азала, - пояснила я.
   - Алиска?
   - Алиска.
   - Про Клавдию?
   - Про Клавдию, - подтвердила я, радуясь произведенному эффекту.
   - Быть этого не может, - отрезала Нелли.
   - Чего именно? Здесь много необычного.
   - Ничего быть не может. Клавка не может влюбиться, не может подружиться с
Алиской и уж тем более не  станет  открывать  свою  душу.  Это  я  тебе  как
специалист говорю.
   Меня поражает самоуверенность Нелли. Сама в трех соснах всегда  путается,
по малейшему поводу бежит советоваться со мной, да и  вообще,  трудно  найти
большего беспорядка в личной жизни,  чем  у  этой  специалистки.  А  сколько
апломба!
   Не представляю,  какими  советами  она  снабжает  горемычных  новорусских
истеричек, но, думаю, после всех ее психоанализов и рекомендаций мужья имеют
полное право прийти к Нелли на прием и набить ей, простите, морду.  Если  не
набить, то хотя бы просто посмотреть на своего врага.
   - Хорошо, - скрывая изумление,  отвечаю  я,  -  чем  же  тогда  объяснить
Алискины россказни? Ей что же, делать нечего?
   - Когда ей делать  нечего,  она  принимается  за  свою  сестру  Ольгу,  -
совершенно справедливо заметила Нелли. - А поскольку  Алиске  делать  нечего
постоянно, я из жизни Ольги знаю абсолютно все.
   - Я тоже, но причем здесь Клавдия? Почему на этот раз Алиска принялась за
мою сестру?
   Нелли крепко задумалась, как настоящая специалистка.
   - А может, она хочет пустить тебя по  ложному  следу?  -  после  минутной
паузы спросила она.
   Я опешила.
   - Постой, по какому следу?  Мы  же  решили,  что  Алиска  к  преступникам
непричастна.
   - Это ты решила. Меня вот настораживает, почему  Алиска  сказала  ментам,
что отравленный ликер принес ее хахаль.
   - Ничего удивительного, - возразила я. - Здесь я как раз ей благодарна.
   - За что?
   - Таким образом она избавила от неприятностей меня и Марусю.
   Нелли удивилась.
   - От каких неприятностей?
   - Нам вовсе не хотелось,  чтобы  менты  трясли  всех  наших  знакомых,  -
досадуя на ее бестолковость, пояснила я. - Мало ли что всплывет наружу, да и
времени жаль на все эти вопросы-допросы.
   - А с покойника взятки гладки?
   - Ну да, отравленный ликер - его рук дело, с ним и разбирайтесь.
   Нелли - с выражением лица: дураков пруд пруди - покачала головой.  Ее  не
убедили мои аргументы. Она имела свои.
   - Не скажи Алиска, что ликер принес ее хахаль, и Герман никогда не  узнал
бы о существовании Сибирцева, - с видом триумфатора заявила она.
   Ну  да,  верно.  Алиске  значительно  безопасней  сказать  правду.  Тогда
Сибирцев оказывался случайной жертвой и "пытать" стали  бы  меня  и  Марусю.
Теперь  же  начали  интересоваться  личностью  покойного  и  даже  допросили
Германа. Выходит, выгораживая нас, Алиска подгадила себе. А зачем?
   Мне стало обидно: пришла такая умная мысль  и  не  в  мою  голову.  Сразу
захотелось возразить.
   - Ты намекаешь  на  то,  что  поведение  Алиски  продиктовано  не  только
благородством? Нелли неожиданно разозлилась.
   - Ах, перестань болтать глупости, - одернула она  меня.  -  Причем  здесь
благородство, когда речь  идет  о  серьезных  вещах.  Раз  Алиска  пошла  на
неприятности  с  мужем,  значит,  она  хотела   избежать   гораздо   больших
неприятностей. Уверена, то же и с Клавдией. Эти фантазии о любви неспроста.
