разу не  шелохнулись и правая
рука не дрогнула, пока  левая  переносила на  контрольный  лист с автографом
Зингермана формулы и расчеты со  "шпоры" на подошве. У руки  Усова оказалось
больше степеней  свободы, чем предполагал Зингерман, будучи кандидатом наук.
По  науке  человеческая  рука  имеет 46  степеней  свободы,  то  есть  может
двигаться в сорока шести неповторяющих друг друга  направлениях.  Усов путем
долгих  упражнений  довел  филигранность  своей  конечности  до сорока  семи
степеней свободы и драл на экзаменах аккуратно и безбожно.
     Чтобы  без  потерь  дотянуть до  следующей  раскачки,  треугольник  был
вынужден провести чрезвычайное заседание и принять меры.

В ЖИЗНИ
     НАДО
     СРЫВАТЬСЯ

     Зингерман  нагнетал знания  по  динамике  твердого  тела. Формулы  были
такими длинными, что не хватало доски. Рудик, Нынкин и Климцов  уже полчаса,
сложив ладони рупором, манили к себе Бондаря по очень важному  делу. Новичок
никак  не мог  подловить момент  для безнаказанной передислокации.  Наконец,
воспользовавшись  тем,  что  механик  увлекся  длинным,  как  бычий  цепень,
алгоритмом вывода  формулы  ускорения  Кориолиса,  Бондарь форсировал проход
между  рядами  и   подсел  к  треугольнику.  Чрезвычайное  совещание  вершин
получилось расширенным.
     - Ты ведь у себя в Туле занимался  дискотеками. Давай организуем здесь,
- шепнул Рудик.
     - Насчет  финансов поговори с Фельдманом, -  дополнил  Климцов.  - Надо
успеть к Новому году. Пунтуса рядом  не было. Нынкин поленился напрягаться и
не сказал ничего.
     Исполнительный Бондарь пошел к  Фельдману. После обеда Фельдман замещал
председателя  профкома  и  отвечал  за  финансы.   Бондарь  бросил  на  него
ретроспективный взгляд  и  потребовал денег  на  закупку аппаратуры. Услышав
сумму, которую запросил дискжокей, Фельдман пришел в ужас:
     -  Ты  понимаешь,  что говоришь! На такой капитал  можно  всему  потоку
материальных помощей  навыписывать! Все  это заманчиво,  я бы даже сказал  -
прогрессивно, но не по карману нашему профкому! Половину  - куда ни шло... а
столько?!   Я   даже   не   знаю...   -  Фельдман   торговался  как  частный
предприниматель.  На него иногда  находило. Он начинал считать себя хозяином
всего  профсоюзного имущества и наличности. Симптомы деловитости проявлялись
в нем все с большей силой и грозились перерасти  в  хроническое неуважение к
простому люду.
     Привстав на  цыпочки,  Фельдман  бродил  из  угла  в  угол, то  и  дело
закладывая руку за спину. Постоянное стремление стать повыше, как в  прямом,
так и в  переносном смысле, привело к  тому, что он научился перемещаться по
плоскости  на  кончиках  пальцев  без  всяких  пуантов.  Он  проделывал  это
совершенно  незаметно  для окружающих,  только  походка стала пружинистой  и
крадущейся. С  помощью  столь  незатейливой  уловки  в  модернизации  фигуры
Фельдман прибавил три сантиметра в прямом смысле и ни вершка в переносном.
     Сошлись  на  половине.  Бондаря  это  устраивало,  он заведомо  завысил
требуемую сумму вдвое, и вышло как раз то, что нужно.
     Под дискоклуб  профком  отвел "аквариум"  - стеклянный  параллелепипед,
притиснутый к торцу  главного корпуса. По проекту помещение задумывалось как
студенческое кафе, но было пущено под  бельевой склад. Если  бы  не Татьяна,
неизвестно,  смогли бы перетащить в подвал  расползавшееся  в  руках тряпье.
Бондарю пришлось  пообещать  ей  место внештатной официантки. Не  сейчас,  к
весне.
     Забелин вызвался быть мастером по световым эффектам.
     Вскоре  дискоклуб "Надежда" был готов к  пробному  приему  посетителей.
Объявление гласило:  "По  причине небезразмерности зала  приглашаем не  всех
желающих. Билеты в профкоме. За справками никуда не обращаться".
     Перед распродажей билетов Бондарь приказал Фельдману:
     - Распространяй по принципу равного представительства.  Чтобы  дам было
столько, сколько мужиков. Иначе будет провал.
