ание оставило Кэсси. И  настроение  упало.  Совсем
недавно она чувствовала себя великолепно, начисто забыв, что этот  вечер
всегонавсего часть задуманного Джорданом плана. На рождественской  вече-
ринке ей предстояло разыгрывать из себя любящую и счастливую  невесту  и
делать вид, что это всерьез. Потом будет Рождество с родителями  Джорда-
на, а дальше что? Сколько еще они будут вместе, изображая жениха  и  не-
весту?
   Лучше бы они работали в разных городах и в разных газетах.  Очевидно,
уйти придется ей, только вот куда, задумалась Кэсси. Найти работу в  ве-
черней газете не так-то легко. Хотя в случае удачи она бы избежала двус-
мысленного положения после разрыва этой фальшивой помолвки. К тому же ее
уход создаст впечатление, что у них не все ладно.
   Дом Джордана располагался в  нескольких  милях  от  города,  и  Кэсси
вспомнила, что его отец когда-то жил в этих местах. Правда, ей не  дово-
дилось бывать здесь, да и сам Хэролд Рис ездил сюда  не  так  уж  часто.
Много лет назад он купил себе дом у реки и проводил там редкие свободные
дни, пока не отошел от дел. Здесь же никакой реки не было.
   Внутри дом оказался теплым и прекрасно  обставленным.  Когда  Джордан
жестом пригласил ее в просторную уютную гостиную, Кэсси несколько удиви-
лась, обнаружив, что он уже успел купить рождественскую  елку.  Большая,
пушистая, она была посажена в деревянную кадку и в комнате меньшего раз-
мера просто не поместилась бы.
   - Я вижу, вы во всем любите масштабность, - заметила Кэсси без всякой
иронии, но Джордан по-прежнему держался холодно и натянуто, очевидно по-
лагая, что у нее очередной приступ задиристого настроения.
   - Только в том, что меня действительно интересует, - буркнул он. -  А
сейчас я буду ее наряжать. Если хотите, можете помочь, если же  нет,  то
присядьте и обдумайте пока предстоящую вечеринку.
   - Сначала я хотела бы поговорить с вами, - набравшись смелости,  ска-
зала Кэсси. - Мне кажется, нам нужно кое-что обсудить, и чем скорее, тем
лучше.
   - Ну что же, - он был слегка раздосадован, но, видя, что Кэсси  полна
решимости настоять на своем, сдался, - валяйте. -  Он  уселся  на  стул,
жестом пригласив ее сделать то же самое, и она не мешкая взяла  быка  за
рога, опасаясь, что позже не хватит духу сказать  ему  все,  что  должно
быть сказано.
   - У нас с вами довольно сложная ситуация, я имею в виду, мы  работаем
в одной редакции, постоянно играем на людях, притворяясь, что нам  очень
нравится быть вместе. Я подумала, что нам бы лучше работать в разных га-
зетах. Вокруг было бы куда меньше любопытных глаз, а значит, мы  бы  так
не напрягались, изображая несуществующую близость. Мы могли бы  навещать
вашего отца каждую неделю, в другое же  время  спокойно  жили  бы  своей
жизнью. Совершенно очевидно, что уйти нужно именно мне, поэтому я  реши-
ла, что немедленно займусь поисками нового места.
   Он молча смотрел на нее, и Кэсси пришлось собрать все свое  мужество,
чтобы выдержать взгляд его холодных, сверкающих гневом глаз.
   - Это и есть ваше решение? - с явной враждебностью спросил Джордан. -
Жалкий итог ваших глубоких раздумий?
   - Вы же наверняка видите, что в этом есть смысл, - вспыхнула Кэсси.
   - Я вижу, как это воспримут все окружающие... если я  позволю  такому
случиться, - отрубил он. - Я очень хорошо помню ваше желание, чтобы  по-
молвка продлилась один день! Помню и то, что объяснил вам абсолютную не-
возможность чего-либо подобного, и не собираюсь повторять  свои  доводы.
Постарайтесь хоть сейчас посмотреть на все иначе, с точки зрения другого
человека. Как вы полагаете, что подумает мой отец? Или ваша мать? Редак-
ция загудит от слухов и домыслов. Если  вы  испытываете  серьезные  неу-
добства из-за нашей временной помолвки, так и скажите, и мы положим это-
му делу конец. Но хочу вас  предупредить,  Кэсси,  в  таком  случае  вам
действительно придется искать другую работу! Когда я в последний раз на-
вещал родителей, моя мать только и говорила что о вас. Она  относится  к
вам как к дочери, и я не позволю, чтобы ей причинили боль. Только попро-
буйте расстроить ее теперь, когда она так тревожится об отце, и я устрою
вам веселую жизнь!