   Я  пожалела,  что  дурочка  Алиска  лишена  возможности  слышать,   какие
дифирамбы поет ей Нелли. Вот было бы радости.
   - По-моему, ты преувеличиваешь умственные способности нашей  подружки,  -
заметила я. - Зачастую она не ведает, что творит. Как она могла  подумать  о
Германе, когда в ее голове уже была мысль обо мне? А две мысли  одновременно
- это не для Алискиной  головы.  О  фантазиях  уж  и  речи  быть  не  может.
Бестолковое вранье - да. А фантазии - вряд ли. Слышала  ты,  какие  на  ночь
сказки рассказывает Алиска своим племянникам?
   - Нет.
   - Тебе крупно повезло. Я не могу понять одного, как Ольга позволяет своим
детям слушать такое. И как они до сих пор не стали умственными калеками, вот
что непостижимо, но психическое расстройство  им  обеспечено.  Все  же  Киря
женился на очень бессердечной женщине. Неудивительно, что человек пьет.
   - Ты могла его спасти, отдав руку и сердце, - ехидно вставила Нелли.
   Я пропустила шпильку мимо ушей.
   - Дело не в этом, - продолжила я. - Алиска неспособна свести две мысли  в
одну, а ты заподозрила ее в том, что она сочинила целый рассказ про Клавдию.
Даже мне не всегда такое под силу.
   Но Нелли никак  не  хотела  согласиться  со  мной.  Она  долго  приводила
всевозможные аргументы, пока я не уморилась и не воскликнула:
   - Хорошо, зачем нам ломать  голову,  когда  можно  поехать  к  Клавдии  и
спросить напрямую: влюбилась она или нет. Ты  знаешь  Клавдию.  Она  вся  на
принципах и лгать не станет.
   Нелли такое предложение не понравилось.
   - И чего мы этим добьемся? - спросила она.
   - Узнаем, кто из нас прав. Между прочим, на меня сегодня  было  совершено
еще одно покушение. Если Алиска к этому причастна,  тогда,  убей  меня,  она
гений. Лежа на больничной койке...
   - Как? - завопила Нелли. - На тебя совершено покушение,  а  ты  талдычишь
мне об этой умалишенной Алиске?
   Я удивилась такой невоздержанности.
   - Ну да, покушение, а о чем здесь рассказывать? В  метро  какой-то  идиот
намеревался  бросить  меня  под  поезд.  Я  чудом  осталась  жива.  Что  тут
интересного?
   - Влюбленность Клавдии, естественно, гораздо  интересней,  -  с  издевкой
произнесла Нелли. - Прекрасный образец полного отсутствия логики.
   - Почему это? - обиделась я.
   - Потому. Непосвященному может показаться, ты сотрудничаешь с собственным
убийцей. Другого объяснения твоему халатному поведению я дать не  могу.  Где
эти придурки?
   - Ты имеешь в виду Марусю с Акимом?
   - Да. Почему они отпустили тебя одну?  Я  всегда  терпеть  не  могла  эту
хабалку, а теперь и вовсе ее возненавидела.
   - Когда вы  вместе  пили,  а  я  сидела  в  шкафу,  твоя  неприязнь  была
незаметна, - демонстрируя оскорбленное самолюбие, вставила я.
   - Да, пить с ней можно, и с ней можно только пить. Поэтому она так быстро
нашла общий язык с алкоголиком Акимом. Вообще не понимаю, что тебя связывает
с этими разложившимися личностями. Неужели не видишь, какая они гнусность?
   - Напрасно на них вызверилась. Они  оба  философы.  Аким  больше,  Маруся
меньше, но тоже философ не только по образованию. Это я заметила в последние
дни. Ты что думаешь, Диоген только в бочке сидел? Наверняка любил  выпить  и
пожрать не хуже Маруси. И до баб жаден был не меньше, чем Маруся до мужиков.
