невозможно  -  надо  идти  прямо,  никуда  не
поворачивая. Но затем  Лунин  сообразил,  что,  несмотря  на  чернильную
темноту, он начинает различать нависшие над ними своды, попадающиеся  то
слева, то справа ниши и даже небольшие лужи, то и дело встречавшиеся  на
пути. Николай понял, что видит в  темноте  так,  как  видела  несчастная
Кора.  Как  это  ни  странно,  это  открытие   оставило   Келюса   почти
равнодушным, он лишь осознал то, что подспудно стал понимать значительно
раньше: он стал другим. Сырая тьма катакомб уже  не  пугала,  и  Николай
вдруг подумал, что не просто видит, но чувствует дорогу и может идти  по
ней даже с завязанными глазами.
   - Ой, - вдруг испуганно проговорила Ольга, - что это?.. Под ногами...
   Келюс огляделся и понял,  что  они  находятся  в  подземном  зале,  а
девушка задела ногой кучу стреляных  гильз,  ковром  покрывавших  землю.
Николай, не став ничего объяснять, крепче сжал руку  Ольги  и  повел  ее
прочь от этого страшного места. Но тут же подумалось, что, будь он один,
с удовольствием остался бы здесь и непременно смог бы  найти  что-нибудь
интересное. Найти или встретить...
   Он отогнал от себя эту нелепую идею, постаравшись сосредоточиться  на
дороге. Впрочем, идти стало нетрудно. Подземный коридор  был  ровным,  и
Лунин лишь удивился тому, с каким трудом они шли здесь, преследуя  яртов
Волкова. Да и о яртах. он подумал без прежнего страха. Келюс понял,  что
больше их не боится.
   -  Николай,  что  это  с  вами?  -  вдруг   спросила   Ольга.   Келюс
почувствовал, что ее тело бьет крупная дрожь.
   - Да все в порядке, - нерешительно проговорил он, - мне сейчас лучше,
только рука...
   - У вас лицо... светится... Извините, Николай...
   - Так это же скантр! -  бодро  ответил  Келюс,  хорошо  понимая,  что
значок с усатым профилем совершенно здесь ни при чем. - У вас тоже  лицо
светится. Энергетическое поле!
   Девушка нерешительно  взглянула  на  свои  руки,  потрогала  лицо  и,
похоже, немного успокоилась. Келюс ускорил шаг и вдруг  понял,  что  ему
совершенно не хочется покидать подземелье и здесь  ему  лучше,  чем  под
солнцем. В следующую секунду Николай обозвал себя  психом,  но  странное
чувство не исчезало. Он подумал,  что  сейчас  готов  вернуться  даже  в
проклятый "Карман" и  встретиться  лицом  к  лицу  со  своими  странными
преследователями.  И  Лунин  понял,   что   выйдет   из   этой   схватки
победителем...
   - Свет! - внезапно крикнула Ольга, и Келюс увидел  впереди  небольшой
дрожащий огонек. Он аккуратно отстранил от себя девушку, достал пистолет
и снял с предохранителя.
   - Идите тихо! - шепнул он Ольге - Когда я скажу - падайте на землю.
   Свет медленно  приближался:  уже  можно  было  разобрать,  что  горит
большая переносная лампа, вокруг которой суетятся  несколько  человек  в
спецовках. Вскоре стали различимы  отдаленные  голоса.  Чей-то  громкий,
явно начальственный  баритон  интересовался,  куда  подевалась  какая-то
труба. Судя по эпитету, труба явно чем-то провинилась перед говорившим.
   - Кажется, водопроводчики, ~ облегченно вздохнул Келюс. - Ну конечно,
бином, здесь же коммуникации!..
   Они тихо подошли поближе и, убедившись, что перед ними  действительно
обыкновенная бригада "Водоканалтреста", разыскивающая неуловимую  трубу,
вышли на свет. Их появление не прошло незамеченным. Воцарилось молчание,
парни в спецовках нерешительно переглядывались, стараясь понять,  откуда
взялись странные гости.
