ло набрал воздуху, чтобы произнести: "Добрый день", - но остро почувствовал, что краснеет. Из-за этой дурацкой особенности однокурсники прозвали его мистер Красная Морда. Паоло стало очень стыдно, и он поспешно отвернулся, чуть не свалив стеллаж, а потом неслышно пробрался к дверям и вышел на улицу.
     Может, зря? Вернуться, заговорить? А потом что? Соломинка явно из тех девушек, на которых нужно жениться, не тратя ни дня, ни часу. А у него на руках больной отец и резко постаревшая за последнее время мать. Когда год назад фирма отца разорилась и он потерял работу, дальнейшая учеба Паоло была ох под каким большим вопросом, ведь в престижных заведениях Оксфорда нельзя одновременно учиться и работать, да и для работы иностранцу нужно специальное разрешение. Год назад Паоло было нечем заплатить даже за следующий семестр, а он еще смел мечтать о Соломинке! А сейчас, когда хозяин Паоло обещал оплатить последний год его обучения с тем, чтобы Паоло снова вернулся к нему секретарем, но уже со степенью магистра, сейчас вправе ли Паоло мечтать о ней?
     Он медленно пошел по улице, улыбаясь своим мыслям: она согласится, и в газетах напечатают: "Такого-то числа в такой-то церкви состоится венчание сеньора Паоло..."
     - Все мечтаешь, Пол? - Гарри неожиданно хлопнул его по плечу. - А ничего я тут железки покачал.
     Хоть бы ты подольше покачал, подумал Паоло в сердцах, хоть еще часок без тебя побыть! На кой черт хозяин приставил ко мне этого "гвардейца"?! "Мой дорогой, Пол, я так ценю своего секретаря, я не могу никуда отпускать вас, не обеспечив надежной охраной". От кого он охраняет меня? Он что, будет теперь торчать рядом со мной в аудиториях и в библиотеках? Спать в одной комнате? Зачем студенту телохранитель? Ну ладно, охранник, так ты и охраняй, зачем же ты лезешь со своими мудрыми наставлениями и ведешь себя как дуэнья?
     Паоло поехал в Оксфорд, чтобы оформить документы для последнего года своей учебы, а хозяин попросил завезти лондонскому профессору Шмерлотту письмо от его дочери, так ведь этот Гарри поперся с ним к профессору и не дал сказать ни слова, а буквально силком выволок Паоло из профессорского дома. И почему понадобилось передавать письмо в руки, неужели нельзя было послать его по почте?
     - Так говоришь, твои документы будут готовы через неделю? - спросил Гарри.
     Ничего я не говорил, подумал Паоло, как будто ты сам не слышал, что нам сказали в ректорате.
     - Да, - буркнул он.
     - Неделя! - Гарри потер руки. - Здесь потусуемся или махнем в Лондон?
     И тут Паоло увидел, как Соломинка с какой-то приятельницей располагаются в кондитерской.
     - Давай-ка выпьем кофе, - предложил он и направился к ближайшему от девушек столику. Она была совсем рядом!
     Гарри поморщился.
     - Лучше пивка! С меня в зале семь потов сошло, я бы мяса поел. Слышь, Пол, а ничего девочки! - прошептал он и показал глазами в сторону Соломинки и ее подруги. - Ты какую хочешь? С формами или тощую?
     Больше всего на свете Паоло хотелось, чтобы Гарри заткнулся, поэтому он так и сказал:
     - Заткнись, Гарри. Я кофе хочу.

Глава З,
в которой я обернулась

     Я обернулась. Парень из магазина сидел за соседним столиком в компании длинноволосого гиганта, который кокетливо ухмыльнулся мне и помахал рукой. А мой магазинный знакомец опять покраснел и отвел глаза.
     - Я ушла из "М.Л.", - произнесла Жаннет.
     - Что?
     - Я ушла из "М.Л.", - повторила она. - Я всегда очень высоко ценила твою мать, Клео, твои родители казались мне идеальной парой...
     Я опешила. Одно не вязалось с другим. Официант принес заказ, и я промолчала.
     - Мне тяжело говорить тебе об этом, Клео, твой отец вернулся с какой-то случайной провинциальной теткой, вместе с которой развлекался в Шенонсо.
     Значит, книга не подвела, подумала я, он вернулся.
     - Он дома?
     - Наверное. - Жаннет закурила.
     - Ты уже видела его? Он спрашивал про меня?