И почему я не должна дружить с Марусей? Зря, Нелли, заносишься.  Образование
у нее получше твоего: аж целый кандидат философских наук, В  прошлом  доцент
кафедры, в общем, не хухры-мухры.
   - Причем тут образование? - взвилась  Нелли.  -  Никакое  образование  не
изменит натуры. По натуре Маруся - буфетчица. Это  было  видно  даже  тогда,
когда она была доцентом. Об Акиме я  и  вовсе  говорить  не  хочу.  Конченый
человек, на самом дне. Таким могла заинтересоваться только Маруся. И на  кой
фиг они тебе нужны, когда в нужный момент ты одна должна  пилить  на  другой
конец города?
   - Я попросту сбежала от них, и очень хорошо. Зато теперь точно знаю,  что
дело не в Алиске, и вообще, ты почему-то перестала брать  во  внимание  Нину
Аркадьевну. Эти покушения доконают меня. В любом  случае  я  должна  принять
меры. Нелли насторожилась.
   - Какие меры? - поджимая губы, спросила она.
   - Самые решительные, - начала было я развивать свою сокровенную мысль, но
Нелли нетерпеливо оборвала меня.
   - Нет, - заявила она, - меры начну принимать я. Посажу  тебя  в  чулан  и
отправлюсь в милицию. Пусть они займутся  своим  прямым  делом,  а  ты  пока
посидишь и подумаешь о неудавшейся жизни. Это лучше, чем бегать по городу  и
вводить в искушение незадачливых убийц.
   - Еще чего, - возразила я. - Все будет не так. Сейчас  мы  сядем  в  твой
"жигуль" и поедем к Клавдии, а по пути заглянем к нотариусу.
   - Зачем?
   - Я напишу завещание. Если кому-то захотелось моей смерти,  пусть  знают,
что в результате все достанется Саньке и тебе.
   Секунд двадцать Нелли  растроганно  хлопала  глазами,  а  потом  подперла
руками свои пышные бока и завопила:
   - Так ты хочешь, чтобы следом за тобой на тот свет отправились и мы?
   - Не думаю, что на том свете  до  такой  степени  скучно,  -  невозмутимо
отпарировала я.
   - Нет, мне таких подарков не надо, - продолжала возмущаться  Нелли.  -  И
чего ты мне желаешь? Подумай сама, если, не дай бог, тебя все же  пристукнут
где-нибудь, я буду первой подозреваемой. Нет, только этого мне не хватало.
   - Не беспокойся. Еще  ни  разу  не  пытались  пристукнуть  меня  в  твоем
присутствии. Так что алиби у тебя наверняка будет, - заверила я.
   - Нет. Нет, нет и нет. Даже не заикайся ни о каком наследстве. Мне? Такие
неприятности? Тут уж вышла из себя я.
   - Да что же это такое? - завопила я. - Не пропадать же добру? Или хочешь,
чтобы все мое досталось этой алчной Нине Аркадьевне? Этой кильке с аппетитом
акулы?
   - Этого я не хочу, но, кроме меня, есть же и другие жертвы,  -  напомнила
Нелли. - Вот Клавдия, к примеру. Она твоя сестра...
   - Клавдия - старая дева. У нее нет Саньки. И вообще, с ней не  все  ясно.
Если это она заложила меня Нине Аркадьевне, то с какой  стати  завещать  мое
добро предательнице?
   Однако Нелли стояла на своем. Она наотрез отказывалась быть  наследницей.
Мне пришлось долго ее  убеждать,  прежде  чем  она  все  же  согласилась  на
завещание. В конце концов  мы  отправились  к  нотариусу,  где  я  со  всеми
необходимыми формальностями передала Нелли все свое  движимое  и  недвижимое
имущество, естественно, в случае моей смерти.

Глава 17

   После нотариуса мы, как я и планировала, отправились к Клавдии. По дороге
Нелли еще долго меня пилила, удручаясь, что теперь в опасности  находится  и
она, а главное, и Санька. И допилилась до того, что я вскипела.