   - Добрый день, - взял инициативу на себя Келюс.  -  Вы  разрешите?  ~
Да... э-э-э... - выдавил из себя один из парней.  Остальные  промолчали,
очевидно не имея возможности сказать даже это.
   - Мы краеведы, ~ пояснил Лунин самым беззаботным тоном,  -  из  Музея
истории и реконструкции  Столицы.  Отбились  от  группы  -  А-а-а,  -  .
облегченно протянул какой-то парень, по виду старший, сокровища ищете?
   - Не сокровища, - поучительно поправил Келюс, -  а  библиотеку  Ивана
Грозного. Читали, наверное?
   - Читали, - неуверенно ответил кто-то - Только какая  тут,  к  чертям
собачьим, библиотека? За угол зайдешь - до костей продирает!
   - - Наука требует жертв, товарищи! Здесь выйти можно?
   - Идите вдоль провода, - посоветовал старший. - Там лампы повесили  -
не заблудитесь.
   Келюс, поблагодарив, тронул Ольгу за локоть.  Действительно,  впереди
горел  свет,  впервые  за  многие  годы  в  мрачные  лабиринты  проникло
электричество.
   - Николай, о чем это вы?  -  тихо  спросила  девушка,  когда  бригада
водопроводчиков  осталась  позади.  -  Какая  библиотека?   Здесь   что,
действительно спрятаны книги Ивана Грозного?
   - Ляпнул первое, что в голову пришло, - усмехнулся Келюс.  -  Хорошо,
про библиотеку вспомнил... Ну вот, кажется, и выход.
   Они прошли через знакомый Лунину подвал, поднялись  по  ступенькам  и
оказались в залитом асфальтом дворике костела.
   - Господи, как жарко! - удивилась Ольга. - Неужели за один  день  так
изменилась погода?
   Действительно,  вокруг  ничто  не  напоминало   теплый   май.   Белое
беспощадное солнце заливало город, дышать было  трудно,  пыльные  листья
беспомощно свисали с ветвей.  Недавно  уложенный  асфальт  проседал  под
ногами, словно трясина.
   - Не один день, - вздохнул Келюс. - В "Кармане" другое время,  Ольга.
Хотел бы я, бином,  знать,  сколько  мы  там  пробыли!  Ладно,  у  меня,
кажется, есть мелочь.
   Они подошли к ближайшему  телефону-автомату,  и  Лунин  набрал  номер
Лиды. К аппарату долго никто не  подходил,  наконец  трубку  подняли,  и
Николай узнал голос девушки.
   - Лидуня, привет! - как можно более весело воскликнул он.  -  Это  я,
Николай! Как там дела?
   На другом конце провода воцарилось молчание, затем Лида  пробормотала
что-то вроде "О, Боже!", и  вновь  настала  тишина.  И  вдруг  в  трубке
раздался голос, который Келюс меньше всего ожидал услышать:
   - Француз! Живой, „лы! Ну бить тебя некому! Где пропадаешь?
   - Фрол! - обрадовался Келюс. - Ты откуда взялся?
   - Я?! - возмутился дхар. - Да я уже вторую неделю, „лы... Ладно,  где
ты?
   - Я у костела. Не забыл еще?
   - Ага, - сообразил Фрол. - Стой там и никуда не уходи,  понял?  А  то
опять потеряешься, в карету тебя!
   - Я не потеряюсь, - пообещал Келюс, но Фрол уже повесил трубку. ~  Ну
вроде порядок, - рассудил Лунин. - Сейчас я  вас,  Ольга,  познакомлю  с
дхарским царевичем. Это хорошо, что он здесь...
