животе шевельнулся страх.  Но  показать
трусость значило потерять всякое уважение к себе самому.
     - Иди, говорю, я у тебя спросить хочу! - торопил парень,

     По виду он казался Олегу ровесником, ну, может, чуть старше. Правда, таких
рож  в  классе  у  себя  Олег  не  видал...  Благой-младший  протиснулся сквозь
промежуток между ларьками.  На узкой площадке, куда выходили тылы ларьков, было
полно хламу, мятых коробок. Противно воняло мочой.


     - Ну чего? - спросил настороженно Олег.

     - Тыщу не подаришь? А то мне на метро не хватает.
     - Не  подарю,-  сказал Олег и  судорожно стиснул кулак,  уже понимая,  что
сейчас будет.

     - А  я тебя прошу.  Я тебя ОЧЕНЬ прошу...-  И парень одним щелчком раскрыл
парикмахерскую опасную бритву.  Олег мгновенно представил,  как  она по-  полам
рассекает ему щ„ку,  и щека сразу же заболела. - Клади деньги наземь - и полный
впер„д,  - продолжал парень. Впоследствии Олег не взялся бы подробно припомнить
его физиономию,  только то,  что е„ украшала явная печать ранних пороков.  -  А
ментам вякнешь, останешься без ушей. Понял? Я твой дом знаю...
     - Это... библиотекарше на букет,- с трудом выговорил Олег.
     - Я ща из тебя самого букет сделаю!  -  и бритва свистнула в воздухе. Пока
ещ„ на  безопасном расстоянии от  лица,  но Олег отшатнулся.  Рядом,  с  другой
стороны ларьков,  прохаживались люди,  кто-то громко смеялся,  какая-то женщина
звала маленького ребенка.
     - Витя! Витя! - кричала она.
     Вс„ это казалось Олегу звуками с того света. Он помедлил, потом, словно во
сне,  стал нагибаться...  И вот тут что-то вокруг изменилось. Олег кожей ощутил
некое изменение атмосферы.  Он  ещ„ стоял внаклонку,  но  за спиной уже звучали
спасительные  шаги.   Четверо  парней  и  девчонка.   Решительные,   никого  не
боящиеся...
     - Налоговая полиция! Всем руки за голову и ноги шире!..- оскалился один из
парней. Самый высокий, сутуловатый.- Ты, коз„л,- обратился он к обидчику Олега,
- тебя кто на чужую зону пустил?
     - Я Плечу скажу, он твоей шнявой тебе же яйца и чикнет. И съесть заставит,
- промурлыкала девочка.
     Она  очень  отличалась от  своих  спутников -  хорошо одетая,  ухоженная и
красивая,  похожая на  куколку "Барби".  Но  почему-то  под е„  взглядом парень
спрятал руку с  бритвой за  спину,  и  глаза у  него забегали.  Он хотел что-то
сказать, но "Барби" шагнула ближе и... резко, неожиданно саданула ему между ног
носком  модного сапожка.  Парень выронил бритву и  скрючился,  зажимая ладонями
пах.  Он не посмел бы дать сдачи, даже если бы мог. Олегу его сдавленный всхлип
показался музыкой.
     - А ты тут чего? - повернулся к нему высокий, сутуловатый.
     - Цветы...  день рождения... Анне Палне, библиотекарше...- вздрогнул Олег,
внезапно поняв, что угодил из огня в полымя. И сам тут же понял, какую глупость
сморозил. Ну откуда бы им знать библиотекаршу из Олеговой школы?..
     Однако мир оказался воистину тесен.
     - Анне Палне? Фарадей, слыхал? У Анны Палны день рождения! А сколько?
     - Шестьдесят...
     - Во,  бля  буду,  дела!..-  И  "налоговый полисмен"  грозно  повернулся к
неудачливому грабителю:  - Ты, коз„л сраный, у кого отнять хотел!.. Да я те сам
щас яйца отрежу...
     Знала бы  добрейшая Анна Павловна,  спасавшая не только нынешних учеников,
но  некогда и  родителей их,  в  каком месте и  при каких обстоятельствах будут
однажды поминать е„ имя....

