кадре совершить поворот на... э-э... посмотрите по маршрутным картам, там все написано.
     Огромный "Суперквак", а следом за ним и вся дунтос-винтская армада совершили разворот и продолжили движение.
     Если бы не жуткая тяжесть бронированных крейсеров, войска уже давно оказались бы в Солнечной системе, однако огромные пушки, генераторы, заполненные штымп-снаря-дами арсеналы - все это не позволяло судам использовать эффект квак-прыжка.
     - У нас новости, мой адмирал! Прислан отчет с Земли от наших агентов! - радостно сообщил адъютант. Пришедший с ним полковник Глюкван не разделял радости молодого лейтенанта, о чем свидетельствовала мрачная гамма его кожистого гребня.
     - Что такое, полковник? На вас лица нет. Съели несвежую лягушку?
     - С лягушками все в порядке, сэр, но этот доклад - он насторожил меня.
     - И о чем же там говорится? Человеческие люди сумели изобрести штьмп-бомбу? - Адмирал сел за гигиенический столик, достал лист жести и стал его кусать, глубоко вонзая в него зубы, чтобы почистить их после затянувшегося завтрака.
     - Возникли опасения, что кому-то из аборигенов стало известно о нашем присутствии на планете Земля. Эти аборигены, не боясь, вступают в схватки с нашими агентами, хорошо разбираются в дунтосвинтском вооружении... Одним словом, что-то вроде императорского спецквакназа.
     - Очень интересно. Расскажите подробнее, думаю, меня это развлечет...
     И адмирал вновь вернулся к своей жутко скрежещущей зубочистке. Он был уверен, что здесь, в окружении мощнейшего в истории Дунтосвинтской Империи флота, можно ни о чем не беспокоиться,
     - Пара человеческих людей, мой адмирал, каким-то образом проникла в Государственную думу, государственный орган, практически полностью находящийся под нашим контролем. Они преодолели все посты охраны и стали свидетелями того, как наши агенты поедают охлажденных лягушек...
     - Могу себе представить, - усмехнулся адмирал и снова вонзил зубы в лист жести.
     - Чтобы пресечь возможность утечки информации, этих человеческих людей было решено ликвидировать.
     - Поддерживаю и согласен, - кивнул адмирал, разглядывая изрешеченный лист металла.
     - Однако операция сорвалась, сэр.
     - Почему? - Адмирал отложил жестянку и устремил желтые зрачки на Глюквана.
     - Эти двое сбросили нашего стрелка с дерева, и он погиб. Наблюдавший за этим агент стал свидетелем того, как один из человеческих людей в одно мгновение разрядил дисквакер, вытащив и забрав с собой биквакный генератор...
     - Так-так-так, - произнес адмирал, и его гребень стал светло-голубым. Это означало раздумье.
     Адъютант адмирала, хорошо знакомый с привычками шефа, быстренько достал лягушку номер семь и, улучив момент, когда Пинкван распахнул пасть, ловко ее туда забросил.
     Проглотив холодную лягушку, адмирал шевельнул заалевшим гребнем и спросил:
     - А у вас случайно нет имен этих человеческих людей?
     - Есть, мой адмирал. Их зовут...
     - Сергей Тютюнин и Леха Окуркин... - опередил полковника адмирал.
     - А вы-то откуда знаете?! - поразился тот.
     - Со мной связывался президент, или как его там... Он сказал, что прошлым летом у их разведчиков были проблемы с двумя русскими суперменами.
     - А у нас они тоже будут? - осторожно поинтересовался адъютант.
     - Ну что ты! - развел лапами адмирал. - Мы же дунтосвинты...

64

     Уже два дня крокодильчики жили в ванне, и Сергей кормил их селедкой, а когда кому-то нужно было помыться, квартирантов пересаживали в пластмассовый тазик.
     Теща Тютюнина - Олимпиада Петровна, узнав про такую оказию, не появлялась у дочери целые сутки, как видно, готовила оправдательную речь.
     На второй день она все же пришла и, по своему обыкновению, притащила два огромных баула с едой.
     - Ну и где фламинги? - с порога спросила она.
     - А в зоопарке, Олимпиада Петровна, - ответил ей Тютюнин.
     - Люба мне сказала, что яйца уже разлупились.
     - Разлупились, - согласился Сергей. - Вон, в ванне плескаются...
     Делая вид, что ничего не знает, теща заглянула в ванную, фальшиво вскрикнула и выскочила в комнату.