   Фрол примчался через двадцать минут.  Он  выскочил  из  такси,  ткнул
Келюса кулаком в живот, несколько смущенно пожал руку Ольге и,  буркнув:
"Приедем, поговорим", - усадил всех  в  машину.  Пока  такси  мчалось  к
проспекту Мира, Фрол сидел молча, лишь время  от  времени  оборачиваясь,
как будто желая лишний раз убедиться, что  Келюс  не  исчез.  Николай  и
Ольга тоже  молчали:  говорить  не  хотелось,  слишком  многое  было  за
плечами.
   - Так ты чего приехал? - спросил Келюс, когда они вышли из машины.
   - Потом, потом, - отмахнулся Фрол, - еще  спрашиваешь!  Не  будь  тут
твоей дамы, „лы!
   Они прошли в квартиру. Лида уже ждала их в  передней,  сидя  в  своем
кресле, а рядом с нею  стоял  крепкий  бородатый  парень  в  старомодной
рубашке-батнике и потертых джинсах.
   - Вот, - заявил Фрол, закрывая дверь. - Привел,  „лы!  Ну  че,  когда
бить будем?
   - Коля... Келюс... Ты жив? - Лида внезапно  заплакала.  -  А  мы  уже
тут...
   - Я  же  говорил,  появится!  -  весело  заявил  бородатый  парень  и
подмигнул Ольге. - Вижу, Николай, ты не один. Представь, невежа эдакий!
   - Ах да, - сообразил Келюс. - Прошу любить и жаловать - Ольга,  Ну  а
это...
   - Валерий, - представился бородач. - Однокурсник этого... шкодника.
   - Гордость Самарской губернии, - добавил Лунин.  -  Археолог-любитель
без мотора... А это обещанный дхарский царевич.
   - Да ну тебя! - возмутился дхар, - Фрол я, Соломатин... Вы, Оля,  его
не слушайте.
   Затем Ольга познакомилась с Лидой, и  вся  компания  переместилась  в
комнату,  где  раньше  была  мастерская   художницы.   Среди   привычных
сюрреалистических этюдов, развешанных по стенам, Келюс  заметил  большую
картину, нарисованную сепией. Он всмотрелся и сразу понял, что  рисовала
не Лида. Ряды огромных, залитых закатным  светом  сосен  тянулись  вдоль
неширокой лесной дороги. Золотисто-коричневые тона делали рисунок живым.
Казалось, лес дышит, а ветви деревьев чуть заметно раскачиваются.
   - Это Фрол. - Лида уловила взгляд Николая. - Правда, здорово?
   - Да ну, - махнул рукой дхар. - это просто так. Вспомнил... Это у нас
возле станции...
   - А что, неплохо, -  одобрил  Келюс.  -  Не  Шишкин,  конечно...  Ну,
дорисуешь медведей, будет Шишкин... Ладно, леди,  джентльмены,  дхары  и
археологи. Поскольку вся каша заварилась,  похоже,  из-за  меня,  рискну
набраться наглости и попросить рассказать мне, что случилось.
   - Во дает! - возмутился Фрол. - Еще и рассказывай ему!
   - Позвонили твои соседи, -  начала  Лида,  ~  сказали,  что  на  твою
квартиру напали бандиты, а ты пропал...
   - Постой-постой, - прервал ее Келюс. - Когда это было, Лидуня?..
   - Больше месяца назад. Тебя везде искали. По телевизору объявляли...
   - Да, шумели преизрядно,  -  кивнул  бородатый  Валерий.  -  Даже  по
Би-би-си пару раз сообщили о поисках известного  правозащитника  Николая
Лунина.
   - Какой-то журналист из "Комсомолки" напечатал статью,  -  продолжала
Лида, - будто твое исчезновение как-то связано  с  Приднестровьем  и  ты
прячешь дочку какого-то их руководителя...
   При  этом  все  как  бы  случайно  взглянули  на  Ольгу,  но  девушка
оставалась невозмутимой.
   - В общем, бред, - резюмировал Валерий. - Видели  какую-то  собаку  с
горящими глазами, каких-то  то  ли  японцев,  то  ли  тайваньцев...  Ну,
пошумели и замолчали...