   Из всего сказанного у нее в мозгу засело только одно: "Когда я в пос-
ледний раз навещал родителей".
   - Вы... вы ездили домой к родителям? - в смятении  спросила  она,  не
понимая, как это раньше не пришло ей в голову.
   - Естественно. Я должен был повидать отца перед операцией и хоть нем-
ного поддержать мать. Где, черт возьми, по-вашему, я еще мог быть? Я  не
мог взять вас с собой, вы же не вполне оправились от гриппа!
   Она отвернулась, прикусив губу и вновь перебирая в  памяти  все  свои
мучительные, полные глубокой обиды мысли. Почти целую неделю он  ночевал
на ее неудобной кушетке, заботился о ней, а на выходные  уехал  повидать
родителей. А что же она? Она злилась, что он куда-то запропастился. Сно-
ва, как бывало уже не раз, заняла боевые позиции, и все потому, что  хо-
тела видеть его рядом с собой. Кэсси сидела, не говоря ни слова,  погло-
щенная своими невеселыми раздумьями. Она, значит,  действительно  хочет,
чтобы он всегда был рядом! И нападает на него каждый раз, когда чувству-
ет боль, а эта боль возникает, когда он оставляет ее одну.
   В один прекрасный день срок их соглашения истечет, заговор перестанет
существовать, и Джордан при первой же возможности вернется к  тому,  что
больше всего привлекало его в этой жизни. Какой прок  желать,  чтобы  он
всегда оставался рядом, если вся их так называемая близость не более чем
иллюзия, нереальная и щемящая, как и само Рождество!
   - Хотите еще что-нибудь сказать? - нетерпеливо спросил Джордан,  под-
нимаясь со стула и собирая коробки с покупками. Кэсси молча покачала го-
ловой. - Как я понимаю, очередной кризис позади? - проворчал он. - В та-
ком случае, может, возьмемся за дело?
   В полном смятении она присоединилась к Джордану. До  чего  же  трудно
разобраться в собственных чувствах! У нее и в мыслях не было  испытывать
вообще какие-либо чувства к этому человеку, а они возникли, и  Кэсси  не
знала, как быть. Она принялась развешивать серебряную канитель.  Джордан
с любопытством наблюдал за ней.
   - Может, все-таки продумаем план вечеринки?
   - Сегодня мы просто не успеем сделать и то и другое, - быстро сказала
она. - Я без труда набросаю план, если вы дадите мне основную идею.  Об-
думаю все дома или даже во время перерыва на работе. Никаких проблем.
   - Ах, ну да! - протянул он. - Я и забыл,  что  вы  окончили  школу  в
Швейцарии. В ваших силах придать всему действу некую  европейскую  утон-
ченность, а мне останется пожинать лавры! Займитесь нижними  ветками,  -
скомандовал он. - Я возьму стремянку и развешу игрушки наверху.
   Кэсси была рада, что он вышел из комнаты. По крайней мере есть  мину-
та-другая, чтобы собраться с мыслями, однако еще до того, как он вернул-
ся, она решила ни о чем не думать. У нее просто не было сил на откровен-
ность с собой.
   - Прелестная комната, - заметила она, когда Джордан вернулся в гости-
ную и поставил стремянку возле елки.
   - Я уж и не надеялся услышать это от вас, - улыбнулся  он.  -  Каждая
вторая из женщин, которые здесь бывают, в восторге от нее!
   На долю секунды Кэсси замерла как громом пораженная. У нее даже мысли
не мелькало, что у Джордана могут быть другие женщины, и эти слова отоз-
вались в ней почти осязаемой болью. Хотя почему бы  и  нет?  Он  красив,
обаятелен, умен. И был он сейчас с ней, а не с другой потому,  что,  как
он говорил, она нравится его отцу больше всех остальных.  Это  некоторым
образом подчеркивало кратковременность их отношений, и Кэсси погрузилась
в молчание. Джордан никогда и ни при каких обстоятельствах не захотел бы
связывать себя надолго ни с одной женщиной. Она не могла  себе  предста-
вить, чтобы Джордан, оказавшись в какойлибо смертельно опасной ситуации,
мог начисто забыть об оставленной дома "милой женушке". Его жизнь  круто
изменилась, когда отец отошел от дел и заболел, но ведь это не навсегда.
Он наверняка постоянно твердит себе это.