     - Видела. - Она горько усмехнулась. - Но больше не могу видеть ни его в таком состоянии, ни эту проходимку рядом с ним. Прости, я не должна была огорчать тебя, - Жаннет достала из сумочки носовой платок, - но я слишком любила твою мать. Она была для меня идеалом.
     - А мой папа?
     - Он гений, - всхлипнула Жаннет, - но он совершенно беспомощен... Он собирается на ней жениться.
     Я и не предполагала, что сдержанная и деловитая Жаннет способна переживать настолько сильно. Я сказала, что всегда искренне любовалась ее красотой, деловыми качествами и умением себя держать. Последнее подействовало. Жаннет проглотила слезы, и мы молча занялись нашим кофе и пирожными.
     Выходит, что папаш все это время был в Шенонсо с какой-то теткой, а теперь хочет на ней жениться. Тут я опять почувствовала на себе взгляд и резко обернулась. Лицо парня пылало, он опустил глаза, а его приятель на этот раз даже не оторвался от чашки. Надо же: краснеющий парень - чудо природы! И что это я не переживаю по поводу отцовской женитьбы, а гораздо больше интересуюсь чудесами природы? Даже неловко перед Жаннет... Вдруг в моей сумке зазвонил телефон. Конечно, папа.
     - Клео! Дочечка! Как я рад слышать твой голос! Я соскучился! Приезжай! Я сейчас в Монтрей-Белле, мне нужно рассказать тебе так много...
     - О своих матримониальных планах по поводу тетеньки из Шенонсо? - не дрогнув, произнесла я.
     - Маркиз? - У Жаннет округлились глаза, я кивнула.
     - Откуда ты знаешь? - растерялся папа. - Мы поженились только вчера...
     Они уже поженились! Мог хотя бы поставить меня в известность. Впрочем, что я значила для него всегда...
     - Клео! Ты меня слышишь? - заволновался папин голос. - Почему ты молчишь?
     - Пожалуй, я тоже выйду за первого встречного.
     - Девочка моя, зачем ты так? Катрин тебе понравится.
     Значит, мою новую "маман" зовут Катрин. Мило. Я видела, как Жаннет, затаив дыхание, пытается угадать наш разговор.
     - Клео, ну не надо дуться. Приезжай, я очень соскучился. У тебя ведь каникулы...
     - У меня другие планы. - Соскучился он! - Я завтра уезжаю. - Господи, куда же я уезжаю? - На Мальту. Мы всегда проводили там лето с мамой! - И, отключившись, я заблокировала телефон, отец же наверняка станет перезванивать.
     - Жаннет, ты была на Мальте?
     - Нет. - Она растерянно пожала плечами.
     - У меня каникулы, ты ушла с работы, поехали вместе.
     - Клео! Это столь неожиданно, я еще не сняла в Оксфорде гостиницу...
     - И не надо. Переночуешь у меня. Утром соберемся - и в аэропорт. С мамой мы обычно останавливались в "Голубом Окне" на острове Гоцо. Тебе понравится.
     - Чего ты ее уговариваешь? - раздалось у меня за спиной.
     От неожиданности я даже вздрогнула. Длинноволосый здоровяк плотоядно прищурился.
     - Лучше меня на Мальту возьми. Уж точно понравится!
     Я не успела ничего ответить, потому что "чудо природы" из красного сделался пунцовым и, срываясь на фальцет, крикнул:
-      Не смей, Гарри! Ты не в Бронксе!
     Жаннет потянула меня за рукав.
     - Пойдем, отсюда. - И торопливо положила на стол деньги.

Глава 4,
в которой Катрин открыла глаза

     Катрин открыла глаза и счастливо улыбнулась. Рядом спал Леон. Как же он красив, подумала она, даже эта проседь только подчеркивает изысканность его лица: широкий лоб, картинный изгиб бровей, точеный нос с элегантной горбинкой, небольшой решительный рот...
     До чего же восхитительно поцеловали Катрин вчера его уверенные, но такие ласковые губы, когда священник замковой капеллы объявил их мужем и женой! Какое глупое слово "муж"! Разве оно способно выразить то, чем на самом деле является для нее Леон? И неужели теперь каждый день она будет просыпаться с ним рядом? И так будет всегда "в горе и в радости, пока смерть не разлучит вас"? Нет, нас ждут только радости, думала она. Разве возможно какое-то горе, когда рядом Леон?
     Она боялась пошевелиться, чтобы не разбудить Леона, но ей так хотелось запустить пальцы в его волосы и поцеловать его губы! Но эти самые губы тронула улыбка, открылся один глаз, потом другой, и Леон громко прошептал:
     - Доброе утро маркиза де Коссе-Бриссак и ла Тремуй! - Звонко поцеловал жену и удивленно сообщил:
     - Как же я хочу есть!
