ли хочешь, назови это "любовной игрой в дверях".  -  Мэгги  опять
засмеялась, несмотря на всю серьезность происходившего.
   Не ожидая дальнейших  приглашений,  Мэгги,  отбросив  стыдливость,  стала
возбуждать его.
   - Тебе непоздоровится, - прошептал он, - если ты будешь продолжать...
   - Мне только этого и надо.
   Вздох, который вырвался у нее, когда  он  впервые  оказался  внутри  нее,
слился с его стоном. Его размеренные движения говорили о том, что он  знает,
как доставить наслаждение женщине.
   Мышцы ее живота и бедер  напрягались  и  расслаблялись,  подчиняясь  ему.
Снова и снова он произносил ее имя, и ей  казалось,  что  никого  кроме  них
двоих не  существует  на  свете.  Огонь,  бушевавший  у  нее  внутри,  рушил
преграды, которые она воздвигала, чтобы  защитить  себя.  Той  женщины,  что
испытывала ненависть, больше не существовало.
   - Да... - выдохнула она, чувствуя, что вот-вот  их  тела,  содрогнувшись,
достигнут последнего, блаженного мига.
   Через минуту он приник к ней и,  нежно  целуя  ямочку  на  шее,  зашептал
ласковые слова.
   Легкие прикосновения его губ заставляли ее, забыв обо всем, желать одного
- заснуть в его объятиях.
   - Да, кстати, - вдруг сказал Чэннинг.
   - М-м-м?
   - Мне кажется, теперь наши отношения изменились.

Глава 51

   "Я люблю его".
   Это было последнее, о  чем  подумала  Мэгги,  прежде  чем  погрузиться  в
дремоту, и первое, о чем  вспомнила,  проснувшись  спустя  два  часа.  Гроза
кончилась, и теперь за окном шумел безобидный дождик.
   Только на душе  у  нее  снова  было  неспокойно.  Проще  всего,  конечно,
объяснить то, что случилось,  шоком,  который  оба  они  испытали,  узнав  о
несчастье в туннеле. То, что давно зрело в глубине, под воздействием сильных
эмоций выплеснулось наружу, толкнув их друг к другу.
   Не надо было тонко разбираться в психологии, чтобы понимать, что трагедия
- это то, что временно связывает людей,  у  которых  может  не  быть  ничего
общего. Чаще всего, когда кризис  минует,  остается  лишь  отдающее  горечью
воспоминание о случайной близости.
   Вполне возможно, именно так произошло  с  Диреком,  несмотря  на  все  те
слова, которые он шептал ей. Как только первые  утренние  лучи  проникнут  в
окно его спальни, клятвы в вечной любви уйдут в прошлое. Скорей  всего,  для
человека, столь независимого, как он, это мимолетный эпизод, которому он  не
придаст большого значения.
   Она не сможет остаться на Линкс-Бэй и  продолжать  работать  у  Чэннинга,
если окажется, что случившееся несколько часов назад для него ограничивается
лишь утолением плотского желания, не имеющего отношения к любви.
   Видеть его каждый день, ощущать  запах  его  одеколона,  слышать  тягучий
аристократический говор - самые простые вещи станут непереносимыми, если  он
снова превратится в хозяина, а она в его служащую. Если он не  испытывает  к
ней никакого чувства, она должна немедленно отсюда уехать.
   Еще более опасное предположение заставило ее  вздрогнуть.  Чэннинг  вдруг
повернулся,  и  Мэгги  испугалась,  что  разбудила   его.   Что,   если   он
действительно любит ее? Как она сможет поддерживать связь с полицией Сиэтла,
находясь в близких отношениях с человеком, за которым  ее  наняли  шпионить?
Даже если между ними больше никогда ничего  не  будет,  она  уже  не  сможет
оставаться беспристрастной. Рано или поздно, все выплывет наружу.
   Мэгги и так кое-что  утаила  от  Маккормнка.  Оправдывая  свое  нежелание
рассказывать Трою все до конца тем, что  она  не  хочет  оскорблять  чувства
мужчины, который сам к ней неравнодушен, в глубине души Мэгги сознавала, что
это не так. По частицам решая головоломку,  она  приближала  то,  чего  сама
теперь боялась. Снова и снова вспоминала она  слова,  сказанные  Маккормиком
еще в Бостоне. "Ему уже не отвертеться. К концу лета мы обязательно  узнаем,
что случилось на самом деле в тот день, когда погиб твой отец". А  если  они
ошибаются?
   Ей приходило это в голову уже не первый  раз.  То,  что  сегодня  Чэннинг
показал себя непревзойденным любовником, было  ни  при  чем.  Слишком  много
изменений претерпел его образ с тех пор, как она задалась целью  разоблачить
в нем убийцу. Слишком много изменении, подсказывающих, что не он,  а  кто-то
другой, очень близкий к нему человек, был настоящим злодеем.
   Даже если окажется, что эта ночь для него ничего не значит, она не сможет
теперь поверить, что он виновен, и будет принимать решение, помня  об  этом.
Она должна найти способ связаться с Троем и немедленно отказаться от участия
в работе полиции.
   "Ты влюбилась в него?" - сразу же спросит детектив. Он  выведает  правду,
чего бы она ни придумала.
   Еще сложнее будет найти причину, чтобы уехать с Линкс-Бэй и от  Чэннинга.
Мэгги опять видела осуждающий ее предательство взгляд, в минуту,  когда  его
придут арестовывать. Предательство, лишь усугубившееся тем,  что  они  стали
близки.
   Почти бессознательно она напрягла руку,  которая  лежала  у  Чэннинга  на
груди, словно желая прижать его ближе к себе.
   - Проснулась? - ласково спросил он сквозь сон,  и  от  этих  слов  у  нее
защемило сердце.
   Мэгги решила притвориться, что крепко спит, опасаясь нарушить  волшебство
момента.
   - М-м-м, - промычала она, делая вид, что не проснулась.
   Но Чэннинг уже поворачивался к ней и, подсовывая  ей  под  голову  правую
руку, поглаживал левой по щеке, убирая непослушные пряди волос.
   - Как ты? - прошептал он.
   - Все нормально, - ответила она, чувствуя, как его рука, скользнув  вниз,
касается нежной внутренней поверхности бедер. Вопреки  всем  принятым  ранее
решениям, она тоже опустила руку, чтобы узнать, возбужден ли он.
   - Нашла, что искала? - пробормотал он, жадно ища ее губы и  не  давая  ей
ответить.
   "Я хочу тебя, - сказала бы она, если бы он дал ей возможность заговорить.
- Я хочу, чтобы эта ночь никогда не  кончалась".  Но  когда  их  тела  снова
соединились, третье, невысказанное желание, пересилило остальные.  "Я  хочу,
чтобы ты оказался ни в чем не виноват!" - хотела закричать она.