     Когда-то  она обнаружила около упавшего стенда перепуганного,  зар„ванного
первоклассника Генку  Журавл„ва,  которого тогда  ещ„  никто  не  звал  Гномом.
Утешила,  увела к  себе отпаивать чаем...  А малыша Жорку Коклюшкина,  тоже ещ„
никем  не  названного Фарадеем,  извлекла  из  школьного подвала,  куда  его  -
пусть-ка посидит в темноте с крысами!  -  затолкали шалые семиклассницы. У него
тоже,  кстати,  был тогда день рождения.  Анна Павловна и подарила ему "Историю
свечи" физика Фарадея...
     - Ч„ набомбил,  гони живо!  - приказали поставленному на колени грабителю.
Парень послушно вывернул карманы -  похоже, "великолепную пят„рку" он знал и не
на шутку побаивался. Фарадей отдал всю добычу Олегу:
     - На, держи... купишь побольше, чтобы и от нас, понял! Скажешь Анне Палне,
что мы тоже е„ поздравляем... - Он оглянулся на девочку. - И Киса, хоть она тут
не училась.
     Киса не возражала.
     ...При виде шикарного букетища роз завучиха действительно ахнула.
     - Умеешь ведь, если захочешь!
     И в настоящем,  не фальшивом дневнике появилась первая абсолютно подлинная
благодарность. За "прекрасное выполнение важного общественного поручения...".
     ...Через несколько дней Олег увидел их на улице снова и сам к ним подош„л.

     - Цветы подарил? - спросил Пенис.
     - Сказал про нас? - добавил Фарадей.
     - Сказал.
     - А она?
     - Обрадовалась. Привет передавала.
     - Пошли пиво пить.
     У ларьков они купили по банке,  прич„м платил за всех Гном,  потом зашли в
ближний  садик  и,  отпихнув собравшегося поспать  бомжа,  заняли  единственную
скамейку.
     Тут. Олег и узнал, кого как зовут.
     - Кисы  только нет,  -  пожалел Фарадей.  -  Е„  отец  в  школу этикета по
вторникам возит.
     Замечательные у них были прозвища:  Киса,  Гном,  Фарадей,  Пенис, Кармен.
Олегу даже  стало несколько стыдно,  что  его  самого приходилось пока называть
просто по  имени.  Они  побродили немного по  улицам.  Олег рассказал несколько
анекдотов из  газеты "Не  скучай",  все  посмеялись,  а  потом Гном  неожиданно
спросил свою компанию:
     - Что, бер„м его?
     - Без проверки? - удивился Пенис.
     - Ты и проверяй, если тебе надо, а мне и сойд„т.
     - Куда?  - удивился Олег и слегка покраснел. Может быть, просто от пива, а
может быть, и от счастья. Авторитетные люди улицы принимали его всерь„з!..
     - Да  мы  тут в  один спортзал ходим,  додз„ называется.  Боевые искусства
осваиваем. Хочешь?

     - Конечно, хочу, - вконец смутился Олег.
     - Да кончай, ты что? Плечо разве его возьм„т? - удивился Пенис.
     Гном ответил уверенно:
     - Попрошу, так и возьм„т!