     Он протянул руку к переговорному устройству, и оно зарапортовало голосом дворецкого:
     - С пробуждением, мсье маркиз де Коссе-Бриссак и ла Тремуй, виконт д'Аркур, барон де Лонгевиль, граф Ла Мейре и сеньор де Мелен! Как изволили почивать?
     Леон терпеливо выслушал придворного, поблагодарил и попросил принести "чего-нибудь поесть, мадам маркиза очень голодна".
     - А теперь под дождик! - Леон встал, набросил халат и пару раз с силой взмахнул руками, от чего халат упал. - Спорт, - сказал он, наклонившись за халатом, но возле кровати зазвонил телефон. - Кто это еще в такую рань? - Леон снял трубку. - Да! А, доброе утро, Вернье, что это вам не спится? Неужели одиннадцатый час? Нет-нет, увольте, никаких интервью в замке, имею я право на личную жизнь? Через денек-другой, приеду в Париж. Эскизы? Да, конечно, кое-что уже набросал. - Леон подмигнул Катрин. - А "Гранд Опера" перечислила нам предоплату? И мы сняли уже мерки со всей труппы? Отлично, молодчина, Вернье. Держите меня в курсе. Пока. "Под таким же дождем мы стояли в июле..." - запел Леон, направляясь в ванную, - "и как ласковый душ он хлестал по ногам..." Присоединяйтесь, мадам маркиза!
     Катрин отрицательно покачала головой и с улыбкой подумала: до чего же он хорош!
     В дверь осторожно поскреблись. Катрин сказала:
     - Войдите! - и горничная, вкатив тележку, сделала неумелый реверанс.
     - Доброе утро, мадам маркиза! Ваш завтрак...
     - Спасибо, можете идти, - смущенно произнесла Катрин.
     Ну какая я маркиза? - подумала она. Я всего лишь сорокалетняя училка физики из муниципальной школы. Маркиза! Нет, я действительно маркиза и живу в самом настоящем замке. Катрин восторженно обвела взглядом спальню размером со школьный класс, в которой огромная двуспальная кровать выглядела детским креслицем. Катрин встала, надела пеньюар и налила себе кофе.
     Боже, какое чудо, она никогда не пила ничего подобного! Она еще раз наполнила тончайшую чашечку и уже медленно, наслаждаясь ароматом, маленькими глоточками начала запивать бисквит. В ванной в полный голос распевал Леон. Господи! Катрин откинулась в кресле. Неужели теперь она может ни о чем не думать, а просто жить? И ничего больше от нее не требуется? Никаких пустых воскресений, никаких ночных взрывов музыки у соседей, никаких уроков, планов и контрольных, никаких долгов до получки? А всего-то нужно любить Леона... Но как же его не любить? Это невозможно, немыслимо!
     - Моя королева уже пьет кофе? - Леон наклонился и поцеловал Катрин, она прикоснулась к его влажным волосам, почувствовала их аромат и невольно задохнулась от нахлынувшей волны любви. Ей захотелось сказать: "Я люблю тебя", - но это прозвучало бы по-киношному банально, и она просто сильнее прижалась к нему, обхватив за шею руками.
     - Леон, - она с трудом оторвалась от его губ, - Леон, какой замечательный кофе...
     - Правда? Значит, я опять угодил своей королеве! - он выпил из чашки Катрин. - Налей мне сока! - И жадно набросился на буженину. - Так, а что пишут? - Свободной от еды рукой Леон развернул одну из прибывших вместе с завтраком газет. - Похоже, я с прошлого года не держал в руках никакой прессы! Бог мой! Ты только послушай, Катрин! "Ведущие музеи Англии, Португалии, Франции и Америки соперничают между собой в попытке приобрести остатки каравеллы Колумба, найденные в индейском храме в лесах Амазонки Ричардом Вонахью, "Шлиманом наших дней", который в январе обнаружил неизвестный индейский город, почти поглощенный джунглями". Ты только взгляни на фото!
     - "Носовое украшение колумбовой каравеллы "Нинья", - прочитала Катрин. - Чем она тебе не нравится? По-моему, красивая!
     - Нет, Катрин, но это же чушь! Как это португальская фигура пятнадцатого века может быть одета по английской моде конца восемнадцатого века! Так, подробности, связанные с находкой... Ага! "Подлинность останков каравеллы вызвала сомнения британского академика Шмерлотта, но сейчас он занял нейтральную позицию". Корифей Шмерлотт? Нейтральную позицию? Да невооруженным глазом видно! Платье, прическа! Я сейчас же позвоню ему!
