Он прямиком направился в спальню и начал отдирать от стены  ковер.  Ковер
оказался прибит намертво, безо всяких петель, колец и реек - прямо  гвоздями
к стене. Судя по тому, как это было  сделано,  Чиж  не  отличался  особенной
домовитостью и наверняка прибивал ковер не по собственной  охоте,  а  из-под
палки, лишь бы избавиться. Значит, он не всегда был холостым. Интересно, где
его жена?
   Один гвоздь, забитый примерно посередине, сидел как-то  особенно  прочно.
Абзац покрепче ухватился за край ковра и дернул изо всех сил, увеличив  силу
рывка собственным весом. Гвоздь выскочил из стены вместе с пробкой, вслед за
ним с коротким пулеметным треском вылетели оставшиеся пять, кое-как  забитые
прямо в штукатурку. Абзац  потерял  равновесие,  выпустил  проклятый  ковер,
замахал руками и с грохотом врезался спиной в зеркальную дверь шкафа.
   Он выпрямился и обернулся посмотреть, не раскололось ли зеркало.  Зеркало
было цело и невредимо, зато соседняя створка слегка приоткрылась от удара, и
из образовавшейся щели прямо в глаза Абзацу ударил  неяркий  блеск  одинокой
майорской звезды.
   Рассеянно потирая ушибленный локоть, Абзац  приоткрыл  створку  пошире  и
несколько секунд любовался на  милицейский  китель  с  майорскими  погонами,
любовно повешенный на плечики. На верхней полке шкафа обнаружилась фуражка с
высокой "эсэсовской" тульей,  на  которой  едва  помещался  двуглавый  орел,
всегда   напоминавший   Абзацу   распластанного   на   лабораторном    столе
чернобыльского мутанта.
   -  Твою  мать!  -  выдавил  наконец  Абзац.  Других  слов  для   описания
собственных ощущений у него не нашлось.
   Выходит, он ухитрился подружиться не просто с врагом Хромого, а с ментом.
На свете насчитываются десятки тысяч ментов, но Хромой за  что-то  очень  не
любит именно этого майора. И вот он узнает, что Абзац, который по непонятным
причинам все тянет и тянет с  выполнением  его  заказа,  вдруг  начал  тесно
общаться с тем самым ментом, на которого у него, Хромого, имеется зуб...
   В прихожей послышались тяжелые шаги и  пыхтение,  хлопнула  дверь.  Абзац
поспешно закрыл шкаф, подхватил с  пола  ковер  и,  путаясь  в  нем  ногами,
поволок его из комнаты.
   Он расстелил ковер на полу в прихожей, и Чиж с облегчением свалил на него
свою ношу. Абзац увидел, что он держит  в  зубах  свалившиеся  с  переносицы
киллера темные очки, и  его  слегка  передернуло.  Особой  чувствительностью
Шкабров не отличался, но таинственный процесс превращения живого человека  в
медленно протухающую мясную тушу всегда вызывал у него неприятное чувство.
   На какое-то мгновение он заколебался. В сущности, ему  не  было  никакого
дела  до  возникших  между  Чижом  и  Хромым  разногласий,  но   наличие   в
непосредственной близости милицейского майора беспокоило,  как  вылезший  из
подошвы гвоздь. Если несколькими днями  раньше  Абзац  удивлялся  тому,  что
вообще подпустил кого-то к себе вплотную, то теперь удивляться было  поздно:
завязав приятельские отношения  с  ментом,  он  совершил  нечто,  вообще  не
поддающееся анализу и оценке. Киллер и мент - хороша  парочка!  Кроме  того,
сейчас Абзац не мог бы поручиться, что эта дикая ситуация сложилась сама  по
себе, а не была тщательно организована. Возможно, его  конспирация  не  была
такой надежной, как ему казалось, и Чиж оказался рядом с ним во время  драки
на бульваре вовсе не случайно. Тогда от майора следовало  как  можно  скорее
избавиться, и Абзацу был отлично известен самый надежный  способ  провернуть
это.
   Вдвоем  они  аккуратно  закатали  тело  в  ковер.  Чиж  принес  откуда-то
несколько  кусков  бельевой   веревки   (у   Абзаца   сложилось   совершенно
определенное ощущение, что он попросту срезал ее у себя  в  ванной),  и  они
туго  перевязали  сверток  в  трех  местах.  Рулон  получился  подозрительно
толстым, но с этим нельзя было ничего поделать.
   - Ну что, - сказал Чиж, хватаясь за один конец свертка, - взяли?