   - Мне Лидка написала, - вставил Фрол.  -  Я  с  работы  отпросился  и
приехал. А тут Валерий позвонил... Ну ладно.  Француз,  хватит  юлить  -
рассказывай.
   Но тут Ольга, внимательно слушавшая разговор, поглядела на  Келюса  и
еле заметно нахмурилась:
   - Господа, мы  еще  успеем  поговорить.  Николай  ранен.  Думаю,  все
остальное подождет.
   Ее слова вызвали легкую суматоху. Несмотря на уверения Келюса, что  с
ним все в порядке и у него  только  легкая  царапина,  с  Николая  сняли
рубашку и Ольга с Фролом занялись  его  рукой.  Рана  действительно  уже
начала затягиваться. Это обрадовало Ольгу, которая заметила, что впервые
видит такое быстрое заживление. Фрол вначале согласно кивал,  но  затем,
внезапно нахмурившись, осторожно провел над больной рукой своей  большой
ладонью. Келюс почувствовал, как холод, сковывавший локоть, на мгновение
отступил.
   - Вот „лы, - пробормотал дхар. - Кто это тебя, Француз?
   - Собака, - неохотно признался Николай. - Этакий мопсик, бином.
   Фрол ничего не сказал, но еще больше нахмурился. БЫЛО заметно, что он
сильно взволнован.
   Несмотря  на  протесты,  Келюса  уложили  в  постель  и  выдали   ему
градусник. Температура оказалась ниже обычной - 35, 9, что было  сочтено
всеми следствием усталости и упадка сил. Лишь Фрол покачал  головой,  но
ничего не сказал.
   Наконец Николай получил возможность рассказать обо всем  случившемся.
Он постарался изложить все как  можно  точнее,  опустив  лишь  некоторые
подробности, касавшиеся Ольги. Его слушали в  полном  молчании,  и  даже
когда Келюс  предложил  задавать  вопросы,  никто  не  решался  нарушить
тишину.
   - Слышь, Француз, - наконец спросил Фрол. - Что это была за собака?
   - Черная, - немного удивился Николай.  -  Я  такой  породы  не  знаю.
Какой-то гибрид.
   - Меня там не было, - пробормотал дхар. - Знаю я этих собачек, „лы...
Ну а этот, Сиплый... Ты сказал, что узнал его голос?
   - Нет, голос жуткий, я его впервые слышал. Но что-то знакомое - то ли
в манере, то ли... Нет, не скажу - наверное, показалось.
   - Ладно, - вмешался в разговор Валерий. - Уже за одно то, что мы  это
слушали, нас надо запереть в дурдом лет  на  пятнадцать  каждого.  Я  бы
предложил начать с себя... Но сначала должен кое-что добавить.
   Келюс вопросительно поглядел на приятеля.  Валерий  встал,  ненадолго
вышел, затем вернулся с небольшой коричневой папкой.
   - Когда я получил твое письмо, - начал он, - то подумал, что ты здесь
слегка переработался на редакторской ниве. Если бы не фотография,  то  я
бы и заниматься этим не стал. Но, в общем, решил все же рискнуть...
   - О чем вы? - спросила Лида.
   - Этот тип  предложил  мне  проверить,  не  похоронено  ли  на  нашем
кладбище некое известное лицо,  которое,  по  всем  канонам  Божеским  и
человеческим, не могло быть у нас похоронено". Если бы не  фотография...
В общем, поручил я это одному парню, он у нас  в  архиве  работает.  Мой
бывший студент, так что человек  надежный.  Я  попросил  его  нырнуть  в
городской  архив   коммунального   хозяйства...   Ну,   там   ремонт   и
благоустройство кладбищ. И знаешь, что он там нашел?
   - Ничего, - усмехнулся Келюс. - Фонд оказался закрытым.
   - Еще круче. Этот фонд был закрытым, но в прошлом  августе,  как  раз
после этой заварушки, фонд оказался изъят. А это, между  прочим,  тысячи
единиц хранения! Представляете, партархив и тот  тронуть  не  успели,  а
какой-то фонд коммунального хозяйства... Н-да, я же говорю, дурдом!
