м еще раз, - едва успев вынырнуть и отфыркиваясь
проговорила она быстро.
   - Может, отдохнем несколько минут? - тяжело дыша, спросила Кэри.
   - Акулы, - напомнила ей Анни. Это придало им сил для  следующей  попытки.
Вновь Анни попыталась занять позицию на плечах у Кэри, но  на  сей  раз  это
оказалось  сделать  гораздо  труднее  для  измученной  Анни,  она  не  могла
сохранять равновесие на плечах у Кэри. Четыре раза она срывалась в воду.
   Плача от досады, Анни повторяла попытки.
   Они не знали, правильно ли они делают, но  вдруг,  после  тридцати  минут
усилий, онемевшими, мокрыми руками Анни исхитрилась ухватиться за киль.  Она
подтянулась и забросила одну ногу на него.
   Анни села верхом на днище лодки.
   Так  как  Пэтти  могла  использовать  только  одну  руку,  она  не  имела
возможности использовать планширь как опору для ног и вскарабкаться на лодку
самостоятельно. Поэтому она стала следующей, кого  Анни  подняла  с  помощью
Сильваны.
   Потом Анни распласталась поперек корпуса, свесив ноги с одной, а руки - с
другой стороны, упираясь животом в киль и  втащила  наверх  Сильвану.  Более
тяжелая и менее ловкая,  чем  Пэтти,  Сильвана  никак  не  могла  ухитриться
взобраться на лодку.
   Тяжело дыша, Кэри сказала:
   - Снимите брюки и свяжите между собой штанины петлей. Мы  сможем  втащить
ее, как по лестнице.
   Так и сделали.
   Натянув  на  себя  липкие,  тяжелые,  мокрые   брюки,   они   постарались
перевернуть лодку, используя для этого вес собственных тел. Они  испробовали
разные варианты, менялись местами, но ничего не получалось.
   Наконец Анни, тяжело дыша, сказала:
   - Нам надо сесть на киль, и оседлать ее, как быка.
   - Анни, киль острый, - запротестовала Кэри.
   - Ладно, давайте попробуем только один раз. Может, это что-нибудь  нам  и
даст, парнишки.
   Они поменялись местами: две полегче на одном конце, а  обе  тяжелых  -  в
центре.  Это  был  единственный  вариант,  который  они  еще   не   пытались
осуществить.
   И лодка медленно перевернулась, опустив их в  море.  Барахтаясь  в  воде,
женщины ощутили прилив новых сил.
   - Получилось! Мы сделали это! - вопила Кэри.
   - Да, парни. - Они услышали пронзительный крик с противоположной  стороны
лодки. Все завопили одновременно:
   - Сюзи!
   Голова Сюзи торчала из воды как лоснящееся морское животное.
   - Когда лодка перевернулась и вы все  выпали,  меня  же  она  накрыла,  -
объяснила она, подплывая к женщинам. - Спасательный жилет давал  свет,  и  я
могла видеть, где я. Я тотчас уцепилась и повисла на центральной  скамье.  В
ушах у меня гудело, волны с грозным шумом плескались о  днище  лодки.  После
некоторого времени я высвободилась из под сиденья, но дело в том, что я  все
равно оставалась под  лодкой.  Я  ужасно  боялась  остаться  без  воздуха  и
совершенно одной. Я не знала, день  это  или  ночь,  прекратился  ли  шторм,
остался ли кто-нибудь еще в живых.
   Потом она прекратила рассказывать и разрыдалась от радости и недолго была
в этом одинока.

***

   - Могли они выжить?
   Хотя было шесть часов утра, президент  был  в  безупречной  белой  форме,
отороченной золотой тесьмой. Он посмотрел  на  календарь,  лежавший  на  его
столе: было 14 марта. Президент повторил вопрос:
   - Могли они пережить два шторма за два дня?
   - Сомневаюсь, ваше превосходительство, - сказал полковник Борда.
   Рассеянно  президент  стучал  по  крышке  письменного   стола   кинжалом,
выдалбливая кусочки латуни  из  инкрустированной  крышки  стола.  Он  встал,
подошел к окну и распахнул ставни. Свирепый порыв ветра швырнул струи  дождя
в комнату.
   - Отвратительная погода, - произнес президент.  Он  вернулся  к  столу  и
позвонил. Вошедший слуга с трудом закрыл  ставни,  которые  ветер  прижал  к
наружной стене.
   Сильный шквалистый ветер стих за час до полудня. Сплошной серый дождь все
еще барабанил по крыше дворца.  Двор  за  окном  выглядел  опустошенным:  ни
одного листочка не осталось на деревьях,  много  веток  было  разбросано  на
земле.
