сь к креслу, с которого только что  встала  Бретана.  -
Понимаю, что у тебя нет слов после того, как ты украла у меня трон.
   Выражение, с которым говорил Гудрун, заставило Бретану подумать,  что  ей
предстоит подвергнуться  новому  нападению  с  ее  стороны,  к  чему  она  и
приготовилась. Пульс ее учащенно забился.
   - Я ничего ни у кого не украла. Думаю, тебе известно, что выходила  замуж
я не по собственной воле.
   - Прекрасно, - Гудрун зло рассмеялась и поднялась с кресла. - Тогда ты не
будешь проливать слез, если твой брак прекратится.
   - Прекратится?
   - Ты уйдешь от Хаакона. Сегодня  ночью.  Я  здесь,  чтобы  устроить  это.
Бретана  начала  понимать  замысел  Гудрун,  однако  сомневалась,  чтобы  та
предложила свой план,  знай  она  о  том,  какую  цель  преследует  ее  юная
соперница.
   - Отвергнуть короля викингов - значит, обречь себя на смертную  казнь.  Я
не хочу лишаться жизни, потворствуя твоим намерениям, - ответила Бретана.
   - Все, что ты говоришь, имело бы смысл только в том случае, если бы ты не
носила ребенка Торгуна.
   Даже если бы Гудрун только предполагала это, уже одно то,  что  при  этих
словах Бретана чуть не задохнулась от волнения, подтвердило бы эту догадку.
   - Это ложь! - Бретана изо всех сил старалась сохранить самообладание. - У
меня уже нет никаких чувств к Торгуну. И как бы я  вообще  осмелилась  выйти
замуж за Хаакона, если бы до этого моя честь была нарушена?
   - Вот поистине образец саксонской  логики,  -  холодно  ответила  Гудрун,
внезапно отказываясь от игривого настроения и переходя на серьезный тон. - А
теперь хватит этого вранья.  Об  этом  мне  сказала  старуха-прорицательница
после церемонии. А она знала об этом по своим волшебным  палочкам.  Если  бы
она бросала их раньше, то тебе не надо было бы бежать. Но раз  дело  обстоит
таким образом, то тебе придется следовать моим указаниям.
   Бретана собралась опротестовать предсказание прорицательницы,  но  Гудрун
ее опередила.
   - Конечно, я знаю, ты можешь спорить против этого. Но время  докажет  мою
правоту, не так ли? Итак, полагаю, что это произошло на острове  Эйнара,  ты
беременна уже два месяца. Дети могут рождаться и раньше, но Хаакон не дурак,
ведь новорожденный будет выглядеть вполне нормальным. Если ты не уйдешь,  то
уж я позабочусь о том, чтобы он узнал правду. И обещаю, что тогда и тебе,  и
твоему драгоценному Торгуну придется потерять свои головы.
   Чтобы устоять на ногах, Бретана облокотилась о ближайшую  спинку  ложа  и
попыталась собраться с мыслями. В этот момент она чувствовала себя до смерти
напуганным животным, которое угодило в западню. Тем не менее она  не  совсем
лишилась способности рассуждать здраво. Если бы не прорицательница, то ей бы
удалось представить дело таким образом, что отцом ребенка  является  Хаакон,
но при таких обвинениях  Гудрун  этот  номер  не  пройдет.  Придется  как-то
договариваться с ней.
   - Ты хочешь, чтобы я ушла от него? - спросила она. -  Но  почему?  Он  же
оскорбил тебя. Где у тебя гордость?
   - Когда речь идет о троне, то места  для  гордости  не  остается.  Хаакон
может не любить меня, но придет  время  и  он  убедится,  какую  ценность  я
представляю для него, и еще раз сделает меня королевой, при  одном  условии,
что ты будешь недоступна для него. Ну,  хватит  об  этом.  Уверена,  что  ты
оценишь мудрость моего плана.
   - Да, - ответила Бретана с покорностью женщины, у которой нет  выбора.  -
Надо идти сейчас же?
   - Нет, сейчас для этого нет времени. Хаакон  веселится  в  большой  зале,
скоро он будет здесь. Нам придется проделать это чуть позже.
   - Но, - прервала Бретана, которая теперь полностью согласилась с  Гудрун,
однако ужаснулась мысли о том, что перед уходом  ей  придется  удовлетворить
низменные желания Хаакона.
   Гудрун догадалась, о чем думает Бретана, и развеяла ее опасения.
   - Ты уйдешь раньше. Мне так же, как и тебе, хотя и по разным причинам, не
хочется, чтобы ты оказалась  в  его  постели.  В  самом  деле,  если  бы,  к
несчастью, это случилось, то с какой стати  мне  тогда  помогать  тебе,  так
ведь?
