ые вспышки.
   - То ли еще будет! - уверенно пообещал Христофор.
   Сейчас же к раскатистому гулу разрывов присоединились новые звуки.
   Словно гигантские  каменные  плиты  со  скрежетом  поворачивались  на
шарнирах и ударялись друг о друга, сотрясая землю.
   Граф, который с живейшим любопытством  прислушивался  к  шуму  битвы,
удивленно повернулся к Христофору.
   - А это что такое?
   - Это за дело взялись ифриты. Теперь там будет по-настоящему жарко.
   Снова послышался скрежет, от которого ныли  зубы,  и  стены  начинали
мелко вибрировать. В  ответ  раздался  многоголосый  вопль,  заглушивший
грохот боя. Сколько ужаса было в этом вопле, что  даже  Джек  Милдэм  от
ужаса покачал головой.
   - Залетела братва...
   Пол под ногами дрогнул от тяжелого соприкосновения невидимых каменных
ладоней. Вопль оборвался.
   - Будто комаров прихлопнул, -  поморщился  граф.  -  Что  ж  они  там
вытворяют такое?
   - Может быть, слетать, посмотреть? - предложила Ольга.  Ей  невмоготу
было сидеть здесь в полном неведении.
   - Ни в коем случае! - сказал Христофор. - Это было бы непростительной
глупостью. Во-первых, мы не должны вмешиваться во внутренние дела  Н-ска
- 2000. Во-вторых, можно было бы и вмешаться, но сейчас это небезопасно.
И, наконец, в-третьих и в-главных - это совершенно не нужно.
   - Но должны же мы хоть как-то контролировать  ситуацию!  -  возразила
княжна.
   - Уверяю тебя, Оленька, ситуация полностью под контролем. Мы сидим  в
самом безопасном месте и знаем все, что нужно.
   Новый подземный удар прервал речь Христофора.  С  потолка  обвалилась
штукатурка. Где-то за стеной посыпались кирпичи.
   - Знаем! - усмехнулся Джек  Милдэм.  -  Ну  вот  это,  например,  что
бухает?
   - Да какая разница? - отмахнулся Гонзо. - Вы поймите, нас  не  должно
интересовать то, что делается там . Нам нужны только  те  двое,  которые
доберутся сюда ! Переживать за  их  безопасность  не  приходится  -  они
неуничтожимы. Упустить их мы тоже не рискуем: им нужен полиноид и,  судя
по тому, как они за него бьются, нужен позарез. Сейчас они заняты  одним
- освобождением друг друга от сопровождающих лиц.
   Прекрасно! Это выгодно Н-ску - 2000 - меньше будет  бандитов.  И  это
выгодно нам - меньше будет путаницы, не  нужно  разыскивать  ифритов  по
всему городу.  Как  только  они  наиграются  в  войну  и  перебьют  всех
бригадников, оба немедленно пожалуют сюда. И  это  произойдет,  кажется,
очень скоро...
   Взрывы за окном слышались  все  сильнее  и  ближе.  В  небо  взлетали
светящиеся ракеты, а навстречу им прямо из пустоты  сыпались  снаряды  и
бомбы, вспарывая воздух тошнотворным свистом.
   - Надеюсь, до ядерных зарядов они не дойдут? - спросила Ольга.
   - Сюда, по крайней  мере,  не  будут  стрелять!  -  прокричал  Гонзо,
перекрывая гул разрывов. - Побоятся испортить полиноид.
   - Глядите-ка, вот они! - крикнул граф.
   Из леса на краю котлована появились, один за одним, четыре человека с
автоматами. Часто припадая к земле, они отстреливались от  кого-то,  кто
преследовал  их  в  березняке.  Оттуда  неслась  ответная  стрельба,   и
охотникам за ифритами пришлось присесть пониже, так как  некоторые  пули
стали  ударяться  в  стену  ТЭЦ.  Четверо  выбежавших  из  леса  решили,
по-видимому, закрепиться на краю котлована,  тем  более,  что  отступать
дальше им было некуда. Но едва один из них ступил  на  глинистый  откос,
как земля под его  ногами  качнулась  и  раздалась  широкой  расщелиной.
