сех на Земле, ненавидит его,  легко  сплачивает  людей,  готовых
идти с ним куда угодно - в бой, в поход, в разведку. И наконец,  за  его
спиной не просто сила - целая планета, недоступная Агасферу. Догадался?
   - Смеешься? -  Чиф  даже  поморщился,  настолько  нелепой  показалась
подобная мысль. Нашли вождя!
   - Можно и посмеяться, - пожал плечами двойник. - Ты спрашивал меня  -
я ответил. Об Агасфере знают несколько  десятков  людей,  но  только  ты
сразу же оценил опасность...
   - Нет, - тут же возразил Косухин. - Это отец, он сказал мне...
   - Он знал далеко не все, ты - узнал больше. Чтобы узнать еще  больше,
ты  решился  покинуть  безопасное  убежище  и  отправиться   за   тысячи
километров. А ведь это не твоя родная планета, Джонни-бой!  Ты  добрался
до Пачанга, и тебе не помогали ни духи,  ни  колдуны.  Мы  лишь  открыли
дверь...
   - Но... - Чиф совсем растерялся. - Я могу помочь, если надо -  возьму
"скрайбер"... но какой из меня вождь?
   - Слово можно заменить. Назови координатором, руководителем, чифом...
   Косухин вздрогнул, собственное прозвище прозвучало как-то не к месту.
   - А ведь тебя так прозвали давно, еще в школе. Вспомни, кто руководил
командой по бейсболу, кто возглавил первый поход в Долину  Ветров?  Кого
назначили руководителем первой группы, посланной на Землю? Тебе двадцать
два, Джонни-бой, но в тебе  видят  будущего  Президента  Тускулы.  Я  не
уговариваю, лишь напоминаю. Твои друзья могут ошибаться...
   Чиф отвел взгляд. Да, Бен, Лу, все остальные, наверно, ошибаются,  но
думать об этом было все же неприятно...
   - Но, возможно,  ошибаешься  и  ты.  Проверить  можно  только  делом,
Джонни-бой. Ты, конечно, спросишь: почему я? Неужели из миллионов землян
не нашлось подходящего?
   Чиф уже подумал об  этом.  Неужели  все  сошлось  на  нем  -  чужаке,
инопланетянине?
   - Рассуди сам. Достойные есть, их немало, но первым в  Пачанг  пришел
ты. Может, и не  случайно.  Твой  отец  был  здесь,  он  мог  возглавить
остальных...
   Косухин вспомнил отца. Да, конечно? Железный Генри  мог  взвалить  на
свои плечи такой груз! Он никогда не испытывал недостатка в решимости...
   - Но отец успел только проложить дорогу тебе, Джонни. Ему никогда  не
вернуться на Землю. Поэтому ты имеешь не только возможность, но и право.
Это можно даже назвать долгом...
   Чиф вспомнил разговоры с Косухиным-старшим, Отец,  наверно,  запретит
ему. Но Железный Генри, проживший два десятка лет в Сент-Алексе,  -  уже
не  тот  молодой  командир,  который  шел  по  обледеневшим   тропам   к
Шекар-Гомпу. Тот, молодой Степа Косухин, не стал бы отговаривать. А ведь
отцу  было  труднее:  за  ним  не  стояла  Тускула,  он  не   учился   в
университете, не мог в нужный момент включить  аппарат  пространственной
связи...
   - Я понял... - слова дались нелегко, - я, наверно, должен...
   - ...подумать, - прервал его двойник. - Подумать, Джонни-бой. Ты  сам
любишь говорить, что главное качество руководителя - это...
   - ...умение предвидеть, - кивнул Чиф. - Но ведь нельзя заранее знать,
чем это кончится...
   - И даже подсчитать шансы...  Совершенно  верно.  Но  имеется  другая
сторона медали. Не догадался? Мы говорили о делах  Земли,  но  есть  еще
твоя родина...
   Тускула! Нет, Чиф не забыл  о  ней.  Придется  остаться  на  Земле...
