наю, - ответила Каролина. - Когда вернусь, постараюсь заставить его показаться врачу.
     - Мама?
     - Что, Хлоя? У меня действительно масса дел. Надо собрать вещи.
     - Ты уже прочитала мой отчет?
     - Да, - рассеянно ответила Каролина, - по-моему, он получился удачным. Хорошая работа.
     - Спасибо, - сказала Хлоя, поняв, что мать ничего не читала, ибо иначе непременно поздравила бы с тем, что ее выдвинули на почетную должность Главы Дома в следующем семестре, а также назначили капитаном команды пловцов всей школы.
     Ну ладно, подумала она, может, хоть отец по достоинству оценит се успехи. Но что же это за старая подруга, о которой никто никогда не слышал? И почему мама уезжает к ней в самый разгар Рождества?

***

     - Покажи мне, пожалуйста, письмо, - сказал Джо, усаживаясь рядом с Каролиной в кресло самолета. - Я не прижал тебя?
     - Нет, все нормально.
     - Думаю, что через десять часов тебе это не покажется нормальным. Ну что ж, давай закажем что-нибудь выпить. Это самое лучшее средство от тоски во время полета.
     А затем подумаем, что нам делать дальше.
     - Не возражаю, - охотно согласилась Каролина. - Вот письмо. - Она протянула ему конверт. Получив его неделю назад, Каролина с тех пор почти не спала.
     Прочитав письмо, Джо сочувственно пожал ее руку.
     - Бедняжка, мне очень жаль тебя.
     - Да, судя по всему, Флер не очень легкий ребенок.
     - Она, видимо, перенесла немало горя и унижений.
     - К тому же Флер напугана. - Джин с тоником сделали свое дело, Каролина почувствовала приятное тепло, благодарно взглянула на Джо и улыбнулась. Хорошо, что он рядом с ней. Что бы она делала без него?
     - Могу тебя заверить, - лукаво сказал Джо, - что я лишь начинаю бороться с твоей верностью мужу.
     - Только не в самолете! - воскликнула, смеясь, Каролина.
     - Почему бы и нет? Здесь есть прекрасные туалеты.
     Ты слышала когда-нибудь о клубе любителей высоты?
     - Нет.
     - Члены этого клуба предпочитают заниматься сексом во время полета. Я, правда, не вполне уверен, что ты выдержишь. Может, попробуем?
     - Нет, - решительно сказала она.
     - Ну ладно, значит, на обратном пути.
     - Возможно. - Она снова улыбнулась.
     Джо достал из-под сиденья свою сумку, открыл ее и вытащил оттуда кипу бумаг.
     - Я немного поработаю. У меня есть дела в Нью-Йорке, и я не намерен обманывать своего главного редактора.
     - У кого ты хочешь взять интервью?
     - У Бобби Кеннеди, если мне повезет, а также у Ширли Маклейн и Джо Димагио.
     - Кажется, ты собираешься прекрасно провести время?
     - Конечно, но свою главную задачу я по-прежнему вижу в том, чтобы и ты провела там время не очень плохо.
     - Ты замечательный человек, Джо.
     - Знаю.
     Джо погрузился в чтение газетных вырезок, а Каролина молча наблюдала за ним. Почему она так долго оказывает ему сопротивление? Сейчас Каролина не могла этого понять. Джо казался он красивым и привлекательным, а к тому же был очень добрым, нежным и чутким. А как он смотрел на нее! Кроме того, он умел увлекательно говорить о сексе: такого она никогда прежде не слышала. Джо пока еще не заходил с Каролиной дальше невинного поцелуя, но при этом подробно рассказывал о том, что бы он сделал с ней, если бы она согласилась лечь с ним в постель. Это очень возбуждало ее. Минутами Каролине хотелось броситься к Джо и отдаться ему в любом месте - в такси, в городском парке. Каролина понимала, что не удовлетворена своей сексуальной жизнью. Уильям никогда не старался доставить ей наслаждение. Встреча с Джо напоминала Каролине о том, что она все еще женщина и хочет мужской ласки.
     Пытаясь отделаться от этих мыслей, она стала перечитывать последнее письмо от Флер:

