одна, поэтому  звук  чужого  голоса  заставил  ее
вздрогнуть и быстро обернуться. Голос Торгуна донес до нее только ее имя, но
гораздо более красноречивым был вопрос, застывший в его темно-серых  глазах.
Бретана одним взглядом ответила на  этот  молчаливый  вопрос.  В  ее  глазах
отражалась внутренняя борьба между сознанием и  обуревавшими  ее  желаниями.
Торгун  сразу  же  понял  смысл  этой  борьбы,  потому  что  она   полностью
соответствовала  его  чувствам.  И  хотя  теперь  он  имел   все   основания
чувствовать  себя  человеком,  наконец-то  одержавшим   победу,   над   этим
преобладало сознание, что побежден скорее он сам.
   Медленно,  даже  как-то  нерешительно,  он  двинулся  навстречу  Бретане.
Расстояние между ними неуклонно сокращалось, и вот Торгун стоял прямо  перед
ней. Плавно, как бы совершая некий мистический  ритуал,  он  обнял  ее.  Это
вызвало в ней прилив сильного желания и одновременно наполнило ее паническим
страхом. Выдерживать  и  дальше  противоборство  этих  двух  противоположных
чувств было уже невозможно. Со вздохом облегчения она упала в его объятия, и
была почти рада, что силы для дальнейшей борьбы ее оставили.
   Торгун не знал, что же хотел сказать Бретане, когда окликнул ее несколько
мгновений назад. Теперь же он как бы лишился дара  речи  и  мог  только  без
конца повторять ее имя, на этот раз чуть слышно и почти с благоговением.
   Казалось, он держал ее в объятиях целую вечность. Полная  грудь  и  бедра
Бретаны были тесно прижаты к нему, как  бы  составляя  с  его  телом  единое
целое. Все связанное с ней так глубоко запечатлелось в его памяти, что он не
смог  бы  забыть  доставленное  ею  наслаждение,  даже  если  с  момента  их
последнего объятия прошли бы многие-многие годы.
   Продолжая обнимать ее, он освободил одну руку и нежно, любовно провел  ею
по ее удивительно прекрасному лицу. Привыкнув ранее встречать  сопротивление
своим более смелым ласкам, он, к своему удивлению,  обнаружил  в  ее  глазах
одну лишь покорность.
   Сумей Торгун прочитать мысли Бретаны, его сомнения относительно ответного
чувства отпали бы сами собой. Бретана, которая  за  несколько  мгновений  до
этого думала об обнимавшем ее сейчас человеке, знала о  бесполезности  любых
попыток противостоять его желаниям. Придя  на  берег,  она  не  думала,  что
Торгун пойдет за ней. И все же в  сознании  притаилась  мысль,  что  это  не
исключено.
   Ей так хотелось верить, что ее покорность  объясняется  только  сознанием
тщетности сопротивления - ведь все равно он ее осилит. Однако она знала, что
дело в том, что ее тяга к нему пересиливает в ней все остальное.
   Теперь она с нетерпением жаждала продолжения его ласк и  страстно  желала
неизбежного. Он сильнее и сильнее прижимался к ней...
   Она нежно гладила его красивое, мужественное лицо, ласково перебирала его
волосы. А Торгун уверенно и непринужденно  крепко  поцеловал  Бретану.  Язык
Торгуна проник во влажную теплоту ее рта. Бретана легонько застонала  и  еще
теснее, всей грудью прижалась к нему,  так  что  даже  через  толстую  ткань
платья он почувствовал ее твердые соски.
   Он немного отошел от нее и протянул ей руку. Это был призыв,  на  который
Бретана  (и  она  это  знала)  не  могла   не   откликнуться.   Не   нарушая
установившейся между ними чувственной гармонии, которую теперь  излучали  ее
глаза, она вложила свою руку в его ладонь и они пошли по пляжу к скалам.
   Она убеждала себя, что еще не поздно и можно все бросить  и  убежать.  Но
желание уже одолело ее представления о чести,  и  все  помыслы  были  теперь
сосредоточены на ожидании сладострастного слияния с Торгуном.
   Она сделает все, о чем скажут ей его  глаза.  Медленно,  как  в  гипнозе,
Бретана сняла со своих молочно-белых плеч платье, постелила  его  на  песок,
обернулась к Торгуну и, затаив дыхание, прекрасная в своей наготе, взглянула
ему в глаза.