   - Знаешь, - закричала я, - иди к черту,  мне  все  это  надоело.  Сколько
можно зудеть о моей смерти. Неужели  не  ясно,  что  слышать  это  не  очень
приятно? Подруга ты мне или нет?
   - Подруга, - виновато подтвердила Нелли.
   - А если подруга, тогда поддерживай и утешай, а не сыпь мне соль на раны.
И она начала утешать.
   - Правильно, - заявила Нелли, -  это  завещание  -  бессмыслица  со  всех
сторон. Только зря потратила сто рублей. Мне это, как собаке пятая нога  или
зайцу лыжи. Тебя все равно не убьют.
   Ну вот, еще лучше. Теперь она уже сожалеет, что может никогда не получить
наследства. Где ее психологические мозги?
   - Нелли, - воззвала я к ее разуму, - посуди сама, в чем бессмыслица? Если
я умру - наследницей будешь ты, а не Нина Аркадьевна, вот что важнее  всего.
Если я останусь жива - прекрасно.  Когда-нибудь  я  все  равно  умру.  Тогда
имущество достанется моему крестнику Саньке. Я все-таки ему тоже мать,  хоть
и крестная. И с какой-то стороны  хорошо,  что  на  меня  покушаются.  Я  бы
никогда не дошла до нотариуса, а так совершила разумный поступок.  Уф!  Даже
легче стало, честное слово.
   Этот довод показался Нелли настолько убедительным, что она  переключилась
на Клавдию.
   - Не может Клавка влюбиться, - принялась она твердить старое.
   - Почему? Мне это не кажется таким уж  невероятным,  -  вступилась  я  за
сестру.
   - А мне кажется. Когда влюбляется женщина?
   - Когда?
   - Женщина влюбляется тогда, когда у нее есть шанс быть любимой.  Посмотри
на Клавдию - разве у этой уродины есть шанс? Поставь  вас  рядом  -  мать  и
дочь. Имею в виду не сходство, а возраст.
   - Кто дочь? - ревниво поинтересовалась я. Нелли усмехнулась.
   - Ты, естественно,  хотя  она  моложе.  Против  такого  аргумента  нечего
возразить, и я смягчилась.
   - Хорошо, может, ты и права. Может, Алиска и в  самом  деле  присочинила.
Сейчас узнаем.
   Мы въехали во двор, и Нелли, по обычаю,  посигналила.  Клавдия  вышла  на
балкон, обрадовалась, помахала рукой.
   Она, конечно, человек принципиальный и лгать не любила, но одно  дело  не
любить, а другое - не уметь. К тому же я знала, что Клавдия,  когда  ей  это
удобно, прекрасно умела не договаривать. Просто не  договаривала  до  конца,
оставляя самое важное за пределами беседы.
   Поэтому я решила задать вопрос в  лоб,  не  давая  времени  на  раздумье.
Клавдия слишком умна, чтобы заходить к ней издалека. Поэтому я вошла в дверь
с таким вопросом:
   - Как могла ты скрыть от меня то, что рассказала Алиске?
   Клавдия виновато пожала плечами.
   - Сама не пойму, - призналась она. - У твоего гроба мне стало тоскливо.
   Нелли стояла как громом пораженная и переводила взгляд с меня на Клавдию.
Вид у нее был наиглупейший. Я победоносно посмотрела  на  нее:  мол,  что  я
говорила, тоже мне психоаналитик.
   - Кто же он? Я его знаю? - не теряя времени, приступила я к допросу.
   - Не знаешь, - обреченно ответила Клавдия. - Мы  познакомились  случайно.
Раньше он был инженером, а теперь занимается бизнесом.
   - Удачно? - включилась в допрос и Нелли.
   Клавдия замялась. Представляю, как тяготила беднягу ее откровенность.
   - Не очень, - призналась она. - Собственно, рассказывать  больше  нечего.
