душе  рассмеялся,  "Он
хочет мне доказать, что я принадлежу к одной из низших каст, - думал Рейт, -
но наверняка знает, что я его высмею".
   Казалось, что солнце  движется  по  горизонту  неестественно  долго,  что
происходило  вследствие  полета  планера  на  запад.  Ближе  к  вечеру   над
горизонтом поднялась серо-фиолетовая масса  и  слилась  с  бледно-коричневым
солнцем. Это был остров Лойме, расположенный вблизи от Кослована.
   Анахо направил  планер  немного  севернее  и  приземлился  неподалеку  от
деревушки с покосившимися строениями  на  покрытом  песком  северном  склоне
острова. Они провели ночь в гостинице "Стеклодув" - здании,  построенном  из
бутылок и кувшинов, выброшенных владельцами  магазинов  в  песчаные  ямы  за
городом Сам дом был затхлым, и его заполнял своеобразный резковатый запах.
   Суп, поданный им на ужин в грубых зеленых мисках из стекла, распространял
такой же аромат. Рейт обратил на это внимание  Анахо.  Тот  подозвал  серого
   официанта   и   высокомерно
поинтересовался о причинах зловония.  Официант  показал  на  большое  черное
насекомое, как раз пробегавшее по полу.
   - Таблеточники очень живучие создания и распространяют ужасную вонь.
   Бевол наслал их на нас, и  они  стали  всеобщим  бедствием,  пока  мы  не
догадались, что из них тоже можно извлекать пользу, и не  стали  употреблять
их в пищу. Теперь мы едва можем покрывать нашу потребность в них.
   Рейт уже давно стал достаточно осторожным, чтобы никогда  не  спрашивать,
из каких продуктов приготовлены поставленные перед ним блюда, но сейчас он с
отвращением посмотрел в миску.
   - Ты хочешь сказать, что суп...
   - Конечно, - подтвердил официант - Суп, хлеб, соленья -  все  имеет  вкус
таблеточников; если мы не будем их использовать  для  этих  целей,  они  нас
просто сожрут. Так что мы из нужды делаем добродетель и убеждаем  себя,  что
это очень вкусно.
   Рейт отодвинул миску от себя. Трез продолжал равнодушно хлебать. Анахо  с
возмущением вскинул нос, но одновременно  продолжал  есть.  Рейту  пришло  в
голову, что он никогда не замечал на Чае повышенной чувствительности к таким
вещам. Он глубоко вздохнул и,  так  как  у  него  не  оставалось  совершенно
никакого выбора, принялся насилу заталкивать в себя прогорклый суп.
   На  следующее  хмуро-коричневое  утро  завтрак  опять  состоял  из  супа,
сдобренного на этот раз какими-то морскими растениями. Три путешественника в
нем только немного поковырялись,  после  чего  сразу  же  сели  в  планер  и
полетели на северо-запад над заливом, отделявшим Лойме от каменистых  степей
Кослована. Анахо, у которого нервы были обычно,  как  толстые  канаты,  стал
нервничать.  Он  внимательно  осматривал   небо,   поверхность   под   ними;
рассматривал кнопки и  рычаги  на  пульте  управления,  коричневые,  красные
обозначения, а также светящиеся контрольные приборы.
   - Мы приближаемся к империи дирдиров, - сказал он-Сначала мы повернем  на
север к Первому Морю, потом на запад, до Хораи. Там  нам  придется  оставить
планер и по Зога'ару у Фулкаша  ехать в Мауст. А потом... в Карабас.

Глава 5

   Планер парил над большой каменистой пустыней,  расположенный  параллельно
черным  и  красным  вершинам  Зопальских  гор;  над   высохшими   равнинами,
разбросанными обломками скал, темно-розовыми песчаными  дюнами  и  оазисами,
окруженными веерами похожих на туман деревьев.
   К вечеру сильный ветер поднял  над  местностью  темно-желтые  тучи  пыли,
которые затмили  Карину  4269.  Планер  лег  на  северный  курс.  Вскоре  на
горизонте обозначилась черно-синяя пиния, оказавшаяся Первым Морем.
   Анахо посадил  планер  на  пустынной  местности,  примерно  в  пятнадцати
километрах от моря.
   -  Хораи  находятся  отсюда  еще  в  нескольких  часах  лета.  Но   после
наступления темноты нам лучше там не появляться. Хоры  очень  недоверчивы  и
хватаются за ножи при первом же резком, по их мнению, слове.  Ночью  же  они
могут пырнуть и без причины.
