ть маму одну. Мег как раз пыталась объяснить, зачем им нужен доктор, когда внезапно в дверь позвонили.
     - Папа! - завопила Анна и опрокинула стул, рванувшись к входной двери. Собаки успели ее опередить и лаяли гораздо громче обычного.
     У Мег екнуло сердце - так бывало всегда, потому что какая-то надежда все равно оставалась. Но бессмысленно было объяснять Анне, что если бы папа вернулся домой, он вошел бы с черного хода, из гаража. И не стал бы звонить.
     Наверняка это Джейсон или Эбби. Мег ждала, что они с минуты на минуту заявятся играть с Принцем, который без Кона совсем избаловался. Или Фред, ставший за последние дни настоящим другом семьи. Ему единственному удавалось как-то образумить Анну.
     На полпути к двери Мег услышала женский голос, повторяющий по-русски: "Моя маленькая мышка".
     Это еще что?
     Выскочив из столовой, Мег увидела Анну на руках у пожилой грузной женщины, укутанной в черную шаль. Длинные седые волосы незнакомки были стянуты в узел, на ее шее и запястье блестел янтарь. Со слезами на глазах она прижимала к себе Анну, словно самое дорогое сокровище.
     - Анечка. - Низкий, твердый, знакомый голос раздался с веранды. - Это твоя бабушка, но ты можешь звать ее баба Аня.
     - Ее зовут, как меня!
     - Да, Анечка. Это судьба. Она приехала из Сибири, чтобы жить с нами.
     Кон.
     Мег беззвучно прошептала его имя, и он, словно услышав, шагнул ей навстречу. Мег не могла налюбоваться на его высокую стройную фигуру и удивительное лицо. Его сияющие голубые глаза были обращены к ней, но теперь она заметила в его взгляде какую-то робость, которой не было раньше.
     - Мегги, могу я представить тебе мою мать? - сказал он дрожащим голосом.
     Его мать.
     - Это и есть мой обещанный рождественский подарок. Она не говорит по-английски, но мы ее научим, правда?
     Окрыленная любовью, Мег бросилась в объятия к Кону, едва не сбив его с ног. Она засыпала его клятвами в любви, просьбами о прощении, неудержимым потоком слов, развеивающим любые сомнения в ее искренности.
     Мег запомнила тот волшебный момент, когда Кон понял, что может ей верить. Он застонал от удовольствия и, на виду у своей матери и Анны, принялся страстно целовать истосковавшиеся губы своей жены. Теперь им ничто не мешало свободно выражать свои чувства и желания. Мег не замечала ничего, кроме его рук и губ, кроме тепла его тела, прижимающегося к ней.
     - Вы с папой снова ребеночка делаете?
     Анна!
     Кон сумел прервать поцелуй прежде, чем Мег опомнилась, но отпускать жену он не стал. Обхватив ее своими сильными руками и опустив подбородок ей на плечо, он обратился к дочери.
     - Завтра я и твоя мама сядем с тобой рядышком и поговорим про детей. А пока я хочу познакомить ее с моей мамой.
     С молниеносной быстротой он развернулся, обнял Мег за талию и прижал к себе.
     - Мама, это Мегги. Моя жена, - срывающимся от волнения голосом произнес он по-русски.
     Мать Кона, все еще держащая Анну на руках, подняла голову.
     Мег ахнула, когда ясные голубые глаза, такие же яркие, как у Кона, скользнули по ее лицу добродушным, но пристальным взглядом.
     И не только глаза. Черты лица тоже были похожи, а встречающиеся среди седины темные волосы доказывали, от кого Кон унаследовал свою каштановую шевелюру.
     Пожилая женщина медленно опустила Анну на пол и погладила ладонью щеку Мег.
     - Доченька, - ласково сказала она.
     Мег кивнула.
     - Мама.
     Они обнялись. Мег расцеловала свою свекровь в обе щеки, чувствуя в себе прилив любви и счастья. Эта удивительная женщина дала жизнь Кону и долгие годы считала его погибшим. Мег всегда мечтала познакомиться с ней.
     Кто знает, через какие трудности и лишения ей пришлось пройти? Какая радость - увидеть встречу матери и сына!