Он уехал, и все закончилось. Иногда шлет письма из разных концов  страны.  Я
была коротким эпизодом в его жизни, но мне хоть есть что вспомнить.
   Я пожалела Клавдию и решила прекратить допрос. Нелли тоже любопытная,  но
не бессердечная.
   - Ну и фиг с ним, -  сказала  она.  -  Мы  не  за  этим,  а  просто  так,
соскучились. Чаем напоишь?
   - Конечно, - обрадовалась Клавдия, - только заварки нет.
   - Все ясно, - сказала я. - Только сегодня на  меня  не  рассчитывайте.  У
меня ЧП - сумочку потеряла.
   Я не захотела рассказывать подробности, поскольку выяснилось, что Клавдию
можно легко вызвать на откровенность.
   "Зачем Нине Аркадьевне знать о каждом моем шаге", - подумала я.
   Пока Нелли ездила за продуктами, мы с Клавдией болтали на кухне.  Точнее,
болтала я. Клавдия поддерживала  беседу  любезным  молчанием.  Вдруг,  прямо
посередине беседы, на меня опять нахлынула обида.
   - Клава, и все  же,  как  ты  могла  скрыть  от  меня  тo,  что  запросто
рассказала чужой Алиске? - воздев руки и трагически закатив глаза, вопросила
я. - Мне казалось, что нет у тебя подруги ближе меня.
   - Правильно казалось, - со вздохом подтвердила Клава. - Но Нелли сказала,
что Алиса твоя самая лучшая питерская подруга. Пойми, там, у  твоего  гроба,
слова  "питерская  подруга"  приобрели  особый  смысл.  Я   испытала   такое
одиночество... Тебя нет в живых, Питер далеко... Тоска...
   - Все ясно, - резюмировала я, - Алиска подвернулась  под  руку.  Это  она
умеет.
   - Не знаю, может  быть.  Не  стоит  торопиться  с  оценками.  Мне  просто
хотелось прикоснуться к тебе хотя бы своей тайной. Я же  не  знала,  что  ты
жива, иначе никогда бы не совершила этой глупости.
   - Понятное дело. Прости меня за назойливость, но позарез  хочется  знать,
как он выглядит. Клавдия встрепенулась.
   - У меня есть фотография. Вот так удача. Об этом  я  даже  и  мечтать  не
могла. "Воистину сегодня счастливый день", - подумала  я,  напрочь  забыв  о
покушении и, главное, об утрате сумочки.
   - Тащи сейчас же эту фотографию сюда, - приказала я.  -  Пока  не  пришла
любопытная Нелли.
   Клавдия, удивляя своей резвостью, выбежала в комнату, где у нее спальня.
   "Вот здесь она хранит свои девичьи секреты, - с удовлетворением  отметила
я, прислушиваясь к характерному скрипу, который может издавать только  левая
створка ее платяного шкафа. - Непременно надо посмотреть, нет ли там писем".
   Минутой позже Клавдия вернулась, держа в руках портретный снимок.
   - Это мой Дима, - умиляясь, протянула она снимок.
   "Как же, твой", - подумала я, чувствуя непривычные уколы зависти.
   Боже! Как красив этот мужчина! Ведь именно о таком я мечтала  всю  жизнь!
Сколько ласки в глазах. Сколько силы  в  руках,  лежащих  на  спинке  стула,
который он оседлал, словно лихого коня. Его непокорный вихор поведал  мне  о
твердом  нраве.  Стрельчатые  брови  просто  убеждали  в  храбрости.  Широко
поставленные  глаза  говорили  о  душе  без  берегов,  а  крупные,   красиво
очерченные губы - о  страстности  натуры.  А  сколько  женских  проблем  при
желании можно погрузить на его могучие плечи!
   "Нет, это не фотография, это целая  поэма,  -  уже  страдая  от  зависти,
подумала я. - И все это богатство, весь этот  набор  достоинств  -  Клавдии?
Этой серой мышке? Какая несправедливость! Разве способна наша Клаша  оценить
такое?"