***

   - Кажется, дождь  кончился,  -  сказал  Чэннинг.  Они  то  засыпали,  то,
проснувшись, болтали. Хотя Мэгги не знала, который час, она понимала, что им
оставалось пробыть в постели куда меньше времени, чем ей бы хотелось.
   - Хорошо, что туннели не текут, -  заметила  она,  -  иначе  пришлось  бы
месить сегодня грязь.
   - Ну, теперь до конца недели об этом не стоит беспокоиться.
   - Да?
   - Финч так сказал, когда я провожал его, - объяснил  Чэннинг.  -  Полиции
понадобится два дня,  и  они  просили,  чтобы  им  не  мешали.  -  Его  руки
сомкнулись вокруг нее, и он поцеловал ее в шею. - Так что мне придется найти
для тебя другое занятие...
   От того, что он сказал насчет туннелей, Мэгги пришла в панику.
   - Но мы все равно поедем в город, да? - спросила она. - Я имею в виду, ты
ведь наверняка там понадобишься, у полицейских могут возникнуть вопросы.
   - Я полагаю, в полиции Сиэтла умеют пользоваться телефоном.
   То, что она замолчала, было ошибкой.
   - Что-то случилось, милая? - спросил он, - У тебя испуганный вид.
   - Просто мне есть о чем подумать. - Мэгги  надеялась,  что  он  не  будет
настаивать, чтобы она рассказала.
   В предрассветной мгле она увидела, как он, приподнявшись, облокотился  на
руку и внимательно на нее смотрит.
   - Ручаюсь, что я догадываюсь о чем, или точнее - о ком.