     - Что, зятек, опять ты облажался?! - с неожиданным напором заговорила она, уперев руки в боки. - Небось если б в Любину смену разлупились, фламинги б получились, ну, в крайнем случае, пара индюшек, у тебя же токмо что не аспиды, и за то спасибо, шабашничек.
     - Значит, вы, Олимпиада Петровна, и эту свою диверсию на меня свалить хотите? - поразился Тютюнин.
     - А чего тут сваливать. Уж чего проще, носи в кармане, пока не зачирикают...
     - Это вам нужно было смотреть в зоопарке, из-под чьего хвоста яйца-то тянете! И как вас там не захавали вместе с вашими авоськами - я просто удивляюсь. Должно быть, крокодил побрезговал просто! Кишки свои пожалел!
     - Не налетай на маму, Сережа! - подключилась к скандалу Люба. - Мам, колбаску жареную принесла?
     - Принесла, доча, сейчас достану... А вы, Сергей Викторович, уж лучше бы молчали! Вы мою кровиночку обеспечить не можете, и если бы ваши крокодилы меня, как вы бесстыдно выразились, схавали, дите мое - Люба, с голодухи бы опухла!
     С этими словами Олимпиада Петровна достала круг украинской домашней колбасы и протянула Любе.
     - На, золотце мое, кушай, пока мама твоя еще жива, и с руками, и с ногами.
     - Особенно с руками... - язвительно усмехнулся Серега. Принесенная тещей колбаса вкусно пахла на всю квартиру, однако при Олимпиаде Петровне Тютюнин ее подарки не ел из гордости.
     - Ладно уж! - Он махнул рукой и сел на диван. - Сколько уже переговорено. Придется крокодилов выращивать, тем более что шкура у них жутко полезная и дорогая.
     Олимпиада Петровна, не желая разговаривать с зятем, подтолкнула Любу и, указывая в сторону Сергея, прошептала:
     - Ну-ка узнай, чего твой шалопутный там разговаривает.
     Люба кивнула и, продолжая поедать колбасу, вышла из кухни к Сергею и села рядом.
     - Чего, Сереж, ты про крокодилов говорил?
     - Я говорю, выращивать их можно, не хуже фламингов. Они ведь не простые крокодилы, а калифорнийские кайманы.
     - Да ты чего? - поразилась Люба. - Стало быть, импортные?
     - Импортные. Не из Москвы-реки, если ты об этом.
     - Ну чего ты так сразу, как будто я прям в школе не училась. Училась...
     - Училась! - громогласно подтвердила из кухни теща. - И в художественной самодеятельности участвовала, между прочим! А по пению "пятерку" имела! Если бы замуж за такого... не выскочила, теперь бы уже артисткой стала. В рекламах бы снималась!
     - Ну. чего ты, мам? Не только же по пению я успевала. Я рисовала хорошо. Особенно у меня дыни получались. Такие круглые... - Куском колбасы Люба начертила в воздухе силуэт дыни и вздохнула. - И реки я знаю. Есть Москва-река, есть Яуза, а еще есть Ильмень-озеро... А к примеру, Сереж, сколько выйдет с одного крокодила чемоданов?
     Теща, шелестевшая на кухне обертками, затаилась.
     - Да, я думаю, чемоданов до двадцати-тридцати набираться будет. Это еще не считая мяса...
     - Откуда же так много, Сереж? - Люба так удивилась, что перестала есть колбасу.
     - Так ведь калифорнийские кайманы до двенадцати метров вырастают...
     Пораженная такое информацией, Олимпиада Петровна споткнулась о табуретку и выкатилась в комнату.
     - Скоко-скоко? - переспросила она, ошалело глядя на Тютюнина.
     - Двенадцать метров, - повторил Серега.
     - Двенадцать, - зачарованно произнесла теща, поднимаясь на ноги. - А в чемоданах-то получается гораздо больше.
     - Правда, их еще кормить нужно, и желательно мясом, - добавил Сергей.
     - Мясом? - Глаза Олимпиды Петровны сверкнули недобрым огнем, оглянувшись в сторону ванны, она Сказала:
     - А ведь я знаю, где взять столько мяса...
     - Где? - спросил Сергей.
     - Надо на нашем пруду аттракцион устроить и разрешить кормить крокодилов. В зоопарке пишут "не кормить", а мы напишем - "кормить".
     - И вы, Олимпиада Петровна, думаете, что все потащат вам мясо и будут бросать крокодилам? Как бы не так! Вы что, не знаете наш народ? Они станут хлеб бросать, тряпки, коробки из-под обуви...