   - Нравится? - спросила она. Я пожала плечами.
   - Ничего... И долго у вас продолжался роман?
   - Год.
   Год? С ума сойти, как говорит  Нелли.  Кстати,  хорошо,  что  она,  с  ее
завистью, не видела этого Димы. Серьезно могла бы повредить свое здоровье.
   - Как же тебе все удавалось скрывать? - удивилась я.
   - Это было несложно.  Вы  без  звонка  редко  приезжаете.  Мы  собирались
пожениться.
   Нет, с этой Клавдией действительно можно  сойти  с  ума.  Они  собирались
пожениться! Интересно, Дима-то хоть об этом знал?
   - Точнее, Дима хотел, чтобы мы поженились, - окончательно  решила  добить
меня Клавдия. - Но я заупрямилась: не надо спешить и т. д.  и  т.  п.  Жалею
теперь, конечно.
   Ха, она еще и заупрямилась! Овечка наша. Ну что тут  скажешь!  Мимо!  Вся
жизнь моя прошла, оказывается, мимо! Зачем мне, спрашивается, было  родиться
такой красивой, если всякая  серость  и  невзрачность,  к  примеру  Клавдия,
буквально отбивается от красавца Димы, о каком я мечтала всю жизнь.
   Где тот убийца, который никак не может до меня добраться? Пусть придет  и
сейчас же убьет меня, несчастную. Я этого искренне желаю. И чего еще желать,
когда жизнь так несправедлива?
   - А у вас... Как бы это сказать... Меня мучительно интересовало,  удалось
ли Клавдии потерять свою девственность, но я не знала, как об этом спросить.
   - Ты о сексе? - вывела меня из затруднительного положения она.
   - Ну... И о нем тоже, - уклончиво ответила я, всеми  силами  стараясь  не
оскорбить ее целомудрия.
   - У нас было все, - вспыхнув, призналась Клавдия, после  чего  я  поняла,
что бедняжка пропала.
   Теперь она не забудет этого мужчину никогда. Дожить до  тридцати  семи  и
отдаться сразу такому красавцу. Кстати, сколько ему?
   Я тут же задала этот вопрос Клавдии.
   - Тридцать девять, - смущенно ответила она. Тридцать девять? О боже!  Это
же мой любимый возраст! Нет, я этого не переживу!
   - Где он? Говори сейчас же, где он? Клавдия удивленно посмотрела на меня.
   - Не-е по-оняла, - растягивая слова, сказала она. - Тебе адрес,  что  ли,
дать?
   - Да нет, это я так просто спросила, - опомнилась я. - Почему ты думаешь,
что была эпизодом в его жизни? Он же звал тебя замуж.
   - Ну и что? А потом забыл.
   - Не забыл, раз пишет.
   - А, - махнула она рукой. - Есть обстоятельства, которые обесценивают его
знаки внимания.
   Я   насторожилась.   Что   за   обстоятельства?   Клавдия   явно   что-то
недоговаривает. А если интуиция мне не изменяет, недоговаривает много  чего.
Мне очень хотелось узнать все подробней, но приход Нелли прервал беседу.
   Клавдия быстро спрятала фотографию под старую клеенку, лежащую на  столе.
Меня шокировало такое небрежное обращение с красавцем Димой, но я сдержалась
и промолчала.
   Потом мы пили чай и обсуждали предстоящую  генеральную  стирку,  которую,
жалея слабосильную Клавдию, всегда взваливали на  свои  плечи.  Я  обязалась
принести новый отбеливатель, купленный  по  случаю  со  скидкой  в  двадцать
процентов.
   - А я принесу "Тайд", и мы замочим твои шторы, - пообещала Нелли.  -  Они
изрядно запылились. Постельного белья много собралось?
   - Не осталось ни одного комплекта,  -  виновато  сообщила  Клавдия.  -  И
полотенца все грязные. Нелли покачала головой.