     Леон бросился в кабинет, и Катрин с изумлением услышала, как он по телефону бойко заговорил с кем-то по-английски.
     - Я не понимаю Шмерлотта, - сказал Леон, вернувшись в спальню, - старик не хочет ничего знать про эту "Нинью", потому что его дочка в круизе по Средиземноморью и он переживает за нее. Как одно может быть связано с другим? Неужели ему все равно, что этот Вонахью морочит своей "Ниньей" весь мир? А куда смотрят остальные светила? Нет, я не потерплю такое! Я сейчас же поеду в Париж, дам всем газетам интервью, выступлю по телевидению! Я обязан разоблачить этого шарлатана!
     Опять полдня тащиться в Париж? Мы же собирались вдвоем провести несколько дней в Монтрей-Белле, слегка обиженно подумала Катрин, какие еще разоблачения, зачем?
     - А тебе совсем неинтересно, что сейчас происходит с твоей дочерью?
     - Она учится в Оксфорде, что с ней может случиться?
     - Что угодно. Кстати, сколько ей лет?
     - Она совсем взрослая, моя маленькая пампушка... - Леон мечтательно улыбнулся.
     - Неужели такая же маленькая, как я, да еще полненькая?
     - Нет, она высоченная, чуть пониже меня. Настоящая модель с обложки. Вот такие белокурые волосы, - Леон провел рукой по бедру. - Моя маленькая королева! А характер! Я сейчас покажу тебе снимки. - Он опять направился в кабинет, но телефон в спальне зазвонил снова. - Мой Бог! Кто еще? - Леон снял трубку. - А! Гутен таг, герр Транзит!
     Теперь он говорил по-немецки, еще больше изумив Катрин, которая, к своему стыду, не знала никаких иностранных языков вовсе.
     - Я пойду в ванную, - шепнула она Леону.

Глава 5,
в которой режиссер не верит своим ушам

     - Лео! Ушам своим не верю! - обрадовался знаменитый режиссер Зигфрид Транзит, уроженец города Гаммельна. - Полгода не мог тебя найти. Где ты пропадал?
     - Работал. А ты как?
     - А у меня есть кое-какой проект.
     - Интригуешь?
     - Да уж две сотни страниц наинтриговал. - И Транзит пересказал Леону сюжет. - Годится?
     Леон вздохнул.
     - Не очень. Во-первых, если это Италия шестого века, сомнительно, чтобы кто-то собирался в монастырь к францисканцам, а турки нападали бы на герцога. И каким образом викинги перебрались через Альпы на ладьях, да еще потом подружились с твоим герцогом-бедолагой, как его, да Гарда?
     - Ну не викинги, пускай крестоносцы...
     - Ты здоров, Зикки? Это же шестой век!
     - Ладно, хорошо, будет двенадцатый, - кротко согласился Зикки. - Ты костюмы-то для них построишь, а?
     - Для викингов, штурмующих Альпы? - развеселился Леон. - Ладно, перекинь мне сценарий. Я сейчас включу компьютер. Посмотрю, чего ты там "наитриговал". Мы же с тобой все-таки не Вонахью, чтобы морочить голову честной публике. Видал его "Нинью"?
     - Лео, я тебя прошу, не связывайся с Вонахью. Я тебя знаю, не связывайся. Мы с тобой займемся фильмом, а он пусть своей "Ниньей" торгует. У каждого свой бизнес.
     - Ты что, Зикки, поддерживаешь этого шарлатана?
     - Никого я не поддерживаю. У тебя адрес прежний? И передай от меня привет своей дочке, - на прощание сказал repp Зигфрид Транзит.
     Действительно надо позвонить Клео, подумал Леон и позвонил. Разговор получился еще хуже, чем можно было предположить. Ничего, остынет, она отходчивая, как я, успокоил он себя. Сам виноват, нужно было давно поговорить с ней, чтобы она узнала все от него, а не от... Интересно, от кого? Наверняка от Белиньи. Он вечно недоволен любыми моими поступками.
     Леон нажал клавишу переговорного устройства.
     - Белиньи, мне нужен ноутбук и принтер.
     - Простите, мсье маркиз, но позвольте предложить вам воспользоваться стационарным компьютером в покоях покойной мадам маркизы, - дворецкий сделал паузу, чтобы насладиться реакцией Леона, но тот промолчал, - или в "охотничьих" апартаментах, поскольку все ваши ноутбуки, мсье маркиз, вместе с понадобившимися вам книгами Франсуа еще осенью отвез вам в Шенонсо. В помещении охраны тоже имеется один...