   - Погоди, - остановил его Абзац. - Сделаем по-другому. Незачем нам вдвоем
светиться с этим дерьмом. Старухи у подъезда, и вообще... Я понесу его один,
а ты выйдешь  через  пару  минут.  Старухам  скажешь,  что  ковер  продал..,
э-э-э.., сослуживцу. Я буду ждать за углом.
   Чиж открыл рот, чтобы возразить, но тут же закрыл его и  кивнул.  Взгляд,
которым он посмотрел на Абзаца, был внимательным и  серьезным.  Абзацу  даже
показалось, что майор к нему приценивается, как к бутылке дорогого  коньяка:
купить или не купить.
   - Ладно, - сказал наконец Чиж. -  Только  не  надорвись.  Какой-то  он...
Тощий, но тяжелый.
   - Это потому, что он мертвый, - сказал Абзац. - Мертвые всегда тяжелее.
   Чиж помог ему взвалить рулон на плечо и открыл дверь.  Шкабров  вышел  из
квартиры, стараясь ступать легко и непринужденно, словно тащил не завернутое
в ковер тело,  а  просто  ковер,  веса  в  котором  было  не  больше  десяти
килограммов. Возле лифтовой шахты он поставил рулон на попа и  нажал  кнопку
вызова. Пока лифт поднимался с первого этажа,  Абзаца  одолевало  неуместное
любопытство: ему вдруг стало интересно, правильно ли он  поставил  рулон.  А
вдруг бедняга, которому и без того пришлось несладко, стоит на голове? Как в
"Операции "Ы"", когда Шурик закатал Федю в обои и  поначалу  поставил  вверх
ногами. Вот только в  том,  чем  занимался  сейчас  Абзац,  не  было  ничего
комичного.
   Входя в кабину лифта, он подумал о телефоне. Он поверил  Чижу  на  слово,
когда тот сказал, что телефон не работает. А что, если  это  не  правда?  Не
встретит ли его у подъезда наряд милиции с автоматами?  Поди  докажи  потом,
что это не ты сломал закатанному  в  ковер  парню  шею!  Впрочем,  если  Чиж
вертелся поблизости с целью надеть на него наручники, в  такой  подставе  не
было нужды: Абзац убил у него на глазах двоих человек. И вообще, если  майор
втерся к нему в доверие намеренно, значит, ему было  заранее  известно,  кто
такой Абзац и чем  зарабатывает  себе  на  жизнь.  Просто  ловить  человека,
который тащит на плече завернутое в ковер тело, гораздо легче, чем того, кто
сидит за рулем "ягуара" с пистолетом в кармане...
   У подъезда  его  никто  не  дожидался.  Сидевшие  на  скамейке  сплетницы
проводили его внимательными взглядами, фотографируя во всех  подробностях  и
уже, по всей видимости, вырабатывая какие-то суждения на его счет. Это  было
так непрофессионально, так досадно и глупо, что Абзацу захотелось  застонать
от разочарования в себе самом, швырнуть проклятый рулон  на  асфальт,  пнуть
его ногой и удалиться отсюда с максимальной скоростью. Ничего подобного  он,
конечно же, делать не стал. Вместо всего этого он спокойно подошел к машине,
поставил рулон на землю, снова невольно подумав о том, где же, черт  подери,
у этого парня голова, и открыл заднюю дверь.
   Удобнее всего было бы положить рулон в багажник. Целиком ему там было  не
поместиться, но можно было бы откинуть спинку заднего  сиденья  и  просунуть
сверток в салон. Это было бы просто замечательно, если бы Абзац приехал сюда
на своей машине. Но его "ягуар" стоял там, где  его  несколько  часов  назад
бросил Чиж, и  в  свете  сложившихся  обстоятельств  у  Абзаца  не  было  ни
малейшего  желания  появляться  поблизости  от  своего  автомобиля.  Поэтому
машина, на которой он приехал  к  Чижу,  была  ржавой  вишневой  "девяткой",
угнанной  Абзацем  из  какого-то  двора.  Ключей  от  этой  машины  у  него,
естественно, не было, а возиться, взламывая  замок  багажника  на  глазах  у
местных сплетниц, ему совершенно не хотелось.
   В конце концов он решил проблему,  откинув  спинку  переднего  сиденья  и
втиснув проклятый рулон в машину наискосок. У него не было никакого  желания
возиться с трупом, выручая какого-то мента, но завернутый в  ковер  покойник
теперь превратился в единственную возможность хотя бы на время избавиться от
Чижа. Только бы чертов майор не вышел из квартиры раньше времени."
