хватает причин, чтобы ненавидеть меня!  Йокот  задумчиво  покачал
головой:
   - Странно, но я больше не нахожу в себе ненависти, Кьюлаэра.
   - Ведь ты помог всем нам слезть с отвесного утеса и справиться с фучаном,
- напомнила Китишейн.
   - А ты? -  Он  выразительно  посмотрел  на  нее.  -  Ты  тоже  больше  не
ненавидишь меня?
   Девушка зарделась, отвернулась и пробормотала:
   - Конечно нет.
   Его взгляд задержался на ней, потом обратился к Луа.
   - А ты, девушка-гном? У тебя  больше  всех  причин,  чтобы  возненавидеть
меня!
   - О Кьюлаэра, конечно нет! - с чувством воскликнула Луа.  Она  бросилась,
чтобы обнять его, и оступилась, не дотянувшись.
   Кьюлаэра поднял ее и с улыбкой снова опустил на землю.
   - Нет, ты бы не смогла меня ненавидеть, верно? Ты слишком хорошая.
   - Да, слишком хорошая для такого выродка!  -  Йокот  подошел  к  Луа,  на
мгновение его лицо исказила боль, но он  быстро  ее  спрятал,  посмотрел  на
Кьюлаэру, ошеломленный собственными чувствами. - Прости, Кьюлаэра.
   - Не надо, - успокоил его Кьюлаэра. - Я действительно выродок.
   - Был, - поправила Китишейн.
   - Нет, не был, а есть, - наконец подал голос Миротворец. - Выродок -  это
тот, кого обычно считают опасным, поскольку такие не живут по законам стада,
а потому могут как наброситься на своих сородичей, так и помочь им.
   - И еще могут как спасти их, так и обидеть, - задумчиво произнес Йокот.
   - Они непредсказуемы. - Взгляд Китишейн задержался на Кьюлаэре  -  Да,  я
могу сказать это о тебе.
   Кьюлаэра смотрел на нее, пока  не  почувствовал  себя  неуютно,  а  потом
улыбнулся:
   -  Это  сейчас  я  непредсказуемый.  Еще  совсем  недавно  вы  могли   не
сомневаться в том, что я могу сделать. Китишейн улыбнулась ему в ответ:
   - Да, - бить и издеваться.
   Кьюлаэра был потрясен тем, что понял, что теперь это не так.  Правда,  он
не был уверен, что ему это по нраву.
   - Плохого, хорошего, привлекательного или  отвратительного  -  мы  должны
были спасти тебя, чтобы  потом,  когда-нибудь  ты  спас  нас,  -  продолжала
Китишейн. - Для нас имеет значение лишь то, что ты пытался помочь мне -  все
равно почему.
   - Все равно? - взволнованно спросил Кьюлаэра.
   - Потому что причины могли быть как плохими, так и  хорошими,  -  ответил
Йокот, - и ни один из нас не скажет наверняка, каковы они - особенно у тебя!
   Китишейн радостно улыбнулась.
   - Так, значит, мы все задумались об этом. - Она повернулась к  Миротворцу
- Когда это случилось?
   - За последние шесть месяцев, - ответил тот, - но вам  не  нужно  считать
себя стадом, скорее вы - очень маленькое войско.
   Йокот усмехнулся:
   - И вправду очень маленькое! Но почему ты сегодня  сразу  нам  не  помог,
Миротворец?
   - Только не говори, что и на этот раз в этом не было нужды! -  потребовал
Кьюлаэра. Мудрец покачал головой:
   - Сначала я подумал, что, наверное, необходимости нет, что вы  справитесь
сами. Но и придя вам на помощь, я нанес врагу лишь считанные удары, а  потом
добавил к заклинанию Йокота собственную магическую силу.
   - Это сделал ты! - обвиняющим тоном проговорил Кьюлаэра. - Это ты сплотил
нас в свою собственное маленькое войско! Но ради какой битвы?