   - И эти люди будут сторожить наш планер?
   - Какой же вор будет настолько ненормальным, чтобы связываться с  хорами?
Рейт осмотрелся вокруг.
   - Я бы в таком случае предпочел ужин в "Стеклодуве".
   - Ерунда, - сказал Анахо, - В Карабасе  ты  будешь  с  тоской  вспоминать
тишину и мир этой ночи.
   Все трое улеглись прямо на песок Ночь была темной и звездной.  Прямо  над
ними сверкало созвездие Клари, в  котором  -  незаметно  для  невооруженного
глаза - горело Солнце. "Увижу ли я когда-нибудь  Землю"?  -  спрашивал  себя
Рейт. Как часто лежал бы он под ночным шатром из звезд, ища наверху, в  Арго
Навис, невидимое коричневое солнце Карину 4269 с ее мрачной планетой Чай.
   Его внимание привлекло мерцание в середине планера. Он заглянул внутрь  и
обнаружил на экране радарного контроля сетку из светящихся оранжевых линий.
   Через пять минут сетка погасла, и  Рейт,  зябко  поежившись,  с  чувством
безысходности возвратился на свое место.
   Утром на краю равнины в необычайно  ясном  и  прозрачном  небе  появилось
солнце, так что малейшая  неровность,  каждый  камешек  отбрасывали  длинные
черные тени. Анахо поднял планер и полетел низко над поверхностью.  Он  тоже
видел ночью оранжевое мерцание. Постепенно пустыня стала менее  необитаемой:
появились кривые заросли туманных деревьев, а вскоре  за  ними  -  и  черные
заросли деревьев и кустов.
   Они долетели до Первого Моря, повернули на запад и полетели вдоль  берега
над  деревьями  и  нагромождением  мрачно-коричневых   кирпичных   домов   с
кеглеобразными черными железными крышами. Рядом с деревнями  росли  леса  из
громадных даяновых деревьев, которые Анахо назвал священными рощами.
   Покачивающиеся плавучие причалы, словно мертвые тысяченожки, выдавались в
черную воду: прогулочные лодки из черного дерева были вытащены  на  песчаный
берег. В сканоскоп Рейт видел мужчин и женщин с кожей горчичного цвета.  Они
носили черную одежду и большие черные шляпы. Когда планер пролетал над ними,
они недружелюбно задирали головы вверх.
   - Хоры, - объяснил Анахо-Странный народ с таинственными обычаями.
   Днем  они  совершенно  не  такие,  как  ночью.  Во  всяком  случае,   так
утверждают.
   Каждый из них имеет две души, которые приходят  и  уходят  с  восходом  и
заходом солнца, так  что  у  каждого  хора  есть  и  два  характера.  О  них
рассказывают необычные истории. Он показал вперед.
   - Взгляни туда, на берег, где он образует изгиб.
   Рейт посмотрел в указанном направлении и увидел один из уже упоминавшихся
даяновых лесов, а также нагромождение из грязно-коричневых хижин  с  черными
железными крышами. От маленькой площади отходила дорога. Она вела на юг -  в
Карабас.
   Анахо сказал:
   - Посмотри на священную рощу хоров, в которой по слухам они меняют  души.
За ней можно увидеть караван-сарай и дорогу в  Мауст.  Я  не  могу  решиться
лететь планером дальше.  Следовательно,  нам  нужно  садиться  и  продолжать
пешком путь в Мауст. как это делают обычные искатели секвинов.
   - А будет ли планер стоять здесь, когда  мы  возвратимся?  Анахо  показал
вниз на порт.
   - Ты видишь стоящие на  якоре  корабли?  Рейт  посмотрел  в  сканоскоп  и
насчитал три или четыре десятка кораблей всевозможнейших типов.
   - Эти корабли, - объяснил Анахо, - привезли искателей секвинов в Хораи из
Коада, Хедайи, с Бедных Островов, а также со Второго и Третьего Морей,  Если
владельцы в течение полугода возвращаются на корабль, они отплывают из Хораи
на родину. Если же  они  в  этот  срок  не  появляются,  корабли  становятся
собственностью владельца порта. Наверняка мы тоже сможем заключить  подобный
договор.
   Рейт не имел возражений, и Анахо посадил планер прямо на песчаный берег.