   Бретана кивнула в знак согласия.
   - Вот, возьми. - С этими словами Гудрун вложила в руку Бретаны  небольшой
кожаный мешочек. - Всыпь это в кувшин с вином.
   Гудрун указала на серебряный сосуд, стоящий около кровати.
   - Перед тем, как заняться в постели с  женщиной,  Хаакон  имеет  привычку
вдохновлять себя вином. Предложи ему кубок, и  он  проснется  только  тогда,
когда ты будешь на полпути в Нортумбрию.
   - Ты отсылаешь меня домой? - с недоверием спросила Бретана.  Хотя  она  и
знала, что Гудрун хочет убрать ее подальше от Хаакона, однако и  мечтать  не
смела, что та доставит ее прямо в Англию.
   - Не сразу, - резко ответила раздраженная соперница. - Сегодня  ночью  мы
позаботимся об устройстве для тебя убежища по ту сторону горного  хребта,  а
завтра ты уже отправишься по морю.
   Мысль о том, что скоро она вновь увидит  Глендонвик,  вселила  в  Бретану
надежду на лучшее будущее. С тех пор, как Торгуй  покинул  ее,  это  чувство
редко посещало ее.
   - Бронвин!
   Это громко высказанная мысль молнией мелькнула в голове Бретаны.  Она  не
может покинуть ее.
   - Я никуда не поеду без своей горничной. Даже если ты обо всем расскажешь
Хаакону, то и тогда я останусь. А если так, то можешь не  сомневаться,  что,
прежде чем убить, он возьмет меня. После этого он ведь  не  будет  полностью
принадлежать тебе, не так ли?
   Бретана молила Бога о том, чтобы эти доводы подействовали на собеседницу.
   - Я не поеду без нее, - повторила она.  Гудрун  молча  оценивала  степень
новой опасности.
   - Ну, ладно, - наконец произнесла она. - Завтра я займусь ею.  А  сегодня
ночью я могу взять только тебя одну. Воспользуйся вином. И  если  ты  хочешь
когда-нибудь снова увидеть свою распрекрасную Англию, покрепче  сжимай  свои
длинные саксонские ноги.
   Гудрун исчезла так же  незаметно,  как  и  появилась,  выскользнув  через
заднюю дверь, которую Бретана раньше не видела за толстыми гардинами.  Снова
оказавшись наедине с собой, она начала лихорадочно обдумывать все только что
случившееся. И чем больше она думала  об  этом,  тем  лучше  становилось  ее
настроение. То, что сначала грозило ей бедствием, оказалось  спасением.  Она
освободится от цепких лап Хаакона, ее ребенок будет в безопасности и  вместе
со своей дорогой Бронвин она окажется на пути в Глендонвик.
   Но вот что удивительно: мысль о том, что Англия - это  все  еще  не  дом,
теперь  казалась  Бретане   странной.   Хотя   Трондберген   и   был   очень
негостеприимен к ней, одно связанное с ним воспоминание не могло изгладиться
из ее памяти - Торгуй был здесь, а не в Глендонвике.  Оказавшись  в  Англии,
она никогда больше не увидит его, никогда не окажется в его теплых объятиях,
никогда не покажет ему ребенка, плод их любви.
   "Ну и дура же я, - внезапно дошло до нее, - как же далеко можно  зайти  с
такими благими мыслями,  ведь  и  здесь  со  мной  не  случилось  бы  ничего
подобного".
   Звук шагов в холле за  дверью  спальни  Хаакона  побудил  Бретану  быстро
приняться за дело. Стараясь не шуметь, она поспешно подошла к кровати, взяла
тяжелый кувшин с вином и высыпала туда содержимое кожаного мешочка.  Услышав
глухой стук открываемой двери, она бросила его  на  пол  у  одной  из  стоек
кровати.
   - Так сделать тебя  настоящей  королевой  викингов?  -  прорычал  Хаакон,
слегка запинаясь от действия выпитого вина.
   Сердце Бретаны забилось так громко, что,  казалось,  вот-вот  разорвется,
однако она сделала все возможное,  чтобы  казаться  спокойной.  Надо  хорошо
сыграть свою роль, чтобы Хаакон ничего не заподозрил.  И  самое  главное,  и
ради самой себя, и Гудрун необходимо во что бы то ни стало уклониться от его
жадных и цепких рук.
   - Я жду, мой господин, - нежно проворковала она.
