ал  и  тон  и  содержание  сказанного.  Если  это
действительно Богораз-старший...
     - Вы, Аскольд Феоктистович, когда Семена увидите, то расскажите  ему,
как меня, чердынь-калуга, кончили. Ему интересно будет.
     - Что? - глаза генерала сузились, и Косухин понял, что не  ошибся.  -
Что вы сказали, молодой человек?
     - А вы плохо слышите? Могу повторить, чердынь...
     - Не дерзите! - генерал подошел совсем близко, голос его  упал  почти
до шепота. - Что... ты... комиссарская шкура... знаете о моем сыне?
     - А вам-то что? - Косухин пожал плечами. - Просто расскажите  Семену.
Он ведь все-таки Руководитель Проекта...
     Генерал отшатнулся и медленно обвел глазами  стоявших  рядом  молодых
людей.
     - Кого вы мне привезли, господа?
     - Но господин генерал...
     - Дайте его документы!
     - Они у вас, ваше...
     - Ах да...
     Богораз-старший вынул из кармана Степин паспорт. Кто-то  из  офицеров
поспешил включить фонарик.
     -  Косухин  Степан  Иванович...  Дворянин...  Русское  консульство  в
Бомбее... Косухин! Постойте!..
     Генерал несколько секунд о чем-то  думал,  затем  вновь  поглядел  на
Степу. На этот раз на его лице было заметно  крайнее  удивление.  Впрочем,
это слово в данном случае звучало чересчур слабо.
     -  Степан  Иванович  Косухин!..  Господин  Косухин,  какое  вы  имеет
отношение к полковнику Лебедеву?
     - А у нас отчества одинаковые, - буркнул Степа.
     - Я бы просил вас отвечать серьезно...
     - А я че - несерьезно? Я-то  вас  сразу  узнал  -  больно  на  Семена
похожи. А если вы действительно занимались "Мономахом"...
     - Молчите! -  резко  прервал  его  Богораз  и  обернулся.  -  Снимите
наручники, господа. И оставьте нас вдвоем.
     Через минуту руки Косухина были свободны. Офицеры  отошли  к  машине.
Степа с Богоразом-старшим остались посреди поляны.
     - Вы с  ума  сошли,  молодой  человек!  Название  программы  остается
секретным!
     - Ну да, конечно... - хмыкнул, не удержавшись,  Степа.  -  "Владимир"
беспокоится...
     -  Вы  и  о   телеграмме   знаете?   Да,   господин   Берг   совершил
непростительную ошибку. Но это не освобождает нас от соблюдения тайны...
     Он замолчал, а затем  полез  в  карман  за  папиросой.  Генерал,  как
оказалось, курил  те  самые  черные  "Галуаз",  которые  Степа  уже  успел
распробовать.
     - А мне можно? - не  удержался  он.  Курить  после  всего  пережитого
хотелось до невозможности.
     - Прошу вас, молодой человек... Итак, насколько я понял,  вы  младший
брат господина Лебедева. И, если я не ошибаюсь,  были  в  Индии  вместе  с
госпожой Берг?
     - Не ошибаетесь...
     - Вы осведомлены о программе... Странно, вашей фамилии я не  видел  в
списках. Впрочем, сейчас это не важно. Господин Косухин, что вы  знаете  о
Семене?
     Вопрос  был  поставлен  слишком  широко,  и   Косухин   не   преминул
отозваться:
     - У Семена  Аскольдовича  очки  с  обыкновенными  стеклышками.  И  он
здорово аэропланы умеет водить...
     На лице Богораза вновь мелькнула усмешка - на этот раз не  ироничная,
а обыкновенная - добрая и даже немного растерянная:
     - Да, вы правы. Но я, имел в виду другое. Семен... жив?
     Тут  уже  растерялся  Степа.  Жив  ли  улетевший   куда-то   в   эфир
Богораз-младший, он и сам был не прочь узнать.
     - Когда я видел его в последний раз, Семен был  жив-здоров,  -  ответ
прозвучал осторожно, зато вполне точно.
     - Вы видели его в Омске? Или в Иркутске?
     - Я его не только там видел, - Косухин старался теперь  отвечать  как
можно деликатнее,  дабы  сразу  же  не  проговориться  о  том,  как  он  в
действительности познакомился с генеральским сыном.  -  Последний  раз  мы
виделись на Челкеле...
     - Что? Вы были на Челкеле?  Но  ведь  полигон  взорван  и  запуск  не
состоялся! Насколько мне известно, Семен даже не добрался туда.
     Тут же Степа удивился всерьез. Похоже, Карл Берг  не  только  ему  не
спешил сообщать всей правды.
