаем, - сказала Вира. - Но у нас нет другой цели в жизни.  Так  мы  по
крайней мере можем умереть, рискнув отыскать недруга.
   Кьюлаэра осмотрел строй,  увидел  множество  глаз,  наполненных  болью  и
решимостью. От людей, наслушавшихся россказней Боленкара  о  хорошей  жизни,
достичь которой можно было, причиняя боль другим, пострадали не только  Вира
и женщины ее деревни. Ни у  кого  в  войске  Кьюлаэры  не  осталось  родных.
Кого-то разбойники лишили их любимых, как Виру,  другие  были  изгнанниками,
как он сам.
   - Они преданы тебе, воин, - сказала Китишейн. Кьюлаэра кивнул:
   - Что ж, да будет  так.  Полмили  назад  мы  проходили  мимо  пруда.  Все
наполнили свои бурдюки водой? Все кивнули.
   - Мы разобьем здесь лагерь и отдохнем, - сказал Кьюлаэра, - в такую  жару
идти опасно. Когда солнце спрячется, мы отправимся в путь.
   Когда село солнце, ночь наступила поразительно быстро. Путники собрались,
затушили костры и вышли в пустыню, отдохнувшие и окрепшие.  Через  час  было
уже почти прохладно.
   Они шли всю ночь, а утром разбили лагерь.  Йокот  подошел  к  Кьюлаэре  и
сказал:
   - Я не чувствую здесь воды - ни скрытой, ни открытой. Я  бросал  кости  и
искал приметы, но не нашел ни единого намека на то, что во время  ближайшего
перехода мы найдем влагу.
   Кьюлаэра кивнул и обратился к Китишейн:
   - Скажи, чтобы никто не пил без твоего приказа.  Китишейн  уставилась  на
него:
   - Почему я?
   - Потому что если этим буду заниматься я, то мы будем пить  либо  слишком
часто, либо слишком редко, но только не так, как нужно. А ты  лучше  знаешь,
как часто можно пить, - тебе и отвечать за воду.
   С наступлением ночи они пошли дальше. Китишейн  распорядилась  делать  по
три глотка воды каждый час и давала знать,  когда  это  время  наступало.  В
самый темный час ночи, когда стало очень холодно,  Вира  вскрикнула.  Войско
остановилось, Кьюлаэра обернулся к женщине. Она  показывала  куда-то  вдаль.
Кьюлаэра посмотрел в ту сторону и ничего не увидел. Он подбежал к Вире:
   - Что ты там видишь?
   - Какие-то белые пятна приближаются, они будто бы летят над пустыней!
   - Привидения! Привидения! - Еле слышный шепот пронесся по рядам.
   - Встать в кольцо с оружием наготове! - рявкнул Кьюлаэра. - Что бы это ни
было, мы покажемся ему колючим!
   Они стали быстро строиться Готовность к бою прибавила  им  отваги.  Заняв
места, все обратили взоры во тьму, ожидая появления привидений.
   И они появились - белые колыхающиеся  силуэты  высоко  над  песком,  -  в
точности такие, какими их описала Вира!
   Когда они приблизились, Йокот крикнул - Это не привидения - это  люди!  И
одному Богу известно, что за животных они оседлали!
   - Готовьте стрелы и копья, - крикнула Китишейн, - но без моего приказа не
кидайте и не стреляйте. Это могут быть и друзья.
   Особой надежды, правда, в ее голосе не прозвучало.
   Незнакомцы  уже  почти  врезались  в  маленькое  войско,  когда  всадники
натянули поводья и северяне смогли разглядеть их скакунов. Это были высокие,
длинношеие, длинноногие, нескладные звери,  на  спинах  которых  возвышались
горбы. Всадники сидели в седлах поверх этих горбов,  в  красивых  балахонах,
которые, не будь они усыпаны песком, были бы  белыми.  Головы  их  покрывала
ткань, скрепленная веревочными кольцами. Они были загорелыми  и  бородатыми.
Посреди всадников на спинах высоких скакунов вместо седел  стояли  небольшие
домики с занавесками. В руках мужчин сверкали мечи; не было видно  ни  одной
женщины и ни одного ребенка.
   Оба войска враждебно взирали друг на друга, потрясая оружием, но и  те  и
другие чувствовали себя неуверенно.
   - Это не враги, - сказала наконец Китишейн, - иначе они  уже  набросились
бы на нас.
   Кьюлаэра кивнул, сделал шаг вперед, переложил меч в левую руку, а  правую
поднял и сказал:
   - Мир!
   - Кьюлаэра! - прошептала Китишейн и затаила дыхание.
   Один из всадников подвел своего зверя чуть ближе, переложил меч  в  левую
руку и, подражая Кьюлаэре, поднял правую вверх:
   - Солэм!
