мой вывести собак на прогулку,  но  энтузиазма
она не испытывала. Больше всего ей хотелось побыть рядом с Люком, однако
тот явно избегал ее.
   Она нашла его за домом. Люк колол  дрова,  чтобы  растопить  камин  в
гостиной. Даже в это время года в сырые и туманные вечера  камин  иногда
приходилось топить. Но Люк набрасывался на поленья так,  словно  пытался
излить гнев.
   На газеты? На весь мир? На Сару?
   Поленницу  составляли  массивные  стволы  деревьев,   торцы   которых
образовывали  причудливую  мозаику.  Большинство  этих   деревьев   было
повалено во время бурь или просто засохло, и их срубили. Люк ни  за  что
не позволял рубить живые деревья.
   Он сражался  с  громадным  эвкалиптовым  чурбаком,  топор  свистел  в
воздухе, клиновидное лезвие вонзалось в прочную древесину. Люк до  пояса
расстегнул рубашку и закатал рукава выше локтей. Пот ручьями струился по
его великолепному торсу. При взгляде на эту картину у Сары пересохло  во
рту.
   Работа была опасной, она требовала полной сосредоточенности.  Острое,
как бритва, лезвие топора вполне могло перерубить ногу человека. Но  Люк
ни разу не промахнулся. Раз за разом топор взлетал  вверх  и  со  стуком
опускался на чурбак, пока наконец тот не распался на  четыре  одинаковых
полена.
   Люк отложил топор и бросил поленья в груду, которую собирался занести
в дом. Сладковатый запах древесных щепок смешивался с ароматами земли  и
опавших листьев. Сара поняла, что это благоухание в ее  памяти  навсегда
останется связанным с образом Люка.
   Вскинув топор на плечо, он обернулся и увидел ее.
   - И давно ты здесь стоишь?
   Она скрестила руки на груди.
   - Достаточно давно, чтобы понять: ты воюешь вовсе не с поленьями.
   Он насторожился, почуяв подвох.
   - На что ты намекаешь?
   - Кого ты хотел наказать, Люк? Меня?
   Он опустил топор на чурбак.
   - Да нет же! Я верю, что ты здесь ни при чем.
   - Тогда кого?
   - Не будем об этом, ладно? - произнес он сквозь стиснутые зубы.
   Но Сара уже была сыта недомолвками по горло.
   - Так не пойдет. Либо ты объяснишь мне, в чем дело, либо.., я позвоню
в газету и сообщу,  что  ты  не  только  намерен  сопровождать  меня  на
церемонию, но что мы и спим вместе.
   Он шагнул ближе, заставив ее попятиться к поленнице.
   - Тогда я так и сделаю.
   - Что именно? - спросила она с бравадой, которой не ощущала.  Гнев  в
глазах Люка предупредил ее, что страсть, вспыхнувшая между  ними  в  эту
минуту, имеет отношение скорее к мести, нежели к любви.
   Она держала голову высоко поднятой, не желая  выдавать  бурю  эмоций,
бушующих в ее душе.
   Через мгновение он отвернулся и чертыхнулся вполголоса.
   - Ладно. Ты хочешь знать всю правду. А как бы ты  почувствовала  себя
на месте человека, которого журналисты обвинили  в  убийстве  невесты  и
неродившегося ребенка? Мало того, если бы  в  их  обвинениях  была  доля
истины?
   Ее охватил ужас. Этого не может быть!
   Но выражение лица Люка подтвердило ее худшие предположения.
   - Что же произошло? - с болью выговорила она.
   Он сделал глубокий вдох, прислонился к поленнице и заговорил:
   - Кэти работала в организации, финансирующей состязания  "Формулы-1".
Мы познакомились, стали  встречаться,  полюбили  друг  друга  -  обычная
история. По окончании сезона гонок мы собирались пожениться в Европе.
   Деловитый  тон  Люка  скорее  подчеркивал,  чем  маскировал  то,  как
мучительны для него эти воспоминания.  Сара  едва  осмеливалась  дышать,
чтобы не спугнуть его.
   - В Европе меня окрестили плейбоем  гонок,  -  продолжал  он  тем  же
ровным тоном, но суставы его пальцев, сжатых в кулаки,  побелели.  -  На
соревнованиях я выкладывался полностью, вел бурную жизнь, много  пил.  Я
был тем, что ты могла бы назвать "удачной находкой".
   Журналисты были недовольны, узнав, что я помолвлен и  твердо  намерен
остепениться. Они смаковали подробности  моей  личной  жизни  и  строили
догадки, сколько продлится моя помолвка.