   - Не забывайте о том. что хоры очень чувствительные люди,  -  предупредил
Анахо, - так что никогда с ними первыми на заговаривайте. Если не  возникает
крайней необходимости, не обращайте на них внимания.  Но  и  в  этом  случае
нужно  использовать  как  можно  меньше  слов.   Они   считают   болтливость
преступлением  против  природы.  По  отношению  к  хору   нельзя   проявлять
недружелюбие. Но также нельзя по отношению к  ним  выказывать  покорность  -
такое  поведение  тоже  символизирует  враждебность.  Никогда   не   делайте
замечаний в присутствии женщин, а также никогда не смотрите на  их  детей  -
вас тут же заподозрят, что аы наговариваете на них проклятия. И  ни  в  коем
случае не подходите к священной роще. Их оружием являются железные  дротики,
которыми они пользуются с большой точностью. Опасный народ.
   - Я надеюсь, что смогу  все  это  запомнить,  -  простонал  Рейт.  Планер
приземлился на сухом, мягком берегу. Через несколько секунд к ним  подскочил
высокий, худой, загоревший до черноты человек с глубоко  запавшими  глазами,
втянутыми щеками и острым носом. Длинный, грубый, коричневый пиджак  путался
у него в ногах.
   - Вы собираетесь в ужасный Карабас?
   Рейт осторожно подтвердил его предположение:
   - Да, мы собираемся именно туда.
   - Продайте мне ваш планер! Я четыре раза проникал в Зону, ползал  там  от
камня к камню, от скалы к скале. Теперь же, наконец, у меня есть  достаточно
секвинов. Продайте мне ваш планер, чтобы я смог вернуться домой в Холангар.
   - К сожалению, этот  корабль  нам  самим  нужен  для  того,  чтобы  потом
вернуться, - отверг Рейт его предложение.
   - Я вам дам секвины. багровые секвины!
   Великан сделал дикий жест, не поддающийся описанию, и пошел вдоль берега.
Теперь к ним подошли  два  хора:  довольно  стройные  и  слабоватые  на  вид
мужчины. Они были одеты в черные одежды и похожие на цилиндры шляпы, которые
давали их владельцам возможность  казаться  выше.  Горчичные  их  лица  были
серьезны и непроницаемы, носы узкие и маленькие,  а  уши  напоминали  нежные
ракушки. Редкие, черные волосы росли больше вверх, чем вниз, и  прятались  в
высоких шляпах. Они показались  Рейту  таким  же  ответвлением  человеческой
расы, как, к примеру, кеш-люди, а возможно, были даже самостоятельной расой.
   Старший из двоих спросил высоким, негромким голосом:
   - Почему вы здесь?
   - Мы собираемся на поиск секвинов  и  хотим  оставить  планер  под  вашей
охраной, - ответил Анахо.
   - Вам придется за  это  заплатить.  Планер  -  это  дорогое  транспортное
средство.
   - Тем лучше для вас. если нам не суждено будет возвратиться обратно.
   Нам нечем заплатить.
   - Тогда вы заплатите, когда вернетесь обратно.
   - Нет, никакой оплаты. Не настаивайте на этом, или  мы  полетим  прямо  в
Мауст. Горчичные лица оставались непроницаемыми.
   - Хорошо, но тогда вы сможете оставить его только до тема.
   - Всего на три месяца? Это слишком мало! Дайте нам время до  конца  мойма
или, лучше, азаима.
   - До мойма. Ваш планер надежно охраняется ото всех, кроме тех, у кого  он
был украден.
   - Тогда он охраняется надежно. Мы не воры.
   - Хорошо, тогда ровно до первого мойма.
   Три искателя секвинов погрузили на себя свою поклажу и отправились  через
Хораи  к  караван-сараю,  В  открытом  сарае  была  подготовлена  к  отъезду
электроповозка; около нее стояло человек  десять,  представлявших  такое  же
количество рас. Тройка урегулировала вопросы перевозки, и через час они  уже
выехали из Хораи в направлении Мауста.
   Повозка катилась по иссохшимся холмам и сухим  низинам.  Ночь  провели  в
постоялом  дворе,  который  обслуживали  несколько  белолицых  женщин.   Они
принадлежали  либо  к  развратной  религиозной  секте,  либо   просто   были
проститутками. Еще долго после того, как Рейт, Анахо и  Трез  вытянулись  на
скамейках,  служивших  кроватями,  из  наполненного  табачным  дымом  кабака
раздавались пьяные вопли и дикий хохот.
   Утром помещение выглядело мрачным и тихим; пахло разлитым вином  и  дымом
погашенных ламп. Люди дремали лицами вниз на столах или с пепельными  лицами
лежали, скорчившись на скамейках. Хозяйки - теперь уже резкие и  властные  -
вошли в зал с большими котлами, в которых плавал жидкий желтый  гуляш.  Люди
со стонами вставали, угрюмо опорожняли фаянсовые миски и топали  к  повозке,
которая почти сразу же отправилась дальше на юг.