Констраква выпустила  очередную  змеистую  трещину  прямо  вглубь  леса.
Деревья и люди посыпались  на  дно,  вспыхнувшее  на  мгновение  золотым
блеском. Но почву, превратившуюся в металл,  тут  же  покрыли  растения.
Березовые стволы корчились, соприкасаясь с  констраквой,  трескались  по
всей длине и выпускали  пучки  красно-синей  листвы.  Люди,  попавшие  в
расщелину, еще пытались карабкаться вверх по склонам,  но  их  тела  уже
распухли от бесформенных наростов, одежда лопалась на спине, из под  нее
показывались толстые шипы.  Развернулись  чешуйчатые  хвосты,  и  четыре
аспидно-черных   монстра   с   воем   скрылись   в   зарослях    кипящей
растительности.
   - Господи, спаси и помилуй! - пробормотал  граф.  -  А  мы  над  этой
гадостью на метле летали! И топтались там, на краю...
   - Вот почему люди боятся даже приближаться  к  территории  завода,  -
сказала Ольга.
   - Слушайте! - насторожился вдруг Христофор. - Что это?
   Ольга замерла на полуслове.
   - Ничего не слышу, - сказал граф.
   - Вот именно! - подтвердил Христофор. - Ничего. Стрельба кончилась!
   И  действительно,  наблюдая  за  судьбой   несчастных,   попавших   в
констракву, экипаж  межмирника  не  заметил,  как,  мало-помалу,  утихли
разрывы, прекратились выстрелы, и только рваные полотнища  дыма  в  небе
еще напоминали о прошедшем сражении.
   - Что бы это значило? - спросила Ольга.
   - Перебили всех, что ж еще? - уверенно сказал граф.
   - Ну, сейчас пожалуют! - прошептал Христофор.
   В  подтверждении  его  слов  послышался  отдаленный  треск.  Верхушки
деревьев, растущих на краю котлована,  дрогнули,  густые  зеленые  кроны
легко валились в разные стороны, словно там, по бывшей заводской  аллее,
прокладывал себе путь танк или бульдозер. Стволы,  стоявшие  у  него  на
дороге, разлетались  в  щепки.  Подлесок  хрустел,  как  чипсы  в  зубах
проголодавшегося школьника.
   - Ну-ну, - произнес Джек Милдэм, поудобнее перехватывая  аннигилятор,
- напугать хочешь? Давай, напугай...
   Волна лесоповала докатилась, наконец,  до  края  котлована.  Одно  из
деревьев рухнуло прямо в констракву, другое  упало  поперек  только  что
образовавшейся  трещины.   Широкая   полоса   мелкого   березняка   была
безжалостно смята, и на опушке показался... человек.
   Он был один. Ни впереди, ни позади него не следовал никакой механизм.
Он был безоружен. И  все  же  с  первого  взгляда  было  ясно,  что  все
произведенное в лесу опустошение - дело его рук.
   - Так вот ты какой, цветочек аленький! - Ольга произнесла это  нежно,
но Христофору, глянувшему на нее краем глаза, вдруг почудился ястребиный
изгиб в аккуратном милом носике княжны.
   - Тьфу, сгинь, нечистая сила! - пробормотал он.
   - Нет, зачем же? - княжна  поняла  его  слова  по-своему.  -  Милости
просим! Только почему же он один? Где второй?
   - Должен быть где-то недалеко...
   На всякий случай Христофор открыл дверь в генераторный зал  и  сквозь
пролом в крыше поглядел на трубу ТЭЦ. На самом  острие  неровного  скола
трубы одиноко маячил ящик с надписью "Осторожно, полиноид".