     Отелло, или Искусство Мгновенного Обнажения

     Зазвонил телефон,  и  на  определителе тотчас же высветился номер.  Он был
совершенно  незнакомый;   кое-какие  -  личные  сотрудников,  фирмы  "Васил„к",
постоянных клиентов -  Наташа помнила наизусть,  но этот в  их число не входил.
Она  взяла  трубку,   собираясь  привычно  произнести:   "Охранное  предприятие
"Эгида-плюс". Слушаем вас!" Однако не успела.
     - Валеру! - требовательно бросил ломающийся подростковый басок.
     - Вы ошиблись номером,  такого здесь нет,  -  ответила Наташа.  - Какой вы
номер набираете?
     - А куда я попал?
     - Это охранное предприятие.
     - Гы-ы!..  -  заржали на том конце. Последовала длинная матерная фраза, из
которой Наташа узнала о себе много нового и интересного. Потом трубку бросили.
     Наташа пожала плечами и вернулась к компьютеру,  краем глаза отметив,  как
погас  ж„лтый огон„к автоматического записывающего устройства.  Подобные случаи
давно уже не  выводили е„ из душевного равновесия.  А  маме о  них рассказывать
было совершенно не обязательно.
     - Ну как? Ид„шь? - заглянула с лестницы Катя Дегтяр„ва.
     - Ой!   -  спохватилась  Наташа.  -  Сейчас.  Большие  часы  действительно
показывали время,  когда,  по нерушимому декрету начальника,  секретарши Должны
были заниматься гимнастикой.  Когда-то  давно,  на  первых порах,  Наташа и  е„
старшая напарница Алла делали это вместе.  Ставили в  видеомагнитофон кассету с
уроками  шейпинга  и   углублялись  в  модное  дрыгоножество.   Алла  -   почти
профессионально,  Наташа -  отставая постыдно и безнад„жно,  особенно поначалу.
Потом  у  Наташи появился другой интерес.  Невинная консультация на  тему  "что
делать,  если  в  транспорте трогают" породила желание "научиться при„мам".  За
прошедшие  полгода,   естественно,   никакой  реальной  самозащитой  Наташа  не
овладела,  лишь поняла,  что боевые искусства, как и все прочие искусства, суть
нечто необозримое и  достойное стать делом всей жизни.  Мама ужасалась и качала
головой, но вс„-таки сшила ей из старой стройотрядки, очень кстати отыскавшейся
на  антресолях,  плотное  зел„ное  кимоно.  Не  в  тренировочной  же  тоненькой
рубашечке отрабатывать захваты за лацканы и за ворот!..
     Сегодня  Катя  принесла длинный чехол  и  пообещала показать нечто  весьма
интересное, называвшееся красивым японским словом "иaйдо".
     - Что-что?..- прислушался Сем„н Фаульгабер.
     - И-ай-до,-  раздельно  повторила  Катя.-  Искусство мгновенного обнажения
меча.
     - Тю! Я бы ещ„ понял, если бы просто "мгновенного обнажения",- мечтательно
заулыбался великан.  И подмигнул Наташе маленьким ярко-голубым глазом:  -  А то
какая пошлость, понимаешь: меча...
     Катя  развязала  чехол  и  протянула  Наташе  длинный,   слегка  изогнутый
деревянный меч-бокен. Протянула - не то слово: е„ рука легла на гладкую рукоять
совершенно особым движением, которое Наташа ни за что не взялась бы повторить.
     - За  лезвие не бери,-  сурово предупредила она,  когда Наташа взяла меч и
стала рассматривать.  -  Ты  уже,  считай,  без  пальцев осталась...  -  Наташа
поспешно отд„рнула руку,  и  Катя  пояснила:  -  Деревянный надо  уважать,  как
стальной.  Это  оружие,  им  в  прежние времена людей  убивали.  Сэнсэй  как-то
рассказывал:  они  летели в  Японию на  семинар,  так  там все бокены забрали и
унесли к пилотам в кабину. А великие мастера выходили с деревянным мечом против
настоящей катаны - и побеждали!
     Наташа  прониклась почтением и  следом  за  Катей  опустилась коленками на
тв„рдый деревянный пол.
     Из-за двери уже доносился голос Кефирыча:
     Я в стриптизе покажусь,
     Наготой сверкая.
     Словно сабля обнажусь,
     Титьками пугая...