     "Дорогая Каролина!
     Я не собиралась писать вам, но бабушка заставляла меня это сделать.
     Она очень больна и умирает у меня на глазах. У нее рак печени. Доктора говорят, что ей осталось жить несколько недель. Поэтому она хочет повидать вас перед смертью. И поговорить с вами.
     Думаю, она будет просить вас присмотреть за мной, но это совершенно исключено. Полагаю, и вы не согласитесь на это. Мне уже почти семнадцать лет, и я могу сама позаботиться о себе и заработать на жизнь. К тому же у меня есть тетки, которые готовы помочь мне.
     Бабушка лежит в больнице штата в Бруклине. Там неплохо, хотя было бы лучше отправить се в какую-нибудь частную клинику, но у нас нет таких денег. А у вас, кажется, они есть. Правда, не знаю, захотите ли вы помочь нам.
     Сначала я считала, что нам с вами лучше не встречаться, но бабушка будет очень огорчена, если вы не приедете. Она все еще надеется, что мы с вами станем друзьями. Поэтому я решила, что нам следует вместе пойти к ней в больницу.
     Если надумаете приехать, пожалуйста, дайте мне знать.
     Сообщите также, где остановитесь. Надеюсь, вы позвоните мне, приехав в Нью-Йорк.
     Ваша Флер Фитцпатрик".

     Каролине, которую мысли о дочери преследовали семнадцать лет, это письмо показалось жестоким. Но все же оно лучше, чем первое, подумала она. Тогда Флер сообщила, что ее изнасиловали, и просила деньги на аборт. Каролина в тот момент хотела все бросить и вылететь в Нью-Йорк, чтобы помочь дочери, утешить и успокоить ее. Конечно же, она выслала Флер чек, но вскоре получила от дочери короткое письмо, в котором та заверяла Каролину, что с ней все в порядке, и просила не приезжать. Да и Джо советовал не спешить.
     - Ты только добавишь масла в огонь, - сказал он тогда. - Флер может не выдержать такой эмоциональной нагрузки. Думаю, с ней действительно все в порядке и она не нуждается в немедленной помощи. Видимо, Флер - крепкий орешек. Такие письма не пишут несчастные и закомплексованные люди. Оставь се в покое. Не сомневаюсь: она удержится на плаву в любых обстоятельствах.
     - Джо, ты не понимаешь. Ее же изнасиловали! Это самое страшное, что может произойти с женщиной. А ей только шестнадцать лет. Девочке нужны ласка и внимание.
     - Да, но она никогда не видела тебя и поэтому считает, что ты самая бесчувственная и бессердечная мать в мире. Не забывай об этом. Я понимаю, что все это ужасно, но если ты станешь навязывать ей свое общество, то все будет еще хуже. Как Флер расскажет тебе о своем горе, совершенно не зная тебя? Такое немыслимо. Это будет удар для вас обеих. Пожалуйста, дорогая, оставь ее в покое. Да, это сложно, но другого выхода я не вижу.
     Каролина неохотно, но все же согласилась с Джо. Она написала Флер два письма, участливо спрашивая о ее делах. Некоторое время спустя Каролина получила лаконичную открытку: "Все нормально. Флер Фитцпатрик".
     И вот сейчас Каролина летела к дочери, вспоминая тот день, когда любовалась ее маленькими ручками и крохотной головкой. Господи, неужели это было семнадцать лет назад! Над всеми чувствами, которые одолевали Каролину во время полета, возобладал страх...

***

     - Могу ли я поговорить с Флер?
     - А кто это? - прозвучал настороженный голос с заметным американским акцентом. Каролина закрыла глаза и еще крепче сжала руку Джо.
     - Это... Каролина Хантертон.
     - А-а-а, - услышала она. - Это Флер Фитцпатрик. Как долетели?
     - Прекрасно, спасибо, - ответила Каролина.
     - Где вы остановились?
     - В гостинице "Сент-Реджис", на Пятьдесят пятой улице восточной стороны.
     - Вот как, - холодно отозвалась Флер. - Думаю, нам лучше встретиться в больнице. Буду ждать вас в фойе. Больница находится возле Флэтбуш. Полагаю, вы не рискнете ехать туда на метро. - В голосе Флер Каролина различила едва уловимое любопытство. - Скажите шоферу, чтобы он отвез вас в больницу Святой Маргариты, что неподалеку от улицы Лафайета.
     - Когда там приемные часы?
     - О, с этим нет никаких проблем. Мы можем навестить бабушку в любое время. Персонал относится очень либерально к тем, кто приходит к умирающим.
     - Хорошо. Тогда, может быть, вечером? Скажем, в шесть?
     - Конечно.

