ьянское, блистающее аквамарином сияющее небо. А качели устроены в яблоневом саду. Надо обязательно показать цветущие деревья, ведь яблоневый сад герцога - это очень важный персонаж...

Глава 70,
в которой Катрин проснулась

     Катрин проснулась и, не открывая глаз, пошарила рукой по постели.
     - Не ищи, королева, я уже встал, - сказал Леон. Катрин села на кровати. Странно было видеть, как Леон в поминутно распахивающемся шелковом халате возится с огромной охапкой цветов, очень серьезно расставляя их в вазе. Причем это занятие доставляет ему определенные неудобства, ведь не так-то просто обрезать ножницами стебель, если в вашем распоряжении всего одна, хотя и правая, рука.
     - Что ты еще придумал? Или я рано проснулась?
     - Красиво? - вместо ответа спросил Леон. Он отступил от букета на шаг и критически изучал свое творение.
     - Не многовато ли? - осторожно предположила Катрин.
     - Стиль барокко! - провозгласил Леон и кинул в жену толстую отломившуюся розу.
     - Какая огромная! - Катрин поймала на лету душистый кочанчик, размерами скорее похожий на ярко-алую растрепанную капусту, чем на садовый цветок.
     - Сорт "Клеопатра" - "Слава отца"! Вставай, королева, пора поздравлять молодых! Мы осыплем их ложе цветами!
     - Ты в своем уме?! Какие молодые?! Что тебе неймется?! И потом, с чего ты взял, что они на одном "ложе"?
     - Катрин, - Леон заговорщицки понизил голос, - свет в отцовской комнате, куда я поместил Поля, горит до сих пор. Я же спускался в сад за цветами... и один раз - ночью...
     Катрин вздохнула и покачала головой.
     - Маленькая Клео вышла замуж! Почему ты не радуешься вместе со мной? Мне кажется, я выбрал отличного парня!
     Катрин даже фыркнула, но так и не удержалась от смеха.
     - Ты только не обижайся, Леон, я не собираюсь уточнять, кто кого выбрал. Но, во-первых, молодых, как ты их назвал, поздравляют после первой брачной ночи, то есть после свадьбы...
     - В старину, моя королева, свадьбу справляли после взаимной проверки, что, на мой взгляд, гораздо разумнее, чем сначала свадьба, а потом брачная ночь!
     - Во-вторых, и не перебивай, пожалуйста, как ты себе это представляешь? Мало ли чем они там заняты, а мы тут вваливаемся с твоим букетом в стиле барокко!
     - Я не собираюсь вваливаться, я сначала постучусь. Катрин, пошли!
     - Леон, это неудобно.
     - Что тут неудобного? Это моя дочь! Я ее сколько раз купал и целовал ей пяточки! Лучше помоги мне взять вазу, а то я одну уже разбил в гостиной. Никогда не думал, что китайские вазы такие скользкие...

Глава 71,
в которой дверь оказалась раскрытой

     Дверь в так называемые апартаменты старого маркиза оказалась раскрытой почти настежь. Катрин послушно шла за Леоном, понимая, что спорить с ним совершенно бесполезно, тем более учитывая вспыхнувшую в нем отцовскую страсть. Следующую дверь, собственно дверь кабинета, Леон открыл не раздумывая и на цыпочках подкрался к двери в спальню. Он оглянулся на Катрин, приложил палец к губам и осторожно постучался, прижимая к себе вазу перевязанной рукой.
     - Тишина, - прошептал он и приготовился постучать еще раз, но Катрин слишком насмешливо кривила губы и глазами показывала в сторону окна. Леон проследил за ее взглядом.
     В кресле возле потухшего экрана компьютера за столом старого маркиза сладко спал Паоло, а на его коленях, подложив ладошку под щеку, не менее сладко прикорнула Клео, сидевшая на низеньком пуфике.
     - Бог мой! - громче чем требовалось, воскликнул Леон и машинально прижал ладони к губам, растерянно глядя на Катрин.
     Но и эта ваза оказалась не менее скользкой, чем китайская и в следующее мгновение разлетелась на полу вдребезги. Клео вздрогнула и подняла голову, Поль тоже, но гораздо медленнее, открыл глаза.