     - Пусть бросают, - хищно улыбнулась Олимпиада. - А вот когда мы польем дорожки водой да глина раскиснет... Кто-то может и сорваться...
     - Да что ты такое говоришь, мама, я даже кушать не могу! - возмутилась Люба.
     Олимпиада Петровна сейчас же расцвела улыбкой.
     - Да что ты, доча, мама же шутит... - И уже с другой интонацией добавила:
     - Шутит мама...
     А Серега молчал и думал, что крокодилов нужно увозить. Немедленно вернуть в зоопарк, потому что они плохо влияют на тещу.

65

     Первую половину ночи Сергей спал плохо. Ему снился один и тот же повторяющийся кошмар с участием ведущей популярной викторины "Звено, звено - быть слабым за-падло".
     Это была девушка с лицом Кальтенбруннера, которая хватала Серегу за горло скрюченными пальцами и шипела: "Жри Галину - бланку, жри!"
     Тютюнин пытался вырваться, сучил в постели ногами и будил Любу, которая мычала спросонья и зарывалась под подушку.
     Часа в три ночи зазвонил телефон, и Сергей сразу проснулся, довольный, что избежал объятий девушки-Кальтенбруннера.
     - Але, - просипел он в трубку.
     - Это я, Кузьмич, - ответила трубка. - Ну?
     - У меня получилось! - Уже по самой интонации можно было понять, что Кузьмичу хорошо.
     - Подожди, я перейду к другому телефону, - сказал Серега и перебежал в большую комнату.
     - Ну, говори, я слушаю!
     - Короче, я сделал состав и пропустил через него бензин.
     - И что, водка получилась?! - в нетерпении воскликнул Серега.
     - Нет, бензин. Но зато ка-а-кой! Я такого в жизни не пил. Просто этилированный нектар какой-то.
     - Эх-х! - выдохнул Серега. Он никогда не пробовал этилированный нектар.
     - Одним словом, завтра можете фильтровать основное сырье... Ну ладно, пойду-ка я спать, а то эта опять ругается...
     - Кто - эта?
     - Да баба какая-то у меня живет. Кто такая, не могу вспомнить, а спросить - стесняюсь.
     - Так это жена, наверное.
     - Думаешь?
     - Конечно. Уверен просто. Ты ведь жениться собирался.
     - Когда?
     - Давно уже - больше недели.
     - Так-так... Может быть, может быть. То-то я гляжу, рубашки чистые откуда-то берутся, носки... И это... тараканы ушли и крысы. Они ведь женщин боятся.
     - Слушай, Кузьмич, ты загляни в свой паспорт и тогда точно узнаешь, женился ты или нет.
     - Нету у меня паспорта.
     - Как нету?
     - Давно нету. Я же все по загранкомандировкам - то разведка, то диверсии, то катаклизмы всякие.
     - Но какой-то же документ у тебя есть?
     - Есть. Аусвайс называется. Я по нему - Вернер фон Браун.
     - Ух ты! Но ты все равно посмотри, может, тебе в загсе прям в аусвайсе и проштамповали?
     - Ладно, Серег, посмотрю. Пошел я спать, а то эта опять ругается. Надо, что ли, спросить хоть, как ее зовут.
     Положив трубку, Тютюнин, прежде чем лечь спать, наведался в ванную.
     Крокодилы тоже спали, предварительно сожрав всю селедку и половину мочалки'. Они быстро росли, и теперь при кормежке Тютюнин предпринимал все меры безопасности.
     - Отнесу вас прямо завтра... Пока вы здесь беды не наделали, - сказал он.
     Один из крокодилов приоткрыл глаз и облизнулся, надеясь, что Серега захочет его погладить.
     - Не надейся, - разгадал Сергей его черные помыслы. - Завтра же выставлю вас. Завтра же...

66

     Утром Тютюнин встал на полчаса раньше обычного, чтобы надлежащим образом упаковать крокодилов.
     К тому моменту когда он пришел в ванную комнату, его приемыши доели мочалку, кусок туалетного мыла и выпили весь шампунь. От последнего у них из пасти то и дело вылетали пузыри, которые весело кружились в воздухе, поднимаясь до самого потолка.
     - Эх вы, кто же ест такие вещи, а?
     С этими словами Тютюнин бросил им по селедке, и крокодильчики принялись за еду. Сергей тем временем умывался и чистил зубы.