   - Великолепно! - Джордан спустился со  стремянки  и  отступил  назад,
чтобы полюбоваться елкой. - Я сварю кофе, а  потом  мы  в  торжественной
обстановке зажжем рождественские огни!
   - Есть еще вот это, - сказала ему Кэсси. - Я... мы купили  ее,  чтобы
украсить верхушку елки.
   Она протянула ему пятиконечную звезду, он кивнул.
   - О'кей. Я водружу ее на самый верх перед тем, как  зажечь  огни.  Но
сначала кофе.
   Когда он ушел, Кэсси со всех сторон осмотрела елку. Да, просто  чудо!
И как украшает эту теплую просторную гостиную с толстым  бежевым  ковром
на полу и тяжелыми занавесями на окнах, защищающими от  зимнего  холода.
Ей не хотелось уходить отсюда. Она бы с удовольствием  переночевала  тут
на кушетке, кушетке Джордана. Кэсси вздохнула, прекрасно понимая, что  с
ней происходит, и вместе с тем не желая признаться себе  в  этом.  А  не
водрузить ли пока звезду на верхушку елки? Она  без  труда  дотянется  с
верхней ступеньки...
   Кэсси взобралась на стремянку и стала укреплять звезду, но ей  мешали
обвившиеся вокруг ветки провода. Она было потянулась освободить  звезду,
и тут в комнату вошел Джордан.
   - Кэсси! - Он быстро поставил чашки с кофе и бросился к ней.
   До сих пор все было хорошо, но, услышав его громкий вскрик, Кэсси по-
теряла равновесие, тщетно попыталась поскорее спуститься вниз, пока шат-
кая стремянка не рухнула на пол, и почувствовала, что неудержимо падает.
Джордан успел подхватить ее, но не устоял на ногах, и оба они грохнулись
на пол. Он только успел локтем прикрыть ее голову, когда лестница с глу-
хим стуком упала на ковер.
   - О Боже! - Лежа на полу, Кэсси посмотрела вверх - отсюда елка выгля-
дела совсем иначе, но тоже очень  красиво.  -  Если  б  стремянка  упала
чуть-чуть в сторону, елке пришел бы конец!
   - А упади она поближе, не поздоровилось бы нам с вами! - сердито  за-
метил Джордан. - Мне следовало догадаться, что  вы  попытаетесь  сделать
все сами. Вы ведь уверены, что способны сделать любое дело  лучше  всех,
да?
   Кэсси подумала, что сердится Джордан совершенно зря, и быстро  взгля-
нула на него. Он сидел на ковре, устремив на нее возмущенный взгляд.
   - Все было нормально, пока вы не заявились сюда  с  диким  воплем,  -
буркнула она, чувствуя, как неожиданно  потускнело  очарование  рождест-
венской красавицы. - В следующий раз, когда задумаете устроить  вечерин-
ку, найдите себе другую невесту!
   - Вам не приходит в голову, как глупо вы выглядите, лежа  на  полу  и
испепеляя меня грозным взглядом?
   Он засмеялся,  и  Кэсси  окончательно  рассвирепела.  Она  попыталась
сесть, но Джордан легонько толкнул ее в плечо, и она снопа упала на спи-
ну.
   - Не вставайте, - весело сказал он. - По крайней мере в этом  положе-
нии у вас нет передо мной никаких преимуществ.
   Кэсси залилась краской, и его брови удивленно взлетели вверх.
   - Никаких неприличных намеков, уверяю вас! - Джордан скользнул по ней
медленным взглядом, и Кэсси отчаянно пожалела, что не вскочила на  ноги.
- Платье вам очень к лицу. Хотя цвет не вполне для вас обычный,  красное
вино, немного светлее ваших волос. Удивительно, но он вам  идет.  У  вас
определенно чутье на цвет. Тоже благодаря швейцарской школе?
   - Скорее, проявление врожденного  артистизма,  -  лаконично  ответила
Кэсси, в смятении от его странного взгляда и тех чувств, какие он против
воли всколыхнул в ее душе. - Должно быть, я кое-что унаследовала от сво-
ей театральной семьи!
   Легкая горечь в ее словах не прошла для Джордана незамеченной.
   - Снова вспомнили Луиджи? - мягко спросил он.
   - Никого я не вспомнила, - пробормотала Кэсси. - Что мне  нужно,  так
это вспомнить о самой себе. А  теперь,  будьте  любезны,  позвольте  мне
встать, - язвительно добавила она.
   - Да нет, не позволю. - Он наклонился над нею, обхватив  ладонями  ее
лицо. - Мне больше нравится видеть вас вот так.