   Полковник Борда сказал:
   - Я сомневаюсь, что маленькая шлюпка могла выдержать  первый  шторм.  Эту
зону обыскивали уже  дважды.  После  ночного  шторма  бесполезно  продолжать
поиск. Невозможно найти то, чего там нет.
   Президент отослал полковника и нажал кнопку звонка для вызова  секретаря,
который появился немедленно.
   - Найдите этого "Нэксус соппо", Гарри Скотта. Скажите ему,  что  я  желаю
начать переговоры немедленно. - Он усмехнулся:
   - Деловой завтрак - говорят на Западе.
   Секретарь поклонился и вышел, а президент сразу  переключил  внимание  на
папку, лежавшую перед ним.  В  ней  были  жалобы  на  жестокость  армии,  на
воровство и терроризм. Чего люди хотят от солдат?  Говорить  "Добрый  день",
перед тем как спустить курок?
   Вернулся секретарь президента.  У  него  что-то  обрывалось  внутри,  как
всегда, когда он приносил новости, которые президент не желал слышать.
   Президент взглянул на него:
   - Ну?
   - Мистера Скотта нет в Куинстауне. Его не видели три дня, с понедельника.
"Нэксус" запросил разрешения на поиск в зоне Малонг, но  министр  внутренних
дел не дал согласия.
   - Почему?
   - Господин президент помнит, что  в  декабре  министр  издал  инструкции,
согласно которым каждый должен  был  быть  вежливым,  но  ничего  не  должно
делаться для поиска спасшихся из "Нэксуса".
   Президент стукнул по столу:
   - Передайте министру, что мне нужен Гарри Скотт. Найти его быстро!

Глава 30

ЧЕТВЕРТ, 14 МАРТА 1985 ГОДА

   Если бы Гарри поглядел в щель, то он увидел бы,  как  четыре  его  стража
сидели под ним, в тени хижины, и дразнили дворняжку. Гарри подумал о  чистых
накрахмаленных рубашках, свежих простынях и холодном пиве. Он мечтал увидеть
радугу и оказаться рядом с бассейном на крыше своего дома. Он вообразил снег
и лед. Он вспомнил чистые, прохладные  вещи,  лежа  в  полумраке  хижины  на
полугнилой циновке в удушающей послеобеденной жаре.
   Их заключение длилось уже третий день.  По  истечении  первых  нескольких
часов веревки, обвязанные вокруг их шей, удлинили, так, что они смогли лечь,
но их руки были по-прежнему связаны за спиной, а ноги скованы.  Брюки  Гарри
были пропитаны мочой и воняли.
   Ночи были еще ужаснее дней. Они были то жаркими, то  холодными,  и  тогда
холод и влажный ночной воздух проникали через щели в хижине.
   Каждое утро и каждый вечер узников кормили  два  молодых  воина,  которые
избегали смотреть им в глаза или разговаривать с  ними,  -  они  в  молчании
клали на пол два банановых листа, в которые были завернуты  жареная  рыба  и
блины из муки саго. Никто не разговаривал с узниками. С  ними  обращались  в
прямом смысле как со стреноженными животными -  те,  правда,  имели  все  же
возможность стряхивать с себя комаров и мух.
   Гарри попеременно ощущал себя то как дурак, позволивший так  легко  взять
себя в плен, то в нем просыпалась  надежда:  может  быть,  пропавшая  группа
"Нэксуса" была таким же образом захвачена в плен.
   Иногда же на него нападало ощущение безысходности и отчаяния  -  а  вдруг
Анни уже мертва! Глубоко в сердце Гарри  всегда  чувствовал,  что  произошла
какая-то ошибка, что Анни самой судьбой предназначалась ему,  что  она  была
женщиной Гарри - его судьбой, - что Дюк лишь случайно и временно овладел ею.
Последние четыре  месяца  он  ожидал,  что  чувства  его  к  Анни  ослабеют,
разлетятся в прах. Он ожидал, что без нее память отдохнет и  успокоится.  Но
не смог. Он так же тосковал по Анни, как всегда, его  тоска  была  такой  же
острой, как и раньше.
   Никто не задал узникам ни единого вопроса, но  переводчик  сказал  Гарри,
что это - добрый знак. Он объяснил, что чем дольше будет длиться  отсутствие
Гарри, тем быстрее его люди заплатят выкуп. Он поколебался, потом добавил:
   - Если господин хочет быстро уйти, господин должен не есть. Тогда человек
подумает господин умирает и быстрее станет просить за господина денег.