   - Значит, ничего не выяснил? - с сожалением заметил Николай.
   - То есть как это не выяснил? Подумаешь, фонд изъяли! Нас  на  мякине
не проведешь! Для начала я прикинул, что эта  биография,  о  которой  ты
написал, очевидно, редактировалась где-то в середине двадцатых.  Значит,
если надгробие меняли, то приблизительно в то же время. Ну,  я  подумал,
как они это дело оформили? В общем, перелистал я для  начала  газеты.  И
представь  себе,  в  нашей  газетенке  -  тогда  она  "Красный  самарец"
именоваться изволила, - за ноябрь одна тысяча девятьсот двадцать  пятого
года нахожу...
   Валерий достал из папки ксерокопию газетной  полосы  и  показал  всем
присутствующим.
   - Оказывается,  в  ноябре  двадцать  пятого,  аккурат  под  праздник,
какие-то хулиганы разбили на старом кладбище несколько  надгробий.  Шум,
естественно, пресса осуждает родимые пятна капитализма...  Какие  именно
надгробия были разбиты, естественно, не указывается. Тогда я подумал:  а
может быть, милицейский архив уцелел? Выправил я допуск...
   - Ну? - взволнованно воскликнул Келюс.
   - Вот, - вместо ответа Валерий достал из коричневой  папки  несколько
фотографий, - они сфотографировали разбитые надгробия. На одном из  них,
вот погляди, хоть и плохо, но читается: Николай... Ну и так далее...
   - Значит, точно, - констатировал Лунин, - Большие Мертвецы.
   - Ну, насчет точно покуда поостережемся. Я все-таки археолог!  Но  во
всяком случае, можно согласиться  с  тем,  что  на  нашем  кладбище  был
похоронен человек по имени Николай, имевший по какой-то неясной  причине
те же фамилию и отчество, что и наш Вождь. Человек этот  умер  в  начале
одна тысяча восемьсот девяносто  третьего  года,  а  в  ноябре  двадцать
пятого его надгробие было разбито и заменено другим...
   - Спасибо, Валерий, - проговорил  Келюс,  -  значит,  все-таки  я  не
сумасшедший.
   - Погоди благодарить, - вновь усмехнулся бородач.  ~  Ты  писал,  что
такая же хитрая могила есть в Днепропетровске. По-моему, по  списку  это
номер пять. Я  написал  моему  тезке  -  Валере  Зайцеву.  Вчера  я  ему
звонил...  В  общем,  вроде  сходится,  только  надгробие   заменили   в
шестидесятом году... Думаю, остальные можно не проверять...
   - Так что же это выходит, ~ растерянно проговорил  Фрол.  -  Все  эти
годы нами правил один и тот же человек? Вот, „лы...
   - А  кто  тебе  сказал,  что  он  человек?  -  как  бы  между  прочим
осведомился Келюс, и Фрол замолчал.
   - Кстати, воин Фроат, - продолжал Лунин. -  Тут  есть  кое-что  и  по
твоей части. Дайте-ка мне этот чертов ящик...
   Порывшись в "дипломате", он извлек оттуда три папки.
   - Ну об этом мы уже кое-что слыхали, - начал  он,  открывая  одну  из
них. Это справка по программе "Зомби", которая на самом  деле  программа
"СИБ". Так сказать, поточное производство  яртов...  Между  прочим,  тут
указывается, что "СИБ", то есть ярт, ничего не помнит о своем прошлом. В
общем, понятно, почему они накололись с Волковым: он-то  был  не  просто
зомби...
   - А кто такой Волков? - поинтересовался Валерий.
   - Расскажу, - пообещал Келюс. - Кстати, теперь  понятно,  почему  эти
партайгенноссен с балкона прыгали. Оказывается, нужных людей они заранее
обрабатывали. Ну а потом, как я  понял,  достаточно  невинной  фразы  по
телефону - и настройка срабатывает...