     -  Хорошо,  -сказал  Фельдман  и запустил в ход  свой обычный  трюк.  В
результате  основная часть  билетов разошлась по блату.  Поток просителей не
кончался. Фельдмана брали за кадык. Несмотря  на  изворотливость,  он не мог
обеспечить очередь длиною в коридор.
     -  Вас  же  пять  тысяч,  а  зал вмещает всего  полсотни! объяснял он и
трусился. Он не  выполнил указание Бондаря по паритету полов и опасался, как
бы жизнь не сделала на талоне его совести очередного прокола. Татьяна решила
попасть на первую дискотеку стопроцентно. Раздвинув толпу, она прощемилась в
профком, затащила Фельдмана  в пустую комнату, заперла на шпингалет  дверь и
стала смотреть в упор.  Фельдман опустился  с цыпочек на пятки и с  перепугу
отдал  свой  билет.  Татьяна  выдула  из  груди  воздух,  который безвылазно
клубился в ее гребцовских легких минут пять, и молча вышла.
     Немало почитателей увела "Надежда" у  "Спазмов" своим дебютом. Мелодии,
от которых  раздувались стекла "аквариума", были немножко громоподобнее, чем
те, что возделывали Бирюк с Гриншпоном на своем музыкальном участке.
     - АББА? Нет? Значит, Бонни М, - угадывал Пунтус, поправляя очки.
     -  Бонни  М?  Нет?  Значит, АББА,  -  вступал в  разговор Нынкин  через
полчаса.
     В окрестные магазины  завезли елочные  украшения.  Новым  годом пахнуло
более свежо  и остро. Остатки неяркого  декабрьского света пробивались в 535
сквозь призму бутылок в межрамном пространстве и рассыпались по стенам всеми
цветами побежалости.
     -  Подлетаем  к проксиме Центавра, - комментировал Решетнев, поглаживая
разноцветные отсветы напитков на иллюминаторах. - С музыкой  вроде наладили.
Чтобы  сочельник  был  действительно  звездным,  необходимо  решить проблему
женщин на ночь. На новогоднюю ночь, - сделал он вид, что поправился.
     - Пусть Мурат смотается в педыню, - надавил Рудик.
     - Слышь, мушкетер, как там у  тебя  дела с Нинелью? Пригласил бы ты их,
что ли, всех сразу...
     На такой вопрос Мурат мог ответить только письменно. Он не вникал,  что
за  чувство   возникало  к  Нинели.  Просто   загонял  в  мыло   пару-тройку
таксомоторов в день, чтобы видеть подругу из неродственного вуза непрерывно.
Если   свиданию  мешала   тренировка,  направлял   любовь  на  противника  и
изрешечивал его рапирами.
     Ковалентная  связь  пединститута  с  Муратом   установилась   во  время
производственной практики. Немножко  негритянка,  Нино была с причудами. Она
числилась на  пятом курсе  иняза,  и никакой учительницы  из нее уже явно не
получалось.  Разговаривала с  Муратом  только по-английски.  Ему  ничего  не
оставалось, как по подсказке Бирюка пойти на кружок дессидентов, где Карпова
готовила старшекурсников к защите диплома на английском.
     Защита диплома на иностранном языке - это стопроцентная  защита, уверял
Бирюк.  Многие  защищались  на различных наречиях,  чтобы не  провалиться на
русском. В дипломной комиссии в таких случаях сидят две половины - с кафедры
языков и с профильной. Первая половина никогда не слышала про турбины и даже
под страхом смерти не сможет отличить диффузор от конфузора. Другая - ноль в
языках.  Десять  минут  бормотания перед комиссией  -  и ты  дипломированный
специалист.
     Зоя Яковлевна стала приглашать горца в гости, чтобы свести с золотушной
дочерью.  Мурат  за  хорошо  сервированным  столом  оставался верен  Нинели.
Исправно съедал первое, второе, отвечал на вопросы о кавказском  житье-бытье
и удирал в сторону пединститута.
     Через день Мурат доложил  о выполнении  комсомольского поручения. Чтобы
не утомлять акцентом, мы приводим здесь авторизованный подстрочник:
     "Все  нормально. Почти  все  педагогши не  у  дел. Двоих завербовали на
праздник в технологический, троих, не помню, то ли в Дом  офицеров, то ли  в
Дом инвалидов. Остальные свободны. В  новогоднюю ночь им светит пост и сухой
паек. Приглашение  приняли с  визгом  и были согласны на  любые условия.  Мы
можем привезти всю группу, загорелась самая трескучая!"