   - Вижу, - осклабился Хаакон, приближаясь к ней и с удовольствием  отмечая
про себя, что она почти голая и что под платьем  сандалового  цвета  на  ней
больше  ничего  нет.  Когда  он  приблизился  вплотную,  она   почувствовала
исходящий от него сильный запах вина, и это  напомнило  ей  о  том,  что  ей
необходимо немедленно сделать самой.
   - Может, прежде.., немного вина?.. - предложила она, наливая полный кубок
с только что всыпанным туда снадобьем и предлагая  его  на  вытянутой  руке,
чтобы остановить дальнейший натиск Хаакона.
   - Я уже выпил достаточно, - отвечал  тот,  на  этот  раз  совсем  трезвым
голосом.
   Взяв у нее из рук серебряный кубок, он поставил его обратно на деревянный
ночной столик рядом с кувшином.
   - Нет, я предпочитаю вкусить тебя на свежую голову.
   Он прижал Бретану спиной к деревянным панелям стены и снял  с  ее  головы
хрустально-серебряное хлао. Затем одной рукой Хаакон  распустил  стянутые  в
пучок белокурые волосы жены,  которые  волной  свободно  рассыпались  по  ее
вздымающимся от волнения плечам.
   Хаакон так тесно прижался к ней, что ее обдало горячее дыхание  мужа.  Он
пристально смотрел в ее испуганные глаза, слегка проводя пальцем по щеке.
   - Сегодня я видел тебя и Торгуна. Мне  доставляет  огромное  удовольствие
отобрать тебя у него. Но я бы хотел надеяться на то,  что  твое  влечение  к
нему постепенно исчезнет, так как я  все  сильнее  проникаюсь  отношением  к
тебе, как к своей жене, и мне бы не хотелось все время принуждать тебя.
   Бретана поняла,  что  по-своему,  хотя  и  в  извращенной  форме,  Хаакон
пытается быть вежливым и предупредительным. Однако она думала только о  том,
как бы обратить его сиюминутное благоприятное настроение на достижение своей
цели.
   - Я хочу стать твоей по собственной воле, господин. Но я так напугана,  -
ответила она. - У меня никогда не было мужчины, а сегодняшний  праздник  был
наполнен таким множеством волнующих событий, что я  не  могла  ни  есть,  ни
пить. Но теперь, может быть, глоток вина позволит мне лучше  соответствовать
твоему собственному настроению.
   Хаакон  улыбнулся  в  мальчишески-игривом  ожидании,  что  же  произойдет
дальше. Вопреки худшим опасениям, эта маленькая  чертовка  и  в  самом  деле
хочет отдаться ему по своей воле. Время, потерянное на глоток  вина,  -  это
небольшая уступка за то удовольствие, которое он получит, когда будет ерзать
на ней.
   Он взял с ночного столика полный кубок вина, медленно поднес его к  губам
Бретаны и наклонил вперед, чтобы она выпила из его рук. Но Бретана  поднесла
палец к краю кубка и, в свою очередь, наклонила его в сторону Хаакона.
   - Господин, - чуть слышно прошептала она, -  я  бы  хотела  выпить  после
тебя, чтобы мои губы коснулись того места, где были только что твои.
   Ее изысканная чувственность поразила Хаакона. Сказать  по  правде,  он  с
самого начала тешил  себя  мыслью  о  том,  что  ему  придется  преодолевать
сопротивление  жены.  Но  эта  сладостная   покорность   превосходит   любое
удовольствие, которое он мог бы получить от ее  строптивости.  Теперь-то  он
понимает, почему Торгуй был так одержим этой маленькой  кокеткой,  хотя  то,
что предстоит испытать ему, его братцу и не снилось.
   - Прекрасно. - Он наклонил кубок и одним махом осушил его. - Еще один  за
мою жену. - Хаакон потянулся к кувшину, чтобы вновь наполнить свой кубок, но
как только его ножка стукнулась о  поверхность  деревянного  стола,  Бретана
накрыла его рукой, прервав намерение мужа.
   - Может быть, не надо. Еще немного, и я готова.
   Только она собралась отойти от него, чтобы дать возможность подействовать
снадобью, как он жестоко дернул ее сзади за  длинные  волосы,  а  затем  как
зверь (чего она больше всего и  боялась  в  нем)  отбросил  к  задней  стене
комнаты и без лишних слов сильно прижался к ней.
   - Все, больше никаких задержек, - выдохнул он и так сильно поцеловал ее в
холодные губы, что даже прокусил ей губу.