   - Может, на их языке это означает "мир"? - спросила Луа.
   - Очень может быть. - Кьюлаэра не спускал глаз с лица всадника,  стараясь
выглядеть дружелюбно. - Что будем делать дальше, Китишейн?
   - Попробуем с ними поговорить, - ответил Йокот.
   Он сделал шаг вперед, поднял правую руку и  произнес  фразу,  которую  не
понял ни один из его соратников.
   Человек во втором ряду всадников удивленно посмотрел на него, тронулся  с
места и встал рядом с вожаком. Он спросил что-то на странном языке - чужом и
для его людей, судя по их удивленным лицам.
   Но для Йокота язык этот не оказался таким уж чуждым. В его голосе,  когда
он отвечал второму всаднику,  слышались  радость  и  облегчение,  но  друзья
вздрогнули, когда услышали, что он закончил фразу словом "Боленкар". Всадник
вроде бы тоже вздрогнул и что-то ответил -  быстро  и  взволнованно.  Друзья
снова услышали слово "Боленкар".
   Йокот отвечал всаднику, широко улыбаясь, потом  повернулся  к  друзьям  и
сказал:
   - Это их шаман. Они тоже враги  Боленкара.  Он  сказал  мне  их  народную
пословицу: "Враг моего врага - мой друг".
   - Ну, значит, мы-то уж точно друзья! - страстно  воскликнул  Кьюлаэра.  -
Как зовут наших друзей и как получилось, что они прискакали к нам?
   Йокот повернулся к шаману и переговорил с ним. Тот отвечал,  и,  пока  он
говорил, лицо Йокота становилось все мрачнее и мрачнее. Когда  шаман  умолк,
Йокот коротко ответил ему и повернулся к друзьям:
   - Его зовут Юзев, он шаман племени Дариада. Они прискакали к нам,  потому
что увидели нас издалека, а они всегда спешат навстречу беде, а не бегут  от
нее.
   Кьюлаэра согласно закивал:
   - Мудро.
   - Да, до тех пор, если они сами не начнут создавать сложности там, где их
и не было, - хмуро сказала Китишейн. - Но что погнало их в пустыню ночью?
   Йокот спросил. Разговор между ним и шаманом всадников в  переводе  Йокота
происходил примерно так:
   Йокот: Зачем вы скачете в темноте? Юзев: Пустыня беспощадна, днем скакать
слишком жарко.
   Йокот: Так я и подумал, поэтому и мы вышли сюда ночью. Но куда вы  вообще
скакали?
   Юзев: Мы искали пастбища для  нашего  скота.  Мы  так  живем,  все  время
кочуем, потому что подножного  корма  здесь  немного.  Когда  наши  животные
съедают всю траву в одном месте, нам приходится искать другое.
   Йокот: Удивляюсь, что вам вообще удается найти траву в этих пустынях.
   Юзев: Мы знаем, где растет трава  и  где  прячется  вода,  эти  знания  в
течение  многих  поколений  переходили  от  родителей  к  детям.  Но  теперь
большинство  источников  пересохло,  и  пальмы  гибнут.   Трава   становится
коричневой и сухой, рассыпается в пыль и улетает. Пустыня  расширяется,  как
это происходило и в дни Дариада-защитника, и нам, живущим на границах  живой
природы, приходится уходить в поисках пастбищ все дальше  и  дальше,  Йокот:
Печальная история, и она, конечно, объясняет причины  ваших  странствий.  Вы
скакали очень быстро. Юзев: Мы бежали от солдат гормаранов.
   Йокот: Гормараны! Значит, они гонятся за вами?
   Юзев: Они охотятся на нас. Пока они не напали на наш  след,  и  мы  хотим
быть уверены, что этого не случится.
   Йокот: Что вы такое сделали, что они охотятся за вами?  Юзев:  Мы  просто
живем. Это единственная причина, вынуждающая  их  охотиться  на  все  Народы
Ветра, на всех подобных нам кочевников. Боленкар выслал свои орды, велел  им
построить вокруг каждого оазиса крепости, лишить нас необходимой  для  жизни
воды и пастбищ и отогнать на края пустыни, где гормаранам легче  нас  найти.
Они убивают всех,  кого  им  удается  поймать.  Они  хотят  уничтожить  всех
свободно живущих в пустыне.
   Йокот: Это я понимаю; свободные  люди  всегда  угрожают  тем,  кто  хочет
править всеми. Они хотят, чтобы никто из вас не остался в живых?