   Типично  для  бульварной  прессы,  поняла  Сара,   которая   не   раз
сталкивалась с подобным.
   - А ты?
   - С трудом сдерживал желание сбить с ног каждого  фотографа,  который
преследовал нас.
   Они  следили  за  каждым  моим  шагом,  подкарауливали   опрометчивые
поступки, рассказы о которых позволили бы им поднять тираж.
   Сара понимающе кивнула.
   - Тебе пришлось нелегко.
   Он хрипло рассмеялся.
   - Ты не знаешь и половины того, что  я  пережил.  По  иронии  судьбы,
пристальное внимание прессы привело к тому, что какой-то бандит выследил
Кэти и похитил ее, когда она направлялась на встречу со мной.
   Сара невольно ахнула.
   Его глаза вспыхнули.
   - Я увидел, как ее запихнули в машину, и  погнался  за  ними.  Машина
свалилась в пропасть с той же дороги, где погибла Грейс Келли. Никто  не
спасся.
   Сара озадаченно нахмурилась.
   - Но ты же сказал, что в гибели невесты обвинили тебя!
   - По  заявлениям  журналистов,  именно  мое  преследование  заставило
похитителя  забыть  об  осторожности  на  опасной  трассе  и  попытаться
оторваться от меня, а не вступить в переговоры.
   - Разве ты не позвонил в полицию?
   - Я пытался, но телефон в машине не работал. По крайней  мере,  в  те
минуты. Позднее, когда полицейские проверили его, он  работал  идеально.
Так что, возможно, журналисты были правы.  Может  быть,  именно  я  стал
причиной смерти Кэти - потому, что пытался выглядеть героем.
   - И ты поверил в это?
   - Когда все газеты кричат, что ты убийца, спорить трудно.
   - И ты боишься, что  это  повторится,  если  пиратская  версия  твоей
биографии будет опубликована?
   Его лицо помрачнело.
   - Она выглядит правдоподобнее слов о том, что у меня сломался телефон
и мне не оставалось ничего другого, кроме как гнаться за похитителем.  -
Он провел пятерней по  волосам.  -  Сказать  по  правде,  я  ехал  очень
медленно, не приближаясь к похитителю вплотную, и очень боялся,  что  он
совершит  безрассудный  поступок.  Я  прибавил  скорость,  только  когда
увидел, что он уже потерял управление и его занесло на горной дороге. Но
было слишком поздно.
   Сара подхватила:
   - А полицейские увидели твой тормозной путь и пришли к выводу, что ты
гнался за похитителем на предельной скорости.
   Люк кивнул.
   - Об этом свидетельствовало все, в том числе и тормозной путь.  Долго
потом я размышлял, были ли они правы. Может, если бы я дождался полиции,
Кэти осталась бы жива?
   Сара коснулась его руки.
   - Ты поступил так, как считал нужным в тот момент. А  журналистов  не
было рядом. Они не вправе судить тебя.
   Он устремил на нее потухший взгляд.
   - О том, что она была беременна, я узнал только после ее гибели.
   Боль охватила Сару. Он потерял все, а  журналисты  вдобавок  обвинили
его в случившемся. Неудивительно, что он возненавидел  их.  Они  обрекли
его на адские муки, которые не под силу вынести никому. И теперь над ним
вновь нависла такая угроза.
   - Прости.., я ничего не знала, - пробормотала Сара. Знай она  заранее
о его прошлом, была бы лучше подготовлена к такой исповеди.
   - Ты могла бы прочесть об этом в газетах, но в те  дни  в  аэропортах
Австралии вспыхнула волна терактов, и  статьи  обо  мне  публиковали  на
страницах спортивных новостей. В противном случае твои  коллеги  раздули
бы известие до размеров сенсации, как это случилось в Европе.
   Ее  сердце  обливалось  кровью,  она   понимала   всю   безнадежность
положения. Она ведь  принадлежала  к  числу  людей,  которые  неотступно
преследовали его на протяжении всей трагедии, взвалили на него  вину  за
смерть невесты и неродившегося ребенка. Каждый шаг, предпринятый Сарой с
тех пор, как Люк вытащил ее из машины,  становился  еще  одним  гвоздем,
забитым в крышку гроба их взаимоотношений. Не согласившись расстаться  с
тем, к чему она так  стремилась,  она  не  вправе  надеяться  стать  его
женщиной.