Наверно, дома его не поймут - даже родители, даже отец.  Может,  он  уже
никогда не увидит Сент-Алекса... Правда, отправляясь в Столицу, Чиф  был
уже готов к такому. В конце концов, он имеет право выбрать судьбу...
   - Ты думаешь о себе. А теперь подумай о других. Тебе будет трудно без
родины. А Тускула? Она обойдется без тебя?
   Косухин даже рассмеялся - настолько мысль показалась нелепой.
   - Да, смешно... -  кивнул  двойник.  -  На  Земле,  где  живет  почти
миллиард, иногда без  кого-то  одного  мир  начинает  лихорадить.  А  на
Тускуле нас меньше пяти тысяч. Там один человек  -  это  очень  много...
Представь, Джонни-бой, ты останешься здесь. Что будет?
   - Ну, не знаю... - Чиф представил себе  знакомые  улицы  Сент-Алекса,
лица приятелей... Он не вернется, но все пойдет по-прежнему...
   - У Генерации не будет единого кандидата, - негромко  подсказал  тот,
кто был за Зеркалом. - Начнется раскол, возможно конфликт, между  ультра
и Президентом Сэмом.  Будет  введено  чрезвычайное  положение,  в  ответ
горячие  головы  попытаются  захватить   аппаратуру   "Пространственного
Луча"...
   - Нет, ерунда! - Не хотелось и говорить о подобном. - Наших психов мы
всегда ставили на место...
   - Их ставил ты... Тебя они слушали, а Бена не будут. Через  несколько
лет твой отец уйдет с поста председателя  соцпартии.  Кто  его  заменит?
Левая оппозиция ослабеет, выиграют правые, они могут попытаться изменить
конституцию...
   И тут Косухин понял, что двойник излагает его же мысли. Чиф думал  об
этом, но никак не связывал опасность со своей собственной  персоной.  Он
лишь анализировал варианты, чтобы быть готовым...
   - И даже это не самое скверное. В будущем может возникнуть  серьезная
опасность. Мало ли по какой причине... Хотя бы мятеж новых эмигрантов  -
об этом ты, кажется, тоже думал. Старики к  тому  времени  уже  потеряют
влияние. Нужен будет не очередной Президент, а Вождь,  способный  спасти
нацию. А если его не найдется? Нас же очень мало!
   - Найдется, - отрезал Косухин, стараясь убедить самого себя. -  Кент,
Бен - да мало ли кто из ребят?
   - А вдруг не найдется? Тускула не Земля. Гражданской  войне  там  нет
нужды продолжаться двадцать лет. Хватит и недели. Ты ведь уже говорил об
этом, Джонни-бой?
   Да, он говорил об этом, объясняя немногочисленным "бешеным"  принципы
ненасильственной политики. Психов, к счастью, не много. А если их станет
больше?
   - Все равно! - Чиф произнес это вслух, надеясь убедить если не  себя,
то своего  странного  двойника.  -  Из-за  одного  человека  Тускула  не
погибнет.
   - Не погибнет, - тут же отозвался тот, кто находился за  Зеркалом.  -
Но ты передергиваешь, Джонни-бой. Из-за одного  -  нет,  а  без  одного?
Вспомни, что случилось бы с Тускулой без группы "Мономах"? Колония бы не
выжила.
   Косухин промолчал. На главной площади Сент-Алекса уже много лет стоял
высокий белый обелиск с портретами погибших участников группы -  Георгия
Казим-бека, профессора Семирадского  и  Николая  Лебедева.  Надпись  под
рельефом гласила: "Спасителям от спасенных". Тускула  помнила  тех,  кто
помог  восстановить  связь  с   Землей.   Первоначально   предполагалось
запечатлеть в камне всех, кто помог  взлететь  "Мономаху",  но  выжившие
резко запротестовали, поэтому на обелиске оставили свободное место -  на
будущее. Тогда, в годы  Великой  Смуты,  маленькая  колония  на  далекой
планете была обречена, спасли ее  несколько  смельчаков,  среди  которых
были дядя, отец и мать Косухина-младшего...