     Наконец пришло время упаковки. Хитрый Серега забросил в ванну конец старого полотенца и, как только первый крокодил вцепился в него зубами, умело его подсек, а затем замотал прямо в это же полотенце. Закрепив полученный сверток скотчем, Сергей уложил его возле стены и принялся за второго крокодила.
     С ним тоже не возникло проблем, если не считать пары ударов хвостом по лицу, однако Сергей в итоге оказался сильнее и уложил обоих монстров в большой пластиковый пакет.
     Затем попробовал поднять. Вместе с мокрыми полотенцами крокодилы весили прилично, однако доброе дело того стоило. Тютюнин пошел собираться.
     - Сереж, а где катамараны? - крикнула пришедшая умываться Люба.
     - Кайманы, Люба, кайманы... Я их сейчас на прививку понесу.
     - На какую прививку?
     - На какую доктор скажет...
     Люба больше не спрашивала - такого объяснения ей было достаточно. Она бы поверила и в то, что доктора зовут Айболит.
     Когда супруга пришла на кухню, Сергей уже допивал мутный кофейный напиток, реклама которого прописалась на всех каналах.
     - Вот ты ругаешься на маму, Сергей, - начала Люба, выкладывая из холодильника еду к завтраку, - а она, между прочим, решила организовать приют для бездомных кошечек и собак...
     Услышав это, Тютюнин поперхнулся "нескафе" и посмотрел на жену.
     - А она тебе сказала зачем?
     - Сказала, - кивнула Люба, намазывая на булку толстый слой масла. - Она сказала - вот чем мы их кормить будем.
     - Кого их, Люба?
     - Ну, наверное, кошечек и собак. Кого же еще?
     - Ладно, пойду я. А маме своей привет передавай.
     - Правда? - Люба даже есть перестала. - С твоей стороны это так неожиданно, Сереж, вот мама обрадуется!
     - Это точно, - ухмыльнулся Серега и подошел к телефону. Набрав номер Кузьмича, он предупредил, что задержится.

67

     Дорога до зоопарка была неблизкой. Сергею пришлось ехать на трамвае, на метро, а потом еще на троллейбусе.
     Крокодилы вели себя прилично и, если поначалу подергивали хвостами, то под конец успокоились, и Сергей не ждал от них никаких подвохов.
     В троллейбусе оказалось довольно людно. Не то чтобы совсем в гармошку, но повернуться было сложно.
     - Ой, и куда это все прутся спозаранку! - недовольно ворчала какая-то пенсионерка, пихая окружающих острыми локтями.
     - Не суетись, мамаша, туда всегда успеешь, - сказал каши-то молодой человек.
     - Не хами, молокосос! - огрызнулась пенсионерка и больно ткнула Тютюнина в бок.
     - Уй! Осторожно, бабуля! Здесь же люди.
     - Да какие вы люди! Вы знаете, какая у меня пенсия? Ответить ей никто не успел. Троллейбус притормозил на очередной остановке, и в салон, потеснив людей, вошла огромная собака - водолаз или что-то в этом роде. Сзади ее подталкивала хозяйка, дама в грязных джинсах и в вязаной кофте, украшенной вылинявшей собачьей шерстью.
     - Давай проходи, Дюша! Там дальше свободнее... Собака, сопя и прядая ушами, исполнила пожелание хозяйки и, опрокинув мужчину с вязанкой чайников, встала посередине троллейбуса - как раз возле Сереги.
     - Ты бы еще лошадь сюда притащила! - рассердился мужчина с чайниками, поднимаясь с какого-то турка в феске, невесть как оказавшегося в столичном троллейбусе.
     Турок, недовольный падением на него мужика с чайниками, тоже попытался возмущаться, однако был остановлен криком:
     - В Стамбуле своем вякать будешь!
     Троллейбус тронулся, и все снова упали. Собака - на Серегу, тот на хозяйку в собачьей шерсти, хозяйка на старуху с острыми локтями, которая, в свою очередь, боднула в живот турка в феске.
     Круг замкнулся.
     Турок заблеял, как баран, держась за живот, а старуха, полагая, что тот ругает ее на турецком языке, стала кричать, что, дескать, тот еще не знает, какая у нее пенсия.
     Мужик с чайниками, довольный, что на него никто не упал, стал комментировать поведение пассажиров, однако вскоре и на его лице появилось озабоченное выражение.
     - Эй, гражданка! Ваша собака мне прямо сейчас на брюки сливает!