Глава 72,
в которой папа виновато улыбнулся

     Папа виновато улыбнулся и произнес:
     - Доброе утро!
     - Доброе утро! - эхом повторила его жена, торопливо подбирая с пола осколки вазы среди рассыпанной кучи цветов.
     - Доброе утро! - Поль тоже не придумал ничего более оригинального, но все-таки догадался прийти на помощь отцовской жене и в полной тишине начал по одному поднимать цветы.
     - Мы вот тут с Катрин нарвали цветов. Лето ведь. Надо, чтобы всюду стояли цветы. У нас всегда летом много цветов... - Папа нес полную чушь, но его глаза влажно блестели, и я все равно слышала то, что он стеснялся сказать вслух: "Я очень люблю тебя, девочка. Я так люблю тебя!"
     Глупо, но я бросилась ему на шею и шепнула в ухо:
     - Я тебя тоже! Всегда!
     Он отстранился, пристально посмотрел мне в глаза, а потом хитро улыбнулся и погладил по волосам.
     - Тебе очень идет эта прическа. Я даже не предполагал! Правда-правда. У тебя были такие же кудряшки в пять лет. Ты помнишь наши качели?
     Я вдруг почувствовала себя предательницей, но ведь мама всегда говорила, что персонаж в стихах, даже если он очень похож на автора, все равно существует сам по себе.
     - Папа, Катрин, смотрите, что Поль написал сегодня ночью! - Я щелкнула мышью, и на экране компьютера стали оживать строчки. - Читайте с самого начала!
     - "История герцогини да Гарда и ее сына", - прочитал папа. - Вы решили потягаться с самим Зиком Транзитом?
     - Да. Но, по-моему, ему далеко до Поля, - гордо сказала я. - Ты сейчас убедишься в этом.
     - Сцена в саду. Герцог качает свою маленькую дочь на качелях. Камера показывает... - Дальше папа читал про себя в буквальном смысле слова, а не только потому, что уже не произносил текст.
     - Потрясающе! - Он с изумлением посмотрел на Поля.
     - Спасибо, мсье. По-итальянски я написал бы лучше. - Надо же! Поль скромно пожал плечами и поблагодарил, но ведь он совсем не покраснел, как я предполагала. - Все-таки французский - не мой родной язык, многих тонкостей я не чувствую.
     - Не переживайте, Поль, все равно для проката ваши изумительные диалоги должны быть на английском. А капризный Зик затребует еще и немецкий вариант, но я не настолько владею немецким, чтобы рискнуть переводить сценарий.
     - Ничего, - сказал Поль, - я сам переведу и на английский, и на немецкий.
     - Между прочим, папа, Поль так же хорошо знает еще испанский, португальский, латынь...
     - А как насчет языка жителей острова Пасхи?
     Да, мой папочка не упустит возможности кого-нибудь поддеть! Я направила тему в более прозаическое русло:
     - Папа, как ты думаешь, сколько Полю заплатят за такой сценарий?
     - С подачи Зика, я полагаю, что Зик мне не откажет, - обратите внимание на папино "мне", - банковский счет Поля вырастет до внушительных размеров.
     - И тогда мой первый встречный перестанет комплексовать, и я выйду за него замуж!
     Поль чуть не упал и даже не покраснел, а, наоборот, побледнел. Катрин очень выразительно посмотрела на моего папу и на многострадальные розы, наконец-то помещенные ею в дедушкины кубки за неимением в охотничьих апартаментах более достойных для цветов сосудов.
     - За первого встречного? - с иронией повторил папа.
     Я кивнула, вдруг сообразив, что невольно обидела его жену, но папа почему-то развеселился, когда я сказала, что надеюсь, что он разрешит мне иногда бывать в Монтрей-Белле, несмотря на то что я лишусь титула.
     - Неужели? - По-моему, папа вел себя совершенно неприлично, продолжая иронизировать при Поле. - Ты собралась выйти за первого встречного князя и пытаешься уверить родного отца в том, что теряешь титул? Тебе жмет корона герцогов да Гарда и да Вилла-Нуова?
     - Но ведь это легендарный персонаж! Правда, Поль?
     - Я совсем не легендарный, - тихо сказал бледный Поль, - но я действительно ношу это имя, только, мне кажется, вовсе незаслуженно. В древности рыцарское звание не переходило по наследству кому попало, как какая-нибудь поношенная вещь. В рыцари посвящали за настоящий подвиг.
     Я окончательно растерялась, а папа, не раздумывая, снял со стены дедушкину шпагу.
     - Это легко исправить. Подвиг сеньор Паоло уже совершил, спасая нашу маленькую маркизу. Только вот маркиз не может посвящать в герцоги. Но это, без сомнения, может сделать королева! Держи. - И папа протянул шпагу Катрин. - Дочка, а ты принеси из дедушкиной спальни костяное распятие двенадцатого века. Оно висит над кроватью. Отлично! А теперь, Поль, встань на одно колено, сынок!

Глава 73,
в которой новое слово странно и нежно

     Это новое для папы слово странно и нежно слетело с его уст, наверное, он тоже не сразу сообразил, что только что произнес великий мужской пароль добровольного неписанного отцовства.
     Мы как-то все радостно посерьезнели и послушно приготовились разыграть наивный домашний спектакль, который при всей папиной любви к театральным эффектом все равно должен был вот-вот обернуться для нас самым настоящим, полноправным чудом.
     Это не было какой-нибудь там проделкой бестолковой феи или суетливым сказочным волшебством. Просто наши качели окончательно вырвались на свет, и из самой верхней точки их траектории, словно паря в объятиях теплой синевы над бескрайним яблоневым садом, сквозь цветущие ароматные ветви я увидела Поля в сверкающих доспехах.
     Он стоял на одном колене, а Катрин касалась его плеча клинком. На ней была бархатная мантия с золотыми кистями и корона из роз. И тут я их наконец узнала: это же мамины любимые пузатые розы...
     - А теперь, ударьте его шпагой по плечу, Ваше королевское величество! - торжественно руководил папа, и, импровизируя на ходу, подсказывал Полю "рыцарскую клятву".
     Поль улыбался и старательно повторял за ним слова, и, представляете, совершенно не краснел! Мой хороший...
     И тут, конечно, зазвонил телефон.

Глава 74,
в которой все замечательно

     - Все замечательно, Зик, - в трубку сказал папа по-французски. Вероятно, он не рискнул демонстрировать свой удивительный немецкий перед Полем. - Королева посвящает нашего героя в рыцари. Зик, но откуда в шестом веке взялась английская королева? А, ты имеешь в виду Гениевру, жену короля Артура! Что ж, это вариант. У меня даже есть готовый костюм для нее... Слушай, да забудь ты про своих викингов! Что твой гениальный сценарист? Гони его в шею вместе с альпийскими викингами! У меня есть свой сценарист, и действительно гениальный! О нем скоро заговорит весь мир!