   - Вот видишь, - подтвердил Чиф, сидевший у тропинки,  -  всяко  может
повернуть. Возможно, все это ерунда, ничего на Тускуле в  ближайшие  сто
лет не произойдет, и настанет технократический  рай  по  заветам  твоего
крестного...
   Чиф покачал головой: в оптимизм Президента Богораза не слишком верили
ни отец, ни сам Джон. Термоядерный синтез и молекулярное копирование  не
гарантировали потрясений. Люди оставались людьми...
   - Выходит... - Косухин даже возмутился от такого предположения,  -  я
нужен и тут, и на Тускуле?  Но  почему  я?  Неужели  на  всей  Земле  не
найдется кого-то другого?
   - Обязательно найдется, - кивнул двойник. - Он может  оказаться  куда
способнее - не обижайся, Джонни-бой. Но до этого пройдет  время  -  год,
десять, тридцать лет. Успеют  погибнуть  миллионы,  быть  может  десятки
миллионов. Представляешь?
   - Нет... - такое не представлялось.  На  Тускуле  их  было  четыре  с
половиной тысячи. Но это его родина, другой Чиф не знал  и...  не  хотел
знать? Косухин заставил себя опомниться.  Он  человек,  на  Земле  живут
такие же люди, и если он им нужен...
   - Значит, я должен выбирать?
   - Ты ничего не должен, - грустно усмехнулся Гот, кто был за Зеркалом.
- Но если не выберешь, за тебя выберут другие.
   Чиф вновь попытался поймать взгляд своего отражения. Это не  удалось,
и Косухи на охватила  злость.  Этот  оптический  двойник  слишком  много
возомнил о себе! Пифия!
   - Джонни-бой, я ведь точно как ты. Я - это  ты  Зеркале  Пачанга,  не
более того. Не веришь себе, спроси других. Пачанг рядом...
   - Я... могу попасть в  Пачанг?  -  Чиф  медленно  встал  и  шагнул  к
Зеркалу.
   - Можешь. Ты ведь давно уже думал об этом. Попробуй, камни для нас  с
тобой не  преграда.  Или  тебя  смущает,  что  сюда  могут  прийти  лишь
духи-цха?
   Косухин поморщился: отражение точно передало его мысли.
   - А еще материалист! Ну подумай, Джонни-бой, Подумай!  Ты  услыхал  о
поэме и уже готов испугаться.  А  ведь  тебе  объяснили,  что  "Смятение
праведного" написано в эпоху кризиса калачкары, когда  появились  секты,
не верящие в победу  учения.  А  если  немного  пошевелишь  мозгами,  то
догадаешься: кое-кто на Тибете уже слыхал  об  Агасфере.  В  Пачанге  не
нужны духи-цха, то есть нелюди вроде Венцлава,  зато  они  потребовались
тому, кто вышел из Пачанга, прикрываясь этим именем...
   - А то, что я видел ночью перед взрывом?
   - А что ты видел? Всадников, золотой город, старика  с  жезлом?  Дядя
Тэд заметил лишь золотое свечение и красные пятна, хотя вы  смотрели  на
одно и то же небо. У тебя зрение острее,  чем  у  остальных,  но  и  оно
способно различить лишь то, что  доступно  сознанию.  Ты  увидел  нечто,
воспринятое тобою именно так. А что именно, ты и сам догадываешься:  шла
битва за Пачанг.  Художник,  который  создал  фреску,  обладал  зрением,
подобным твоему, но увидел битву, очень похожую на недавнюю, иначе.  Для
него Пачанг - средневековая крепость с золотыми  пагодами,  для  тебя  -
современный город с небоскребами и радиоантеннами.  Каждый  представляет
себе Пачанг, Шамбалу,  Острова  Блаженных,  Китеж  или  Елисейские  поля
по-своему...