   Ифрит, задержавшийся на краю котлована, тоже смотрел на ящик. Если бы
Ольга, граф и Гонзо могли видеть его злые, раскосые глаза, они прочли бы
в них алчность. Ифрит знал свои силы, но близость непонятной  констраквы
останавливала его. Некоторое время он принюхивался, глухо ворча и вращая
глазами, а потом вдруг решительно шагнул вперед.
   Словно резиновая, его нога вдруг  вытянулась  в  неимоверно  длинное,
тонкое щупальце и, перешагнув через озеро констраквы, ступила на остров.
Сейчас же все тело ифрита перелилось по этому жгутику через  котлован  и
собралось в прежнем виде у самого подножия ТЭЦ. После этого ифрит просто
зашагал  вверх  по  стене.  В  три  прыжка  он  достиг  вершины   трубы.
Вожделенный ящик с полиноидом был перед ним. Осталось  только  протянуть
руку... Огромные  скрюченные  пальцы  ифрита,  увенчанные  для  цепкости
стальными когтями, сомкнулись на  полиноиде...  и  прошли  сквозь  него!
Ифрит  схватил  пустоту.  Оглушительный  рев   обиды   и   разочарования
прокатился над констраквой. Он был громче,  чем  все  взрывы  прошедшего
сражения. Словно газовый факел вспыхнул над трубой  -  это  разгневанный
ифрит выпустил в небо  струю  пламени.  Сбросив  таким  образом  излишки
ярости, он огляделся по сторонам. Он искал того, кто позволил  себе  так
дерзко разыграть его. Но врага поблизости не  оказалось,  зато  внимание
ифрита привлек пролом в  крыше  здания  ТЭЦ,  возникший,  вероятно,  при
падении  трубы.  Там,  в  проломе,  среди   искореженных   металлических
конструкций и кусков бетона, лежал ящик с черной надписью на крышке.
   Будто нарочно, он находился в самом центре пятна света,  проникающего
сквозь пролом, и такому зоркому наблюдателю, каким был ифрит, ничего  не
стоило прочитать: "Осторожно, Полиноид! Не бросать! Боится сырости!".
   Прямая, как луч, огненная полоса под реактивный  грохот  пролегла  от
вершины трубы к пролому - ифрит  ворвался  в  генераторный  зал  ТЭЦ  со
скоростью артиллерийского снаряда. Он спикировал прямо на ящик и  сейчас
же разразился новым яростным воплем:  огромные  клешни,  заменяющие  ему
руку, хватали воздух, камни, обломки металла, во множестве  разбросанные
вокруг - все, что угодно, но только не полиноид! Ящика не было - вернее,
существовало  лишь  его  изображение,  неизвестно  как   оказавшееся   в
развалинах ТЭЦ заброшенного завода. В отчаянии ифрит щелкнул  когтями  и
срезал торчащую из стены стальную балку. Упав,  она  прокатилась  сквозь
ящик, но тот даже не дрогнул.
   - Не получается? - участливо спросил голос откуда-то сверху.
   Ифрит вскинул голову. На металлическом балкончике под  потолком  зала
он увидел человека, восседающего на ящике с черной надписью  "Осторожно,
полиноид!". На вполне реальном, отнюдь  не  призрачном  ящике,  судя  по
тому, что человек не проваливался сквозь него, а сидел,  болтая  ногами.
Правда, он сам мог оказаться таким же призраком...
   - Осторожно! - сказал Христофор,  заметив  движение  ифрита.  -  Тебе
лучше постоять  внизу,  а  то  опять  все  испортишь  и  останешься  без
полиноида... Да-да! - прибавил он, - ты не ослышался.  Я  могу  подарить
тебе полиноид. Если будешь хорошо себя вести. Только имей  в  виду:  без
меня тебе все равно его не взять.
   - Почему он не дается? - пророкотал ифрит, но с места не  двинулся  и
клешни, потянувшиеся было к Христофору, убрал.