     - "Мономах" взлетел, Аскольд Феоктистович.  Ваш  сын  улетел  на  нем
вместе с Колей... С полковником Лебедевым. Насколько я знаю, они вышли  на
эту...
     - Орбиту... - тихо подсказал Богораз. - Вы сами видели запуск?
     - Да, я сам видел...
     Перед глазами вновь встала холодная зимняя степь - и окутанная  дымом
серебристая стрела, медленно поднимавшаяся вверх в облаках белого пара...
     - Не понимаю... - негромко, обращаясь лишь к самому себе,  проговорил
генерал. - Не понимаю... Почему же мне...
     Впрочем, что он имел в виду, было ясно и без особых комментариев.
     - А вы у господина Берга  спросите,  -  предложил  Степа.  -  Я  вот,
чердынь-калуга, попробовал...
     - Берг... - повторил генерал. - Он позвонил  мне  и  сообщил,  что  в
Париж прибыл агент ВЧК, который собирает информацию  о  "Мономахе".  Велел
устранить его, то есть вас, немедленно... Но... он ведь знал, кто вы?
     Степа даже не стал отвечать.
     - Да, - решительно кивнул Богораз. - Это  уже  мое  дело.  Если  Берг
действительно предатель... А сейчас я приношу вам, господин  Косухин,  мои
глубочайшие извинения. Надеюсь, мои офицеры  не  были  с  вами  излишне...
навязчивы...
     -  В  самый  раз,  господин  генерал,  -  Степа   почувствовал,   что
перспектива  близкого  контакта  с  заранее  припасенным  мешком  начинает
отодвигаться.  И  вдруг  он  решился.  В   конце-концов,   Богораз-старший
показался ему ничуть не глупее своего отпрыска.
     - Только... Аскольд Феоктистович... Господин Берг не очень ошибся. Я,
правда, в чеке не состою, но я действительно красный...
     - Что? - в серых глазах  на  миг  сверкнуло  изумление.  -  Вы?  Брат
полковника Лебедева? Но тогда как же... Что вы делали на Челкеле?
     - Я был комиссаром Челкеля...
     Слово было сказано. Оставалось ждать, не переоценил ли Степа старшего
Богораза.
     - Комиссар эфирного полигона...  -  генерал  покачал  головой.  -  Вы
хотите сказать, что красные...  большевики  организовали...  или  помогали
организовать запуск "Мономаха"?
     Косухину очень хотелось рубануть: "А как же!", - но он предпочел  все
же сказать правду.
     - Не красные. Я помогал. Ну правда,  я  больше  не  в  окопах...  Там
китайцы...
     Вышло не особо понятно, но Богораз, похоже, что-то уловил.
     - Хорошо. Мы еще с вами встретимся, и тогда вы расскажите  подробнее.
А  сейчас  еще  раз  о  главном...  Мне  предстоит  сегодня  кое   с   кем
побеседовать.  Итак,  вы  знаете  точно,  что  "Владимир  Мономах-2"   был
запущен...
     - Двадцатого января...
     - Пуск прошел успешно,  эфирный  корабль  вышел  на  орбиту.  На  нем
улетели мой сын и Николай Иванович. На корабле была смонтирована установка
"Пространственный луч"...
     - Да...
     - После этого полигон был взорван, а вы с госпожой Берг добрались  до
Индии...
     Косухин кивнул, хотя в том,  что  сказал  генерал,  была  лишь  часть
правды. Но о Страже Раны говорить не следовало.
     - Потом с Натальей Федоровной приключается эта странная  болезнь,  ее
дядя уверяет, что пуск  сорван,  а  все  участники  операции  пропали  без
вести... Да, а что с господином Казим-беком?
     - Он погиб, - коротко ответил Степан, и перед глазами вновь встал дом
на Трегубовской и ровная шеренга бойцов с голубыми свастиками на шапках.
     - Жаль Георгия... А вы не встречали господина Семирадского?..
     - Убили его, - неохотно ответил Степа. О смерти Глеба  Иннокентьевича
говорить особенно не хотелось.
     - Господи, упокой его душу... - генерал медленно перекрестился. -  Мы
познакомились с Глебом еще когда он был студентом,  а  я  -  юнкером...  О
генерале Ирмане не спрашиваю  -  мне  уже  сообщили...  Да,  мы  заплатили
дорого... Постойте, Степан Иванович, но, если корабль стартовал, почему не
выходит на связь Тускула?
     Степа промолчал. Отвечать было нечего.
     - Мы отвезем вас обратно, - генерал жестом указал офицерам на машину,
а сам кивнул Косухину и зашагал к своему авто. - Вы где квартируете?..