Глава 52

   - Я, ведь не успел закончить одну историю сегодня  вечером,  -  продолжал
Чэннинг, - и знаю, что ты терпеть не можешь, если у истории нет конца.
   Беспокойство Мэгги, как ни странно, оказалось напрасным. Уверенная  почти
на сто процентов, что услышит сейчас о Трое  Маккормике,  она  почувствовала
неслыханное облегчение, когда Чэннинг произнес вместо этого имя Фионы.
   - Ну конечно, - согласилась она, будто совершенно забыла о дочке Скайсет,
и радуясь тому, что хотя бы один ее секрет пока неизвестен Чэннингу. - И что
же?
   Чэннинг продолжил рассказ с того места, где остановился.
   - Так вот, надо сказать, Скайсет и Фиона были не особенно близки  к  тому
времени, как девочка подросла.
   - Из-за того, что Фиона жила в интернате?
   - Скорее из-за того, что дочка была для Скайсет постоянным напоминанием о
том событии, из-за которого она появилась  на  свет.  И  хотя  мать  все  же
полюбила Фиону, существовавшее между ними в начале отчуждение повлияло на их
отношения.  Девочка  требовала  внимания  к  себе,  порой  выкидывая   назло
какой-нибудь  фокус.  Любознательная  и  непослушная,  она  вела  себя   все
своенравнее, к тому же становилась все больше похожа на мать, унаследовав ее
темные волосы и экзотическую внешность. Твилар, - продолжал Чэннинг, - часто
говорил, что ее следует держать взаперти, пока ей не исполнится тридцати,  и
только потом выпустить под чью-нибудь личную ответственность.
   - Теперь я понимаю, почему ты согласился взять ее сюда.
   - Жизнь  на  острове  понравилась  ей,  когда  прошло  несколько  недель.
Конечно, поначалу за ней приходилось присматривать, но,  в  общем,  ей  даже
стало легче без ее приятельниц.
   - Она, должно быть, изводила Брехта, -  предположила  Мэгги,  вспомнив  о
том, как ее собственное нежелание подчиниться злило телохранителя.
   - Как ни странно, они поладили. Твилар, я  думаю,  говорил  тебе,  что  у
Брехта к тому времени уже имелся опыт воспитания детей.
   Мэгги почувствовала, как она краснеет, оттого что  Чэннингу  известно,  о
чем они беседовали с его  другом  во  время  ленча,  и  она  в  который  раз
обрадовалась, что он этого не видит. Интересно, Твилар  ему  сам  рассказал?
Мэгги вспомнила, как он был смущен, когда она увидела его у  телефона.  Или,
может, это Лин-Мэ, которая слышала  их  разговор  за  обедом.  Едва  ли  она
когда-нибудь это узнает, что, впрочем, сейчас уже не имеет значения.
   - Значит, Брехт присматривал за девочкой?
   - Возился с ней больше всех. Он горевал не меньше,  чем  ее  мать,  когда
Фиона... - Чэннинг запнулся. - Но я забегаю вперед. - Мэгги показалось,  что
прошла вечность, прежде чем он заговорил снова.
   - Появление на острове Дэвида стало началом конца, - вздохнув, сказал он.
   - Я даже не подозревала, что у тебя есть брат, - ответила Мэгги.
   Из того, что рассказывал и  давал  ей  читать  о  Диреке  Чэннинге  Трои,
следовало, что у миллионера нет  родственников,  которые  носили  бы  ту  же
фамилию и могли бы претендовать на долю его имущества.
   - Всем было бы лучше, если бы у меня не было брата, поверь. - Он произнес
эти слова с нескрываемой горечью. - Дэвид явился, чтобы потребовать то,  что
вовсе ему не принадлежало. Но главное - он  воспользовался  доверчивостью  и
невинностью Фионы, и это было самым страшным из его преступлений.
   Привлекательный мужчина и умелый соблазнитель, младший Чэннинг  буквально
вскружил голову девчонке, впервые испытавшей любовь.
   - Когда Скайсет узнала, что Фиона беременна, - продолжал Чэннинг,  -  она
готова была зарезать его кухонным ножом.
   - А что бы ты сделал, если бы это случилось?
   - Возможно, солгал бы, чтобы защитить ее.
   - Во имя справедливого возмездия?
   - К сожалению, этого не понадобилось.
   - К сожалению?
   Чэннинг подавил тяжкий вздох.