   - Почему! - передразнил его Гонзо,  подбрасывая  в  руке  серебристый
баллончик. - Понимать надо!  Полиноид  -  штука  запространственная,  не
каждому он по зубам. Сначала заклинание  нужно  прочитать!  А  потом  уж
пользоваться...
   - Ты знаешь заклинание? - спросил ифрит.
   - Заклинание-то я знаю... - Христофор с сомнением почесал затылок,  -
я тебя не знаю. Ты, вообще, кто?
   Ифрит самодовольно усмехнулся.
   - Я - Амир! Может, слышал? - у него вдруг выросла целая сотня рук,  в
каждой было  зажато  какое-нибудь  оружие,  от  вульгарного  топора,  до
реактивного "стингера".
   - Как же, как же, - покивал Гонзо с полным равнодушием.  -  Так  вот,
Амир. Я отдам тебе полиноид. И заклинание прочитаю. При  одном  условии:
ты доставишь мне Федула. Знаешь такого?  Ну  вот.  Прямая  тебе  выгода:
избавляешься от конкурента и получаешь полиноид. Идет?
   На угрюмом лице ифрита промелькнула кривая усмешка. Он развел руками.
   - Нету больше Федула. Сгинул.
   - Как это сгинул? - не понял Христофор.
   - Загнал я его в болото, - ифрит ткнул когтем в сторону котлована,  -
поглотило его...
   -  Не  может  этого  быть!  -  запальчиво  возразил  Гонзо.  Он   был
по-настоящему удивлен.
   - Обзовусь, - заверил его Амир. - Век воли не видать!
   - Не могло Федула поглотить! - настаивал Гонзо. - Видно, плохо ты его
знаешь. Федул - мужик крутой. Ему это  болото  -  плюнуть  и  растереть!
Захочет - лужу из него сделает,  захочет  -  клумбу.  Захочет  -  вообще
зароет!
   - Да ни хрена он не сделает! - заорал выведенный  из  себя  ифрит.  -
Баклан твой Федул! Я сам думал, что он крутой, вроде меня,  а  он  фраер
оказался!
   - С кем же ты полдня воевал? - ехидно спросил Христофор.
   - Не знаю, - угрюмо сказал Амир. - Только это не Федул, точно.
   Федула я по всему заводу, как зайца  гонял,  и  на  моих  глазах  его
поглотило... А дрались мы с кем-то другим.  Тот  и  носу  из  засады  не
высовывал, а сколько моих положил, гад!
   - Почему же он сюда не пришел?
   - А черт его разберет! Он, похоже, не за полиноид  бился,  а  сам  за
себя. Бросил,  слякоть,  и  Федула,  и  ребят  его,  окопался  где-то  в
заводоуправлении и сидит, дрожит за свою шкуру. Ну да ничего. Вот  будет
у меня полиноид, я с ним еще поговорю!
   - М-да, - задумался Гонзо. - Что же мне с тобой делать?..
   - Ничего, - сказала Ольга, появляясь в другом  конце  зала  с  метлой
подмышкой, - нам придется отдать полиноид Амиру.  Теперь  он  -  главная
сила в городе, а силу мы уважаем.
   - Давно бы так,  -  оскалился  ифрит,  переводя  взгляд  с  Ольги  на
Христофора и обратно.
   -  Хорошо,  полиноид  твой.  -  Ольга,  оседлав  метлу,  взлетела   к
балкончику Гонзо, забрала у него ящик и поставила  в  трех  шагах  перед
Амиром.
   -  Погоди,  -  сказала  она  заволновавшемуся   ифриту,   -   сначала
заклинание...
   Повинуясь властным интонациям княжны, тот остался на месте и старался
не пропустить ни одного слова из ее заклинаний.
   - Слушай меня, существо из другого мира! -  говорила  Ольга,  в  упор
глядя на полиноид. - К тебе обращается твой хозяин!...