   Но истинная любовь готова на невероятные жертвы:  Сара  знала  способ
доказать Люку, что не все журналисты одинаковы. Срывающимся голосом  она
произнесла:
   - Спасибо тебе за откровенность, Люк.  Жаль,  что  я  ничем  не  могу
помочь тебе. - И она направилась прочь.
   - Куда ты? - спросил он.
   От боли у нее перехватило горло.
   - В дом. Мне надо позвонить.
 
Глава 8 
 
   Какое-то время после того, как Сара скрылась в  доме,  Люк  попытался
успокоить расходившиеся нервы. Черт бы побрал эту женщину! Откуда у  нее
эта поразительная способность вызывать его на откровенность? Он вовсе не
собирался  посвящать  ее  в  такие  подробности,  но  обнаружил,  что  в
присутствии  Сары  не  в  состоянии  скрыть   даже   самые   мучительные
воспоминания.
   Он недоумевал. Ему ведь хотелось видеть Сару рядом больше, чем  любую
другую женщину, и, к счастью, она почти спокойно восприняла  услышанное.
Так почему бы ему не порадоваться? Почему он чувствует себя так,  словно
совершил тяжкое преступление?
   Неожиданная догадка все прояснила: он не имел права так  поступить  с
Сарой. Понимание обрушилось на него, как удар топора. Сам  он  имел  все
основания похоронить себя здесь, в глуши, но Сара не должна была  губить
свой талант.
   Напрасно  он  поддался  своему  желанию  и  подталкивал  ее  оставить
карьеру. Он просто эгоист.
   Но не хотеть этого было бы еще тяжелее.
   Сдержаться он не мог. А Сара заслуживала лучшей участи, и он не желал
ей мешать, как  бы  тяжело  это  ни  было  для  него.  Опомнившись,  Люк
последовал за ней.
   Объявив агенту о своем решении, Сара приготовилась к взрыву, и он  не
замедлил последовать.
   - Что?! Ты не станешь участвовать в церемонии  "Медиа  Гран-При"?  Ты
больна? Или спятила?
   Агент даже не подозревал, насколько он прав,  но  объяснять  ему  это
Сара не собиралась.
   - А по-моему, я наконец-то в своем уме, Фил.
   Последовала долгая пауза - очевидно, Фил боролся с  яростью.  В  мире
прессы и шоу-бизнеса он прославился своей вспыльчивостью.  Сара  считала
чудом, что в беседах с ней он пытался проявить терпение.
   - Это все из-за статьи о тебе и Люке Энсфилде? - наконец спросил Фил.
- Обещаю, я добьюсь опровержения. Мы объясним, что  ты  терпеть  его  не
можешь...
   Сара раздраженно вздохнула.
   - Я была бы благодарна за опровержение, но только не за счет Люка,  -
в любом случае ее слова были далеки от  истины.  Но  она  не  собиралась
признаваться в этом Филу.
   - Ты, случайно, еще не сделала глупость и не влюбилась в  него?  Этот
человек - отшельник. - После долгого молчания Фил добавил:
   - О, Господи, должно быть,  и  ты  пристрастилась  к  отшельничеству.
Когда ты взялась за эту книгу, я сразу понял - нас ждут неприятности.
   От замешательства голос Сары стал неуверенным. Доверившись Люку,  она
сказала "нет" будущему, о котором всегда мечтала. Неужели она и  вправду
так разительно изменилась за  столь  короткое  время?  Ответ  пришел  из
глубины ее души.
   - Быть отшельником не так уж плохо, Фил, - заверила она агента.
   - Ты обманываешь саму себя, - возразил он. - Эта работа  для  тебя  -
сущий подарок. Признайся хотя бы в этом!
   - Да, работа чудесная, - нехотя согласилась Сара, не в силах отрицать
то, чему она и сама придавала  огромное  значение.  Ее  голос  прозвучал
грустно даже для нее самой. - Но я уже приняла решение. -  Внезапно  она
поняла: Люк значит для нее больше, чем известность.
   Фил продолжал что-то  говорить,  и  Сара  послушно  соглашалась:  да,
такого шанса ей больше не видать, да, глупо отказываться от него. Но все
это время сердце убеждало ее, что она приняла правильное решение.
   - Пообещай мне хотя бы подумать до завтра, - наконец попросил Фил.  -
Надеюсь, к утру ты передумаешь. Тогда и созвонимся.
   Он не отставал, пока она не согласилась:
   - Хорошо, я перезвоню тебе завтра, - она глубоко вздохнула, - но  мое
решение останется прежним.
   Она медленно повесила трубку и только теперь заметила, что  в  дверях
стоит Люк. Ее сердце дрогнуло. Если он слышал разговор, то понял, что ей
предстоит сделать выбор.