   -  Ты  еще  Эмпедокла  вспомни.  -  Многоречие  двойника  еще  больше
разозлило. - Если бы быки умели рисовать, то изобразили бы богов в  виде
быков же...
   - Это не Эмпедокл, - хмыкнул  Чиф-отражение.  -  Плохо  учил  историю
философии, Джонни-бой. Ты злишься на самого себя, ну что  ж...  Попробуй
поговорить с кем-нибудь поумнее...
   Чиф закрыл глаза и осторожно поднес руки к каменной  поверхности.  Он
сможет? То, что казалось аномалией, даже пугало, теперь должно помочь.
   Пальцы прошли сквозь камень, Косухин  подождал  секунду,  затем  чуть
нажал - руки ушли в Зеркало по локоть...
   Пора! Он закусил губы и прислонился лбом к  холодному  камню.  Должно
получиться... Это нетрудно, главное не бояться... И тут Чиф ощутил,  что
лицо не касается камня. На мгновение вернулся страх, но  тут  же  пришло
облегчение: получилось... Он нагнул  голову  и  с  наслаждением  вдохнул
прохладный  свежий  воздух,  так  не  похожий  на  сырой   затхлый   дух
подземелья... Он прошел...
   Внезапно Чиф ощутил удар. В глаза словно  плеснули  кипятком.  Что-то
неимоверно яркое, ярче солнца, проникло сквозь опущенные  веки,  заливая
мозг серебристым холодным пламенем. Косухин  затаил  дыхание,  борясь  с
охватившим его ужасом. Свет,  невыносимый,  беспощадный,  толкнул  назад
сквозь только что пройденную каменную стену. Не успев ничего сообразить,
Чиф упал, закрыв лицо ладонями, на ледяной  пол,  пытаясь  справиться  с
болью Он не помнил ни о чем, сознание отказывалось служить, в глазах еще
горело серебристое пламя. Пачанг оттолкнул  его,  не  дав  даже  бросить
взгляд  на  то,  что  ждало  за  Зеркалом...  Наконец  удалось   немного
отдышаться. Косухин застонал и, все  еще  не  открывая  глаза,  медленно
приподнялся. Его не пустили. Он прошел сквозь камень,  но  эта  преграда
оказалась не самой непреодолимой. Почему?  Свет  Пачанга  невыносим  для
человеческих глаз?  Или  дело  именно  в  нем,  не  сумевшем  преодолеть
серебристую стену так, как преодолел каменную?
   Джон присел у Зеркала, прислонившись к стене. Надо отдышаться, прийти
в себя. У него все-таки не вышло. Наверно,  те,  кто  был  за  Зеркалом,
просто не пожелали видеть пришельца. Значит, придется решать  самому,  и
решать скорее. Двойник прав: за него могут рассудить другие...
   Где-то совсем рядом послышались шаги, затем - знакомый голос:
   - Джон! Ну слава Богу...
   - Дядя Тэд? - Чиф пошевелился и с трудом разлепил веки.
   В подземелье плавал серый  сумрак,  каменная  "задвижка"  открыта,  в
руках    археолога     темной     сталью     поблескивает     английская
"одиннадцатизарядка"...
   - Дядя Тэд! - растерянно повторил  Косухин.  -  Как  ты  вошел?  Ведь
дверь...
   - Йе! - Валюженич удивленно покачал головой. - Открылась, как  только
я подошел. Джон, надо спешить...
   - А-а, уже утро, - понял Чиф. - Мы же выступаем...
   Валюженич энергично закивал:
   - Уже утро, Джон, мы все  за  тебя  очень  волнуемся,  но  выступить,
боюсь, не сможем. Нас, кажется, обнаружили.
   - Что? - Забыв о боли, Чиф вскочил, его качнуло, и он еле  удержался,
схватившись за стену. Стало ясно,  отчего  дядя  Тэд  захватил  с  собою
оружие.
   - Над городом кружит самолет. На нем русские звезды, но мистер Лю  на
всякий случай приказал занять оборону. Он сказал, что ты ушел еще ночью,
я решил, что ты здесь...