     - Этого не может быть, - прогундосила хозяйка и почесала грязную голову. - Если бы Дюша захотел пи-пи, он бы попросился. Правда, Дюша?
     Пес посмотрел на хозяйку и коротко кивнул.
     - Но по ногам-то течет! Я же чувствую! - продолжал возмущаться мужчина с чайниками.
     - Это не Дюша делает, - категорично ответила хозяйка собаки. - Это, может, вон та старушка. Смотрите, как она притихла, - наверное, тужится.
     Все посмотрели на старушку, которая и правда вела себя тихо.
     - Да вы что? Да с чего мне! Вы знаете, какая у меня пенсия?!
     - Но по ногам все равно течет! - орал тот, что был с чайниками. - Я же чувствую!
     - Э, мужик, а может, ты сам того, а? - - спросил стоявший у двери молодой человек.
     - Да? А почему же мокро только от колена? - резонно возразил пассажир с чайниками.
     Вокруг сразу притихли, и по салону разнесся шепот: "...до колена, до колена..."
     Когда слух докатился до самой водительской кабины, кто-то даже вскрикнул:
     - Да не может быть!
     - Что значит не может? - принял на свой счет обмоченный пассажир, - Я же чувствую! Сами можете посмотреть!
     "Можно посмотреть! Можно посмотреть!" - разнеслось по троллейбусу.
     Сергей старался по возможности не вмешиваться в транспортные скандалы, однако не удержался от соблазна и посмотрел себе под ноги. Посмотрел и ужаснулся. Из его пакета ему на ноги капала вода, а брюки пассажира с чайниками и вовсе промокли насквозь.
     Видимо, кто-то их кайманов повредил пакет зубами и теперь из мокрых полотенец текло.
     - Прошу меня извинить, - подал голос Тютюнин. - Но это я вам штаны намочил - вам штаны, а себе ботинки.
     - То есть как?
     - Да совершенно случайно. Через пакет с крокодилами.
     - С какими такими крокодилами? - все еще не понимал пассажир, недоуменно позвякивая чайниками.
     - Я вам сейчас покажу, смотрите...
     С этими словами Тютюнин приоткрыл пакет и показал сбитые в кучу мокрые полотенца, к ужасу Сереги, совершенно размотанные.
     - Кайманы! Мои кайманы! - воскликнул Тютюнин и стал высматривать под ногами. - Они где-то здесь!
     - Ну-ка не дергайся, я его вижу... - сказал тот, что был с чайниками. - Можно потрогать?
     - А вы не боитесь?
     - Не боюсь, - ответил пассажир и сунул руку в Серегину сумку.
     - Ну чего там происходи-и-ит?! - заныли пассажиры с задних рядов, поднимаясь на цыпочки и пытаясь выглянуть из-за плеч других пассажиров, которым повезло больше.
     - Да ничего особенного, - говорили те, которым было видно. - Один мужик показывает, другой смотрит и просит дать потрогать.
     - А тот чего?
     - Согласился...
     - Да вы чего! Прямо в троллейбусе?!
     Едва пассажир с чайниками дотронулся до каймана, как тот зашипел и попытался укусить нахала. Пассажир отдернул палец и нервно засмеялся.
     - Какой он у тебя шустрый!
     "О-о-о!" - выдохнули пассажиры с дальних рядов.
     - Вообще-то у меня их два, - дружелюбно ответил Сергей.
     "А-а-а!" - поразились пассажиры с дальних рядов и стали напирать на ближних.
     Тютюнин со всеми предосторожностями начал искать второго каймана, однако вместо этого обнаружил в дне пакета приличную дыру, а это означало, что все вокруг в опасности.
     "Я должен их предупредить! - пронеслось в голове Тютюнина. - Я должен!"
     - Граждане! Прошу соблюдать спокойствие, но где-то здесь бегает калифорнийский кайман, дорогие товарищи!
     - Постойте! - крикнули с передней площадки. - Уж не тот ли это калифорнийский кайман, который достигает двенадцати метров в длину?!
     - Он самый, товарища пассажиры! Правда, он еще не... Договорить Тютюнину не дали. В салоне троллейбуса поднялся ужасный крик и смятение.
     Мужик с чайниками подпрыгнул, ухватился за поручень руками и поджал ноги.
     Перепуганный "пес-дог-лошадь" ломанулся по головам пассажиров, случайно зацепив связку чайников, потом вышиб стекло и понесся галопом по улице. За ним, завывая, словно "скорая помощь", помчалась его немытая хозяйка.
     - Дюша