   Это она ожидала услышать меньше всего и от смущения густо покраснела.
   - Вы и в самом деле испуганы, верно, Кэсси? - спросил он. - И  потому
встречаете все в штыки?
   - Я... я вовсе ничего не встречаю в штыки, - дрожащим голосом выдави-
ла Кэсси.
   - Вот и не нужно, - пробормотал он и вдруг прильнул к ее губам с неж-
ным любопытством, дразня и как бы изучая, постепенно оттесняя ее  защит-
ные инстинкты на задний план. Кэсси попыталась отпрянуть, но в этой  по-
пытке не было искреннего желания освободиться. Она хотела  его  поцелуя,
жаждала его, и Джордан, казалось, точно чувствовал это. Его пальцы  лас-
кали ее лицо, скользили по изгибу стройной  шеи,  и,  взволнованная  его
ласками, Кэсси обмякла в его объятиях.
   - Так-то лучше, Кэсси, - прошептал он. - Вы снова начинаете  оживать.
Без меня вы становитесь безжизненной ледышкой.
   Внезапно до нее дошел смысл происходящего. Здесь не было ни намека на
любовь, был всего лишь обдуманный, заранее спланированный акт оздоровле-
ния, ради ее пользы, а вовсе не потому, что он этого хочет. Сам  Джордан
в этом не нуждался. Он просто действовал как врач, ставящий  медицинский
эксперимент.
   Кэсси отвернулась от него и, крепко зажмурив глаза и чувствуя спазм в
горле, спросила:
   - Можно мне теперь встать? Надеюсь, лечебный сеанс окончен?
   Минуту-другую царила гнетущая тишина, а затем последовал такой ярост-
ный взрыв, что Кэсси едва ли не физически ощутила его убийственную силу.
   - Ты, жалкая маленькая стерва! - свистящим шепотом процедил  Джордан,
но от этого шепота ее обуял панический ужас, ледяные  мурашки  пробежали
по спине. Он не пошевелился, только в прикосновении его рук уже не  было
никакой нежности.
   - Я могу встать? - уже менее решительно спросила она.
   - Ну-ка, посмотрите мне в глаза, черт вас возьми совсем!
   Схватив ее за подбородок, он рывком поднял ей голову.  Кэсси  открыла
глаза, посмотрела на него и окончательно перепугалась - такое напряжение
было во всем его облике, столько ярости в сверкающих светлых  глазах.  А
он будто и не замечал ее страха. По ее милости Джордан Рис не помнил се-
бя от холодной животной злости, особенно пугающей здесь, в гулкой злове-
щей тишине уединенного дома, нарушаемой лишь потрескиванием  поленьев  в
камине.
   - Значит, по-вашему, это всего лишь терапевтический сеанс? -  спросил
он. - Если это и было так, то ничего не вышло. Может, надо прибегнуть  к
шоковой терапии?
   - От вас мне ничего не надо! - В глазах Кэсси сверкнул хорошо  знако-
мый Джордану непокорный огонь.
   - В самом деле? - мягкий тон не мог скрыть бушующего в нем  гнева.  -
Как же тогда объяснить, что еще недавно вы с такой  легкостью  и  охотой
падали в мои объятия? Видимо, что-то вам было нужно?
   - Лично к вам это отношения не имело! Я была больна  и  испытывала  к
вам благодарность. Вы прекрасно знаете, что никогда мне не нравились! Вы
были мне нужны, когда мы ездили повидаться с моей матерью, равно как и я
была нужна вам тогда и нужна до сих пор. Я на многое готова ради  вашего
отца, только оставьте при себе свои терапевтические процедуры!
   Он схватил ее за плечи и легко, как ребенка, притянул к себе,  в  его
глазах бушевал огонь.
   - Помните, я только что говорил о шоковой терапии?
   Он грубо впился в ее губы, и Кэсси под его безжалостным  напором  не-
вольно откинула голову, не имея  сил  сопротивляться.  Он  оказался  еще
сильнее, чем она думала, и ее беспомощные попытки оттолкнуть  его  ни  к
чему не привели. Джордан вообще не заметил их, так велико было его жела-
ние наказать ее.
   - Нет! Пожалуйста! - Паника в ее голосе лишь распалила его. Не ослаб-
ляя железной хватки, он легким толчком повалил Кэсси навзничь и придавил
к полу.
   - Вы считаете, что знаете меня? - глухо прошипел Джордан. - Считаете,
что я решил стать вашим личным психиатром? Вы совершенно меня не знаете.
А я бываю нот таким, когда моему терпению приходит конец!