     У Мег накопилось слишком много вопросов, требующих ответа. Но сейчас все были слишком взволнованы. Собаки вертелись у Кона под ногами, радуясь его возвращению.
     - Я так рада, что ты приехал, папа. Я так долго тебя ждала.
     - И я, Анечка, и я тоже.
     Теперь, когда папа вернулся и заключил Анну в свои объятия, никакие врачи ей больше не понадобятся.
     Мег тоже хотела бы оказаться на ее месте. Кон был их защитником, их опорой, светом их жизни. Их любовью.
     Постепенно Мег даже на расстоянии смогла почувствовать исходящую от Кона жаркую волну желания. Ему тоже не терпелось поскорее остаться с ней наедине.
     Но сначала надо было позаботиться об Анне и о его матери. Мег еще успеет вдоволь полюбезничать со своим мужем. Они ждали почти так же долго, как Иаков и Рахиль, и смогут потерпеть еще немножко.
     Мег ответила на невысказанный вопрос Кона:
     - Мы поселим твою маму в комнате, в которой я раньше спала. Там все чисто и убрано. У нее будет отдельная ванная. И Анне понравится, что бабушка будет жить рядом.
     Кон поставил Анну на пол. Он тяжело дышал, не в силах справиться с волнением.
     - А где твои вещи?
     У Мег перехватило дыхание.
     - Сам-то ты как думаешь?
     - В твоей спальне, - захихикала Анна. - Ты глупый, папа.
     Он взъерошил ее темные кудряшки, буркнув по-русски:
     - Тебе не кажется, что у нашей девочки слишком длинные уши?
     Мег ответила с непроницаемым лицом:
     - В отца пошла.
     - Мой Дима тоже от своего отца это унаследовал, - добавила Аня. Кон усмехнулся, заметив недоуменный взгляд Мег.
     Мег снова обняла свекровь и взглянула на мужа влюбленными глазами.
     - Вот, значит, какое твое настоящее имя? Дмитрий?
     - Да, - ответила за него мать. - Дмитрий Леонидович.
     - Тебе нравится, любовь моя?
     - Настолько, что я согласна назвать так нашего будущего сына.
     Кон сглотнул и окинул ее голодным взглядом.
     Мег рассмеялась ему в лицо.
     - Ты слишком долго отсутствовал, так что теперь готовься наверстывать упущенное.
     Аня похлопала Мег по руке.
     - Вижу, ты подходишь моему Диме. Такая женщина ему и нужна, горячая, как и он сам.
     Мег густо покраснела. Пытаясь скрыть смущение, она спросила:
     - Вы сразу узнали вашего сына, когда увидели?
     - Конечно. - Аня кивнула, глядя на него с гордостью. - Таких голубых глаз, как у моего Димы, больше ни у кого в Шурышкарах не было. - Она протянула руку и коснулась его лба над левой бровью. - Видишь маленький шрамик под волосами? Он заработал этот шрам и еще один, на левом плече, когда упал с дерева. Года четыре ему тогда было. Он всегда любил деревья и все время упрашивал папу взять его с собой в горы.
     Мег глубоко вздохнула, подумав, что Кон любит деревья и горы до сих пор. Она знала все его приметы еще по тем временам, когда они были любовниками. А шрам на плече, о происхождении которого Кон не помнил, часто любила целовать. Ей была дорога каждая частичка его великолепного тела.
     В этот миг Кон встретился с ней взглядом. Судя по выражению его глаз, сияющих голубым пламенем, он вспоминал то же самое.
     Мег кашлянула. Перейдя на английский, она спросила:
     - Где находятся Шурышкары?
     - Север Западной Сибири, Полярный Урал.
     - Это многое объясняет, - пробормотала Мег.
     Кон молча кивнул. Но Анна почти сразу прервала тишину, вклинившись между родителями и бабушкой.
     - Что такое "шуры-шкары"?
     Кон усмехнулся.
     - Это поселок, в котором я родился, Анечка.
     Не в силах больше сдерживать любопытство, Мег воскликнула:
     - Но как же ты нашел свою мать?