   - Ради спасения человечества, конечно, - беззаботно ответил Миротворец, а
потом кивнул в сторону гномов. - И всех прочих молодых рас.
   - Не надо смеяться над нами, старик! - рявкнул Кьюлаэра. - С каким врагом
мы будем сражаться?
   - С Боленкаром, - ответил Миротворец.
   Все в ужасе уставились на него, их как будто обдало холодом.
   Китишейн медленно проговорила:
   - Боленкар на юге. Ты ведешь нас на север.
   - Я же не сказал, что вы уже готовы бороться с ним, - ответил Миротворец.
   - Куда же в таком случае мы идем? - спросил Кьюлаэра.
   - Искать Звездный Камень, - ответил Миротворец.

***

   В этот вечер у костра он рассказал им о Звездном Камне.
   - Я уже рассказывал вам о Ломаллине и Улагане, - сказал он, - и  о  битве
улинов.
   - Да, мы часто слышали об этом от наших шаманов,  когда  были  маленькими
детишками, - проворчал Кьюлаэра. Китишейн кивнула:
   - Ломаллин был воплощением доброты и истины, а Улаган - воплощением зла и
лжи.
   - Улаган был воплощением зла и лжи, и даже  больше  этого,  -  согласился
Миротворец, - и именно его намерение уничтожить все  молодые  расы  вынудило
Ломаллина повести на него свои войска.
   -  Все  молодые  расы?  -  удивилась  Луа.  -  Но  ведь   Улагана   звали
человеконенавистником!
   - Он ненавидел все молодые расы, люди были просто самыми  многочисленными
из них, - ответил Миротворец. - Он бы уничтожил и гномов, покончив с людьми,
эльфами и карликами.
   Йокот тоже был потрясен:
   - Значит, шаманы ошибались?
   - Все, что они говорили, правда, - ответил Миротворец, - но они не  знали
всей правды.
   - А Ломаллин? Он действительно был человеколюбив?  Он  действительно  был
шаманом богов?
   - Он любил все молодые расы, как любил  всех,  даже  грешных,  -  ответил
Миротворец. - А что касается шамана - нет. У улинов не  было  шаманов,  и  в
любом случае знания Ломаллина были обширнее знаний  любого  шамана.  Он  был
скорее мудрец, нежели воин, хотя мог в случае необходимости и сражаться.
   Йокот помрачнел:
   - Но он дрался с Багряным богом и сразил его!
   - Не при жизни,  -  сказал  Миротворец.  -  При  жизни  он  встретился  с
Улаганом-человеконенавистником в каменном кольце, древнем храме, возведенном
людьми в честь улинов, и сразился с ним там.
   - А наш шаман говорил, что Ломаллин убил Багряного! - воскликнула Луа.
   - Это сделал его дух, когда Огерн и Дариад вели  безнадежный  бой  против
человеконенавистника, - сказал ей Миротворец. -  Когда  Багряный  почти  уже
победил их, к Огерну и Улагану явился дух Ломаллина и сразил  Багряного.  Но
дух Улагана устремился к небу и сразился там с духом  Ломаллина,  выковавшим
себе оружие из звезд. Улаган сломал копье Ломаллина, кусок  его  полетел  на
север и звездой упал на землю.
   Но Ломаллин выковал другое оружие и убил дух Улагана,  стер  его  с  лица
земли.
   - Значит, даже духа Улагана не осталось? - спросил Йокот, выпучив глаза.
   - Даже духа, но память о нем жива в его получеловеческом сыне  Боленкаре,
стремящемся завершить дело отца.
   - То есть Боленкар на самом деле  стремится  уничтожить  человечество?  -
спросила Китишейн.