   - Единственное, что хоть как-то оправдывает Дэвида - он женился на ней..,
не потому, что ему этого хотелось. Если бы она и  ребенок  остались  живы..,
впрочем, что теперь говорить.
   - Что с ней случилось? - спросила Мэгги,  когда  он  снова  прервал  свой
рассказ. Чэннинг обнял ее и прижал к себе.
   - Как-то вечером мы с Брехтом поздно вернулись из города и услышали,  как
они ссорятся за домом, на каменистом склоне,  который  спускается  к  самому
берегу.
   Мэгги представляла себе место, которое он имел в виду. Одни острые камни,
между которыми даже невозможно проложить дорожку.
   Чэннинг  рисовал  сцену  трагедии,  разыгравшейся  той  ночью,  трагедии,
которую не смогли предотвратить ни его власть, ни деньги.
   - Фиона кричала на него, обвиняя в том, что он лгал ей и  не  был  рядом,
когда она в нем нуждалась... - говорил он, - а Дэвид просто стоял и  смеялся
над ней так, как смеются над всеми. Мы только позлее узнали, что в это время
у него уже была другая женщина в Такоме.
   Мэгги почувствовала, как напряглись мышцы на его плече и руках.
   - Мы  с  Брехтом  побежали  туда.  Фиона  уже  была  в  истерике,  и  мы,
естественно, испугались, что скандал в первую очередь навредит ребенку, - он
покачал головой, - она была уже на восьмом месяце, когда это все  случилось,
и мы боялись преждевременных родов, тем более, что беременность протекала  с
самого начала тяжело. Она была маленькая и очень миниатюрная. Возможно,  она
бы не доносила и до восьмого месяца, если бы не забота матери.
   Мэгги не хотелось прерывать его, но она все же спросила, где была  в  тот
вечер Скайсет.
   - Она ездила с нами в город за покупками, - ответил он. -  Не  исключено,
что все было бы иначе, если бы она вернулась с нами, а не осталась в Сиэтле,
чтобы  навестить  больную  подругу.  Брехт  пытался   говорить   с   Фионой,
успокаивать ее, но она не желала слушать. Когда  Дэвид  стал  спускаться  по
камням вниз, Фиона хотела бежать за ним. Она кричала, что любит  его,  а  он
продолжал смеяться, - в голосе Чэннинга послышалась злость. -  Я  кинулся  к
ней, испугавшись, что она поскользнется и упадет. - Он тяжело вздохнул. -  Я
задержал ее всего на несколько секунд, а потом  она  вырвалась  и  бросилась
вдогонку за мерзавцем, который никогда не любил ее. -  Мэгги  почувствовала,
как он содрогнулся. - Она умерла по дороге на материк, мы не успели  довезти
ее до больницы, - проговорил он, едва сдерживая слезы.
   Хотя Мэгги никогда не знала Фиону,  а  всего  лишь  слышала  о  ней,  она
почувствовала, как к ее глазам тоже подступили слезы. Ей стало жаль  молодую
женщину, обманувшуюся в любви, жаль Скайсет, чья дочь появилась  на  свет  и
ушла из жизни вследствие жестокости. Воспоминание  о  том,  как  мать  несла
цветы на могилу дочери, заставило Мэгги ощутить вину за то, что она  увидела
в ней врага.
   - А что же Дэвид? - спросила она, когда Дирек немного успокоился.
   - Изображал из  себя  горюющего  вдовца.  К  тому  же  возлагал  на  меня
ответственность за то, что произошло в тот  вечер,  хотя  на  самом  деле  я
сделал все, чтобы предотвратить несчастье. - Протянув руку, Чэннинг погладил
Мэгги по голове. - Последние его слова, обращенные ко мне  у  могилы  Фионы,
были полны ненависти. Дэвид сказал, что придет день,  когда  я  заплачу  ему
все, что,  как  он  считает,  я  задолжал.  -  Чэннинг  помолчал.  -  Ирония
заключалась в том, что перед его приездом на Линкс-Бэй, и до  того,  как  он
соблазнил Фиону, я почти убедил себя, что мы действительно  могли  бы  стать
друг другу настоящими братьями, чего не было никогда прежде.
   Мэгги ждала, чувствуя, что он еще не договорил.
   - К сожалению, - сказал Дирек, -  от  правды  не  скроешься.  Я  не  смог
простить ему того, чем он занимался, чтобы вести тот  образ  жизни,  который
ему нравился.
   - И что же он делал?
   - Подделывал документы.