   Гарри подумал, что поголодать совсем несложно, если это к тому же  убедит
взявших его в плен быстрее начать переговоры о выкупе.
   Переводчик  вычислил,  что  цена,  назначенная  за  Гарри  будет   равна,
очевидно, тремстам свиньям,  максимальное  количество,  даваемое  обычно  за
невестой, - но переводчик не представлял, сколько запросят за него, и станет
ли "Нэксус" платить за него.
   Гарри сказал:
   - Не беспокойся. Без моей записки к менеджеру рудников они не получат  от
него ни пенни. Какую бы сумму ни заплатили за меня, она покроет и  выкуп  за
тебя.
   Гарри знал, что посланник, который поведет переговоры о  выкупе,  еще  не
уехал. Ему придется путешествовать вниз по реке в каноэ  -  а  это  два  дня
движения без перерыва. Потом еще предстоит покрыть шестьдесят  пять  миль  к
Маунт-Иде. Столько  же  времени  отнимет  путешествие  в  обратную  сторону.
Значит, им сидеть в заключении по крайней мере еще четыре дня.
   Семь дней,  потраченных  впустую.  Значит,  это  будет  уже  18  марта  -
останется тринадцать дней, назначенных  Раки  до  истечения  срока  поисков.
Гарри в отчаянии ударил руками по грязным доскам.
   В дыре в полу показалась фуражка, а потом - тонкое, умное  смуглое  лицо.
Филиппинец.
   - Мистер Гарри Скотт?
   Гарри кивнул.
   Человек поднялся еще на несколько ступенек по лестнице. По погонам  Гарри
понял, что он армейский капитан. Он сказал:
   - Президент Пауи хочет видеть вас, мистер Скотт. Я - ваш сопровождающий.
   - Рад слышать это.
   - После того как я нашел вас, я организую ваше освобождение.
   Гарри обнаружили через  два  часа  после  того,  как  извещение  об  этом
передали по солдатской рации по сети, установленной Раки на острове.
   Капитан исчез. Переводчик перекатился на живот, прильнул к щели в полу  и
сообщил Гарри, что происходит внизу.
   Мужчины из деревни собрались вокруг капитана-филиппинца, который держал в
руках радиоприемник. Рядом с ним стояли четыре вооруженных солдата, очевидно
островитяне. Иногда говорили  сразу  несколько  человек,  иногда  воцарялось
долгое молчание, порой слышались вздохи  и  ворчание.  Переводчику  не  было
слышно слов.
   После  полуторачасовых  переговоров  было  решено   выпустить   Гарри   и
переводчика в обмен на два транзисторных радиоприемника, и один из солдат  -
местный уроженец - останется, и его за это не станут преследовать.
   Гарри, связанный в течение  четырех  дней,  едва  мог  двинуть  ногами  и
руками. Обоих узников доставили на борт шлюпок, ожидавших на берегу.
   Гарри спросил:
   - А где же наша лодка?
   - Ее включили в стоимость вашего выкупа, - ответил капитан-филиппинец.  -
Они не понимают, что горючее скоро кончится. Но не будем об этом.
   Никто не прощался, никто не помахал рукой. Шлюпки отплыли под  грохочущие
одновременно три транзистора, - "Радио Пауи" передавало  песню  Тины  Тернер
"Станция метро".
   Через двадцать минут плавания  вверх  по  течению  реки  они  прибыли  на
маленькое озеро, где их ожидал вертолет.
   Было уже темно, когда Гарри добрался до гостиницы Ма Чанг.  Он  смыл  под
душем всю грязь, выбросил через окно веранды свою вонючую одежду  на  свалку
рядом с кухней и надел чистые брюки и чистую рубашку. Капитан стоял рядом  в
ожидании, пока Гарри звонил Керри, но не застал его ни дома, ни в офисе.
   Военный  эскорт  подвел  Гарри  к  армейскому  джипу  и  его  повезли   к
Президентскому дворцу.
   Сразу после шести часов Гарри был принят Раки.
   - Я искренне рад видеть вас, мистер  Скотт,  -  голос  президента  звучал
озабоченно, но глаза его не соответствовали дружескому тону его  слов.  -  Я
рад, что вы в безопасности. Я не  хочу,  чтобы  кто-нибудь  еще  исчезал  на
острове.
   Гарри думал. Как все просто. "Нэксус" никогда в  жизни  никого  из  своих
служащих не сможет заставить работать на Пауи, какое бы высокое жалование им
не назначили, в случае если и Гарри не вернется. Он ответил.
   - Я более рад, чем вы. Благодарю вас за то, что помогли мне.
   Раки улыбнулся.