   - Да... Пойдем, дядя Тэд...
   Все остальное могло подождать. Их нашли, отряд в  ловушке.  По  голой
степи уходить некуда, достаточно бросить взвод парашютистов...
   - Не очень понимаю, отчего мистер Лю так опасается русских, - делился
Валюженич, пока они выбирались наружу. - Вы же  вроде  союзники...  Ему,
конечно, виднее. Самолет крупный, но на бомбардировщик не похож...
   Чиф не стал отвечать. Выходит, не вся Южная группа нашла свою  смерть
среди серого пепла! Правда, на машинах, которые  им  приходится  видеть,
звезд не было, но Лю прав: добра ждать  не  приходится.  Ну  что  ж,  по
крайней мере, бремя выбора уже не давит на плечи. Чиф останется с  теми,
кто пришел с ним в Пачанг. Если понадобится - то до конца...
   Дорогой Валюженич пытался расспрашивать  Чифа  о  целях  его  ночного
путешествия. Косухин наскоро  сплел  не  особо  правдоподобную  байку  о
желании еще раз взглянуть на фреску, после  чего  археолог  взглянул  на
него весьма подозрительно, но переспрашивать не  стал.  Чифу  захотелось
рассказать дяде Тэду обо всем,  но  он  сдержался.  То,  что  произошло,
касалось только Чифа. Для него открылась дверь в  подземелье,  для  него
ожило Черное Зеркало. И решать приходилось ему одному...
   Самолет он увидел сразу, как только вышел из дворцовых руин.  Большая
серебристая машина пролетела совсем рядом. Чиф  успел  заметить  красные
звезды на крыльях и надпись на борту. Машина ушла на юг, но шум  моторов
оставался слышен - самолет кружил где-то близко.
   Бойцы  уже  заняли  оборону.  Товарищ  Лю  лично  определял   секторы
обстрела, с тревогой поглядывая на небо. Заметив Чифа, он подбросил руку
к козырьку кепи и доложил обстановку. Молодой командир опасался  десанта
- серебристая машина, по его мнению, вела разведку, чтобы затем  вызвать
подкрепление.
   Чиф кивнул и взял  в  руки  "скрайбер".  Уходить  поздно,  оставалось
ждать. Ждать -  и  готовиться  к  бою.  Правда,  долго  продержаться  не
удастся. Их только одиннадцать, включая господина Лю, который,  впрочем,
тоже активно готовился к сражению, приводя в порядок свой револьвер. Чиф
невольно улыбнулся: теперь задача  ясна.  Он  -  командир,  его  дело  -
соблюдать спокойствие и не уходить с позиций. Сразу стало легче, будущее
наконец-таки определилось...
   - Товарищ Ю Жень, - обратился Лю к археологу, - вы  и  господин  Чжао
берите вещи и уходите ко дворцу. Там вы сможете переждать...
   - Ослов и ученых - в середину, - пробормотал Тэд по-английски, затем,
перейдя на свой хромой китайский, добавил:
   - Мистер Лю, стреляю я не хуже вас. Может,  нам  лучше  всем  отойти?
Вдруг не заметят?
   Лю Вэй-цзян на миг задумался, затем покачал головой:
   - Нет. Пока они в поле, у нас преимущество.  Плохо,  если  атакуют  с
нескольких сторон...
   Он не стал договаривать и отошел к  бойцам,  деловито  готовящимся  к
бою. Для разведчиков начиналась обычная  работа  -  опасная,  но  вполне
привычная...
   ...Самолет вновь появился над  городом.  Чиф  понял:  машина  кружит,
спускаясь все ниже и  ниже.  Мелькнула  надпись  на  серебристом  борту.
Косухин схватил бинокль, но опоздал. Самолет опять  ушел  к  Югу,  затем
развернулся и начал снижаться.
   - Заходит на посадку, - прокомментировал Лю.  -  Хорошо,  что  здесь.