   - Ты слышал?..
   Он коротко кивнул.
   - Слышал.
   На самом деле он слышал гораздо больше, чем подозревала Сара. От него
не ускользнула грусть в ее голосе, когда она отказалась  от  карьеры,  о
которой так мечтала. К счастью, он услышал и то, как агент уговаривал ее
подумать до утра -  значит,  у  Люка  был  шанс  заставить  ее  изменить
решение.
   Ему пришел в голову единственный способ добиться этого.
   - Завтра ты позвонишь агенту и скажешь,  что  подумала  и  принимаешь
предложение.
   Сара растерялась.
   - Ты хочешь, чтобы я сделала это?
   Он покачал головой.
   -  Неважно,  чего  сейчас  хочу  я.  Я  не  позволю  тебе   совершить
профессиональное самоубийство из-за какой-то фантазии.
   Сара выглядела так, будто ее ударили. Решимость Люка  заколебалась  -
пока он еще раз не напомнил себе, что важнее всего ее будущее счастье.
   - Я думала, ты обрадуешься. А ты говоришь "фантазия"...
   Сара недоумевала: неужели между ними нет ничего общего?
   Он широко развел руками.
   - Вероятно, так оно и есть. Только понял я  это  не  сразу.  Ты  была
права: мы слишком  разные.  Наверно,  пришло  время  осознать  истину  и
разойтись.
   Сара онемела от потрясения и боли. Она  наконец-то  призналась  себе,
что  быть   рядом   с   Люком   она   жаждет   сильнее,   чем   добиться
профессионального успеха. А он ей теперь объясняет,  что  это  напрасная
жертва, которую никто не оценит.
   Удар казался смертельным.
   А она-то так была уверена, что сделала правильный выбор,  отказавшись
от работы, чтобы доказать ему, как  она  предана  их  будущему,  как  не
похожа на коллег, выслеживающих его!
   Да, она была не в силах воскресить его  невесту  и  ребенка,  но  она
надеялась, что у них есть общее будущее. А теперь  Люк  утверждает,  что
этого мало, что у них попросту не может быть будущего.  Может,  влечение
сохранялось, пока она была недоступна для него? Других  объяснений  Саре
просто не приходило в голову.
   Взгляд темных глаз Люка вонзался ей в душу.
   - Я сразу понял, к чему все это приведет, именно поэтому и молчал так
долго. У тебя есть талант, Сара. Ты не вправе похоронить  себя  в  глуши
вместе со мной. Я не позволю тебе бездумно жертвовать своим будущим.
   Эти слова звенели у нее в ушах. Он решил выставить ее,  словно  между
ними ничего не было. Люк начал шагать взад-вперед по комнате,  его  лицо
оставалось бесстрастным. Саре вдруг вспомнилось, что этот человек привык
управлять мощными гоночными машинами на самых сложных трассах мира.  Как
она  могла  надеяться,  что  он  хотя  бы  на  миллиметр  отклонится  от
выбранного курса?
   Если она ему безразлична, какой смысл продолжать разговор?
   - Подумай об этом, - настойчиво повторял  он.  -  На  этой  церемонии
бывают все видные представители телеиндустрии. Ты будешь там главной, на
тебя устремятся все взгляды. Церемония  откроет  перед  тобой  двери,  о
которых ты даже и не мечтала.
   Пора было сказать правду.
   - А если мои мечты изменились?
   - Не обманывай себя, - хриплый, резкий  возглас  Люка  вызвал  у  нее
почти физическую боль. - Потому что речь идет о твоей жизни, Сара. Не  о
прозябании в глуши. Здесь у тебя нет будущего, даже если  сейчас  что-то
представляется тебе заманчивым. Много ли  времени  пройдет,  прежде  чем
этот дом превратится в тюрьму для твоих надежд и мечтаний? В место,  где
погибнет твое честолюбие? И ты считаешь, я допущу такое?
   В ней затеплилась крохотная искра надежды.
   Если он думает о ее судьбе, значит, ей есть к чему стремиться.
   Он прочел эту надежду и поспешил загасить ее рубящим жестом руки.
   - Забудь про все, что ты нафантазировала.  Ты  не  Золушка,  а  я  не
принц, с которым ты была бы вечно счастлива. Мы деловые партнеры, вместе
работающие над книгой, и если я дал тебе повод думать иначе,  значит,  я
совершил ошибку.
   Сара старалась не подавать вида, как глубоко его слова ранили ее. Она
не знала даже, верит ли им. Люк всегда мастерски скрывал свои чувства.