     - Ну, всю группу, скажем, не обязательно, - урезонил его Рудик, - а вот
человек десять будут просто необходимы. Фельдман выдал участникам Дня донора
по обещанному профкомом червонцу.
     Решетнев  с Артамоновым  отправились на закупки для праздничных столов.
Артамонов вел себя прилично,  не приставал к  продавцам с затеями типа: мне,
пожалуйста, три стаканчика с пятерным сиропом. Решетнев всюду требовал книгу
жалоб.
     Дело  было  в том,  что  Мучкин  и  Матвеенков,  прожившие День  донора
вхолостую,  были вынуждены манкировать  утренние  лекции  и  подрабатывать в
горпродторге, развозя  по  магазинам  фуру  колбасы. Однако ни по одному  из
указанных ими адресов колбасы не оказалось.
     -  Я  буду  говорить  об  этом  на  десятом областном слете  работников
облпотребсоюза!
     -  Не надо никуда  сообщать!  -  засуетились  работники  прилавка.  Они
уверяли, что мясных продуктов не поступало.
     Решетнев  не  мог  клюнуть на  ложные  показания. Матвеенков  и  Мучкин
соврать  или  ошибиться  не  могли.  Гремучая  совесть  Решетнева  встала  в
угрожающую позу. Он неумолимо заполнял накипью  непорочные страницы жалобных
книг.  Решетнев  был ярым материалистом и не верил ни  во что фантомное.  Он
допускал, что  материя может иногда переходить  из  одних форм  в другие, но
чтобы   исчезала  бесследно  такими  сгустками..?  Невзирая  на  неувязки  с
кооперацией, друзьям  удалось набрать четыре сетки неширпотребных продуктов.
Плюс  десять кило мойвы в нагрузку к дрожжам  и зеленому горошку. Девушки  с
иняза прибыли  за час до  оговоренного срока и даже  прихватили затравленную
гербицидами елку, которая от  трех  игрушек согнулась в три погибели. Однако
будничность интерьера "аквариума" с ее зеленой помощью была укрощена.
     Татьяна встретила гостей как родных.  С ними ей нечего было делить. Она
не  видела  в  них соперниц. В компании  с ней они почувствовали себя, как в
кавычках, и поспешили за столы. После короткометражного  обращения к старому
году в отсеченном от мира параллелепипеде начала твориться  сплошная феерия.
Быстрые танцы пошли без всяких ретардаций и вмиг вскипятили публику.
     Страхуясь  на  всякий  пожарный,  вороны  шарахнулись  в  пойму.  Потом
пообвыклись, подтянули дирижерские фраки  и стали каркать  на прохожих более
дипломатично.  Сквозь  искрящиеся  стекла  танцующие  походили  на  неземные
существа. Да  еще  эти стробоскопы, создающие иллюзию замедленного  темпа...
Ссылаясь  на  недостаток  кислорода, там  обнимались  две  стихии.  Океан  с
глубинным мерцанием  и  штормовым  гулом и  космос, со вспышками  и  черными
провалами пауз. Они, неведомые и зовущие,  схлестывались в маленьком коробке
на самом дне декабрьской темени и порождали новую стихию - стихию дискотеки.
В глазах и стаканах сверкал совершенно новый демон, никогда ранее ни в каких
религиях  и  мифологиях не  упоминавшийся.  Огни,  пометавшись  в  замкнутом
пространстве, вырывались наружу. Над студгородком всходил свет, напоминающий
зодиакальный.
     Гостьи  в  благодарность  за  приглашение  не  гнушались  даже  Усовым,
несмотря на его миниатюрность. Их  среда выдвинула из своих рядов похожую на
вертопраха дюймовочку.  Молодые,  как дети,  впервые допущенные  к взрослому
столу, держались не очень официально.
     Мурат  напросился  быть  тамадой.  Но  заходил  он  издалека,   слишком
издалека. Пока пили за скот,  за  урожай, за аульных  родственников, Брежнев
закончил  поздравление  советскому  народу.  Поздравление  восприняли  очень
критически - прозвучало много добавлений и пожеланий с мест.