   - Да, но ему не хватает силы: он лишь наполовину  улин,  -  поэтому  пока
занимается тем, что стравливает человеческие племена, роды, семейства  между
собой. В этом он  заручился  поддержкой  всех  прочих  порожденных  Улаганом
ульгарлов, которые занимаются тем, что  натравливают  гномов  на  эльфов,  а
карликов на великанов, все молодые расы друг на друга -  и  человечество  на
всех вместе взятых. Его замысел ясен: пускай они все перебьют друг  друга  в
неистовой жажде крови. А потом, если, конечно,  к  тому  времени  кто-нибудь
останется в живых, он, конечно, приведет ульгарлов и уничтожит уцелевших.
   - Но он не может оживить улинов! - воскликнул Йокот.  -  Он  не  способен
оживлять мертвых!.. Да?
   - Да, но пока остались в живых некоторые  из  улинов,  способные  рождать
себе подобных, - и они будут плодиться,  -  Боленкар  сможет  соблазнить  их
своими замыслами. - Миротворец нахмурился и повторил:
   - Сможет или нет  -  сказать  трудно.  Намного  более  вероятно,  что  он
сохранит  нескольких  женщин  для  размножения  и  заставит  мужчин   улинов
производить на свет ульгарлов. Как можно больше, - угрюмо закончил он.
   - И не останется больше людей, одни ульгарлы? -  воскликнул  Кьюлаэра.  -
Нет, Миротворец! Мы должны помешать этому!
   - Это зависит от тебя, - сказал старик, пристально глядя на него.
   Кьюлаэра ответил взглядом на взгляд, понимая смысл  этих  слов,  чувствуя
холод внутри, но, заглянув в свое сердце, он обнаружил, что оно  по-прежнему
полно решимости, и на этот раз он был серьезен. Он не уступит мир  Боленкару
и ему подобным!
   - Как я смогу победить этого всемогущего врага? - прошептал он.
   - С магическим мечом в руке  и  с  помощью  отважных  друзей,  -  ответил
мудрец.
   - Где я найду магический меч?
   - Я выкую его для тебя, поскольку прежде, чем стал мудрецом, и еще раньше
- до того как стал шаманом, я был кузнецом.
   Йокот вздрогнул и в страхе посмотрел на Кьюлаэру.
   - Но чтобы выковать этот меч, нужно добыть магическое  железо,  -  сказал
мудрец.
   - Звездный Камень, - прошептал Йокот.
   - Звездный Камень? - Китишейн  посмотрела  сначала  на  гнома,  потом  на
Миротворца. - Это осколок меча Ломаллина, упавший на землю на севере?
   - Да, - спокойно ответил Миротворец.
   - Осколок меча бога! - даже Кьюлаэра был  потрясен.  -  Боги  всемогущие!
Получилась бы непобедимая сталь!
   - Именно, - согласился Миротворец.
   - Поэтому Боленкар и поставил на тропе стража, чтобы не пропустить нас! -
воскликнула Китишейн.
   - Фучана? - спросила Луа.
   - Фучана, - подтвердил  Миротворец,  -  и  только  что  сраженного  тобой
людоеда. Одна из любимых отвратительных утех Улагана - наблюдать, как растут
подобные чудовища. Он порождает их посредством магии, потом уродует их.  Его
сын научился этой извращенной игре и занимается ей до сих пор; его магия  не
идет ни в какое сравнение с магией улинов, но на такое  он  способен,  хотя,
надеюсь, это дается ему с большим трудом. Расы  людоедов  не  существует,  я
думаю, что Боленкар породил его, случив гиганта с человеческой женщиной.
   - Как смогла женщина пережить такое? - закричала ужаснувшаяся Китишейн.
   - Скорее всего не смогла, а зародыш смог. Боленкар поддерживал  его  рост
магией, дал ему родиться, вырастил его уродующими  заклинаниями  и  отправил
выслеживать нас.
   - Вот почему он напал на нас! - воскликнул Кьюлаэра. - Он был создан  для
этого!
   - И нашел нас! И он не последний. Впереди лежат земли, населенные людьми.
Неизвестно, кто там может скрываться под личиной охотника.
   - Не только под личиной чудовища? - спросила Китишейн.