***

     Когда Каролина ехала в такси по Бруклинскому мосту рядом с проходящим мимо поездом, ей стало плохо. Она высунулась из окна.
     - Леди, - предупредил таксист, - не делайте этого, а то вам снесет голову.
     - Извините, мне что-то не по себе.
     - Потерпите, - строго сказал он. - Я не хочу, чтобы вы вывалились из машины, тем более загадили ее. Если вас стошнит, вам придется убирать, о'кей?
     - О'кей, - согласилась Каролина. Они ехали гораздо дольше, чем она предполагала, и с трудом миновали Манхэттен, запруженный машинами. Каролина с любопытством смотрела на вечерний Нью-Йорк, его гигантские небоскребы и узкие полоски светлого неба между ними. Ей не верилось, что она уже здесь.
     Ее вдруг охватил необъяснимый страх перед этим огромным городом. Как хорошо, подумала она, что Джо отправился с ней. Он даже собирался поехать с ней в больницу, но Каролине хотелось поговорить с дочерью с глазу на глаз. А теперь она жалела, что отказала Джо, поскольку чувствовала себя не слишком уверенно. Впрочем, теперь уже поздно, подумала она и посмотрела на часы. Было уже без четверти семь. Флер уже, наверное, решила, что мать испугалась и не приедет. Да едва ли она станет ждать ее. Что же делать потом? Ведь она не сможет разыскать ее в этом огромном городе.
     Машина вдруг резко затормозила и остановилась.
     - Вот мы и приехали, мадам, - сообщил водитель. - Больница Святой Маргариты. С вас двадцать два доллара.
     Двадцать два доллара! Это же почти восемь фунтов стерлингов! Самый настоящий грабеж! Ну да ладно, черт с ними, с деньгами.
     Таксист быстро развернулся и уехал. Ни спасибо, ни всего доброго, со злостью подумала Каролина. Неужели здесь все так грубы и невоспитанны? С этими мыслями она вошла в фойе больницы.