     Усов,  успевший  принять   неспортивную  дозу   "Виорики",  то  и  дело
прорывался к  микрофону  и  без  спросу  присоединялся  к  ажиотажу. На  нем
повисала дюймовочка, что-то шептала  в  ухо и пыталась  усадить на место. Из
глаз Усова истекала такая редкая любовь, что дюймовочка быстро оставляла его
в покое.  Пока торопили Мурата,  пока напомнили,  пока"наполнили - загремели
куранты.  Напрасно  рапирист  испытывал  себя  в  конферансе.  Ему  было  не
управиться  одновременно  и  с  Нинелью,  и  с  толпой.  Находясь   в  столь
перекрестном положении, он быстро иссяк. Вожжи перехватил Артамонов и погнал
людей дальше. У Рудика  настроение было  не в  меру  куртуазным. Накануне он
получил с Ямала очередную сводку погоды за ноябрь. В сердцах он схватывал то
одну, то нескольких  педагогичек и тащил в круг. Пытался даже заговорить, но
радиодело  не очень смешило гуманитариев. Татьяна вела себя половинчато. То,
оттолкнувшись   от  подоконника,   танцевала,   зажигая  своими   треморными
движениями  широкий  спектр  мнений  в   глазах  публики.  В   эти   моменты
апериодические вспышки огней выхватывали из темноты, в основном, одну только
ее.
     Исполняя танец престижа, она самозабвенно играла нелегким телом, словно
мстя   сразу  всем  виновникам  ее  сегодняшнего  одиночества.  То  набирала
апельсинов и,  бродя  ..между парами,  совала всем в  рот  оранжевые дольки.
Усову по ошибке втолкнула кожуру. Он ничего не понял и попросил добавки. Или
подсаживалась на шумок к Решетневу и наседала с вопросами  по метагалактике.
Чтоб  подолгу  не  довлела,  Виктор  Сергеич,  будучи под сильным  допингом,
стращал ее внеземными цивилизациями.
     Нынкина  и  Пунтуса уже ничто не  интересовало  на  этой дискотеке. Они
устали отыскивать соединение,  подобное  их коменсалическому  союзу, - а это
было единственным способом стать счастливыми. Учтя долгий опыт симбиоза, они
пришли к заключению, что  разрозненные, удельные знакомства с девушками ни к
чему не приведут. Сколько они  ни пробовали, через неделю начинали скучать и
томиться.  Приходилось убегать от подруги и возвращаться  к другу с виновато
опущенными глазами.
     - АББА? Нет? Значит, Бонни М, - корчил знатока Пунтус.
     - Бонни М? Нет? Значит, АББА,  - присоединялся к диспуту  Нынкин  через
полчаса.
     И  сегодняшний  вечер  не  подарил  им  двух  подруг,   между  которыми
существовала бы подобная связь.
     В разгар праздника  Пунтус заметил, что вино  в стакане Нынкина  всегда
одного  цвета  и налито  до одного  уровня. В то  время как в другой  посуде
уровень  и цвет постоянно  меняются.  Догадка отрезвила  его. Он  потихоньку
толкнул Друга, потом еще раз и еще. Голова  Нынкина, покоящаяся на упертых в
стол руках, упала в тарелку с салатом.
     -  И тут  проспал!  - поднял тревогу  Пунтус. - Это  ж  надо, Новый год
продрыхнул! И когда же ты выспишься?!
     Нынкина  затормошили. Он  вскочил, испуганно схватил  бокал, машинально
опорожнил  в  один  счет и очень  серьезно попросил,  чтобы его пропустили в
санузел.  Климцов  контролировал Алешечкину и  одновременно пас  гостью  под
фикусом, то и дело обзывая ее Феней.
     - Может, хватит! - не выдержала она, шатенно-вихрастая  и трескучая. -Я
же не называю тебя Васей, хотя ты уже чуть не хрюкаешь!
     Он  заковылял в  компанию  напротив  поискать  на ночь  глядя  цвета  и
характеры более  умеренные.  Фотоаппарат Забелина  сиротливо  висел на окне.
Орудие  было впервые  выпущено  из рук. Деля  себя  на  световые  эффекты  и
биологичку  Лену,  Забелин с трудом  отнекивался от своей планиды и отторгал
великолепные  кадры,  которые   так  и   перли   в  глаза.  Для  поддержания
оперативного  порядка на дискотеке Фельдман  порекомендовал Бондарю впустить
без билетов себя, Мучкина  и  Матвеенкова, как наиболее активных членов ДНД.
Матвеенкову, самому  надежному  в  дружине, райотдел доверял даже  надзор за
несовершеннолетними в соседних  с общежитием кварталах. Леше  достался самый
трудный надел.  Охраняя  и воспитывая его, он влюбился в несовершеннолетнюю.
Она провела хорошо продуманное ограбление пункта приема стеклотары, а наутро
притащила  посуду обратно, чтобы сдать.  Ее взяли с  поличным.  Находясь  на
посту, Матвеенков проявил слабость и попытался склонить подопечную к дружбе.