   Абзац поспешно сел за руль и торопливо соединил провода зажигания.  Между
оголенными концами проводов с  треском  проскочила  голубая  искра,  взвился
легкий синеватый дымок, и двигатель послушно  ожил.  Выруливая  со  стоянки,
Абзац подумал, что  ему  повезло:  хозяин  машины  поддерживал  двигатель  в
идеальном состоянии, чего никак нельзя было предугадать,  глядя  на  местами
проржавевший до дыр кузов.
   Разумеется, он не стал  ждать  Чижа  за  углом.  Если  у  майора  и  были
неприятности, в чем Абзац теперь уже начал  сомневаться,  то  он  как-нибудь
справится с ними сам. Рисковать репутацией и собственной  шкурой,  продолжая
поддерживать отношения с ментом, Абзац не собирался.
   От свернутого в рулон ковра исходил сухой пыльный запах. Шкаброву  упорно
чудилось,  что  к  этому  запаху  примешивается  едва  заметный,  но  весьма
настойчивый душок  начинающегося  разложения.  Это  была  полная  ерунда:  с
момента смерти прошло слишком мало времени, чтобы труп начал разлагаться.
   Он немного покружил по улицам, привычно проверяя, нет ли слежки, а  потом
направился прямиком в Северное Бутово. Он старался держаться в крайнем левом
ряду, откуда излишне любопытному инспектору ГИБДД  было  бы  трудновато  его
выцарапать, и эта тактика, хоть и была довольно сомнительной, на сей раз  не
подвела его. Он прибыл на место без приключений, загнал  машину  в  какой-то
двор, старательно протер в ней все, к чему прикасался, выбрался из-за  руля,
повернулся к автомобилю спиной и не спеша зашагал к автобусной остановке.
 
Глава 17 
 
КЛЫКИ И КОГТИ 
 
   Чиж сбежал по ступенькам, чувствуя во всем теле непривычную легкость, как
будто  двигался  во  сне  или  каким-то  непостижимым  образом  сбросил  лет
тридцать, снова превратившись в подростка. По этому  поводу  ему  вспомнился
анекдот про то, как какой-то чудак ходил охотиться на  львов  с  двухпудовой
гирей в рюкзаке. Зачем? Да чтобы быстрее убегать, сбросив эту самую гирю...
   Конечно, дело было вовсе не в трупе, который  он  на  собственных  плечах
втащил по лестнице к себе в квартиру и от которого его так  любезно  избавил
Олег. Летящая походка майора  объяснялась  проще:  он  был  по  уши  накачан
адреналином и едва сдерживался, чтобы не пуститься бегом.
   Старухи у подъезда поздоровались с ним нестройным хором. Это  были  очень
воспитанные старухи: они здоровались с Чижом всякий раз, когда  он  проходил
мимо, даже если это происходило по пять раз на день. Вероятно, они  считали,
что иметь в соседях майора уголовного розыска очень удобно,  и,  как  умели,
старались поддерживать с ним хорошие отношения, что нисколько не  мешало  им
сплетничать по его  поводу.  Обычно  необходимость  раскланиваться  с  этими
старыми кошелками раздражала Чижа, но сейчас сборище у подъезда  было  очень
кстати: он вдруг сообразил, что не знает, за каким именно  углом  его  будет
ждать Олег. В спешке они не условились об этом как следует, и теперь Чиж был
поставлен перед выбором:  либо  бегать  вокруг  квартала,  отыскивая  чертов
"ягуар", либо не полениться  и  спросить  у  старух,  которые  всегда  зорко
следили за всеми происходящими во дворе перемещениями и были  в  курсе  всех
событий.
   Чиж выбрал второе и был вознагражден.
   - Скажите, - обратился он к компании на скамейке,  -  вы  не  видели  тут
такого высокого мужчину с ковром?
   - А как же, - вразнобой ответили ему, - видели, конечно.
   - Я же говорила, что  украл,  а  вы  спорили,  -  с  торжествующим  видом
объявила стокилограммовая  бабища  с  восьмого  этажа,  которую  ее  подруги
почему-то называли Какавой.
   - Да нет, что вы, - сдерживая нетерпение, возразил Чиж.  -  Ковер  я  ему
продал, тут все нормально. Просто он мне лишних сто рублей дал.  Обсчитался,
наверное.
   - Вон оно  что,  -  разочарованно  протянула  Ольга  Ивановна,  ближайшая
соседка. - А я-то думала... Ну и хорошо, что лишние дал. Если бы  недодал  -
другое дело. Спохватится - вернется. А не вернется, так вам же и лучше.
   - Да нет, - сказал Чиж. - Так нельзя. Что он обо мне подумает?  Не  стоит
подрывать свою репутацию из-за каких-то ста рублей.