   Он пожирал девушку широко раскрытыми глазами, а его пальцы ласкали то  ее
полные, нежные как бархат груди, то набухшие розовые соски и  двигались  все
дальше и дальше вниз, к  золотистому  треугольнику  волос.  Это  была  самая
поразительная женщина из тех, какую только доводилось знать Торгуну.
   Чувствуя, что уже больше не выдержит таких сладостных мук, Торгун подошел
ближе, одной рукой взял ее за затылок и приблизил ее губы к своим. Чтобы ему
было удобнее целовать  ее,  она  слегка  отклонила  голову  назад.  Нежно  и
осторожно он положил другую руку между ее нежными бедрами,  лаская  то,  что
являлось пределом его желаний.
   Он едва-едва коснулся треугольника между ее ног, и  легкое  прикосновение
кончиков его пальцев вызвало в  ней  целую  бурю  острых  ощущений,  которые
волной прокатились по всей ее выгнутой в порыве страсти спине.
   Бретана испустила крик, как  бы  молящий  его  и  дальше  продолжать  эти
сладостные ласки. Отвечая на этот призыв, Торгун  осторожно  опустил  ее  на
разостланное  платье.  При  виде  представшего  его   глазам   зрелища   его
взбудоражило такое желание, от которого остро заломило в паху.  Он  протянул
руки, чтобы прижать ее к себе, а она инстинктивно раздвинула  свои  стройные
ноги в готовности принять его всего.
   Торгун быстро разделся и навис над ней. Но хотя оба были охвачены  бурным
желанием, а его половой орган возбужден до предела, он  нашел  в  себе  силы
повременить с актом. Торгун приготовил для нее нечто такое,  что  превзойдет
самые смелые ее ожидания.
   Бурные ласки Торгуна  сделали  ее  заложницей  собственных  желаний.  Она
лежала под ним, и в ее глазах цвета лаванды ярким огнем горел призыв  -  "ну
скорей же, скорей". Она так хочет его, чего же он медлит?
   Однако вскоре Бретана смирилась  с  таким,  как  ей  показалось  вначале,
замедленным темпом развития событий, всецело положившись  в  его  выборе  на
Торгуна, который ласкал ее набухшие от возбуждения груди.  Такое  изысканное
наслаждение стоило того, чтобы не спешить...
   Бретана вся выгнулась ему навстречу, а он  припал  к  ее  груди  и  начал
губами возбуждать один из сосков до тех пор, пока он не  стал  неестественно
большим. Он стал ласкать вторую грудь, круговыми движениями  пальцев  Торгун
ласкал ее соски, доводя Бретану до экстаза.
   Она вся напряглась, готовясь к неизбежной боли, которая последует за  его
вторжением в нее. В ожидании этого  она  попыталась  шире  раздвинуть  ноги,
однако Торгун, мешая этому, сжал их.
   К ее удивлению, он начал продвигаться вниз, по пути,  прокладывая  языком
дорожку жгучего наслаждения до самого живота  и  ниже,  ниже.  Достигнув  ее
сладостно-влажной щели, он широко и мощно раздвинул смуглые бедра красавицы.
Бретана вся замерла от бурного восторга. Каждая клеточка ее  тела  трепетала
от огненных ласк Торгуна. Внезапно она широко  открыла  глаза,  почувствовав
между ногами изумительное наслаждение. Теперь его нетерпеливые губы  и  язык
делали то же, что несколькими мгновениями раньше с ее ртом. И когда  девушка
почувствовала, что больше уже не  выдержит  этой  восхитительной  ласки,  он
языком вошел в нее, исторгнув из ее уст стон благодарности.
   Волны наслаждения возносили Бретану все выше и выше, и  она,  стремясь  к
достижению одной, уже предвкушала  наступление  следующей.  Ее  восторженные
переживания завершились фантастически приятным взрывом,  который  прокатился
по всему телу и охватил Бретану огнем пламенного наслаждения. В этот  момент
она мечтала только о том, чтобы этот огонь пылал вечно.
   - О, Торгуй! - воскликнула она, выразив этим и восторг, и  удовлетворение
тем,  что  только  что  испытала.  Затем,   внезапно   достигнув   состояния
восхитительного удовлетворения, она бессильно погрузилась  в  теплые  волны,
источаемые его губами и руками. Торгуй знал, что теперь Бретана  приобщилась
к волшебным тайнам нового для нее мира наслаждений.  Он  перенес  свое  тело
вверх, слегка приподнялся на руках и сказал с улыбкой:
   - Да, любовь моя, знаю. - Затем, лаская губами ее  роскошные  шелковистые
волосы, прошептал:
   - А теперь я войду и сюда.