   Перед обедом вдали показался Мауст: нагромождение больших, узких домов  с
высокими фронтонами и горбатыми крышами, выстроенных  из  темного  дерева  и
почерневших от старости кирпичей. За городом до темных  холмов  простиралась
бедная плоская равнина, Зазывалы выскочили  навстречу  повозке.  Они  делали
рекламу  и  держали  таблички  или  транспаранты  с  надписями:   "Внимание,
внимание! Кобо Хуке  представляет  один  из  своих  великолепных  детекторов
секвинов", "Разрабатывайте планы вашей битвы в гостинице "Пурпурные фонари",
"Оружие, вспомогательные приборы, карты, оборудование для раскопок  от  Зага
Копателя чрезвычайно необходимы", "Не полагайтесь слепо  на  приборы!  Зехер
Гарзу раскроет  место  богатых  пурпурных  жил".  "Удирайте  от  дирдиров  с
максимальной скоростью - носите  упругую  обувь  Ава-лоэ",  "Ваши  последние
мысли  будут  приятными,  если  вы  проглотите  перед  смертью  эйфорические
таблетки Лауса-Волшебника! ", "Не отказывайтесь перед отправлением в Зону от
приятного отдыха на Террасе Удовольствий! ".
   Повозка  остановилась  посреди  площади  на  окраине  Мауста.   Пассажиры
бросились в сутолоку кричащих мужчин, юрких  мальчишек  и  строящих  гримасы
девочек - все со своими предложениями. Рейт, Трез и Анахо пробрались  сквозь
толпу,  отпихивая  от  себя,  насколько  это  удавалось,  руки,  тянувшиеся,
казалось, к ним и их поклаже.
   Они свернули в узкий  переулок,  ведший  куда-то  между  двумя  большими,
потемневшими от времени домами; желтый солнечный свет лишь с трудом достигал
поверхности улицы. В  некоторых  домах  продавались  предметы  снаряжения  и
инструменты, которые  были  весьма  необходимыми  при  охоте  за  секвинами:
инструменты для копания, маскировочные  приспособления,  приспособления  для
сокрытия  следов,  плоскогубцы,  вилы,  колышки,  подзорные  трубы,   карты,
путеводители, амулеты и заговоренные порошки.  Из  других  домов  доносилось
дребезжание, треньканье и резкий звук гобоя, сопровождаемые пьяными  криками
"Браво! ". Некоторые дома привлекали игроков, другие служили гостиницами,  и
на первых этажах у них были устроены ресторанчики. На всем  лежал  отпечаток
ветхости, даже  на  сухом,  пряном  запахе  воздуха.  Камни  от  постоянного
прикосновения к ним были отшлифованы, деревянные детали потемнели и  местами
проросли мхом. старые коричневые гонты в ярком  солнечном  свете  отражались
красивым глянцем.
   На другой стороне центральной площади возвышалась  просторная  гостиница,
условия которой показались  путешественникам  неплохими  и  Анахо  предпочел
именно ее, несмотря на то, что Трез ныл, что гостиница очень шикарна.
   - Зачем нам за одну ночь  в  этом  отеле  отдавать  стоимость  лошади?  -
брюзжал он-Мы уже прошли мимо десятка гостиниц, которые больше соответствуют
моему вкусу.
   - Когда-нибудь ты научишься ценить удобства цивилизации, - снисходительно
ответил Анахо-Пойдем, посмотрим, что они могут нам предложить.
   Сквозь резную дверь они вошли в холл. С потолка свисали  люстры  в  форме
гроздей секвинов; великолепный ковер - черное  поле  с  желтовато-коричневой
каймой и  пятью  декоративными  украшениями  цвета  пурпура  и  охры  -  был
расстелен на кафельном полу.
   Появился администратор и осведомился об их желаниях. Анахо потребовал три
комнаты, свежее постельное белье, ванну и мази.
   - Сколько это стоит?
   -  За  соответствующий  комфорт  с  одного  сто  секвинов     в
день, - ответил администратор. У Треза вырвался испуганный крик. Даже  Анахо
запротестовал, - Что? - воскликнул он-За три скромные  комнаты  вы  требуете
триста секвинов? Имеете ли вы какое-нибудь понятие о соотношении  цен?  Ваша
цена бессовестно завышена. Тот коротко кивнул.