     - Я... - Степа замялся, - говорить о Валюжениче он не хотел. - Ну,  у
одного знакомого... Студента...
     - Студента... Постойте... - генерал замер  и  медленно  повернулся  к
Степе. - А часом этого студента не Валюженич  зовут?  Американский  поляк,
археолог, учится в Сорбонне, недавно приехал из Индии?
     - А-а... - только и мог отреагировать Косухин.
     -  Забавно,  Степан  Иванович!  Берг  сообщил,  что  этот  студент  -
американский разведчик, который собирается чуть ли не завербовать  Наталью
Федоровну. Мне было велено следить за  ним  и  по  первому  же  приказу  -
убрать. Ладно, сделаем так... Я отвожу вас к  Валюженичу:  его  адрес  мне
известен. Бергу сообщу, что вы  ликвидированы.  Завтра  рано  утром  вы  и
господин Валюженич должны уехать из  Парижа...  Дня  на  три...  А  там  -
посмотрим...


     Тэд уже начал волноваться, но, увидев Степана, мгновенно успокоился и
потащил его  ужинать,  сообщив,  что  ради  приезда  гостя  он  приготовил
семейное блюдо - бигос по-польски. Косухин, решив  не  портить  Валюженичу
аппетита,  проглотил   тарелку   этой   экзотической   пищи,   оказавшейся
необыкновенно пряной и соленой, а затем, как бы случайно, поинтересовался,
нет ли у Тэда дел подальше от Парижа. Тот даже не удивился.
     - Оу, Стив! То я... То моя праця наукова, розумешь... Ну, как-то...
     В этом вопросе требовалась полная ясность,  и  Степа  сосредоточился,
вспоминая советы старика. Он должен быть внимательным и забыть  обо  всем.
Он должен лишь слушать Тэда... Но то, что так просто выходило у проклятого
беляка Арцеулова и потомственного буржуя  Шарля,  никак  не  получалось  у
Степы.
     - То що сталось? - забеспокоился Валюженич. - То невже я мовлю  надто
непонятно?..
     - Ты, Тэд,  не  волнуйся...  -  внезапно  появилась  неведомая  ранее
уверенность, и Косухин понял, что он добился своего.  -  Я  просто  это...
хочу научиться... Ты говори...
     - Оу, тут ты прав, Стив! - Валюженич заговорил по-английски, и  Степа
с  облегчением  вздохнул:  он  снова  начал  понимать.  -  Я  и  сам  хочу
попробовать. Ведь, говорят, этому можно научиться и без сома дэви...
     - Ну так что с твоей этой, працей науковой?
     - Оу, Стив,  тут  такое  дело!  Кажется,  есть  такое  русское  слово
"запарка"?
     - Имеется, - согласился Степа. - Че, с учебой зарез?
     - Не совсем, но, в общем, что-то близко. Я ездил на Тибет  с  Шарлем,
пропустил чуть ли не год, и мсье  Робер  того  и  гляди  выкинет  меня  за
безделье. Экзамены я сдал, но мне надо срочно закончить семестровую работу
по археологии. Я бы ее за неделю написал, но у меня не хватает  материала.
Надо как раз съездить в Бриньоган... Это в Бретани  -  на  западе.  Там  в
местном музее есть некоторые уникальные экспонаты.  Ну  и  еще  кое-что...
Если бы не твоя телеграмма, я был бы уже там...
     Тут же был принесен атлас, и Степа получил возможность ознакомиться с
местоположением  полуострова  Бретань  и  маленького  городка  Бриньогана,
приютившегося на самом  берегу  Атлантического  океана.  Косухин  прикинул
расстояние и рассудил, что от Парижа до Бретани и вправду неблизко.
     - Дня за три управимся? - как бы между прочим поинтересовался он.
     - Ну (Тэд, естественно сказал "велл"), если  постараться...  Стив,  а
что случилось? Ведь ты же  еще  не  посмотрел  Париж.  К  тому  же,  здесь
Наташа... То есть хочу сказать, что здесь господин Берг...
     - Да, это точно...  -  Косухин  помолчал,  стараясь  подобрать  слова
поубедительнее. - Тэд, ты это... ну, доверяешь мне?
     Валюженич даже обиделся:
     - Ты же знаешь, Стив, что я, как потомок великопольских  шляхтичей  и
американских янки, испытываю биологическую ненависть к русским, а особенно
к большевикам и более всего к красному офицеру Косухину,  который  однажды
спас одного молодого дурака на Тибете...