   - Оно, конечно, так, - вмешалась в разговор тощая ведьма Софья  Марковна,
у которой на трясущемся морщинистом подбородке серебрилась густая щетина.  -
Только он уже уехал. Сел в свою "девятку" и укатил. Теперь не догнать.
   - В "девятку"? - удивился Чиж.
   -  Вишневая  "девятка",  -  довольная  его  растерянностью,   подтвердила
Марковна и, закатив глаза от  старательности,  продиктовала  Чижу  номер.  -
Во-о-он туда поехал, - добавила она, махнув рукой в нужном направлении. -  С
минуту уж будет.
   Чиж поблагодарил и неторопливой походкой двинулся в  указанном  Марковной
направлении. Выйдя на улицу, он огляделся, но вишневой "девятки"  поблизости
не было. Он прошел полквартала, свернул за угол, но Олега не было и здесь.
   Чиж остановился, закурил и не  спеша  двинулся  в  обратном  направлении.
Искать Олега дальше означало попусту терять время. Если бы он ждал Чижа,  то
наверняка не стал  бы  прятаться.  Значит,  он  решил  избавиться  от  трупа
самостоятельно - вероятно, чтобы как-то оплатить утренний долг.
   "Ну и денек, - подумал Чиж. - Не помню, кто это сказал, что лучший  отдых
- смена форм труда. Вот я и отдыхаю:  в  рабочее  время  ловлю  убийц,  а  в
отпуске убиваю сам и помогаю прятать трупы..."
   Он вдруг понял, что Олег оказал ему огромную услугу,  исчезнув  вместе  с
покойником. Получив возможность чуть-чуть  поразмыслить,  Чиж  изменил  свое
решение. Бежать было бессмысленно: во-первых, некуда, а во-вторых, долго  ли
удастся бегать? Бежать - значит повернуться  к  противнику  спиной,  а  ему,
противнику, только того и надо. К тому же в этом деле  было  чересчур  много
вопросов, и Чиж не мог справиться с чисто  профессиональным  желанием  найти
ответы хотя бы на некоторые из них.
   Он вернулся домой (старухи  у  подъезда  снова  дружно  поздоровались)  и
первым делом починил телефон, кое-как  срастив  концы  обрезанного  у  самой
дверной коробки провода. После этого он прошел в гостиную, развернул  кресло
так, чтобы из него была видна входная дверь, и  придвинул  вплотную  к  нему
журнальный столик. На столик он положил "ТТ" с глушителем, аккуратно  накрыв
его развернутой газетой. Чтобы не скучать, он поставил  рядом  с  пистолетом
оставшуюся после визита Лаптева закуску, прихватил  из  кухни  пепельницу  и
уселся в кресло, поставив на пол у своих ног телефон. Запирать дверь Чиж  не
стал, резонно рассудив, что  возня  с  замком  будет  только  лишней  тратой
времени.
   Ждать было скучно. Еда и сигареты помогали скрасить ожидание, но  не  так
чтобы очень. Думать о деле никак  не  получалось,  и  Чиж  отлично  понимал,
почему: в его распоряжении было слишком много противоречивых фактов, а  ключ
к этой головоломке  отсутствовал.  Кроме  того,  майора  по-прежнему  сильно
отвлекала стоявшая в холодильнике бутылка с водкой.
   Минут  через  двадцать  зазвонил  телефон.   Чиж   посмотрел   на   часы,
ухмыльнулся, снял трубку и ухмыльнулся еще раз:  как  он  и  ожидал,  звонил
потерявший терпение Лапоть.
   - Ну что там у вас?  -  раздраженно  бросил  подполковник,  не  дав  Чижу
вымолвить слово.
   - У кого? - невинным  тоном  осведомился  Чиж.  -  Вы  куда,  собственно,
звоните?
   - А-к... - сказал Лаптев. - А-ссс". А куда я, собственно, попал?
   "Хорошая реакция, - подумал Чиж. - Быстро он очухался,  надо  отдать  ему
должное."
   - Резиденция маршала Чижа, - любезно сообщил он. - Маршал Чиж у аппарата.
Слушаю вас, товарищ подполковник.
   - Опять дурака валяешь, - ворчливо заметил Лапоть. - Наклюкался  и  шутки
шутишь... Даже завидно. Чего вы там возитесь? Мой человек у тебя?
   - Ушел, - сказал Чиж. - Уже минут сорок как ушел. Забрал документы и  все
совал мне какую-то расписку. Я ему говорю: не надо, а  он  уперся:  дескать,
товарищ подполковник приказал... Насилу вытолкал, честное слово.