   - Мой хозяин - известный всем Алаван с  окраины  Карабаса.  Наши  клиенты
никогда не  жалуются.  Они  либо  становятся  богатыми,  либо  знакомятся  с
желудками дирдиров. Какое в этом  случае  значение  имеют  несколько  лишних
секвинов? Если же вы не в состоянии заплатить по  нашим  расценкам,  я  могу
посоветовать вам "Хижину Отдыха" или гостиницу "У Черной Зоны". Но имейте  в
виду, что в нашу стоимость входит первоклассный буфет:  кроме  того,  у  нас
имеется библиотека с картами, путеводителями, техническими справочниками.  Я
уже молчу об услугах опытных консультантов.
   - Все это очень хорошо, - сказал Рейт. - Но сначала мы все-таки посмотрим
гостиницу "У Черной Зоны" и еще одну-две гостиницы.
   Гостиница "У Черной  Зоны"  находилась  над  игральным  салоном.  "Хижина
Отдыха" оказалась неуютной ночлежкой примерно в девяноста метрах  от  города
рядом с городской свалкой.
   После того, как они обследовали  еще  и  другие  гостиницы,  им  пришлось
все-таки вернуться к Алавану. В результате напряженной торговли  им  удалось
несколько сбить цену, хотя деньги пришлось заплатить сразу.
   После обеда,  состоявшего  из  разбавленного  рисового  отвара  и  мучных
лепешек, они отправились на  третий  этаж  в  библиотеку.  На  стене  висела
большая карта Зоны, На полках стояли брошюры, папки,  книги.  Консультант  -
маленький человек с печальными глазами - сидел здесь же  и  отвечал  на  все
вопросы доверительным шепотом. Всю вторую половину дня они изучали  строение
Зоны, маршруты успешных  и  безуспешных  экспедиций,  статистический  расчет
смертных случаев. Из тех, кто попадал в Зону, возвращались немногим  меньше,
чем две трети со средней добычей около шестисот секвинов.
   - Эти данные могут  в  определенной  степени  вводить  в  заблуждение,  -
объяснил Анахо. - Они к общему числу приплюсовывают и  тех.  кто  бродит  по
окраине Зоны и никогда не углубляется в нее больше, чем на восемьсот метров.
   Те же, кто обследует холмы и самые отдаленные склоны, чаще всего погибают
или становятся самыми богатыми.
   В библиотеке имелись также труды, представляющие тысячи взглядов на науку
о поиске секвинов, разбавленные статистикой и освещающие  любой  возникающий
вопрос. Если искатель секвинов попадал в поле зрения банды дирдиров. у  него
была возможность бежать, прятаться или вступать с ними в борьбу. Возможности
избежать встречи в дирдирами зависели от свойств местности, времени суток  и
отдаленности от Ворот Надежды. Искатели секвинов. объединявшиеся  в  группы,
привлекали внимание численно превосходящих свор дирдиров, и, таким  образом,
их шансы остаться в живых уменьшались.
   Хризопинады находили в Зоне повсюду. Но больше всего их  было  на  Холмах
Воспоминаний, а именно, в южной их части и саванне за ними. Карабас считался
ничейной землей. При случае искатели секвинов подстерегали друг друга; такие
нападения оценивались статистикой в одиннадцать процентов.
   Приближался вечер, и в библиотеке стало темно. Друзья спустились  вниз  в
освещенный   тремя   большими   люстрами   ресторан,   где    официанты    в
черно-серебристых  ливреях  тут  же  подали  им  ужин.  Рейт  высказал  свое
восхищение  такой  изысканностью   и   оперативностью.   Анахо   отметил   с
саркастическим смехом:
   - А как же еще можно оправдать такие  бессовестные  цены?  Он  подошел  к
буфету и вернулся с тремя бокалами пряного вина. Поужинав, они откинулись на
спинки старинных мягких кресел и принялись рассматривать других посетителей,
которые в основном ужинали в одиночестве.  Единственная  группа  из  четырех
мужчин сидела за  отдаленным  столом;  они  были  одеты  в  темные  плащи  с
капюшонами, под которыми можно  было  лишь  разглядеть  длинные  носы  цвета
слоновой кости. Анахо поучительным тоном сказал:
   - С нами в зале находится восемнадцать  человек.  Десять  из  них  найдут
секвины, остальные  девять  -  нет.  Двое,  возможно,  найдут  жилу  большой
стоимости - пурпурную или ярко-красную.  Десять  или  двенадцать  попадут  в
желудки дирдиров. От шести до девяти чел