     - Ты, Стив, это...  не  надо...  Знаешь,  не  люблю,  чердынь-калуга,
говорить об этом, но я ведь батальоном командовал. У меня таких,  как  ты,
пятьсот ребят было...
     Валюженич на миг задумался, а затем  заговорил  уже  совершенно  иным
тоном:
     - Извини,  Стив.  Я,  кажется,  действительно  дурак.  В  общем,  жду
приказаний, мой бригадир. Вопросы, как я понимаю, задавать не следует?
     - Потом вопросы. В этом,  чердынь  его...  Бриньогане.  Завтра  утром
выехать сможем?
     - Ну конечно... С вокзала позвоню Шарлю...
     - Не надо, -  Косухин  резонно  рассудил,  что  оглашать  их  маршрут
следует как можно меньше.
     - Но  Стив!  Если  мы  с  тобой  исчезнем,  Шарль  мобилизует  своего
отца-сенатора, а тот - всю французскую полицию вместе с Сюртэ  женераль  и
Вторым бюро Генштаба!
     - Ладно. Но скажи ему, чтоб помалкивал.  И  вот  еще.  У  тебя  ну...
оружие имеется?
     - Откуда? Я ведь мирный обыватель!
     Произнеся эту фразу, Валюженич  как-то  странно  подмигнул,  а  затем
извлек из шкафа замотанный в тряпки револьвер и несколько обойм.  За  этим
последовал кинжал в ножнах и кастет. Косухин лишь  усмехнулся.  На  что-то
подобное он и надеялся.
     - В общем, молчу и подчиняюсь, - заключил Валюженич.  -  О  визите  к
Бергу, о котором ты так ничего и не сказал, расспрашивать, как я понял, не
следует...
     Косухин лишь  молча  кивнул.  Бог  весть  как  отреагировал  бы  Тэд,
расскажи он  все,  что  приключилось  с  ним  сегодня.  Главное  сейчас  -
ненадолго уехать, чтобы те, кто наблюдал за ними,  потеряли  след.  А  там
видно будет...


     Тэд поднял Косухина в половине шестого. Он, похоже, спал еще  меньше:
рюкзак был уже  собран,  у  порога  лежали  две,  аккуратно  завернутые  в
мешковину, кирки, а вычищенный револьвер уложен в кобуру и тут  же  вручен
довольному Степе. Кинжал и кастет Валюженич пристроил у  себя  за  поясом.
Последней была уложена большая карта Бретани с каким-то пометками и пухлая
тетрадь, в которой,  как  пояснил  Валюженич,  он  делал  рабочие  записи.
Проблема была лишь с деньгами: у студента  они  оказались  на  исходе.  Но
Степа тут же нашел выход: его фунтов-стерлингов хватило бы на десять таких
поездок. Поменять фунты решили в банке города Ванна, где как раз следовало
делать пересадку.
     Пока такси мчало их на вокзал, Косухин прикинул, что  для  поездки  в
обыкновенный провинциальный музей кирки, в общем, не  нужны,  но  не  стал
заострять на этом внимания.
     С вокзала Валюженич позвонил  в  особняк  Карно,  разбудил  видевшего
сладкий сон Шарля и кратко проинформировал его о происходящем. Тот вначале
пробовал было задавать вопросы, но затем капитулировал, пообещав  молчать,
словно рыба, и ничего не предпринимать...
     ...Поезд  был  полупустым.  В  купе  второго  класса  Тэд  и  Косухин
оказались вдвоем, и Валюженич предложил тут же лечь спать. По его  словам,
наука "акэолоджи" требует умения спать в любое время дня и  ночи,  дабы  в
нужный момент быть  готовым  действовать  в  полную  силу.  Степа  одобрил
правила сей мудреной  науки.  Сначала  он  хотел  предложить  дежурить  по
очереди, но затем рассудил, что, случись чего, это не  поможет.  Валюженич
немедленно уснул, а Степа еще долго не спал, глядя на мелькавшие за  окном
деревеньки, на добротные дома, крытые красным шифером, и в  очередной  раз
жалел о том, что его знакомство с Францией складывается так неудачно. Даже
рассказать оставшимся в России друзьям-товарищам, и прежде всего, конечно,
давнему  приятелю  Кольке  Лунину,  будет,  считай,  нечего.  Разве   что,
обрисовать забавную сценку на лесной поляне,  когда  Степу  чуть  было  не
сунули в мешок с кирпичами. Правда, за подобными  впечатлениями  можно  не
ехать так далеко.