     - Я с самого начала собирался привезти ее сюда. Но, как и в твоем случае, мне пришлось дожидаться безопасного момента. К несчастью, кое-какие проблемы помешали ей приехать к Рождеству, как было запланировано.
     - Ой, Кон... - голос Мег дрогнул. Теперь, когда все ответы получены, причина его исчезновения в день Рожества ясна, как день. Мег взглянула на него умоляющими глазами. - Ты сможешь прос...
     - Эта тема закрыта, Мегги, - перебил ее Кон. - Сегодня у нас начинается новая жизнь.
     - Да, - прошептала она, и, взяв под руку свою свекровь, спросила по-русски, - Вы не устали? Хотите подняться в спальню, отдохнуть до ужина, а потом посмотреть дом?
     Пожилая женщина призадумалась.
     - Мы сегодня летели из Сан-Франциско, и я хорошо наелась в самолете. Лучше уж я познакомлюсь как следует со своей маленькой внучкой, а потом лягу спать.
     Когда они поднимались по лестнице, Анна с собаками убежала вперед, а Кон плелся позади, обвешанный сумками, его мать сказала:
     - Анна очень похожа на Димину сестру, Надю. Такая же веселая, любопытная, бедовая.
     - Надя умерла от туберкулеза в четырнадцать лет, - тихо шепнул Кон по-английски.
     У Мег заныло сердце.
     - А твой отец?
     - Пошел за дровами в лес, и его сердце отказало. Это случилось пять лет назад.
     - Как же она жила все эти годы?
     - Работала уборщицей.
     - Сколько ей лет?
     - Шестьдесят пять.
     - Она замечательная, Кон.
     - Да. Как и ты.
     Поздним вечером, когда в доме наконец воцарилась тишина и погасли огни, Кон вошел в свою спальню, где его с нетерпением дожидалась Мег.
     - Когда я заглянул к ним в последний раз, мама читала Анне "Щелкунчика". Анна уже успела нахвататься от нас русских слов.
     - Что тут удивительного, милый? - прошептала Мег. Она с радостью прильнула к нему, когда он сбросил халат и улегся в кровать. - Миссис Бизли сказала, что она невероятно смышленая для своего возраста. А миссис Розен говорила то же самое насчет ее музыкальных способностей. Она унаследовала это от отца.
     - От матери тоже. Характером она точно в тебя, - пробормотал Кон между поцелуями. - Когда я уходил, они там болтали совершенно свободно.
     Мег не могла сдержать чувств.
     - Эта книга связала нас, словно волшебством, мой милый.
     Кон убрал волосы с ее лба.
     - Когда я встретился с мамой, и мы начали говорить о прошлом, я очень многое вспомнил. Одним из самых сильных впечатлений моего детства было как мама читала мне "Щелкунчика". Поэтому мне хотелось, чтобы у тебя осталась именно эта книга на память о России. Она стала для меня символом любви и надежды, Мегги. Нашей с тобой любви. А теперь все сбылось. - Он снова поцеловал ее и крепко обнял. - Как я мечтал о тебе, Мегги. Я люблю тебя так сильно, что даже страшно становится.
     - А мне страшно подумать, что я чуть было снова тебя не потеряла.
     - Я не обманывал тебя, Мегги. Когда я выходил из дома в Рождество, мне и вправду казалось, что надежды больше нет. Но я должен был попытаться еще раз.
     - Слава Богу, что попытался! Я так сильно тебя люблю! Кон... - она застонала от удовольствия, когда он впервые прикоснулся к ее плоти. - Я не могу поверить в это. Я не сплю?
     - Какая разница? - спросил он хрипло. - Мы наконец вместе. Любые вопросы и объяснения могут подождать, ведь главное то, что ты сейчас со мной. Люби меня, Мегги. - В его умоляющем голосе отражалась вся сила его желания, и тело Мег не могло не откликнуться. Она отдавала себя единственному мужчине, который был для нее всем - защитником, другом, любовником, мужем, отцом ее ребенка.
     Немногим женщинам довелось заехать так далеко от дома, пройти такой необычный и трудный путь к своему счастью.
     Но она сделала бы это снова ради любви Константина Руденко - властителя ее сердца и, что еще важнее, сердца Анны.