     Посетитель,  неудержимо стремившийся к  Плещееву в кабинет,  был личностью
колоритной.  Ч„рная на  белом меху  куртка "пилот",  широкие плечи,  набыченная
щекастая голова, толстая шея и могучий бритый затылок. В целом - то, что „мко и
исчерпывающе называется "протокольная рожа".
     - К Сергею Петровичу?.. - спросила его подменившая Наташу красавица Алла.-
Извините, а вы записывались?
     - Я не записываться, - прозвучал мрачный ответ. - Я расписываться!
     - А по какому вопросу? Я должна доложить...
     - Сам знает, блин, по какому!
     Алла,  давно уже нажавшая под столом специальную кнопку, попробовала с ним
пококетничать.  В  глазах посетителя затеплился было интерес,  но -  ненадолго.
Тогда  Алла  предложила  ему  кофе,   который  был  также  отвергнут.   Наконец
начальственная дверь отворилась, и в при„мную выглянул Саша Лоскутков. Командир
группы захвата был, как всегда, вежлив:
     - Проходите, пожалуйста.
     Посетитель смерил его оценивающим взглядом,  засопел и  вош„л.  Эгидовский
шеф положил телефонную трубку и отодвинул бумаги:
     - Здравствуйте. Слушаю вас...
     - Вот ты, значит, какой...- не здороваясь, неожиданно сквозь зубы процедил
незнакомец.
     Что касается внешности, больше всего Плещеев походил на покойного Листьева
- те же волосы,  очки и усы, та же обаятельная улыбка. А что в голосе вошедшего
звучала недвусмысленная угроза, так Сергею Петровичу было не привыкать.
     - Какой уж есть,-  согласился он миролюбиво.- Другого нету. А вас, если не
секрет, что к нам привело?
     Вс„  это  время  он  напрягал  память,  стараясь  вспомнить вошедшего,  но
безрезультатно.  Компьютер сработал быстрее.  В  электронную сеть мигом улетели
номера "Мицубиси Паджеро",  припаркованного на  площадке,  и  ответ не заставил
себя  ждать.  Посетитель звался  Максимом Юрьевичем Коноваловым,  год  рождения
такой-то,   женат,  домашний  адрес  такой-то,  мелкий  бизнесмен,  работает  в
торгово-закупочной фирме, юридический адрес такой-то... Судимости и иные трения
с законом отсутствовали. Зато фотография соответствовала вполне.
     Полученные  данные   немедля  высветились  перед   Сергеем  Петровичем  на
маленьком дисплее,  который нельзя было увидеть с другой стороны. Увы, Плещееву
компьютерная информация не говорила по-прежнему ничего.
     - Это тебя,-  зарычал посетитель,- хотел бы я знать, что к моей привело!..
Хотя догадываюсь!..
     Саша Лоскутков зевнул, деликатно прикрыв рукой рот, и сказал шефу:
     - Так я пош„л?..
     Сколько-нибудь серь„зной опасности для начальства он явно не наблюдал.
     - Иди,-  кивнул  Плещеев.-  Я  через  минутку.  Максим Юрьевич,  свирепея,
налился свекольной краской.  Цвет был  равномерным начиная с  макушки и  кончая
шеей в вороте куртки.
     - Хватит коридором водить!!! - взревел он, когда дверь за Сашей закрылась.
- Ты и мою так же трахал?!. "Через минутку"?..