   - Какой ужас, - выдохнула Лида.
   - Невесело... Хотя об этом в газетах  уже  писалось.  А  вот  кое-что
иное...
   Он достал из очередной папки  несколько  листков  бумаги,  украшенных
большими синими печатями и размашистыми начальственными росписями.
   - Это по Теплому Стану, - пояснил Келюс. - Второй Канал у них работал
на связи с Деникиным, это мы уже знаем. А вот Первый... Воин Фроат,  как
звали этого вашего супостата, который дхаров изводил?
   - Семен Курбский, а что?
   - Почитай, воин Фроат, - предложил Лунин, передавая  дхару  папку,  -
помнишь князя Семена, о котором Прыжов рассказывал Михаилу?
   Фрол взял папку, извлек из нее документы  и  стал  их  просматривать.
Вдруг его руки, державшие  листки,  вздрогнули.  Фрол  помотал  головой,
словно отгоняя наваждение.
   - Ах ты! - наконец с трудом выговорил он, - Ну... Француз! Да что  же
это такое?
   - Бартер, воин Фроат, - вздохнул Келюс, - Курбский получал автоматы в
обмен на меха и рубины. По весу... Как я  понимаю,  к  обоюдной  выгоде.
Наверное, без автоматов он бы с вами не справился.
   - Его звали "Сумх-гэгхэн астгуро мэгху", - вспомнил  Фрол,  -  "князь
Семен владыка молний"... Вот тебе и сказки, Француз...
   - Ну и вот, воин Фроат, - заключил Лунин, передавая  дхару  еще  одну
папку, но Фрол лишь махнул рукой. После предыдущего  сообщения  у  него,
похоже, пропала охота к дальнейшим архивным изысканиям.
   - Ну тогда сам прочту. Это действительно интересно.  Итак,  докладная
записка наркома внутренних дел  от  восемнадцатого  января  одна  тысяча
девятьсот  тридцать  второго  года.  Два   экземпляра,   разослана   для
ознакомления всем членам Политбюро. Называется "Итоги решения  дхарского
вопроса".
   - Как? - поднял голову Фрол.
   - Именно так. - Келюс показал ему документ. - Ну, в начале абзац  про
нашу национальную политику  в  духе  очередного  съезда...  А  дальше  -
поинтереснее. Это доклад о массовом переселении дхаров.  Помнишь,  Фрол,
ты сам об этом рассказывал?
   - Точно, - кивнул Фрол, - тогда как раз моего деда выселили...
   - Вначале, как  и  водится,  про  подготовительную  работу.  Особенно
отмечается роль Уральского областного комитета партии... Разъяснительная
работа... Трудоустройство... Твоих ведь на стройку послали?
   - Да, целлюлозный комбинат, кажется.
   - Точно. -  Келюс  ткнул  пальцем  в  бумагу.  -  Вот  и  целлюлозный
комбинат...  Всего  было  организованно  переселено   пятнадцать   тысяч
восемьсот тридцать семь человек... А вот самое главное. Читаю...
   Лунин перевел дух и заглянул в текст: "Несмотря на проводимую работу,
отдельные несознательные представители дхарского населения,  находящиеся
под влиянием кулацкого  и  феодально-байского  элемента,  уклонились  от
переселения  и  самовольно  покинули  места   проживания,   после   чего
нелегально направились в верховья реки Печоры (Северный Урал),  в  район
населенного    пункта    Якша.    Оперативно-розыскными    мероприятиями
установлено, что бежавшие принадлежали к так называемому  племени  серых
дхаров..." - Серые дхары, - повторил Фрол. - Мне Волков говорил,  что  я
из серых дхаров... А я думал, нас просто так серыми  называют.  Смеются,
„лы...
   - "После неудачной  попытки  оперуполномоченного  ОГПУ  тов.  Озолиня
задержать беглецов они скр