Но то  ли  его речи, обретавшие смысл  только в контексте узкого круга самых
близких  друзей, то  ли серьезные несмыкания  конституций сделали свое дело,
но,  так  или  иначе,  при попытке взять  малолетку в руки он ощутил себя на
лестнице. Вслед летела просьба: "Передайте в детскую комнату милиции,  что я
завязываю  с хулиганством исключительно затем,  чтобы  мне  в надзиратели не
присылали  таких..!"  Каких,  Матвеенков  не расслышал  дверь  захлопнулась.
Обыкновенно  при   знакомствах  Матвеенков  представлялся  Геной,  водителем
ассенизационной машины.  И  всегда срасталось. Девушки липли как мухи... Тут
сдуру представился студентом третьего курса.  И вот результат. Ведая об этом
друзьям, Леша  опускал завершающий акт  несовершеннолетней. Тем не менее его
поступок был  обсужден и  осужден, после  чего  благонадежность  добровольца
народной   дружины   упала.   Чтобы   повысить   ее,   он   переключился  на
следовательницу из линейного отдела.
     Сейчас  он сидел с Наташечкиной и объяснял, что значит  красная повязка
для  проформы.  Решетнев   накачивал  кого-то  рядом,  что,  дескать,   люди
перехитрили время - эту самую  беспрерывную и  безызъянную категорию  жизни.
Чтобы разомкнуть ее, надо быть, по крайней мере, светом. А тут простой выход
Новый год. Единственная точка, где время спотыкается, как на скрытой  ковром
ступеньке. Давайте все поголовно выпьем за время и за нас, людей!
     -   Давайте!  -  взвизгивала  его  визави  с  густым  монохроматическим
взглядом. - Жаль, что у нас в пединституте этот предмет не проходят...
     - Его  не  проходят, на нем останавливаются, - осаживал он педагогичку,
устремлявшуюся в  круг  танцевать, и  продолжал:  -  Так вот, чтобы качка не
перевернула танкер, его разбивают на ячейки. Точно так  же люди поступили со
временем.  Они  разбили  его всевозможными  праздниками, датами  на  сезоны,
периоды, семестры. Все измельченное не  так всесильно.  Толченым  можно есть
даже стекло. Возьмите тот же  май  - день солидарности,  день  печати,  день
радио, день победы, день пионэрии  - Решетнев намеренно произнес через "э" -
день рожденья Ильича,  день пограничника. И не  успеешь похмелиться от мая -
сразу  день  защиты детей. Вот.  И теперь живем от праздника к празднику, от
случая к случаю, время от времени. Давайте выпьем за это!
     - Давайте! - звонко соглашалась собеседница и делала очередную  попытку
переключиться  с глобального на  конкретное - пойдет Решетнев  танцевать или
нет.
     Артамонов открыто сочувствовал всем. На балах и дискотеках он занимался
только одним - следил за зарождением  пар. Его с детства интересовал процесс
упорядочения досознательной толпы в  компактные  двухполюсные образования. И
всматривался  он  не  праздно,  а  чтобы ответить  на вопрос,  почему  одним
познакомиться и  раззнакомиться -  сущий пустяк, а другим почти невыполнимая
затея.  Он  всегда взирал на любовную суету  с высоты юмора, смеялся навзрыд
над удачами и неудачами друзей, ставил ни во  что  женский вопрос,  а втайне
мечтал  подружиться  с какой-нибудь начитанной девушкой. Он  сидел  и гадал,
какая пара, отлитая  сегодняшним вечером,  будет  иметь  место  в будущем. И
приходил к выводу, что дискотека может оказаться  пустоцветной.  Разве что у
Забелина  выгорит. Да у  этих  лилипутов.  Но в  основном соединения  выйдут
летучими,  мыслил он образами  Виткевича, который сильно  доставал  его  как
первого по списку.
     - Если при каждой стыковке будет вытанцовываться  по две пары, то совет
да  любовь  наступит в группе через  пятнадцать  сближений,  -  подсчитал он
вслух.
     - В пединституте групп не хватит, - заметил Нынкин.
     -" В запасе камвольный комбинат, - расширил горизонты Пунтус.
     Потихоньку стали выползать на улицу. Как праведник, без всяких зазрений
валил  снег, переходящий в овации. Крупные, отчетливые, словно вырезанные из
бумаги, снежинки  доносили  до  земли  свою индивидуальность  и  становились
просто снегом.  Как мало  у них  времени, чтобы проявить себя  - от  неба до
земли