   - Не только, - подтвердил Миротворец. - Он может иметь своих лазутчиков и
среди людей, друзья мои, и в прочих расах.  Они  будут  нам  препятствовать,
порой неожиданно набрасываться на нас.
   Все обменялись беспокойными взглядами, только Луа  заметила,  что  мудрец
назвал их своими друзьями.
   - Откуда ты все это знаешь, Миротворец?  -  мрачно  спросил  Кьюлаэра.  -
Откуда ты знаешь про осколок меча Ломаллина?
   - Я его видел, - ответил мудрец.
   - У тебя бывают видения? - спросила Китишейн, а охваченный  благоговейным
ужасом Йокот молчал.
   - Да, - признался старик.
   - Но ты не сказал, что это одно из них, - заметил Йокот.
   Миротворец повернулся к нему с едва заметной улыбкой и покачал головой:
   - Нет, не сказал.

***

   Два дня спустя они миновали новый перевал и увидели, что  впереди  больше
нет гор.
   - Равнина! - прошептала Луа. - Я уже забыла, как они выглядят.
   - Ну что ты! - улыбнулся Йокот, подойдя к ней. -  Нам  ли,  выросшим  под
землей, радоваться такой местности!
   Она улыбнулась ему, он ей, но маски скрывали выражения их лиц.
   Путники шли по краю обрыва и рассматривали долину. Склон  горы  под  ними
переходил в зеленую равнину, разделенную на части тремя реками. Одна стекала
с гор позади, другая - с гряды, возвышавшейся вдали, а  третья  прокладывала
путь вдоль долины. Все три встречались далеко на востоке, и в месте  слияния
теснились какие-то постройки. Между рекой на севере  и  той,  что  текла  на
восток, возвышался замок. Шел сбор урожая, и долина пестрела лоскутами земли
разных оттенков. По полям были разбросаны хижины.
   Китишейн дрожала - то ли от простуды, то ли от озноба.
   - Не нравится мне этот замок, Миротворец.
   - Мне тоже, - пробурчал Кьюлаэра, вскидывая поудобнее мешок. -  Спустимся
и посмотрим, что там к чему.
   Он двинулся было по тропе, но Йокот остановил его, схватив за колено:
   - Постой, Кьюлаэра, подумай! А вдруг это одна из тех ловушек,  о  которых
нас предостерегал Миротворец?
   Воин мрачно покосился на гнома, но догнавший Миротворец подтвердил:
   - Все может быть, Йокот. Мысль верная.
   - Да, все может быть, - кивнул Кьюлаэра, - но ты. Миротворец,  говорил  о
препятствиях, а не ловушках. Так пойдем и преодолеем это препятствие!
   И Кьюлаэра зашагал вперед. Йокот обескураженно  посмотрел  на  Миротворца
Тот лишь пожал плечами.
   - Что тут скажешь? Он прав, я говорил: будут препятствия Мы не  можем  их
обойти, нам придется их преодолевать - да и горы не  позволят  нам  пойти  в
обход. Вперед.
   Гном вздохнул и последовал за мудрецом, а тот - за воином,  сгорающим  от
желания ринуться в бой. Остальные не слишком охотно пошли за ними.
   В этот день они проделали значительный спуск и остановились на ночлег. На
следующее утро забрались на самый низкий холм в предгорьях и  увидели  перед
собой деревню.
   Деревня оказалась просто-таки нищей.  Крыши  из  темной,  гнилой  соломы,
потрескавшиеся глинобитные стены. Жиденькие струйки дыма. Вся  трава  вокруг
была вытоптана солдатскими сапогами. Солдаты сжимали копья и вглядывались  в
робких сельчан, как будто ожидали бунта. Посреди деревни на высоком  скакуне
восседал укутанный в меховой плащ человек. Он следил, как солдаты выносят из
хат мешки с зерном и грузят их  на  телегу,  на  другую  телегу  заталкивают
свиней рядом с клетью для  кур,  полной  отобранной  у  испуганных  крестьян
птицы. Подле телеги покорно стояли две коровы; солдаты тянули к ним  третью.