   Она изо всех сил  пыталась  выкрутиться  из  его  объятий,  бешено  мотая
головой из стороны в сторону, однако он так неистово  целовал  ее,  что  она
оказалась прижатой к холодной дубовой стене. Только она успела подумать, что
задохнется от недостатка воздуха, как он неожиданно чуть-чуть отошел от нее,
глядя ей прямо в глаза.
   -  Да,  -  произнес  Хаакон,  зловеще  ухмыляясь,  -  вот  сейчас  мы   и
позабавимся.
   Подняв обе руки, он схватил за ворот ее платья. Хотя его можно было легко
снять, распустив пояс, он не хотел терять ни секунды. Одним быстрым,  резким
движением он сдернул его с Бретаны, и теперь она стояла перед ним совершенно
голая.
   Бретана стояла, чуть  дыша,  ужасаясь  мысли,  что  ему  удастся  успешно
завершить свой натиск до того, как снадобье наконец подействует.
   - Да, - одобрительно произнес Хаакон, во все глаза глядя на ее обнаженное
тело. - Торгуй потерял, я нашел.
   Бретана скрестила руки на груди,  хоть  как-то  стараясь  скрыть  наготу.
Хаакон  был  не  в  том  настроении,  чтобы  с  пониманием  отнестись  к  ее
стыдливости. Бретана не преуспела в своей попытке, а он уже  схватил  ее  за
кисти рук, прижав их к бедрам, и резким движением привлек  Бретану  к  себе,
одной мощной рукой сильно сдавливая талию.
   Бретана сопротивлялась как только могла, била кулаками по его  обнаженной
груди, но силы были  слишком  неравны.  С  каждым  мгновением  ее  неистовые
попытки вырваться из жестоких объятий мужа становились  все  менее  и  менее
результативными.
   Внезапно Бретана почувствовала, что теряет равновесие.  Хаакон  нажал  на
нее, и она вместе с ним оказалась на большой кровати. У нее  было  ощущение,
что на ее тело свалился мельничный жернов.
   Вино не оказывало никакого действия и,  несмотря  на  то,  что  раньше  в
намерения Бретаны входило уложить Хаакона  с  собой  в  постель,  сейчас  ей
владело совершенно противоположное желание - любым способом освободиться  от
него.
   - Нет! - яростно кричала она, ударяя  кулаками  по  его  плечам  и  делая
отчаянные попытки сбросить насильника со своего тела.  Хаакон  вздрогнул  от
боли, причиненной ему ногтями Бретаны, которые оставляли  глубокие  царапины
на его обнаженной спине. Это, однако, не остановило его, а  боль,  казалось,
оказывала на него только возбуждающее действие.
   Своими ногами он раздвинул ее ноги, и даже  сквозь  парчовую  одежду  она
почувствовала, как он возбужден и готов взять ее.
   - О, Боже... - взмолилась Бретана,  внезапно  поняв,  что  она  не  может
сделать ничего, ничего,  чтобы  остановить  его.  И  вдруг,  когда  она  уже
распрощалась со всякой надеждой, хватка Хаакона ослабла  и  он  скатился  на
сторону, одной рукой держась за лоб, а другой тщетно пытаясь приподняться на
локте.
   - Я, кажется, сегодня перепил, - невнятно пробормотал он и,  потеряв  дар
речи, рухнул на меховые покрывала. На какое-то мгновение потрясенная Бретана
не могла сделать ни одного движения, а испытываемый ею ужас  парализовал  ее
решимость бежать. Но почти мгновенно она снова собралась с мыслями.
   Ее платье было чуть ли не на куски разорвано Хааконом, поэтому она  снова
надела свой белый  свадебный  наряд.  Не  успела  она  застегнуть  последнюю
пуговицу  на  спине,  как  гардины,   скрывавшие   заднюю   дверь   спальни,
раздвинулись и появилась удовлетворенная Гудрун.
   - Очень недурно. - Гудрун с желанным одобрением поаплодировала  ей.  -  Я
тебя, кажется, недооценила.
   - Ты все слышала? - спросила разъяренная Бретана, не понимая,  почему  та
не пришла ей на помощь.
   - Я верила в твою решимость не поддаваться ему, но не  верю,  что  Хаакон
будет терять время в поисках тебя, как только из него выветрится хмель. Вот,
держи, - добавила она, бросая ей красный шерстяной плащ. -  Для  сегодняшней
ночной прогулки это вполне сойдет.
   - А как со всем прочим, о чем мы договаривались? - спросила Бретана.
   -  Домик  был  снабжен  всем  необходимым.  Это  охотничья   сторожка   и
расположена она сразу же по ту  сторону  гор.  Мы  там  прекрасно  устроимся
сегодня, а завтра отправимся на корабль, который я нашла для тебя.