   Благодаря стараниям Торгуна, щель ее была достаточно влажна,  поэтому  он
сразу же, мощно и быстро вошел в нее. Бретана с некоторым опасением ожидала,
что ей будет больно, но с приятным удивлением обнаружила, что  на  этот  раз
все было не так.
   Сначала движения Торгуна были медленными,  а  потом  все  более  и  более
быстрыми, сильными и  уверенными.  Каждый  мощный  толчок  Торгуна  приносил
Бретане чувство блаженной полноты, а каждый выход из нее - отчаянное желание
вновь почувствовать его в себе.
   - Да, - чуть  слышно  прошептала  Бретана,  когда  Торгун  обеими  руками
обхватил ее ягодицы.
   Крепко взяв Бретану за бедра, он ближе привлек к  себе  ее  тело.  Только
мгновение назад она чувствовала полное удовлетворение, а вот теперь  жаждала
все новых и новых наслаждений.
   По мере того, как  Торгун  продолжал  обладать  ею,  Бретана  чувствовала
упоительное приближение  вершины  наслаждения.  Она  выгибала  спину  и  вся
извивалась при каждом пронизывающем проникновении в себя его мощного члена.
   Торгуй чувствовал усиливающийся накал ее страсти. Предвкушая  приближение
момента, когда он затопит ее влажным, горячим потоком собственного  желания,
он слегка откинул свою голову, чтобы в глубине ее  миндалевидных  фиолетовых
глаз видеть отражение этой пленительной любовной сцены.
   Восхищенно блестевшие глаза Бретаны красноречиво говорили о том, с  каким
восторгом она отдавалась ему. При  каждом  новом  его  вхождении  ее  слегка
приоткрытые  губы  издавали  едва  слышный  стон.  В  ожидании   последнего,
завершающего  движения  она  приподнялась  и  вся  подалась  вперед.  Сделав
несколько коротких, исполненных бурной страсти движений  и  издав  гортанный
вопль, он полностью излился в нее.
   Завершающий порыв Торгуна в очередной раз заставил Бретану вознестись  на
самую вершину наслаждения. Уже в который раз она почувствовала себя плывущей
по бескрайнему морю восхитительного удовольствия.
   После такого бурного удовлетворения страсти они  застыли  в  изнеможении,
крепко обнявшись, а обращенные друг  к  другу  глаза  безмолвно  благодарили
партнера за этот экстаз, который они только что вместе пережили.
   "Я люблю его!" - эти  слова  сами  собой  мелькнули  в  еще  затуманенном
сознании Бретаны, и она едва сдержалась, чтобы не произнести их вслух.
   Каким бы невероятным  это  ни  казалось,  но  теперь-то  она  знала,  что
действительно любит этого человека. Сначала он овладел ее телом, а теперь  и
сердцем. Она всегда  будет  его  рабыней,  и  сознание  этого  наполнило  ее
счастьем.
   Она хотела принадлежать ему полностью. И не только телом,  доверять  ему,
вручить свою хрупкую судьбу его сильным, надежным рукам. Бретана взглянула в
переполненные чувством удовлетворения глаза Торгуна,  желая  увидеть  в  них
отражение его мыслей, но тщетно - понять их язык ей не дано.
   Она знала, что Торгун хотел обладать ею. И он с такой добротой  относился
к ней в последнее время. Но вот изъявлений любви или  хоть  каких-то,  пусть
самых-самых маленьких, признаков того, что она была для него чем-то большим,
чем простым сосудом,  в  который  можно  излить  избыток  переполнявших  его
страстей, не было и в помине.
   Хотя она по-прежнему мало что знала о характере Торгуна, все же у нее  не
было оснований думать, что он смотрел на ее готовность лечь  с  ним  как  на
какое-то прелюбодейство.
   Торгуй был дьявольски привлекателен. Он принадлежал к тем мужчинам, из-за
которых так ревниво соперничают женщины. Со сколькими из них он вот  так  же
ложился в постель, наслаждался ими, а потом бросал  как  загнанных  лошадей?
Будь они здесь,  еще  неизвестно,  выбрал  бы  он  ее  для  постели  первой.
Множество унизительных сомнений молнией пронеслось в ее сознании, каждое  по
своему тем более удручающее, что пришли они в то время, когда она лежит  под
ним.