   Лапоть издал странный звук, словно его мучила отрыжка. Для Чижа этот звук
прозвучал победными фанфарами: товарищ подполковник пребывал  в  мучительном
затруднении. "Да, - подумал Чиж, - ему не позавидуешь. Ведь теперь  придется
решать, верить мне или не верить, а для  этого  нужно,  чтобы  котелок  хоть
чуточку варил. Если бы мой герр обер-майор был чуть-чуть умнее, он бы  сразу
смикитил, что я пытаюсь,  как  говорится,  обвести  его  вокруг  пальца.  Но
главная прелесть дураков, особенно начальствующих, как раз и  заключается  в
том, что они считают себя умнее всех. Он уверен, что  я  его  ни  в  чем  не
заподозрил, а раз так, то в том, что я до сих пор жив, моей вины нет. Теперь
он непременно решит,  что  в  папке  было  нечто,  представляющее  для  него
непосредственную угрозу, и что его сообщники решили  действовать  через  его
голову. Это должно его напугать, а напуганный  дурак  становится  дураком  в
квадрате. Итак, мы имеем дурака в квадрате, который выбился в  начальство  и
на этом основании продолжает считать себя умнее всех."
   - Что с вами, товарищ подполковник? - участливо спросил Чиж. - Что-то  не
так? Он что, еще не приехал?
   - Если бы он приехал, то какого черта я стал бы спрашивать, у тебя он или
нет? - с начальственным раздражением в голосе ответил Лапоть.
   - Ну, это не страшно, - успокоил его Чиж. - Может, он в пробку попал  или
пивка решил выпить Хотя, конечно, я бы на его месте  не  стал  рисковать.  В
этой  папочке  встречаются  такие  документы,  что  ой-ей-ей...  Но  вы   не
беспокойтесь. Он произвел на меня самое благоприятное впечатление.
   - Да я и не беспокоюсь, -  соврал  Лаптев.  -  Куда  он  денется?  Просто
надоело тут торчать.
   - А вы плюньте на все и махните  в  отпуск.  Как  я,  -  не  удержавшись,
подпустил шпильку Чиж.
   Впрочем, его шпилька прошла незамеченной: у Лаптя  была  слишком  толстая
шкура.
   - Не могу позволить себе такой роскоши, - совершенно серьезно заявил этот
кретин. - Кому-то ведь надо работать. Слишком велика ответственность, знаешь
ли, чтобы можно было по твоему совету взять все и бросить.
   - Да, - сказал Чиж с притворным вздохом. - Как тяжело  быть  генералом...
Иван  Иваныч,  а  можно  вопрос?  Это,  наверное,  не  вовремя,  вы  заняты,
наверное... Но вы сами предложили насчет санатория. Я тут подумал  и  решил,
что было бы неплохо отдохнуть по-человечески. Сейчас этот разговор, конечно,
некстати, но отпуск-то у меня не резиновый. Так как насчет путевки?
   В разговоре наступила короткая пауза. Чиж словно наяву видел перед  собой
перекошенную гримасой гладкую физиономию Лаптева. Это  зрелище  Чижа  вполне
устраивало, поскольку именно такого выражения лица своего  начальника  он  и
добивался.
   - Путевку? - глубокомысленно переспросил Лапоть.
   - Наверное, это можно как-то организовать... Я тут уточню. Боюсь, что это
будет сложно, но я постараюсь что-нибудь придумать.  Перезвони  мне  завтра,
ладно?
   - Заметано, - сказал Чиж. -  В  смысле,  есть.  Будет  сделано.  Спасибо,
товарищ подполковник.
   Он положил трубку, сунул под мышку пистолет и отправился на кухню  варить
кофе. Бродить по собственному дому  с  пистолетом  под  мышкой  было  как-то
неловко, но Чиж всегда придерживался мнения, что  лучше  быть  смешным,  чем
мертвым. Лаптев пообещал что-нибудь придумать,  и  Чиж  не  сомневался,  что
подполковник  постарается  сдержать  свое  обещание.  Для  Чижа   оставалось
загадкой   упорное   стремление   Лаптева   переодеть   своего   строптивого
подчиненного в белые тапочки, но, судя по последним событиям, Лапоть всерьез
вознамерился  присоединить  голову  майора  к  своей  коллекции   охотничьих
трофеев. Короче говоря, в том, что Лапоть постарается что-нибудь  придумать,
можно не сомневаться.
   Чиж всегда варил очень крепкий кофе, считая манеру добавлять туда сахар и
сливки просто извращением и пустым переводом ценного продукта, но сегодня он
превзошел самого себя. Получившаяся у него жидкость цветом напоминала  сырую
нефть, а ее вкус мог бы, навер