   - Сейчас вам не стоит ездить по острову без сопровождающих. - Он добавил:
   - Я настаиваю на этом. Гарри ничего не сказал. Президент продолжил:
   - Пыль от слухов еще не улеглась на Пауи, и вы нуждаетесь в защите.
   - Я ценю вашу заботу, сэр, но мне  не  требуется  вооруженный  эскорт.  Я
стану более  осторожным  в  будущем.  -  Он  не  желал,  чтобы  вокруг  него
копошились шпионы Раки.
   Президент пожал плечами.
   - Как вам угодно. Но подумайте об этом. Теперь, я надеюсь,  вы  разделите
со мной трапезу.
   Как только он упомянул о еде, Гарри сразу вспомнил о том, что желудок его
пуст и бурчит от голода.
   Трапеза свидетельствовала  без  слов,  что  Гарри  стал  почетным  гостем
президента. В зале тридцати футов в  длину,  с  зашторенными  окнами,  шесть
официантов в белых костюмах обслуживали их двоих. На окнах висели  занавески
из розового шелка с золотой каймой;  обеденный  стол  был  покрыт  кружевной
скатертью - обстановка напоминала Гарри обеды у его матушки по воскресеньям.
Пищу подавали на фарфоре "Роял Дултон", расписанном цветущими розами.
   Еда была приготовлена из консервов: сардины в  томатном  соусе,  за  ними
последовал суп,  приготовленный  из  сухого  концентрата,  потом  индюшка  в
черничном  соусе,  картофель  и  бобы.  На   десерт   подали   австралийские
консервированные персики с консервированной же сметаной.  Весь  их  ужин  из
импортных консервированных продуктов на Пауи стоил  баснословных  денег.  На
стол  была  поставлена  бутылка  мятной  настойки,  островитяне  считали  ее
изысканным напитком.
   Гарри размяк.
   Он наблюдал, как Раки отправляет еду в  рот,  иногда  с  помощью  ножа  и
вилки, иногда с помощью пальцев.  Он  ни  разу  не  оторвал  глаз  от  своей
тарелки.  "Раки  жаден,  подумал  Гарри,  а  истинно  жадных  людей  никогда
невозможно удовлетворить полностью. Они всегда хотят больше  -  больше  еды,
больше питья, больше женщин, больше детей, больше  льстецов  вокруг,  больше
соратников, больше власти, больше денег..." Гарри лучше, чем кто-либо, знал,
какое состояние скопил Раки за последние десять лет.  Его  деньги  позволяли
ему покинуть Пауи и жить где-нибудь в значительно более удобном  месте  -  в
Калифорнии, Флориде, Швейцарии,  на  Ривьере.  Но  Раки  достаточно  умен  и
понимает, что, покинув Пауи, он станет никем, поэтому он остается  на  своем
острове, предпочитая быть самой большой рыбой в маленьком пруду.
   После еды он  предложил  Гарри  гаванские  сигары  "Ромео  и  Джульетта",
наверняка подаренные кубинскими дипломатами. Ароматный дым наполнил комнату.
   - Ну а теперь к делу. - Раки откинулся на спинку стула.  -  Вам  известны
мои условия. Я не собираюсь их менять. Я хочу  знать  о  вашем  решении  уже
завтра.
   Гарри знал, что лидеры стран третьего мира любили поиграть в  кошки-мышки
на переговорах, он знал об их склонности менять  точку  зрения  и  принимать
сиюминутные решения,  поэтому  неожиданный  ультиматум  его  не  удивил.  Он
ответил, аккуратно подбирая слова:
   - Я не могу дать  вам  ответ  сию  минуту,  сэр,  я  должен  связаться  с
Питтсбургом.
   Раки презрительно поглядел на Гарри.
   - Мы оба знаем, что, если  к  первому  апреля  не  достигнем  соглашения,
добыча медной руды остановится, прекратятся  ваши  доходы  и  мои  налоговые
поступления.
   Гарри сказал:
   - Моя компания предпочитает не подписывать с  вами  соглашения,  пока  не
будет обнаружена исчезнувшая группа.
   Раки сказал самодовольно:
   - Жаль, что вы так одержимы поисками этой партии.
   Они безнадежны.
   - Я не думаю, что поиски безнадежны, - сказал Гарри твердо, думая о  двух
часах, запертых в сейфе "Бэрклэйэ Банк".
   - Ваши конкуренты из Манилы прибудут второго апреля, мистер Скотт. - Раки
выпустил к потолку серые кольца дыма. - Чем дольше длятся ваши  поиски,  тем
меньше времени остается у вас для бизнеса. Выбор за вами, мистер Скотт.