   Христофор отвернулся. От Ольгиных заклинаний ему  становилось  не  по
себе. На несколько минут в генераторном зале установилась  почти  полная
тишина. Слышалось лишь бормотание Ольги и алчное сопение ифрита.
   Христофор стал смотреть на вечернее небо, кусочек которого был  виден
в пролом. Прямо над трубой зажигались первые звезды. Они складывались  в
совершенно незнакомое созвездие, по форме напоминающее часовую  пружину.
Видимо, стремление констраквы  преобразовать  все  вокруг  по  образу  и
подобию своего мира распространялось и на вид звездного неба.
   Но Христофора сейчас волновало другое.
   "Почему не пришел второй? - думал он. -  Какую  блестящую  комбинацию
загубил! Как он мог отказаться от полиноида? Или  это  действительно  не
Федул? Тогда кто? И как к нему теперь подобраться? Номер первый говорит,
что  он  окопался  в  заводоуправлении.  Но   можно   ли   ему   верить,
членисторукому?"
   Гонзо посмотрел на ифрита. Тот стоял на прежнем месте, и в облике его
ничто не изменилось. Страшные клешни все также пощелкивали от нетерпения
и с вожделением протягивались к ящику. Ольга выглядела утомленной. Опять
у нее что-то не получается, подумал  Христофор.  Между  тем,  заклинание
подходило к концу. Ольга в последний раз  поводила  руками  над  ящиком,
поплевала на него и устало кивнула ифриту:
   - Все, можешь забирать.
   С недоверчивым хихиканьем Амир протянул  лапы  и  осторожно  коснулся
ящика. Когти его заскребли по дереву. Ифрит радостно  загоготал  -  ящик
был настоящий! Стальные клешни вцепились в крышку и с  треском  оторвали
ее вместе с замком и петлями. Но то, что обнаружилось  за  ней,  привело
ифрита  в  ужас.  Вместо  вожделенного  полиноида  в  ящике   находилась
незапечатанная бутылка с золотистой этикеткой: "Cognac Napoleon".
   При виде этого зловещего сосуда ифрит жалобно  вскрикнул  и  отпрянул
было от ящика, но поздно: обе клешни его затянуло в горлышко бутылки.
   - Да вы что?! - успел еще выкрикнуть Амир. - Вы на кого  за...  -  но
безжалостно смятый всасывающей силой, исчез в  бутылке,  оставив  только
слабый дымок над горлышком.  Ольга  взяла  бутылку,  небрежно  дунула  в
горлышко, как в ствол револьвера, и заткнула пробкой.
   - Ловко, - сказал Христофор, спускаясь  с  балкона  по  металлической
лестнице. - А я думал, у тебя опять что-то не ладится...
   - Ерунда, - махнула бутылкой княжна. - Это было гораздо проще, чем  в
первый раз. Я кое-что подправила в  заклинаниях,  потом,  он  сам  ловил
каждое слово, будто хотел выучить наизусть.
   - Эй! - подал голос граф. - Уже все или как?
   - Все. - сказала Ольга. - Можешь выходить.
   Держа аннигилятор наготове, Джек Милдэм выбрался из своего укрытия за
кожухом генератора.
   - А где второй? - спросил он, бдительно озираясь по сторонам.
   - Да, в самом деле, - поддержала его княжна. - Где второй? Ты  обещал
двух, Гонзик!
   - Не напирайте, граждане! - ответил Христофор. - Вас много,  я  одна.
Ифриты выдаются по одной штуке в одни руки.
   - А если серьезно? - Ольга сурово нахмурила брови, но не выдержала  и
улыбнулась.
   - Ладно, - сказал Христофор. - Будет вам и второй.  В  порядке  живой
очереди...
 
Предание о четвертом ифрите 
 
   ... Сколь упоителен для ничтожного раба  тот  миг,  когда  сиятельные
уста властелина земли и небес отдают  приказ  усладить  драгоценные  уши
преданиями легендарных времен! Слушай же без гнева, о перл  творения,  и
какой бы невероятной ни показалась тебе судьба падишаха Хоросана, помни,
что никогда еще эти древние стены не слышали более правдивого рассказа.