   Он вновь наклонился поцеловать ее. Сильные пальцы впились в  запястья
Кэсси, которая отчаянно пыталась вырваться из этой стальной ловушки.  Но
вдруг все изменилось. Только что они боролись, ожесточенно, яростно,  не
помня себя. И вот в одну секунду все стало иначе.  Трепеща  от  страсти,
Джордан выпустил ее руки, пальцы его зарылись в ее волосы, а губы прижа-
лись к ее губам, но совсем не так, как минутой раньше.
   От этого поцелуя Кэсси захлестнула волна такого острого  наслаждения,
какого она никогда прежде не испытывала. Все ее существо словно  раство-
рилось в безумии освобожденного желания, сердце готово было выскочить из
груди. Она вдруг поняла, что впервые сама отвечает на его поцелуй,  а  в
мозгу п1ицей билась одна мысль - утонуть в его объятиях.
   Джордан поднял голову, и они посмотрели друг на друга, едва  переводя
дыхание. Джордан что-то глухо пробормотал, и в его глазах она прочла  то
же горячечное безумие, которое сжигало ее саму.
   - О Боже! - хрипло выдохнул он и вновь жадно впился в  ее  губы,  меж
тем как его руки, только что враждебные и грубые, нежно ласкали ее тело.
   Через секунду платье было расстегнуто, и  его  ладони  сомкнулись  на
трепещущей, напрягшейся от желания груди Кэсси. Горячие губы  скользнули
по ее лицу, потом по груди, язык нежно тронул отвердевшие  соски.  Кэсси
оказалась во власти противоречивых чувств: ей хотелось и оттолкнуть его,
и еще теснее прижаться к его губам, пальцы перебирали его волосы. С глу-
хим стоном он покусывал ее нежную плоть, и все ее естество едва заметной
дрожью отзывалось на его страсть.
   Он вновь приник к ее губам, одной рукой сжимая ее грудь, и Кэсси вне-
запно поняла, что ее тело невольно, повинуясь сокрушительному  огненному
вихрю, пришло в движение, разжигая в Джордане ответное пламя. Кэсси  ме-
талась, прожигаемая насквозь первозданным жаром страсти, перед мощью ко-
торого она была абсолютно бессильна. У нее  вдруг  перехватило  дыхание,
все тело немыслимо напряглось, отказываясь подчиняться ее воле и рассуд-
ку, и как бы со стороны она услышала, что  сквозь  рыдания  твердит  его
имя. И снова все переменилось, и она внезапно осознала, что Джордан зас-
тегивает ей платье, твердо отстраняя от себя ее руки, все еще цепляющие-
ся за него.
   Секунду спустя она была на ногах и малопомалу пришла в  себя,  ощущая
поддержку рук Джордана и видя перед собой его внимательные, как бы  оце-
нивающие глаза.
   - Почему вы были так глубоко привязаны к этому  итальянцу?  -  низким
глухим голосом спросил он. - Вы ведь, по сути, до сих пор  Спящая  Прин-
цесса. До сих пор не разбуженная. Его поцелуи наверняка были  совершенно
невинны, и, можете мне поверить, он вряд ли хотел чего-то большего, да и
вас он как мужчина нисколько не волновал. Иначе он бы на поцелуях не ос-
тановился. Разумеется, если он живой человек, а не кукла из папье-маше!
   Кэсси молча смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова, по-преж-
нему покорная его воле.
   - Пора уж вам повзрослеть, Кэсси, - сердито сказал он, - и жить  пол-
нокровной жизнью! Я ведь не смогу научить вас жить в  этом  мире,  разве
что вы переедете сюда и будете рядом до окончания помолвки. В  следующий
раз, когда вы окажетесь в моих объятиях, я пойду до конца.
   На обратном пути он не проронил ни слова, и  Кэсси  тоже  всю  дорогу
молчала. Она просто не смела заговорить с ним, чувствуя, что в любую ми-
нуту он может взорваться, как динамит, и, когда наконец машина останови-
лась у ее дома и он, проводив ее до дверей квартиры,  попрощался,  Кэсси
буквально ввалилась в прихожую, заперла за собой дверь и прислонилась  к
ней, ощущая спиной холодную твердую поверхность.
   Она желала его! Желала с такой неодолимой силой, что в порыве  отчая-
ния прикусила губу, но даже не почувствовала  боли.  Вся  боль  огненным
сгустком пульсировала внутри, в сердце, и только разгоралась  от  созна-
ния, что она одинока, еще более одинока, чем раньше.
   Что же делать? Ведь придется ходить