   Юзев: Кроме нескольких, если их можно назвать живыми и Людьми Ветра.  Они
пали духом, устали жить в вечном  страхе  за  жизнь  своих  жен  и  детей  и
согласились уйти жить в  крепости,  поклявшись  быть  верными  гормаранам  и
поклоняться Боленкару. Солдаты дали им пищу, и воду, и пастбища  для  скота.
Женщины научились выращивать растения на полях, как это  делают  земледельцы
восточных городов, мужчин взяли  в  войско  Боленкара.  Маленькие  гормараны
начали расселяться по пустыне, а бывшие Люди  Ветра  строят  кирпичные  дома
вокруг крепостей и учатся жить городской жизнью.
   Йокот: У них это и в самом деле может получиться?
   Юзев: Что может получиться, если ты мертв?  Ведь  несомненно:  для  Людей
Ветра быть привязанным к  какому-либо  одному  месту  -  это  смерть.  Тело,
конечно, живо, но душа их остается мертвой, и в конце  концов  они  поверят,
что Боленкар и вправду бог.
   Когда Йокот перевел все это своим друзьям, Кьюлаэра спросил:
   - Разве они не могут справиться с этими солдатами? В преданиях говорится,
что народ Дариада - бесстрашные бойцы, а эти люди - их наследники!
   Йокот перевел вопрос чуть более дипломатично. Юзев ответил:
   - Люди Ветра - по-прежнему отважные бойцы, но даже  если  каждый  из  них
успеет убить по десять и больше солдат,  прежде  чем  убьют  его,  на  место
погибших солдат встанут новые. Кажется, что нет  конца  солдатам  Боленкара.
Нескончаемым потоком идут они в наши земли по нашим трупам. Они затопят  нас
только своим числом, как бы плохо они ни сражались.
   - Но вы же не можете думать, что Боленкара невозможно убить! - возмущенно
воскликнул Кьюлаэра.
   - Конечно нет, - обратился Юзев к переводчику с таким же  возмущением.  -
Мы знаем, что есть лишь один Бог - Творец, а улины - люди, почти  такие  же,
как мы. Они, конечно, могущественнее нас и живут  дольше,  они  рождаются  с
магическим даром, они мудрее людей, но страсти и дурной характер  делают  их
очень похожими на нас, хотя эти черты у них, наверное, тоже сильнее.
   - И добродетели у них такие же, как у нас, только, возможно,  сильнее,  -
сказала Китишейн, а Йокот перевел ее слова.
   Юзев кивнул:
   - Возможно. Ломаллин, несомненно, был невероятно храбр и  велик  в  своей
способности принести себя в жертву другим. И все-таки  улины  -  всего  лишь
сверхчеловеки, но не боги, а получеловеческий сын улина  -  это  всего  лишь
более крепкий и рослый человек. Его можно  убить;  даже  улина  может  убить
другой улин, а ульгарл должен быть уязвим даже для людей.
   - Точно, - подтвердил Йокот. - Одного из них Кьюлаэра уже убил.
   Юзев изумленно уставился на воина:
   - Ты? Ты убил ульгарла?
   Услышав перевод, Кьюлаэра пожал плечами, почувствовав себя неловко.
   - Мы вместе. Я лишь нанес своим мечом смертельный удар, вот и все.
   -  Все?  Вчетвером  вам  удалось  убить  ульгарла?  Войско  наших  друзей
зароптало - и здесь тоже никто об этом не знал. Только  Вира  и  ее  подруги
молчали, хотя глаза у них загорелись.
   - Йокот сражался против магии ульгарла, - сказал Кьюлаэра. -  Китишейн  и
Луа отвлекали его стрелами и полностью обезвредили его, когда попали  ему  в
глаз. А еще с нами был мудрец, он защищал нас.
   - Но он не помогал вам убивать ульгарла?
   - Нет, этого не понадобилось.
   - Вот этим мечом был нанесен смертельный удар? - Юзев  протянул  руки.  -
Умоляю, дай мне коснуться его!
   Кьюлаэра не понял, но  достал  меч  и  протянул,  взяв  за  лезвие.  Юзев
благоговейно коснулся рукояти -  и  во  взгляде  его  появилось  еще  больше
трепета.
   - Этот клинок выкован Огерном, другом Дариада-защитника!
   Благоговейный взволнованный шепот пронесся по рядам. Воины вытянули  шеи,
чтобы лучше рассмотреть.
   Кьюлаэра бы сказал, что это Дариад был  другом  Огерна,  но  он  понимал,
почему в легенде этого народа все именно так, и а не иначе. Он нахмурился  и
повернулся к Йокоту:
   - Как он смог это узнать?
   - Он шаман, - просто ответил Йокот.
   - Удивительно! - Юзев гладил лезвие и с изумлением  смотрел  на  него.  -
Огерн умер пять веков назад, а выкованный им меч выглядит как новый!
   - Он и есть