     Я же совсем забыл про экспозицию в Шенонсо! - ужаснулся Леон. Надо как-нибудь побыстрее с ней разделаться, да еще эта "Нинья", будь она неладна...
     - Вернье, - Леон уже разговаривал по телефону с управляющим Домом "Маркиз Леон", - вы что-то там упоминали про журналистов? Да, я передумал. Сегодня же пришлите мне парочку, да порасторопнее, в Шенонсо. Да, в Шенонсо, а не в мой замок. Я часам к двум буду там, я спешно заканчиваю один проект. Понадобятся ли мне наши мастера? Конечно, Вернье, вы, как всегда, прямо в яблочко! Пришлите двоих-троих с оборудованием и золотошвейку. Через месяц мы должны открыть экспозицию в Шенонсо. Ну при чем здесь договор с "Гранд Опера"?! Там же срок - конец будущего года. Успеем еще сто раз. А здесь все уже почти готово. Замечательный проект! Пятьдесят восковых фигур работы гениального Бернара Шомара воспроизводят персонажей с портретов пятнадцатого-шестнадцатого веков! Да! Пятьдесят, вы не ослышались. Да, куклы уже там, я нарядил нескольких. Что значит "сам"? Вы считаете, что я не владею иглой? Да, такая моя миниатюрная шпага! Посерьезнее, Вернье, через месяц, нет, через два мы открываем экспозицию и устраиваем небольшое дефиле. Там отличная шестидесятиметровая галерея над рекой. Фотоальбом? Вы просто молодчина, Вернье! Отличная идея! Фотоальбом коллекции, и к каждой модели я напишу комментарий. Дадим крупными врезками отдельные детали кроя. Пожалуй, я сделаю еще обзорную статью листов этак на пять. А вы скорее ищите типажных манекенщиц и издательство, чтобы в сентябре мы провели всю акцию - открытие экспозиции, дефиле, презентация альбома. Успеем, Вернье, три месяца - огромный срок. Это же почти сто дней. Ну-ну, старина... Денег будет столько, сколько надо. Я вас порадую грядущим заказом: костюмированный исторический фильм на "Оскар"! Это перекроет все затраты по Шенонсо. Вы считаете, что их окупит уже один наш альбом? - Леон заметно повеселел. - Работайте, работайте, Вернье! - Он поморщился. - Вы прекрасно справитесь один, без мадемуазель Рюш! Не напоминайте мне о ней, давно надо было выгнать эту интриганку! Значит так, завтра в Шенонсо я жду пятерых наших лучших портных, закройщика мэтра Жювеля и золотошвеек - мадам Сэ и эту, хроменькую, как ее, Жермен. Как в отпуске на Канарах? Кстати, отличная подробность для интервью: золотошвейки Дома "М.Л." отдыхают на Канарах. Да, чуть не забыл: журналист должен быть из ежедневной газеты, я хочу, чтобы интервью вышло завтра же.
     - Катрин! - Леон распахнул дверь ванной. - Собирайся. Едем в Шенонсо!
     - В Шенонсо! - От упоминания этого слова сердце Катрин вспорхнуло бабочкой. - И мы будем там одни?
     - Это вряд ли, скоро у моей королевы значительно прибавится вассалов. - Леон хитро улыбнулся и, не снимая халата, полез к ней под душ. - Как ты можешь мыться таким кипятком?

Глава 6,
в которой Гарри любовался новой прической

     - Между прочим, Пол... Да брось ты эту писанину! - Гарри перед зеркалом любовался своей новой прической - какими-то жалкими ежиковыми перышками, начесанными на лоб, - у меня идеальная форма черепа, это я тебе как скульптор говорю. Может, вообще, снять все? Говорят, бабы тащатся от лысых.
     - Ну и побрейся, - буркнул Паоло, отрываясь от компьютера. - Гарри, ты же прекрасно знаешь, что я должен к вечеру перевести на испанский доклад хозяина, а сам все утро не даешь мне сосредоточиться. Сходил бы куда, скульптор...
     - Ох и тоска с тобой! Думал, как люди оторвемся...
     Зазвонил телефон, и Гарри нехотя снял трубку.
     Как же он надоел мне, а это всего третий день, подумал Паоло. Так, идем дальше. "Стилистические особенности орнаменталистики племен южных притоков Амазонки подтверждают родство парадигмальных...", чтоб их, "аллюзий сакральных"...
     -