   Вернувшись к Ма Чанг, Гарри попал в бар и заказал холодного  пива,  чтобы
смыть неприятный, отдающий перцем вкус мятной настойки.  Ожидая,  когда  ему
принесут банку "Фостерса", Гарри прислушивался к ночным звукам -  ритмичному
бою барабанов, шальным выстрелам и на всю ночь включенным транзисторам.
   - Мы уже и не надеялись вас вновь увидеть,  -  сказал  Санди,  журналист.
Никого больше в баре не было, и он сидел на своем обычном  месте,  в  темном
углу за столиком.
   Гарри взял свое пиво и сел рядом с ним.
   Санди сказал:
   - Слышал, с вами приключилась небольшая лихорадка в верхнем течении реки.
   Гарри кивнул головой:
   - Да, но Раки прислал за мной медбрата в хаки. Я был страшно рад  увидеть
его.
   - Вы  прозевали  новый  скандал  вокруг  черного  рынка.  Тонны  изюма  в
деревянных коробках с надписью  "Подарок  америкаского  народа  детям  Пауи"
продавались уличными торговцами. В таких же огромных количествах  неожиданно
на улицах появились растительное масло и сухое молоко.
   - Что же здесь нового?
   - Многие островитяне, закончившие миссионерские школы смогли прочесть эти
надписи. Один из твоих парней в Маунт-Ида собрал митинг. Парня зовут Миндо.
   - Да, он приличный мужик.
   - Его митинг был разогнан военными, а его бросили в тюрьму.  Без  суда  и
следствия,  конечно.  Его  обвинили  в  заговорщицкой  деятельности   против
правительства. Как тебе это нравится?
   Гарри поставил на место свое пиво.
   - Я лучше позвоню Керри.
   - Заканчивай свою выпивку, парень.  Ты  все  равно  ни  чего  не  сможешь
поделать.
   - Гарри поставил на стол стакан с пивом и позвонил Керри, который был рад
услышать голос Гарри.
   Когда с борта вертолета  ему  сообщили,  что  Гарри  не  дал  сигнала  из
ракетницы, Керри сразу же объявил поиски  по  реке.  Но  посланные  им  люди
заплутались в речных протоках,  и  министр  внутренних  дел  приказал  Керри
прекратить поиски. Керри проигнорировал приказ, но  теперь  он  почувствовал
облегчение от того, что больше ему не приходится противоречить правительству
Пауи.
   - Мне нужна другая винтовка, - сказал Гарри извиняющимся тоном.
   - Я принесу тебе винтовку завтра, - сказал Керри,  думая  про  себя,  как
много  огнестрельного  оружия  перепробует  Гарри,  пока  не  выберет   себе
подходящее.
   Гарри вкратце рассказал, что с ним случилось, а потом спросил:
   - Это правда, что он посадил в тюрьму Миндо?
   - Да. - Керри был явно рассержен вопросом и не постеснялся в  выражениях,
хотя и говорил по  телефону.  -  Раки  сделал  большую  ошибку.  Наши  люди,
работающие  на  рудниках,   уже   показали,   что   умеют   организовываться
самостоятельно. Они уже продемонстрировали, на что они  способны,  во  время
прошлогодней забастовки. Они далеко не запуганные и  неграмотные  аборигены.
Миндо - их лидер, и из-за того, что его заключили в  тюрьму,  будут  большие
неприятности. Отец Миндо - важная шишка в своем племени,  вождь,  у  него  в
распоряжении много воинов. Я думаю, что пар  вырвется  из  чайника.  Я  даже
подумываю о том, чтобы отослать Бетти в Сидней.
   Гарри сказал:
   - Раки, как мне показалось, не ждет большей беды.
   - Раки, кажется, этого не замечает. Но он все  же  этим  обеспокоен.  Ты,
наверное, еще не слышал, он неожиданно вновь женился. Ей нет и  четырнадцати
лет, такая маленькая живая девочка из одного  горного  племени.  Празднества
произошли позавчера. Были фейерверки, свиное жаркое, пальмовое вино,  танцы.
Ты разве не слышал?
   - А как же его другая молодая жена?
   - О, она умерла от заражения крови накануне Рождества.
   В одиннадцать часов ночи наконец позвонили из Питтсбурга. Гарри рассказал
о своих новостях и добавил:
   - Джерри, я думаю, что исчезновение наших людей каким-то образом  связано
с этим делом. Именно поэтому я не хочу прекращать поиски.
   - Свинячье дерьмо! - заорал Джерри. - Ты должен свернуть эти  поиски  как
можно скорее. Иначе Раки опять охладеет к нашему предложению. -  Он  не  дал
возможности Гарри