     Итак,  хоть  что-то  по  крайней мере выплыло из  тумана!..  Мелькнувшая в
первый миг  мысль  о  Дашеньке была  Плещеевым с  большим облегчением отринута.
Дашенька тут  была,  конечно же,  не  при делах.  Увы,  и  фамилия "Коновалов",
вернее,  "Коновалова",  для  Сергея  Петровича была  по-прежнему  пустой  звук.
Святостью и  аскетизмом он,  что греха таить,  большую часть сознательной жизни
действительно не блистал,  но данное конкретное обвинение оставалось совершенно
абстрактным. Ни имя, ни внешность не приходили на ум.
     - Очень жаль,  -  понимающе улыбнулся он мужчине,  - что ваша супруга да„т
вам  столь обширную пищу для подозрений...  Мы,  однако,  делами о  супружеских
изменах не занимаемся,  так что,  к  сожалению,  вы зря потратили время.  Ничем
помочь не могу.
     Разъяр„нный "Отелло" рванул  молнию куртки и  выпятил грудь,  чтобы  лучше
видна была кобура:
     - Чужих т„лок,  значит,  по койкам, а отвечать - "ничем не могу"? Так, что
ли?.. Ты учти, у меня коричневый пояс...
     - А у меня ч„рный,  - вполне правдиво ответил Плещеев. Сунул руку под стол
и мгновенным движением извл„к здоровенное помповое ружь„. Кобуру посетителя они
с   Сашей  засекли  ещ„  во  время  его  препирательства  с  секретаршей  -   и
приготовились оказать самую т„плую встречу.  С того расстояния,  на котором шла
между  ними  беседа,  мощная "помпа" способна была  картечью высадить дверь.  И
вынести Максима Юрьевича с ней вместе. Весьма далеко за пределы при„мной...
     Мелкий бизнесмен по достоинству оценил внушительный - два пальца просунуть
- ствол, глядевший ему пониже ремня.
     - Вот как!..- процедил он сквозь зубы.- "Труба" есть?
     Плещеев пожал плечами и назвал номер:
     - Если вдруг запамятуете, у наших секретарш всегда можно узнать...
     "Отелло" продиктовал свой,  пообещал "забить стрелку" и  удалился со  всем
возможным в  подобной ситуации достоинством.  Сергей  Петрович убрал  на  место
ружь„,  подош„л к окну и увидел,  как обманутый муж вымещал свою ярость на ни в
ч„м не повинной машине.  Несчастный джип сперва истошно взревел, потом выбросил
фонтаны  мокрого  снега  и  наконец,  виляя  по  скользкоте бешено  вертящимися
кол„сами,  покинул эгидовскую площадку.  Сергей  снял  очки,  устало пот„р  лоб
ладонью,    снова   подумал   о   Дашеньке...   и   перед   умственным   взором
нежданно-непрошенно  возникла  затемн„нная  внутренность  "Нивы".   А  потом  -
ядовитая ухмылка седого человека за рул„м:  "Коз„л ты,  Плещеев.  Едучий коз„л.
Такая жена дома жд„т, а он об чужие подушки лысину протирает... Тьфу!"
     Стоило  вспомнить,  и  в  приоткрытую  дверь  долетел  жизнерадостный  бас
Фаульгабера:
     Милый сбегал на сторонку,
     Да и сам тому не рад:
     Отомстила я мил„нку
     Сорок девять раз подряд!..
     - К ч„рту, - тихо сказал эгидовский шеф. Снова надел очки и возвратился на
рабочее место: дел, как всегда, было полно.