Другие вытаскивали из хаты визжащую девушку. Следом за ней выскочил  старик,
бросился на солдат, но подоспевшие к тому товарищи быстро  сбили  старика  с
ног.
   - Мерзавцы! - воскликнула Китишейн. - Ты можешь им помешать?
   - Да, но это означало бы развязать войну, - сказал мудрец. - Разве у  нас
есть время на это?
   Солдаты впихнули в телегу девицу рядом со свиньями, привязали ей  руки  к
птичьей клетке, ее крики захлебнулись в рыданиях. Человек  в  меховом  плаще
дал знак, возницы щелкнули кнутами. Телеги покатились  по  деревне,  солдаты
выстроились спереди и сзади. Обоз двинулся по единственной дороге, ведущей в
сторону холма, на котором высился замок.
   Вдруг на голове человека в плаще  блеснул  золотой  ободок  -  Корона!  -
присвистнул Йокот. - Он король!
   - Можешь называть его так, - презрительно сказал Миротворец. - В  городах
на юге его вряд ли сочли  бы  королем  и  даже  не  назвали  бы  правителем,
поскольку он правит лишь несколькими племенами варваров. Скорее его  назвали
бы главарем.
   Кьюлаэра нахмурился:
   - Пусть так, но здесь, на севере, среди нас, варваров, он - король!
   - Да, и подчиненные ему земли достаточно обширны, так что могут составить
честь  королевскому  титулу,  -  подтвердил  Миротворец,  -  правда,   людей
маловато, но здесь, где варварские земли граничат с землями более культурных
племен, этот главарь со своим отрядом - единственный, кто способен править.
   - Король он или нет - он негодяй! - пылала возмущением  Китишейн.  -  Как
посмел он забрать себе девицу вопреки  ее  желанию!  А  на  эту  кучу  зерна
взгляните! Сомневаюсь, что он  оставил  жителям  деревушки  достаточно  еды,
чтобы они сумели пережить зиму! - Она повернулась к Кьюлаэре. - Ты ничего не
можешь сделать, чтобы остановить этих мерзавцев?
   - Могу, но только прямым попаданием. - Лицо Кьюлаэры застыло, он говорил,
почти не разжимая губ. - Их сорок против нас четырех, к тому же  все  хорошо
вооружены.
   - Как же тогда мы спасем ее?
   - Прежде чем ответить, нужно посмотреть и поразмыслить, - ответил  Йокот.
- К тому времени, как мы доберемся до деревни,  солдаты  будут  уже  далеко.
Вперед, соратники. И он двинулся вниз по  тропке,  не  дожидаясь  остальных.
Никто не стал спорить. Луа обернулась, отвернулась и обернулась снова.
   - Чему ты улыбаешься, Миротворец? Ведь страшное зрелище!
   - Верно, но соратники  -  хорошее  слово,  -  ответил  мудрец.  -  Пойдем
послушаем, что скажут сельчане, Луа.
   Люди сказали им о многом уже тем  только,  что  все  попрятались,  стоило
путникам появиться. Когда  они  вышли  на  круг  вытоптанной  земли  посреди
горстки лачуг, Кьюлаэра огляделся и озадаченно нахмурился:
   - Почему они убежали. Миротворец? Нас же всего четверо!
   - Четверо, но с оружием, и неизвестно кто, -  ответил  мудрец.  -  Гномов
никто никогда не видел при свете солнца, кто знает, как действует их  магия?
Нам надо завоевать их  доверие,  Кьюлаэра,  хотя  бы  настолько,  чтобы  они
разговорились.
   - Давайте  я  попробую.  -  Китишейн  дотронулась  до  руки  мудреца,  он
изумленно обернулся,  но  она  уже  смотрела  в  другую  сторону  и  кричала
безмолвным лачугам:
   - Эй, люди добрые! Мы чужестранцы, разгневанные тем, что только что здесь
произошло! Выходите и расскажите нам о том, чего мы не видели!