   От Торгуна не ускользнуло выражение замешательства, которое отразилось на
покрасневшем лице девушки. О, оно было ему хорошо знакомо -  женщины  хотят,
чтобы любовь и страсть шли рука об руку. Такую небольшую цену Торгун  платил
часто, причем делал это легко и просто.  Клятвы  такого  рода  также  быстро
забываются, как и даются, а он был мастером и в том, и в  другом.  Если  ему
удастся влюбить Бретану в себя, то Магнус без колебаний отдаст девушку ему в
жены, а вместе с ней принесет желанные  плоды  плана  Торгуна.  Эймар  будет
здесь через неделю, так что времени осталось мало.
   - Ты моя.
   От  этих  слов  глаза  Бретаны,  напоминавшие   своим   цветом   аметист,
засветились еще ярче, хотя в  них  и  отразилось  некоторое  замешательство,
вызванное их скрытым смыслом.
   Торгун лег на спину, подложив руки под голову. И хотя  их  тела  все  еще
плотно и чувственно касались друг друга, мыслями своими он как бы унесся  от
нее. Взгляд его блуждал по небу, а голос вновь обрел уверенность и звучность
и уже ничего общего не имел с теми  гортанными  звуками,  которые  в  порыве
страсти он издавал всего лишь несколько мгновений назад.
   - Ребенком я мечтал о Валькирии, которая на белом крылатом  коне  мчалась
по облакам в нимбе развевающихся белокурых волос. Она принадлежала Одину,  а
сердце девы горело огнем, который неистово вырвался из глаз. Красоту ее лица
можно было бы сравнить только с силой духа этой  небожительницы.  Тогда  это
было только мальчишеской  мечтой,  которая  подобно  сирене  манила  меня  в
потусторонний идеальный мир. Потом я вырос, и Богиня исчезла, а  вместо  нее
появились женщины, тела и души которых казались такими  жалкими  и  земными.
Так было до встречи с тобой. - Торгун взял Бретану за подбородок и осторожно
повернул к себе ее лицо. - Это не было мечтой. Это была ты, ниспосланая  мне
Одином с обещанием соединить нас. И теперь наша общая судьба  решена.  Я  не
знал этого в момент нашей первой встречи, хотя и тогда  во  мне  пробудилось
какое-то странное и беспокойное чувство, которое я пытался не  замечать,  но
теперь я не могу отказаться от тебя. Перед желанием быть  с  тобой  померкло
все остальное, все, что есть в этом огромном мире. Да поможет мне Один, но я
и сейчас, когда говорю это, хочу тебя.
   Торгуй склонился к ее губам и поцеловал  их  более  нежно,  но  не  менее
страстно, чем до этого. Преисполненный новой энергии, он снова лег  на  нее,
оторвался от ее рта и, дыша ей в самое ухо, жарко прошептал:
   - Назови мое имя. Скажи, что ты хочешь  меня.  Бретана  с  трудом  верила
словам, которых она так ждала.
   - О, да, я хочу тебя, Торгун. Пожалуйста, еще. - Она никогда  не  думала,
что будет произносить нечто подобное, но и сдерживать  спесь  своего  сердца
она была не в силах.
   Внезапно он снова вошел в  нее,  и  тела  молодых  людей  слились  в  уже
знакомом им ритме любви. На этот раз  Торгун  не  так  торопился,  показывая
трепещущей от восторга Бретане еще один из казавшихся бесконечными  способов
доставить ей наслаждение.
   Обладая ею, он нашептывал Бретане на ухо всякие милые пустяки.  При  этом
он часто произносил ее имя вперемежку с несколькими скандинавскими  словами.
Бретана не понимала их, но по тону хорошо улавливала их смысл. В  ответ  она
только повторяла его имя, произнося его как заклинание каждый раз, когда  он
снова и снова углублялся в нее.
   Первый раз их  соитие  напоминало  неистовый  ураган,  а  сейчас  Бретана
чувствовала себя так, как будто легкий ветерок нес ее под  парусом  любви  к
самым вершинам наслаждения. Когда любовники достигли  пика  страсти,  Торгун
наконец произнес то, чего она так ждала:
   - Я люблю тебя, - прошептал он. Впрочем, сам он так не думал.

Глава 10

   Холодная вода лизнула пальцы голых ног Бретаны, сразу же перенеся  ее  из
приятного забытья к реальности. Чуть вскрикнув, она села,  озираясь  вокруг.
Этим она пробудила ото сна Торгуна.