     После полудня пообедали в вагоне-ресторане, и отоспавшийся Тэд  решил
ввести своего недостаточно подкованного в науке "акэолоджи" друга  в  курс
дел. Степа приготовился слушать: о Берге говорить рано, а кроме того,  ему
и в самом деле было любопытно. При  всем  презрении  к  вредному  сословию
интеллигентов,  красный  командир  Косухин  уважал  науку,  которая,   как
известно,  приблизит  светлое  будущее  всего  человечества.  Для   начала
Валюженич попытался объяснить Степе название своей семестровой работы.  На
этом рассказ замер и надолго, ибо Валюженич писал  на  тему:  "Атрибутация
памятников  Псевдоартуровского  круга  на  примере  Бретани".  Тут  уж  не
помогали не мимика, ни скудный Тэдов запас русских слов.
     - Ты бы попроще... - в конце концов взмолился Косухин, мысленно ругая
проклятый царизм, не давший ему возможности получить должное  образование.
Слово "атрибутация" его особо пугало.
     - Ну Стив! - Валюженич вздохнул и начал говорить  помедленнее,  чтобы
Степа сумел не только понять, но и  осмыслить  услышанное.  -  В  Западной
Европе бытуют легенды о короле Артуре. Он жил давно и правил королевством,
которое называлось Логрис. Этот  Логрис,  по  одним  данным,  находился  в
Англии, но по более древним - во Франции, в Бретани... Пока понятно?
     - Валяй дальше, - покуда и вправду было понятно.
     - В Средние века Артура очень почитали. В Бретани  было  много  мест,
которые легенды связывали с его  именем.  В  церквях  и  в  частных  домах
хранилось много артефактов, которые, якобы,  относились  к  Артуру  и  его
рыцарям. Конечно, все эти вещи - более поздние, но очень интересно, как  в
Средние века люди себе представляли Артура и все, что с ним связано...
     - Ага, постой! - кое-что начало доходить.  -  А  ты  описываешь  эти,
чердынь-калуга, артефакты...
     - Оу йе! Конечно! Это позволит изучить развитие артуровской  легенды.
Ведь среди этих артефактов - оружие, украшения, даже  одежда.  Значит,  мы
можем представить, как люди тогда воспринимали Артура  и  все  королевство
Логрис...
     - Ну, это я понял, - все оказалось даже проще, чем Степа думал. - Ты,
значит, ездишь по музеям...
     - Я уже почти все сделал. Вот только Бриньоган остался, -  там  музей
очень старый, создан еще при Людовике XVI-ом...
     - Угу-угу, - Степа сделал вид, что поверил, а затем внезапно, как это
делалось при допросах пленных, рубанул: - А кирками ты, Тэд, решил чего, в
витринах музейных ковыряться?..
     - Кирки...  -  растерялся  Валюженич.  -  Понимаешь,  Стив,  для  нас
археологов, инструмент очень  важен.  Настоящую  археологическую  кирку  в
провинции найти трудно. Лопаты достать можно, а вот кирку я обычно беру  с
собой...
     Он затих, потом вздохнул и начал рассказывать о главном.
     За эти пару месяцев Валюженич объездил почти всю Бретань - и не  зря.
Он работал не только в музеях, но и в библиотеках и архивах, среди которых
встречались и незнакомые его коллегам. В одном из них Тэду  удалось  найти
рукопись XII века, в  которой  совсем  по-другому  рассказывалась  история
Логриса.
     - Понимаешь, Стив, во всех легендах логры - это обыкновенные люди.  А
в этой рукописи я прочитал, что они - тристеры, то есть могут менять  свой
облик. Пришли они откуда-то с  востока,  а  затем,  после  смерти  Артура,
вернулись назад. Настоящее  название  их  -  дэрги.  Там  даже  приводится
несколько заклинаний на языке дэргов - я  их  переписал,  -  это,  похоже,
действительно какой-то древний язык. В  общем,  эти  логры-дэрги  какое-то
время повелевали обычными людьми, причем творили настоящие чудеса. Во всех
легендах об Артуре сказано, что он смог вытащить  впаянный  в  камень  меч
одной рукой...
     - Ну мало ли чего,  чердынь-калуга,  рассказывают!  -  пожал  плечами
реалист Степа.
     - Йе, конечно! Но что интересно - я рассказывал об этих дэргах шефу -
мсье Роберу, и тот показал мне выписку из одной византийской рукописи, где
говорилось о том же, только дэрги там  назывались  "дарами".  Значит,  эту
легенду знали и в Византии!
     - Дары! - что-то знакомое промелькнуло в памяти. Степа где-то уже это
слышал, правда не обратив тогда особого внимания.  Валюженич  продолжал  с
увлечением рассказывать о том, насколько его