Если высадятся - встретим...
   Машина, гася скорость, мчалась над  самой  землей.  Колеса  коснулись
серого пепла, гул моторов стих, винты, покрутившись вхолостую,  замерли.
Наконец  серебристый  самолет  остановился  в  полукилометре  от   южной
окраины, как раз перед позицией, которую заняли разведчики.
   - Удачно, - заметил Лю Вэй-цзян. - Подставляются...
   Чиф кивнул, но тут мелькнула странная мысль:
   Те, кто в самолете, знают, где искать отряд. Невозможного в  этом  не
было. Из всех  сюрпризов  подобный  -  не  самый  удивительный.  Косухин
настроил бинокль и прильнул к окулярам...
   Люк открылся, и почти сразу же изнутри опустился металлический  трап.
Кто-то высокий, без оружия, спрыгнул вниз, подождал, затем повернулся  К
люку.
   - Не стрелять,  -  командир  Лю  тоже  наблюдал  за  происходящим,  -
подпустим ближе...
   Высокий постоял минуту, чего-то ожидая, и тут по трапу спустился  еще
один, чуть пониже в плечах. На обоих  были  летные  костюмы  и  короткие
полушубки. Очевидно, машина стартовала из холодных краев.
   Гости  подождали  минуту,  о  чем-то  переговорив,  затем  не   спеша
направились к городу. Высокий шел без оружия, но у того, что  пониже,  с
плеча свисал карабин. Парламентеры? Если их  двое,  опасности,  конечно,
нет, но в фюзеляже может прятаться еще десяток головорезов...
   Чиф ждал. Стрелять они не станут, возможно, дело кончится миром.  Кто
знает, вдруг это не враги? Может, краснозвездный сел на  вынужденную,  и
эти двое идут за подмогой...
   Тот,  кто  пониже,  внезапно  остановился.  Высокий  последовал   его
примеру. Мелькнул белый платок - гости подавали знак, в смысле  которого
нельзя усомниться...
   - Пусть идут, - рассудил Чиф. Лю кивнул, но не стал  прятать  оружия,
опасаясь подвоха. Впрочем, скоро все станет понятно, гости  были  уже  в
сотне метров...
   Чиф попробовал догадаться. Советский  самолет  сбился  с  курса?  Или
машину прислали из Яньаня? Если так, все сложится лучшим образом.  Отряд
вернется  обратно,  не  нужен  будет  многомесячный  рейд  по  горам  до
Ганьцзы...
   И тут  ветер  донес  крик.  Слов  разобрать  было  нельзя,  но  голос
показался странно знакомым. Косухин прижал бинокль к  глазам:  тот,  что
пониже, остановился и что-то кричал, подавая знаки платком.
   - Чиф! Косухин! Чиф!
   Еще не веря,  Джон  вскочил.  Не  может  быть!  Откуда?  Похоже,  его
заметили - тот, что кричал, махнув рукой, побежал навстречу.
   - Товарищ Хо! Не надо! -  Лю  растерянно  встал,  не  зная,  что  ему
делать.
   - Не стреляйте. - От волнения Косухин скомандовал по-английски.
   Сделав несколько шагов, он взялся за бинокль и понял:  в  изобретении
Цейса уже нет никакой необходимости.
   - Чиф! Джон! Это я!
   - Лу! - Косухин отбросил  "скрайбер"  и  побежал  вперед.  Он  ожидал
всякого, но все же не появления сестрицы Бена вблизи Пачанга.  Удивление
тут же уступило место радости. Лу здесь! Что бы ни случилось, она  жива,
с ней все в порядке...
   - Чиф! - Девушка налетела на Джона, чуть не сбив его с  ног.  Звонкий
поцелуй прямо в  нос.  Лу  улыбалась,  светлые  волосы  выбились  из-под
летного шлема, а новенький "скрайбер" грозно оттягивал плечо.
   - Ну ты...  Слушай...  Но  почему?..  -  Ничего  более  связного