   Как же она могла быть уверена, что он не скрывает их  сейчас  -  ради
того, чтобы она приняла предложение?
   - Хорошо, - произнесла она со спокойствием, которого не ощущала; - но
если я и ошиблась на твой счет, то причиной тому были поцелуи.
   Их взгляды встретились. Сара напоминала Люку  о  том,  что  произошло
между ними в стволе старого дерева. Пусть только попробует сказать,  что
и в тот раз она неверно истолковала его поступок!
   Но он даже не попытался.
   - Это ничего не меняет. Тебе здесь не место. - Его глаза вспыхнули. -
Пройдет совсем немного  времени,  как  Хиллтоп  осточертеет  тебе  и  ты
захочешь сбежать отсюда.
   Внезапно ее осенило.
   - Так вот в чем все дело! Ты  хочешь  поскорее  избавиться  от  меня,
потому что считаешь расставание неизбежным? Господи, Люк, а я-то думала,
ты меня уже знаешь!
   - Возможно, лучше, чем ты саму себя, - возразил он грустно.
   Замерев на месте, Сара изумленно воззрилась на него. Ей не  верилось,
что она когда-нибудь предпочтет образ жизни  Люка  собственному;  откуда
она могла знать,  что  для  этого  понадобится  всего  несколько  недель
совместной работы? Разве этот срок сопоставим с ее прежней  жизнью,  где
честолюбие занимало прочное место? Ей  не  хотелось  признавать  правоту
Люка, но, возможно, в его словах была немалая доля истины.
   И все-таки она предприняла еще одну попытку.
   - Ты настаиваешь, чтобы я уехала отсюда?
   В напряженном молчании она ждала ответа.
   На лице Люка не отразилось ни тени чувств,  оно  напоминало  каменную
маску, глаза потемнели.
   - Ты уедешь, - произнес он так, словно не слышал вопроса. - Проведешь
церемонию награждения и станешь ее украшением. А  затем  ты  забудешь  о
знакомстве со мной.
   Первые два предсказания Люка показались ей выполнимыми, но  последнее
- немыслимым.
   Гордость не позволяла ей умолять  Люка  передумать.  Осталось  только
уйти с высоко поднятой головой.
   - Что же ты будешь делать с книгой? - поинтересовалась она  небрежным
тоном, делая вид, что ее это вовсе не волнует.
   Он горько улыбнулся.
   - То, что следовало сделать с самого начала, -  допишу  ее  сам,  без
чьей-либо помощи.
   От боли у нее защипало в  глазах,  она  быстро  заморгала.  Если  Люк
когда-нибудь и нуждался в ее помощи, он с поразительным искусством скрыл
это. Сара с трудом верила всему, что он говорил.
   - Хорошо, Люк, - смирилась она. - Я вернусь к прежней жизни. Но ты не
заставишь меня забыть тебя  -  и  я  никогда  не  поверю,  что  ты  меня
забудешь.
   Его брови взлетели вверх.
   - Опять фантазии?
   - Сейчас проверим. Поцелуй меня еще раз и докажи, что  для  тебя  это
ничего не значит.
   Впервые за весь разговор она заметила крохотную трещинку  в  каменной
маске.
   - А какой в этом смысл?
   Она не сводила с него глаз, сердце ее судорожно колотилось.
   - Ты знаешь сам. Но если боишься...
   Однако прежде, чем Сара успела закончить язвительное  замечание,  она
очутилась в стальных объятиях и задохнулась.
   Руки Люка крепко обхватили ее. Со всей силой и страстью он  впился  в
ее губы, от поцелуя у Сары закружилась голова.
   Он стремится возбудить ее, вдруг поняла  Сара  -  очевидно,  какая-то
часть ее рассудка не поддалась натиску.  Люк  хочет  доказать,  что  они
испытывают друг к другу всего лишь физическое влечение, и не более.
   И он чуть не преуспел. Пока он исследовал ее губы и прижимался  к  ее
телу,  она  отчетливо  ощущала  каждое  прикосновение,  каждое  движение
сильных мышц. Ее тело запело в ответ, слилось с ним так, что  Сара  была
бы потрясена собственной беззастенчивостью, если бы сомневалась в  своей
правоте.
   Ее ошеломила собственная потребность чувствовать, впивать вкус,  быть
с ним, даже зная, что у них нет будущего, зная, что он  намерен  вернуть
ей свободу. В таком благородстве с  его  стороны  она  не  нуждалась.  В
ответном поцелуе она изливала всю  досаду,  все  желание  и  несбы