   - А Бронвин?
   - Я же тебе сказала, она придет, - нетерпеливо бросила Гудрун.  -  Завтра
ее приведет один  из  моих  слуг.  Но  если  мы  не  поторопимся,  то  тогда
драгоценная Бронвин лишится удовольствия встречи с тобой.
   Гудрун отдернула занавес и толкнула дверь на улицу, впустив  в  помещение
поток холодного ночного воздуха. Бретана поспешно вышла на улицу, подвернула
платье  и  быстро  взобралась  на  большую  верховую   лошадь,   нетерпеливо
перебиравшую  ногами  прямо  у  дверей  дома,  а  Гудрун  вернулась,   чтобы
посмотреть на спящего Хаакона.
   "Он  просто  дитя,  -  подумала  она,  -  человек,  которого  губят   его
собственные непомерные желания. Но, по крайней мере, он будет в безопасности
за ее спиной и под ее защитой, при условии, что она избавится от Бретаны".
   Крупный серый в яблоках мерин, предназначенный для Гудрун,  был  привязан
рядом с гнедой кобылой, на которой уже сидела Бретана. Видя, что ее спутница
уже в седле, Гудрун не стала терять времени. Она  вздела  ногу  в  стремя  и
мгновенно оказалась на лошади.
   Бретана чувствовала себя в седле несколько  неловко,  поскольку  верховое
снаряжение  ее  лошади  отличалось  от  того,  к  которому  она  привыкла  в
Глендонвике. Но сейчас не время  разбираться  в  таких  мелких  неудобствах.
Быстро приноровившись к своему странному седлу, она пришпорила  нетерпеливое
животное и погнала его в темную ночь вслед за мчавшейся впереди Гудрун.
   Их ночное путешествие было довольно рискованным, если не сказать  больше.
Оно осложнялось еще и  тем  обстоятельством,  что  дорога,  по  которой  они
следовали, была очень узкой и извилистой и с каждой  милей  становилась  все
более крутой и каменистой. Но страх подгонял их вперед.
   В дороге они  перекинулись  всего  лишь  несколькими  словами.  Да  и  до
разговоров ли им было, когда надо было думать только  о  спасении.  Но  даже
если бы их мысли и не были сосредоточены на дороге, общих тем для  беседы  у
них было маловато. По дороге Гудрун ничего не говорила ей о  том,  насколько
они далеки от цели своего путешествия,  поэтому  Бретана  сильно  удивилась,
когда они прибыли на место.
   Сразу же по прибытии Гудрун спешилась и вошла в темную, пахнущую сыростью
хижину. В лунном свете она казалась раза в два меньше дома  Эйнара.  Бретана
знала, что это всего лишь охотничья сторожка и что она вряд ли обитаема,  но
что-то нервировало ее в этом месте. Хотя Гудрун давно спешилась, Бретана все
еще оставалась в седле на своей кобыле. Мало  того,  что  ей  было  неудобно
сидеть, ее еще тревожила мысль о том, что придется провести ночь в небольшом
домике в компании со своей мрачной спутницей.
   - Тебе вряд ли пойдет на пользу, если ты и дальше намерена оставаться  за
дверью, - бесцеремонно высказалась Гудрун, появляясь  в  дверях  с  каменной
плошкой, в которой горело  масло.  -  Если,  конечно,  ты  не  предпочитаешь
окоченеть до смерти, - добавила она, подумав про  себя,  что  такой  поворот
событий сильно облегчил бы ее планы.
   Бретана  вняла  предостережению  Гудрун  и,  отгоняя   от   себя   дурные
предчувствия, спешилась. Теперь,  когда  Хаакон  далеко  от  нее,  никто  не
причинит ей никакого вреда. Но так ли это? Эта мысль все еще тревожила ее.
   -  Хаакон  не  найдет  нас  здесь?  Войдя  в  хижину,  Бретана  осмотрела
подвешенные к потолку тушки сухой рыбы и  выстроенные  вдоль  стен  фляги  с
медом.
   - Только не сегодня ночью, - сухо произнесла  Гудрун,  закрывая  за  ними
дверь.
   От Бретаны не ускользнуло постоянное присутствие в  пронзительном  голосе
Гудрун потока раздражения.
   - Я думала, что тебе это доставит удовольствие, - парировала она. - Разве
это не то, что ты хочешь?
   Бретана стояла лицом к Гудрун и впервые по-настоящему оценила,  насколько
она выше коренастой супруги Хаакона.
   - Чего я хочу,  так  это  остаться  королевой,  -  откровенно  призналась
Гудрун. - И чтобы мне не мешали ни