46


45 
 
 





ЖЕНА ПРЕЗИДЕНТА

Ребекка УИНТЕРЗ
Перевод с английского В. Терёхина






Литературный ПОРТАЛ 


http://www.LitPortal.Ru


Анонс

     Стефани давно и безнадежно влюблена в Гейба, которому все прочат блестящую политическую карьеру. Но, даже выйдя за него замуж, она не добивается ответного чувства. Внезапно Гейб все бросает и уезжает неизвестно куда. Стефани отправляется на поиски мужа...

Глава 1

     Гейб разглядывал прелестную женщину, сидевшую за столом напротив него. Еще в ту пору, когда они только-только познакомились, люди говорили, что она - копия Грэйс Келли, легендарной принцессы-кинозвезды.
     Ей всегда завидовали женщины, а мужчины завидовали ему - ведь он один имел на нее исключительные права.
     - Стефани, как тебе известно, наш брак по расчету закончился сегодня в шесть часов утра. Время летит быстро. Ты, наверное, думала, что 28 марта никогда не наступит?
     - Нет, мы оба знали, что этот день рано или поздно придет...
     Он нехотя кивнул.
     - Наши отношения аннулированы. Это означает, что ты можешь вновь стать Стефани Доусон. Теперь все мужчины выстроятся в шеренгу, чтобы завоевать твое сердце. И какой-нибудь счастливчик наверняка добьется успеха.
     Ее голубые глаза заискрились смехом.
     - Ты так думаешь?
     Его губы дернулись.
     - Я уверен. Думаю, ты встретишь его уже в этом году. Возможно, во время твоего кругосветного путешествия. Кстати, ты уже собрала вещи?
     - Да.
     - Лимузин заедет за тобой через два часа. Ты не забыла билеты? Все на месте?
     Стефани улыбнулась.
     - Не волнуйся, у меня все в порядке. Я научилась заботиться о себе еще до того, как мы встретились, и смогу это делать и впредь.
     - Я знаю... Но в качестве твоего мужа я уже привык о тебе беспокоиться.
     - И умом, и сердцем...
     Ее ирония неожиданно смутила его.
     - Осмелюсь заметить: ты выполнила все условия сделки, но, к сожалению, так и не оправдала моих ожиданий. Твое вознаграждение - в этом конверте. Хотя вряд ли денежная компенсация выразит глубину моей признательности за принесенную тобой жертву. Я твой вечный должник. Если ты не против, мы можем рассчитаться прямо сейчас...
     - Зачем? Я уже привыкла к тому, что ты держишь свое слово. - Ее голос дрогнул.
     - Ну что ж, пришла пора прощаться... - Отодвинув от стола обитый кожей стул, он встал и подошел к ней.
     - Спасибо тебе за все, Стефани. Ты замечательная женщина и заслуживаешь всего, что может предложить жизнь. Я никогда тебя не забуду.
     Поцеловав ее в щеку, Гейб поспешно вышел. Его преследовала навязчивая мысль о том, что он только что потерял что-то очень важное. И этого он совершенно не ожидал...
     Стефани не шевелилась. Она сидела неподвижно до тех пор, пока не услышала, как хлопнула входная дверь. И только после этого Стефани ринулась к окну. Водитель укладывал чемодан Гейба в багажник, а она тем временем не отрывала глаз от высокого темноволосого мужчины. Когда он усаживался на заднем сиденье, Стефани почувствовала острую боль в груди: Гейб ни разу не обернулся, чтобы бросить на нее прощальный взгляд...
     Ровно год назад отец Гейба, влиятельный сенатор Гершал Уэйнрайт из Род-Айленда, заполучил то, что хотел: молодую сноху. Спустя два месяца после их свадьбы сенатор получил еще кое-что, чего так страстно желал: он был переизбран на пятый срок в Сенат Соединенных Штатов.
     Гейб, он же Гейбриел Уэйнрайт, был четвертым, самым младшим из сыновей сенатора. Статный красавец, всеобщий любимец, он единственный из отпрысков семейства подавал большие надежды и обладал истинной харизмой. Все, включая самого сенатора, считали, что рано или поздно карьера его продолжится в Белом доме. Наконец и он добился того, чего хотел: свободы от утомительного фиктивного брака, которая давно уже стала для него самоцелью. Теперь он мог порвать с прошлым и жить в согласии с самим собой.
     Оба, и Гейб, и она, его несостоявшаяся жена, получили то, чего добивались... Стефани поежилась.
     Ее врожденная деловитость настойчиво подсказывала: ей надо забыть о лимузине и Гейбе.
     В семь часов вечера, надев шелковый костюм, сшитый ее любимым французским кутюрье, она направилась в яхт-клуб Ньюпорта, председателем которого был ее отец.