***

     Только тут она осознала, что я понятия не имеет, как выглядит дочь. Фойе было многолюдно, но более всего Каролину поразила огромная очередь к дежурной сестре. Безропотно встав в хвост очереди, Каролина искала глазами хрупкую темноволосую девушку.
     Но поблизости не было никого, кто хоть немного напоминал бы Флер. Убедившись, что дочери нет, Каролина села на свободное место на скамье и устало закрыла глаза. Как же Флер могла так жестоко поступить? Она же прекрасно знала, что ее трудно найти в такой сутолоке.
     Вокруг громко говорили, причем не только с американским акцентом, но и с итальянским, испанским, немецким. Порой раздавался голос дежурной сестры, которая громко выкрикивала фамилии посетителей.
     Вдруг Каролина услышала свое имя. Оно прозвучало странно, совсем не так, как в Англии. Каролина тут же вскочила и направилась к столику дежурной сестры, с трудом пробираясь сквозь толпу посетителей. Люди безропотно расступались, пропуская ее. Только потом она догадалась, что немалую роль сыграла ее дорогая норковая шуба. Здесь, видимо, привыкли уступать дорогу важным персонам, особенно в больнице штата.
     - Что вам угодно? - спросила негритянка, сидевшая за столиком.
     - Моя фамилия Хантертон, - взволнованно ответила Каролина. - Меня просили подойти.
     - Ах да, вас просят подойти к палате "7 Б".
     - Как найти эту палату?
     - Поднимитесь на лифте на седьмой этаж, потом повернете направо, - раздраженно ответила сестра.
     Каролина медленно направилась к лифтам, грязным и переполненным. Под конец остались только Каролина да еще старая негритянка с внучкой.
     - Послушай, - сердито сказала старуха маленькой девочке, - веди себя хорошо и не плачь. Твоя мама очень огорчится, если ты будешь все время плакать. Мы ничем не можем ей помочь, поэтому постарайся улыбаться и не плакать.
     Девочка насупилась и молчала. Она казалась испуганной.
     - Вы идете в палату "7 Б"? - спросила Каролина.
     - Да, следуйте за мной, мы покажем вам дорогу.
     Пошли, Аурелия! - Негритянка потащила девочку из лифта. - И помни, что я тебе сказала.
     Палата "7 Б" находилась в самом конце коридора.
     Негритянка шла медленно, да и Каролина не спешила, страшась встречи с дочерью.
     Войдя в палату, она огляделась. Здесь в несколько рядов стояли кровати. Увидев в дальнем конце палаты молоденькую девушку, Каролина направилась к ней. Та сидела лицом к двери, но смотрела на лежащую перед ней старую женщину и гладила ее руку. Внезапно наклонившись, девушка прошептала ей что-то на ухо.
     Каролина и не подозревала, что Флер такая нежная и заботливая внучка.
     - Флер? - сказала она, приблизившись к кровати.
     Девушка подняла голову и посмотрела на Каролину. Ее большие темно-голубые глаза выразили сложную гамму чувств - отчаяние, сострадание, сочувствие и даже усталость.
     Девушка молча, кивнула головой и приложила палец к губам, показывая, чтобы мать не говорила слишком громко. Каролина подошла поближе и посмотрела на больную. Она была худой, изможденной и бледной.
     Ее тонкие руки лежали поверх простыни. Глядя на мать Брендона, Каролина размышляла о том, как странно устроен мир. Когда-то она встретила сына этой женщины и родила от него ребенка, но почему-то так и не познакомилась с Кэтлин, не говорила с ней.
     Затем она перевела взгляд на Флер. Перед ней была взрослая девушка с серьезным лицом, умными, выразительными глазами и сдержанными манерами. Каролина поняла, что ее дочь давно уже не ребенок.
     - Пойдемте со мной, - сказала Флер. - Бабушка заснула. Мы попросим сестру, чтобы она позвала нас, когда бабушка проснется.
     Поднявшись, Флер направилась к двери. Каролина, следуя за дочерью, не заметила в ней никакой враждебности.
     Они молча шли по коридору. Подойдя к автоматам, Каролина порылась в сумочке и достала кошелек.
     - Что будешь пить. Флер, чай или кофе? Ужасно, что я не знаю о тебе даже этого.
     Она тотчас поняла, что допустила ошибку. Это была слишком поспешная попытка сблизиться. Не готовая к этому Флер ответила:
     - Мне все равно, - и равнодушно пожала плечами.
     - Пожалуйста, - сказала Каролина, протягивая Флер стаканчик с чаем, - это самый любимый напиток англичан. Выпей немного.
     - Спасибо, - сухо ответила Флер, молча разглядывая ноги матери - длинные, красивые, в дорогих кожаных туфлях. Перехватив этот взгляд, Каролина тоже посмотрела на ноги дочери, такие же стройные, как и у нее в семнадцать лет. Они молчали, не зная, что сказать друг другу.
     - Она, вероятно, не переживет эту ночь, - вдруг тихо проговорила Флер. - Сегодня у нее сильное ухудшение. Оно наступило внезапно, кровотечение продолжается уже несколько часов. У бабушки были такие невыносимые боли, что ее напичкали таблетками, и теперь она почти не понимает, что происходит.
     Флер повернулась к Каролине, и та увидела се мокрое от слез лицо. Рассеянно поправив волосы, девушка вытерла глаза тыльной стороной ладони.
     - Извините, - сказала она, - что не встретила вас в фойе больницы. Вы опоздали почти на час, а я не могла оставить бабушку одну. Что-то случилось? Почему вы опоздали?
     - Это я должна извиниться перед тобой за опоздание, - мягко проговорила Каролина. - Я не предполагала, что это так далеко. На улицах были автомобильные пробки. Ведь мы ехали в час пик.
     - Да, - согласилась Флер и умолкла.
     - Она знала.., знает, что я должна приехать?
     - Да, конечно. Я все рассказала ей и даже соврала, что мы с вами уже встретились. Она постоянно спрашивала о вас. Конечно, мне пришлось лгать, но едва ли она понимала все, что я ей говорила. Она очень обрадовалась, что вы приехали, хотя не знаю почему. - Флер холодно взглянула на Каролину.
     - Но это не так уж важно, не правда ли? Главное, что она обрадовалась.
     - Да.
     - А где твои тетки?
     - Одна из них провела в больнице первую половину дня и поехала домой покормить детей. Другая умерла почти шесть лет назад. Третья должна скоро прийти. А четвертая, Эдна, прилетит из Калифорнии сегодня вечером.
     - Мисс Фитцпатрик! - позвала дежурная сестра. - Идите сюда скорее. Вас зовет бабушка.
     Флер вскочила, бросила в урну стаканчик с недопитым чаем и побежала по коридору. Каролина последовала за ней. Они оказались у постели больной почти одновременно. Кэтлин уже проснулась и смотрела на них испуганными глазами.
     - Непослушная девочка, - тихо сказала она, взяв внучку за руку. - Где ты болтаешься? Я хочу, чтобы ты сидела здесь, возле меня.
     - Тебе очень больно, бабушка?
     - Моя боль - ничто в сравнении с мыслями о тебе, дорогая, - сказала Кэтлин и закрыла глаза. - Надеюсь, ты привела с собой Каролину?
     - Да, бабушка. Вот она, посмотри. Ты даже можешь пожать ей руку.
     Флер подтолкнула Каролину к кровати, и та, осторожно пожав худую руку старушки, ласково улыбнулась ей. У Кэтлин были такие же глаза, как у Брендона.
     - Ты очень красивая, - тихо пробормотала Кэтлин, взглянув на Каролину. - Я так и предполагала. Брендон мог полюбить только такую красивую женщину.
     - Спасибо.
     - А теперь пообещай мне, что будешь заботиться о Флер. У нее совсем пет денег, да и у меня тоже, но она очень умная девочка, и ей нужно непременно закончить образование. Она не должна тратить время на то, чтобы зарабатывать деньги. Брендон никогда бы не позволил... не позволил... - Ее голос задрожал и прервался.
     - Обязательно. Я обязательно позабочусь о Флер, - торопливо сказала Каролина, надеясь, что старушка слышит ее. - Обещаю вам. Я возьму Флер с собой и буду всегда заботиться о ней. Ее все полюбят. Не волнуйтесь за внучку.
     - У нее все должно быть хорошо, - прошептала Кэтлин. - Ей так не хватало любви и заботы. Мои дочери не могут помочь ей. Это по силам только тебе, Каролина. Ведь она твоя дочь. - Ее голос становился все тише, пока не умолк. Вдруг она вскрикнула. Казалось, Кэтлин агонизирует.
     Испуганная Флер закричала:
     - Сестра, сестра, скорее сюда, пожалуйста, дайте ей что-нибудь! Ради Бога, скорее!