   Заходящее солнце возвестило  наступление  высокой  воды,  своей  пенистой
кромкой постепенно доходившей до песчаной постели, которую  прибой  временно
уступил молодым людям. Дотянувшись до своего  платья  и  взяв  его  в  руки,
Бретана отбежала подальше и начала быстро одеваться.
   К ней подошел Торгун. Обняв ее еще  голое  тело  (сам  он  тоже  был  без
одежды), он громко расхохотался и произнес:
   - Такой ты мне даже больше нравишься.
   - Торгун, ну прошу тебя. Бретане было неприятно не  только  то,  что  она
стояла перед ним голая, но и сами его слова. Радость, которую она испытала в
его объятиях, все же отступала  перед  ее  скромностью.  -  Мне  холодно,  -
солгала она.
   - Ну, этот  пустяк  легко  поправить,  -  задорно  ответил  он,  а  потом
торжественно добавил:
   - Ты ведь знаешь, что я имею в виду. - Бретана улыбнулась, опустила глаза
и прижалась к его  теплой  волосатой  груди.  Напоминание  Торгуна  о  своих
любовных подвигах как-то оправдывало их теперешнюю нескромность.
   И все же она не могла не думать о неуместности своего поведения. Хотя они
только  что  занимались  любовью,  сейчас   оба   выглядели   спокойными   и
умиротворенными. И никаких сожалений по этому поводу она не  испытывала.  Но
ведь не было и решимости  впредь  воздержаться  от  этого  приятного  греха.
Бретана знала, что уже не сможет противиться его обжигающим ласкам. Знала  и
то, что как бы часто он ее ни хотел, ее желание еще более неистово.
   Он сказал, что любит ее. Зная его, с ее  стороны  было  бы  глупо,  да  и
бесполезно, надеяться на что-то большее. Да будь она даже его любовницей, то
и тогда, сколь ни унизительна подобная роль, она согласилась бы и на нее.
   Мучившие Бретану сомнения отражались в ее выразительных глазах,  так  что
Торгуну было нетрудно догадаться, в чем дело. Будучи уверен, что теперь  она
готова полностью принадлежать  ему,  он  обратился  к  ней  с  предложением,
которое, он надеялся, обезопасит их будущее.
   - Я хочу, чтобы ты стала моей женой. По возвращении мы попросим  об  этом
Магнуса. Думаю, он согласится. Я даже уверен, что  так  и  будет,  когда  он
узнает, кем мы являемся сейчас друг для друга. - Торгуй выпустил Бретану  из
объятий, взял за подбородок, поднял ее голову и мягко поцеловал в лоб.
   Бретана едва могла поверить своим ушам. Она готова была жить с Торгуном и
в грехе, а вместо этого он хочет взять ее в жены.  Она  завоевала  человека,
которого любила и с которым позабыла всякий стыд.
   - О, Торгуй! - вне себя от радости воскликнула она, обвив его шею  руками
и собираясь расцеловать любимого. - Ну,  конечно,  я  буду  гордиться,  если
стану твоей женой.
   Сколь разительно это отличалось от ее чувства, когда Эдуард объявил об их
дьявольской помолвке.
   Как она горда его предложением, и это несмотря на то, что Торгун  овладел
ею до законного брака. Их связь по крайней мере основана на любви, не то что
эта  вынужденная  сделка,  к  которой  ее  склонил  Эдуард  своей  аферой  с
Глендонвиком.
   Не прошло и месяца с тех  пор,  как  она  думала  о  невозможности  найти
человека, которого бы полюбила. Теперь же, в сумятице обрушившихся на нее  с
тех пор приключений, нашла его и мечтает о том, чтобы выйти за  него  замуж.
Бретана приподнялась на цыпочки и начала  осыпать  загорелое  лицо  любимого
градом пылких поцелуев.
   - Миледи! - воскликнул Торгун с притворным ужасом. - Вы как будто  готовы
изнасиловать меня прямо тут же, на песке!
   Бретана застенчиво рассмеялась, несколько смущенная таким предположением,
но находившая его небезынтересным.
   Торгун заметил ее игривое настроение:
   - Очень поучительно  познакомиться  с  твоими  саксонскими  повадками,  а
вообще говоря, у меня разыгрался аппетит и  в  прямом  смысле  этого  слова.
Солнце быстро садится, и на ужин мне бы хотелось иметь еще что-нибудь, кроме
твоих сладких поцелуев.
   Бретана звонко рассмеялась, протянула Торгуну его одежду  и  сама  быстро
оделась. Они взялись за руки и пошли к дому, остановившись  по  пути,  чтобы
подобрать корзинку с клубникой,