   Лишь тайное искусство помогло Адилхану спасти  свой  отряд  и  самого
себя от  неминуемой  смерти  на  острове  посреди  огненной  реки.  Семь
волшебных  сосудов  с  ифритами  оставалось  у  падишаха,  всеми  силами
стремился он сохранить их  для  решающих  битв  за  бесценные  сокровища
острова Судьбы, ради этого он пожертвовал  жизнями  десятника  Касима  и
шестерых солдат, но теперь приходилось расстаться с  одним  из  сосудов,
иного выхода не было.  По  приказу  падишаха,  ифрит,  освобожденный  из
заключения в сосуде, набросился на изрыгающую пламя чудовищную рыбу.
   Схватка  длилась  недолго.  Сила  джинна   была   так   велика,   что
неповоротливое чудовище не могло ему противостоять.  Через  минуту  тело
гигантской рыбы было разорвано в клочья, и огненный поток иссяк.
   Выполнив приказание  Адилхана,  ифрит  растаял  в  дымных  небесах  -
падишах был более не властен над ним.
   Ступая  по  раскаленным  еще  камням,  хоросанские  воины   поспешили
перебраться через выжженное русло на противоположный  берег.  Многие  из
них предпочли бы вернуться назад  в  пустыню,  лишь  бы  не  углубляться
дальше в эту страну, таящую опасности на каждом  шагу.  Но  падишах  был
неумолим. Он только  выслал  вперед  разведчиков,  чтобы  не  угодить  в
ловушку всем отрядом, и приказал продолжать путь.
   Горы были еще далеко, путь проходил по каменистой равнине, иссеченной
кое-где руслами пересохших ручьев. Солдаты, так и не успевшие  запастись
водой на реке, снова начинали страдать от жажды.
   Впрочем, Адилхан был даже  рад  этому,  так  как  жажда  гнала  людей
вперед, в горы, помогая забыть страх.
   Полдня отряд медленно брел по равнине,  огибая  широкие  расщелины  и
преодолевая узкие. Солнце также  медленно  ползло  по  небу,  но  упорно
забиралось все выше и  сияло  все  жарче.  Здесь,  на  острове,  оно,  к
удивлению Адилхана, поднималось очень высоко, тогда  как  во  все  время
путешествия через океан Мухит едва показывалось  над  горизонтом.  Когда
ленивое светило достигло зенита, к отряду прибежал один из  разведчиков.
Фаррух выслушал его и подошел к носилкам Адилхана.
   - О, великий падишах! - сказал визирь. - Маджид прислал сказать,  что
он со своими людьми вышел к дороге.
   - К дороге? - оживился Адилхан. - И что за дорога?
   - Она идет с востока на запад.
   -  А  как  она  выглядит?  Да  позови  сюда  разведчика!  Я  сам  его
расспрошу...
   - Это широкая дорога,  о,  великий  падишах!  -  доложил  подбежавший
солдат. - Широкая, пыльная дорога, и на ней - следы...
   Он замолчал, не договорив.
   - Какие следы? - торопил Адилхан - копыт, колес, ног?
   - Да  хранит  Аллах  премудрого  падишаха!  -  в  страхе  пробормотал
разведчик. - Это следы когтистых лап!
   Весть о страшных следах, сплошь покрывающих  первую  обнаруженную  на
острове  дорогу,   мгновенно   облетела   весь   отряд.   Солдаты   тихо
переговаривались, опасливо озираясь по сторонам и  с  минуты  на  минуту
ожидая  появления  новых  чудовищ,  еще  более  ужасных,  чем  те,   что
встретились им до сих пор. К счастью, на равнине, простиравшейся  далеко
до самых гор, не было видно никакого движения. Все же  Адилхан  приказал
остановить отряд.
   - Местность здесь чересчур открытая, - сказал он. - На пы