***

     Вернувшись в гостиницу, Каролина рассказала Джо о том, что произошло в больнице. Она вместе с Флер и ее тетками дежурила у постели умирающей всю ночь.
     Кэтлин делали уколы морфия, но как только его действие заканчивалось, снова начинались приступы боли, и она кричала. Когда Кэтлин затихала, им всем казалось, что она умерла, но потом больная снова начинала кричать. Это было невыносимо.
     В палату пришел священник и причастил Кэтлин.
     Потом они снова сидели возле Кэтлин. Флер так устала. что уснула на стуле, положив голову на плечо Каролины.
     Да и Каролина была измучена до предела такой боли она не ощущала с той поры, как родила Флер много лег назад.
     Когда Кэтлин испустила последний вздох. Каролина и Флер остались возле нее одни. Тетки Флер ушли, пообещав вернуться. Флер плакала, не выпуская руку бабушки. Сестра закрыла глаза Кэтлин, сказав Каролине и Флер, что нужно приготовиться к похоронам.
     Когда они вышли в коридор, Флер прислонилась к стене и зарыдала. Каролина нежно обняла дочь.
     - Не плачь, Флер, бедняжка отмучилась. - Девушка прижалась к матери.
     - Она никогда не покидала меня, - повторяла она, - всегда заменяла мне семью, все на свете.
     - Я знаю, дорогая, - шептала Каролина, думая о том, что смерть Кэтлин помогла ей сблизиться с дочерью.
     Через некоторое время тетки Флер вернулись. Но всем руководила Флер, так как они заявили, что у них много дел и они не смогут помочь ей. Кейт предстояло вернуться на работу, Морин - к семье, а у Эдны тоже было что-то неотложное. Каролина, решив немного отдохнуть, сказала, что поедет в гостиницу немного поспит. Кейт вышла на улицу поймать для нее такси.
     - Как хорошо, что вы приехали, - сказала Кейт. - Мать уже давно хотела встретиться с вами и поговорить о Флер. Она должна была умереть с твердой уверенностью в том, что Флер в надежных руках. Мать всегда относилась к ней как к маленькой. Флер уже, несомненно, может позаботиться о себе, но мать никак не хотела понять этого. Она очень любила внучку и последние годы жила только ради нее.
     - Да, - ответила Каролина, - я убедилась в этом.
     - Она написала вам хоть одно письмо?
     - Да. - Каролина решила не упоминать о содержании последнег