     Время  было  полуденное,  и  П„тр  Ф„дорович Сорокин,  более известный как
законник Француз,  ехал  обедать.  Шестисотый "Мерс" неслышно шуршал в  крайнем
левом  ряду,  следом  мчался  джип  с  пристяжными.  Кавалькада  остановилась у
ресторации  "Шкворень".   П„тр   Ф„дорович  кивнул  встрепенувшемуся  мэтру   и
направился за ним в кабинет. Суеты за едой он не терпел.
     - Как  всегда,  уважаемый...-  Он  опустился в  кресло и  строго глянул на
подскочившего халдея.  -  Вчера мне зернистую принесли,  а  я к паюсной привык.
Опять не перепутай смотри...
     Мэтр слегка побледнел и исчез.
     Привычка -  вторая натура,  а  своим привычкам П„тр Ф„дорович не  изменял.
Первым делом подали маслины,  до  которых -  слаб человек!  -  он  был  великий
охотник. Пристяжь в общем зале уминала хека по-польски и заглядывалась на девок
у стойки:
     - Ленчик, гля... во бы этой заразе...
     "Повара кастрировать.  На  перце,  гад,  экономит..."  -  Француз как  раз
дегустировал харчо,  когда дверь кабинета совершенно неожиданно отворилась.  На
пороге стояла дама -  очень изящная,  лет сорока пяти,  в очках...  белый верх,
т„мный низ, кружевная крахмальная грудка... Было бы в ней что-то от учительницы
из  провинциальной гимназии...  если бы  не глаза.  О,  подобное выражение глаз
Петру  Ф„доровичу  часто  доводилось  встречать.   У  оперов,   следователей  и
прокуроров,  не  берущих  на  лапу.  Так  смотрит  хищник  на  жертву.  Твердо,
немигающе... мысленно облизываясь... Откуда е„ принесло?
     "Да как...  как она,  сука,  мимо пристяжи?.." -  П„тр Ф„дорович некоторое
время  держал  ложку  у  рта,  потом  положил.  Обр„л  внутреннее  равновесие и
промокнул губы салфеткой:
     - Чему обязан, мадам?..
     Он,  конечно,  узнал Марину Викторовну Пиновскую, которой был обязан одной
из своих "ходок".
     - Не  угостите ли  даму кофе?..  Пиновская улыбалась.  Сорокину е„  улыбка
совсем не понравилась, и он невежливо оскалился:
     - Это вс„, чего дама желает? А как насч„т раком?..
     - Ну-у,  какие мы  нетерпеливые...-  Марина Викторовна придвинула кресло и
без  спросу расположилась напротив.  -  Сделать вам массаж я  вообще-то  успею.
Такой,  что и вазелин не понадобится.  Только,  говоря откровенно,  меня это не
возбуждает. Поговорим лучше о Скунсе...
     - Чего-чего?..-  Сорокин немедленно уш„л  "в  несознанку" (благо  практика
имелась обширная), но при этом почувствовал, что съеденное ему впрок не пойдет.
Даже  хуже  того  -  очень скоро покинет подорванный тюрьмами организм.  -  Вы,
милочка, куда обратились-то? В зоопарк?..
     - Да  ладно  вам,  П„тр  Ф„дорович,  -  Пиновская прищурила глаза и  стала
похожей на хищную и беспощадную ласку.  - Вс„ вы прекрасно поняли, мой дорогой.
Приятно,  конечно,  что вы так радеете за российскую экологию...  В  отличие от
некоторых   засранцев...   бывшего   директора-распорядителя   "Балт-Прогресса"
Петрухина, например... упокой, Господи, его многогрешную душу...
     - Вам кофе в постель? - несгибаемо оскалился Сорокин. Ему, впрочем, самому
показалось, что улыбка вышла вымученной и жалкой. Годы, годы...
     - Боюсь, не донес„те, - посетительница поднялась, и он снова увидел, какая
осиная у не„ талия.- Расплескаете...
     "Ах  ты..."  -  Француз  уставился  ей  вслед,  а  Пиновская тем  временем
разминулась в  дверях кабинета с его давнишним другом Павлом Сем„новичем Лютым.
Законником по прозвищу Зверь.
     - Ка-а-кие  люди,  -  маленькая  женщина  окинула  здоровенного кряжистого
сибиряка  насмешливым взглядом  и  испарилась.  Лютый  проводил  е„  глазами  и
несколько растерянно почесал в голове:
     - Мимо двигал,  корешок,  смотрю,  твоя тачка стоит...  Дай, думаю, сообща
подхарчусь...
     Крякнув,  сел к  столу,  пот„р с мороза ладонь о ладонь и,  ухмыльнувшись,
подмигнул корефану:
     - Ишь какие,  брат,  изенбровки** от тебя выплывают...  Я смотрю, не скоро
состаришься?
     Пиновскую,  на сво„ счастье,  он знал только по рассказам дружков, а лично
до сего дня не сподобился.
     - Изенбровки...-  Сорокин  вышел  из  ступора  и  с  внезапным отвращением
посмотрел на еду.  С Лютым он мог быть до конца откровенным: - Нет, брат... Тут
самого, то