     Поглядывая по сторонам, Стефани грациозно шагала по причалу к плавучему дому. У трапа она наткнулась на дежурного. Попросив его принести обед, как только она подаст сигнал, Стефани направилась в столовую, куда заранее пригласила родителей - своих и Гейба - отметить первую годовщину их свадьбы... Как обычно, все четверо увлеченно обсуждали политические проблемы.
     Как только сенатор Уэйнрайт был благополучно переизбран, он стал активно проталкивать наверх отца Стефани, работавшего в департаменте Федеральной резервной службы. Сенатор предложил рассмотреть вопрос о назначении его на должность секретаря Министерства финансов, если он, конечно, согласится. Прежний секретарь недавно умер, и в Министерстве оказалась вакансия.
     - Всем добрый вечер. - Стефани обошла стол, принимая и возвращая комплименты и поцелуи.
     Отец Гейба с удовольствием заключил ее в свои крепкие объятия. Он никогда не делал секрета из своих чувств к ней, в чем она не раз убеждалась. К несчастью, когда он услышит то, что ей придется сказать, его показное радушие станет, по всей видимости, последней демонстрацией его привязанности...
     Добравшись наконец до своего места, Стефани остановилась.
     - Пока готовится обед, мне нужно сообщить вам нечто важное.
     - О, дорогая! - вскричала ее мама, сияя от счастья. - Разве ты не хочешь дождаться своего мужа, чтобы сообщить нам свою восхитительную новость?
     Ее родители, как и родители Гейба, несомненно, уверены: она собирается сообщить им о том, что скоро появится на свет новый маленький Уэйнрайт.
     - Гейб не придет, мама.
     Эти слова она произнесла таким серьезным тоном, что улыбки с лиц присутствующих мгновенно слетели. Праздничное настроение, витавшее в воздухе, мигом испарилось. На нее внимательно смотрели четыре пары глаз, в которых читалось одно чувство: тревога.
     "Прости меня, Гейб, - подумала вдруг Стефани. То, что я задумала, вряд ли является частью твоего плана, но я люблю тебя слишком сильно, чтобы безо всякой борьбы позволить тебе исчезнуть из моей жизни".
     - Как вам известно, полтора года назад Гейб пригласил меня на обед. А спустя пять месяцев мы поженились. Но я никогда никому из вас не рассказывала подробностей того вечера. Настало время их раскрыть.
     - Это звучит слишком серьезно, доченька, - запричитала ее мама.
     Стефани с трудом перевела дыхание, стараясь справиться с болью, поднимавшейся где-то внутри нее.
     - Пожалуйста, выслушайте меня.
     Ее отец кивнул:
     - Мы слушаем тебя, дорогая.
     - Спасибо. После обеда Гейб задал мне вопрос.
     Он спросил тогда: "Правда ли то, что говорит отец, будто ты надеешься однажды въехать в Белый дом как первая леди страны?" - Она покосилась на отца Гейба. - Вопрос вашего сына застал меня врасплох, потому что я знала точно, что никогда никому ничего подобного не говорила.
     Сенатор закашлялся.
     - Я принимал желаемое за действительность...
     Такое иногда случается, в особенности если учесть, как старик в тебя влюбился, Стефани, - пробормотал он.
     - У меня не было задних мыслей. Просто я так влюбилась в Гейба, что была вне себя от радости, что теперь смогу находиться рядом с ним. Может быть, я была излишне надоедливой... Но не это ли мечта каждой женщины?
     - Погоди, моя дорогая, - начал было сенатор, но Стефани перебила его:
     - Пожалуйста, позвольте мне продолжить... Гейб тогда выслушал мой ответ, а потом заявил: "Именно поэтому я делаю тебе предложение"... Дело в том, что он сбил меня с толку. Я совершенно не понимала, о каком предложении пойдет речь. Он признался мне, что достиг такого периода в своей жизни, когда ему нужно жениться на приличной женщине, хотя бы временно. Кандидатка должна просто сменить фамилию. То, что он использовал слово "временный", разрушило все мои мечты.
     Всеобщий вздох разочарования огласил столовую.
     - Он объяснил мне, что у этой женщины должна быть безукоризненная репутация. Ведь, поскольку она будет выступать в роли его жены, ей придется время от времени появляться на публике. И еще, ему бы не хотелось, чтобы кто-то знал об этом - вплоть до того момента, когда он решит освободиться от выполнения своих обязательств и заняться определенной деятельностью...
     - Какой деятельностью? - Сенатор грозно взглянул на нее.
     - Дайте мне закончить. - Стефани остановилась и перевела дух. - Гейб признался мне в том, что к тому моменту, когда его отец вновь предъявит претензии на м