   Деревня хранила молчание.
   - Ну, пожалуйста, - крикнула Луа, сорвала очки и прищурилась,  хотя  день
был пасмурный. - Я не причиню вам зла, и ни один из  моих  соратников  тоже!
Йокот, сними маску!
   Йокот неохотно стянул маску и зажмурился.
   - Видите! Мы почти ослепили себя, чтобы показать вам, что мы не опасны! -
кричала Луа. - Наша лучница сняла тетиву с лука, наш мудрец хочет  послушать
вас и помочь вам! Пожалуйста, расскажите, что здесь произошло!
   Отчаяние в ее голосе бередило душу,  и  наконец  из  одной  лачуги  вышла
старуха.
   - Мою дочь забрали, чтобы она удовлетворила похоть короля. Что может быть
ужаснее?
   - Ничего, - ответила Китишейн, - но возможно...
   - Месть! - воскликнул Кьюлаэра, его глаза вспыхнули.
   Женщина  опешила,  как  и  соратники  Кьюлаэры,  но  заговорила  хриплым,
испуганным голосом:
   - Как вы сможете отомстить королю?
   - Он такой же человек, как и все, - ответил Кьюлаэра, - его  легко  можно
наказать или убить.
   - Это поможет моей дочери? - Глаза женщины наполнились слезами.
   Луа бросилась с ней с криком отчаяния, чтобы  обнять.  Женщина  испуганно
отшатнулась,  посмотрела,  потом  упала   на   колени   и,   рыдая,   обняла
девушку-гнома.
   Кьюлаэра огляделся, осмотрел всех, кто выглянул из дверей, -  осторожных,
испуганных. Там и тут в глазах крестьян вспыхивала злоба.  Он  повернулся  к
Китишейн:
   - Если не месть, то что?
   Она посмотрела на него и медленно произнесла:
   - Мы можем положить этому конец. Может, мы помешаем  ему  впредь  творить
подобное.
   - И все? - закричал  Кьюлаэра.  -  Быстрая  смерть?  А  страдать  за  все
причиненные страдания он не будет?
   - Кроме смерти, есть и другие наказания, -  сказала  Китишейн,  задумчиво
разглядывая Кьюлаэру. Казалось, она пытается что-то понять. - Для  человека,
обладавшего властью, будет мучением тюрьма, но мы должны быть  уверены,  что
он это заслужил.
   Кьюлаэра гневно вскрикнул и отвернулся, а Китишейн сказала жителям:
   - Мы найдем способ, люди добрые, как наказать вашего короля, но нам  надо
побольше узнать  о  нем,  прежде  чем  выступить  против  него.  Выходите  и
расскажите нам о нем.
   Крестьяне робко и испуганно вышли из своих лачуг.

Глава 13

   - Что еще вы  хотите  узнать?  -  спросил  какой-то  крестьянин.  По  его
обветренному лицу ему можно было дать от тридцати до пятидесяти  лет;  плечи
его были плотными и широкими, как брус,  ладони  огрубели,  превратившись  в
сплошную мозоль, рубаха и штаны были рваные и в заплатах. - Он отнял  у  нас
весь урожай и забрал скотину.
   - Он ничего вам не оставил? - спросила Китишейн. Мужчина пожал плечами:
   - Столько, что еле хватит  дотянуть  до  весны.  -  Еле-еле,  -  добавила
какая-то женщина. - От житья  впроголодь  вы  наверняка  болеете,  -  сказал
Миротворец. - Сколько вас умирает каждую зиму?
   Крестьяне  изумленно   посмотрели   на   него,   многие   вздрогнули   от
неожиданности.
   - Зима - время смерти, - просто ответил мужчина.
   - Он всегда был столь  жесток  и  жаден,  этот  ваш  король?  -  спросила
Китишейн.
   - Не всегда, - проск