Глава 53

   Одеваясь через несколько часов у себя в комнате, Мэгги с волнением думала
об истории Фионы и Дэвида, рассказанной Чэннингом.
   Новая, невероятная  теория  будоражила  ее  воображение.  "Слишком  много
странных совпадений", - говорила она себе, потрясенная тем, как  всего  одно
слово открыло ей то, о чем она прежде не догадывалась.
   Подделка.  Слово  звучало  как  заклинание.  Многое  становилось   яснее,
связывая воедино прошлое и настоящее, хотя этого не  понимал  даже  Чэннинг.
Подделка.
   Мэгги зашнуровала кроссовки, мысленно поздравив себя с  тем,  что  у  нее
хватило выдержки не закричать при нем, что она только что  разгадала  тайну,
которая соединила их жизни. Вначале ей надо поделиться догадкой с  тем,  кто
посоветует, как действовать, а она знает только  одного  человека,  которому
это известно.
   С Чэннингом она еще тысячу раз успеет все обсудить, но только не сейчас.
   Окрыленная тем, что произошло за  последние  несколько  часов,  Мэгги  не
понимала, как могла она думать о том,  чтобы  уехать  с  Линкс-Бэй,  оставив
человека, которого любила. Теперь, когда он сам дал ей в руки доказательство
того, что обвинения, выдвинутые против него, несостоятельны, желание,  чтобы
все узнали, что он ни в чем не виноват, охватило ее с не меньшей силой,  что
и любовь к нему.
   Она должна еще какое-то  время  продолжать  играть  свою  роль.  Столько,
сколько  понадобится,  чтобы  убедить  полицию  Сиэтла  прислушаться  к   ее
соображениям, потому что они наверняка помогут открыть правду.
   Ясно, что за всем этим скрывается брат Чэннинга, Дэвид, давно  задумавший
погубить его. Кто кроме снедаемого ненавистью человека  мог  выдумать  столь
изощренный план мести?
   "Он поклялся на похоронах Фионы, что отомстит мне когда-нибудь", - сказал
Чэннинг.
   Сердце Мэгги болезненно сжалось, когда  она  поняла,  что  ее  отец  стал
случайной жертвой чужой вражды.
   Взгляд Мэгги снова упал на конверт, который она  забрала  сегодня  утром.
Мелкие, казалось бы незначительные детали, на которые она прежде не обращала
внимания, теперь поразили ее своей нелепостью. Ей было нелегко простить себе
глупую наивность и доверчивость, - выходит,  товарищи  отца  знали  Клейтона
Прайса лучше, чем она, раз они не поверили, что это его письмо.
   "Ваш отец никогда бы не написал такого о Диреке", - утверждала Лин-Мэ.  И
теперь, держа в руке полный  лжи  листок,  Мэгги  не  сомневалась,  что  эта
женщина оказалась права.
   Интересно, встречался отец когда-нибудь с Дэвидом, знал ли о его угрозах?
Возможно,  младший  Чэннинг  задумал  подстроить  ловушку,  чтобы  если   не
прекратить, то хоть задержать работы, которые были  так  дороги  его  брату.
Ведь  говорила  Лин-Мэ,  что  для  того,  чтобы  проект  получил  одобрение,
понадобилась поддержка чуть ли не Господа Бога и Конгресса. Значит,  авария,
повлекшая за  собой  жертвы,  вполне  могла  послужить  не  только  причиной
остановки работ, но и поводом для привлечения Чэннинга к суду, а возможно, и
обвинения в убийстве.
   И все же,  целых  пять  лет  не  мог  получить  Дэвид  Чэннинг  желанного
удовлетворения.  Смерть  Клейтона  была  признана  случайностью,  работы   в
туннелях продолжались, а в нем все копилась ненависть. Не оставляя намерения
отомстить, он каким-то невероятным образом ухитрился  получите  поддержку  у
человека, который тоже ненавидел Чэннинга. И этим человеком оказалась Мэгги.
Но она понимала сейчас и еще кое-что. Она была  не  единственным  человеком,
подозревавшим Дэвида.

***

   - Хочешь посмотреть город? - переспросил Чэннинг, когда Мэгги  рассказала
ему о том, как бы ей хотелось провести свободный день.
   - Что ж, неплохая идея.
   - Все кругом восторгаются Сиэтлом, - продолжала она,  обрадовавшись,  что
он не против, чтобы она отправилась на материк. - Я ведь и правда еще  почти
ничего не успела увидеть. Чэннинг улыбался, допивая кофе.
   - Отлично. Проведем в городе целый день, а потом пообедаем в ресторане.
   - Что? - испуганно переспросила Мэгги.
   - Я уже забыл, когда у меня последний раз был выходной. Так что, решено?
   - О?
   - Ты, кажется, не очень рада? Разве тебе не хотелось, чтобы  я  поехал  с
тобой?
   - Я только подумала.., возможно...  -  Мэгги  взглянула  ему  в  глаза  и
подумала, что, наверное, и правда люди,  становясь  близкими,  могут  читать
мысли друг друга.
   - Но я задумала пройтись по магазинам, - сказала она, надеясь, что ему не
захочется болтаться по лавочкам на Рэньер-сквер или, скажем,  присутствовать
при том, как она покупает предметы женского туалета.
   - Я бы хотел услышать что-то более определенное, - заметил Чэннинг. - Ты,
вероятно, хочешь поехать одна?
   Мэгги неопределенно пожала плечами.
   - В конце концов, мы живем в свобод