ость.
 ГЛАВА XX. Человек (продолжение). 
  Действие продолжительного подбора женщин, сообразно с различным
  уровнем красоты у каждой расы.
  О причинах, служащих помехою половому подбору у цивилизованных
  и диких племен.
  Условия, благоприятные половому подбору в первобытные времена.
  О способе действия полового подбора у человеческого рода.
  Женщины у диких племен обладают некоторой возможностью
  выбирать себе мужей.
  Отсутствие волос на теле и развитие бороды.
  Цвет кожи.
  Общие выводы.
 ГЛАВА XXI. Общие выводы и заключение.
  Главный вывод тот, что человек произошел от некоторой низшей формы.
  Способ развития.
  Генеалогия человека.
  Умственные и нравственные способности.
  Половой подбор.
  Заключительные замечания.






1

Происхождение человека и подбор по отношению к полу.

ВВЕДЕНИЕ.

Характер настоящего сочинения поймут легче всего, если я вкратце
расскажу, по каким причинам оно было написано. В течение многих лет
я собирал заметки о начале или происхождении человека, без всякого
намерения напечатать что либо по этому вопросу, или скорее с решимостью
не печатать, так как я думал, что могу только увеличить предубеждения
против моих взглядов. Для меня показалось достаточным указание. в
первом издании моего "Происхождения видов", что это сочинение "прольет
свет на происхождение человека и его историю"; под этим подразумевается,
что человек должен быть включен, вместе с другими органическими
существами, в любое общее положение, относящееся к способу появления
жизни на земном шаре. Но теперь дело приняло совсем другой
оборот. Если натуралиста, подобный Карлу Фогту, осмеливается сказать в
своей президентской речи в Женеве, в Национальном Институте (1869):
"никто, по крайней мере, в Европе, не осмеливается более утверждать не-
зависимого сотворения нынешних видов такими, каковы они теперь", - то
после таких слов ясно, что, по крайней мере, значительное число натура-
листов склонны допустить, что виды представляют измененных потомков
других видов; и это в особенности подтверждается относительно молодых
и начинающих натуралистов. Большинство допускает действие естествен-
наго подбора; хотя некоторые утверждают, - справедливо ли это, решит
будущее, - что я значительно преувеличил его значение. Из старейших,
почтенных представителей естествознания многие, к несчастью, до сих пор
противятся началу эволюции, в какой бы то ни было форме.
Соображаясь с взглядами, усвоенными теперь большинством натуралистов,
и которые, как всегда бывает, в конце концов будут приняты
публикой, я решился собрать свои заметки, чтобы увидеть, насколько общие
заключения, к которым я пришел в моих прежних сочинениях, применимы
к человеку. Это казалось тем боле желательным, что я намеренно
никогда не применял еще этих взглядов ни к одному виду, взятому
в отдельности. Когда мы приковываем наше внимание к одной какой
либо форме, то лишаемся важных доводов, зависящих от природы сродства, связывающего целую группу организмов - их географического распределения
в прошедшем и настоящем и их геологической преемственности.
Гомологическое строение, эмбриональное развитие и рудиментарные органы данного
вида могут, однако, быть рассмотрены, все равно идет ли речь о человеке
или о каком-либо другом животном, на которое может быть направлено
наше внимание; а эти крупные разряды фактов доставляют, мне
кажется, важное и убедительное свидетельство в пользу начала постепенного
развития. Необходимо постоянно иметь ввиду также сильную поддержку,
являющуюся со стороны доводов другого рода.
Единственный предмет этого сочинения состоит в том, чтобы во-первых,
рассмотреть, произошел ли человек, как и всякий другой вид,
от некоторой предсуществовавшей формы; во-вторых, узнать способ его
развития и, в-третьих, оценить различия между так называемыми человеческими
расами. Глубокая древность человека была недавно доказана трудами
множества выдающихся ученых, начиная с Буше де Перта; а это
является необходимым основанием для того, чтобы понять происхождение
человека. Я, поэтому приму этот вывод за общепризнанный и отошлю читателей
к превосходным сочинениям Чарльза Ляйэлля, Джона Леббока и
др. Мне не представится также случая сделать что-либо, кроме намека на
величину различия между человеком и человекообразными обезьянами, потому
что проф. Гексли, по мнению наиболее компетентных авторов, окончательно
доказал, что во всех видимых признаках, человек меньше отличается
от высших обезьян, чем эти последние от низших членов того же
отряда приматов.
Мое сочинение едва ли содержит какие-либо новые факты относительно
человека; но так как выводы, к которым я пришел, после того как
набросал их вчерне, показались мне интересными, то я подумал, что они
могут заинтересовать также других. Часто самоуверенно утверждали, что
происхождение человека никогда не может быть узнано; но невежество гораздо
чаще приводит к самоуверенности, нежели знание: малознающие, а не
многознающие любят так положительно утверждать, что та или иная задача
никогда не будет решена наукой. Вывод, что человек, вместе с
другими видами, произошел от некоторой древней, низшей и вымершей
формы, нисколько не нов. Ламарк давно уже пришел к этому заключению,
которое в последнее время было поддерживаемо многими выдающимися
естествоиспытателями и философами, напр., Уоллесом, Гексли, Ляйэллем,
Фогтом, Леббоком, Бюхнером, Ролле и др. и особенно Геккелем. Этот последний натуралист, кроме своего капитального сочинения Generelle Morphologie
(1866), недавно издал Naturliche Shopfungsgeschichte (1868 и 2-е
изд. 1870), где он подробно рассматривает генеалогию человека. Если бы
сочинение появилось раньше, чем был написан мой очерк, я, быть
может, никогда бы не довел работы до конца. Почти вей выводы, к которым
я пришел, как оказывается, подтверждены этим естествоиспытателем,
а знания его по многим вопросам полнее моих. Где я привожу
какой либо факт или взгляд по сочинениям проф. Геккеля, я ссылаюсь на
него в текст; другая утверждения оставлены, как они были сначала в
ей рукописи, и лишь порою даны указания в примечаниях на его труды,
в виде подтверждения более сомнительных или любопытных пунктов.
В течение многих лет мне казалось чрезвычайно вероятным, что
половой подбор играл важную роль в дифференцированных человеческих
ас; но в моем "Происхождении видов" (в 1-м изд.) я ограничился
простым намеком на это воззрение. Когда мне пришлось применить этот
взгляд к человеку, то оказалось необходимым рассмотреть весь вопрос
очень подробно, поэтому вторая часть настоящего сочинения, в которой
рассмотрен половой подбор, разрослась непомерно по сравнен!" с первой
частью; но этого нельзя было избежать.
Первоначально я намеревался присоединить к этой книга очерк, касающейся
вопроса о выражении различных эмоций (душевных волнений) человека
и низших животных. Мое внимание было много лет тому назад
привлечено к этому вопросу превосходным трудом Чарльза Белля. Знаменитый
анатом утверждает, что человек обладает ИЗВЕСТНЫМИ мускулами.
предназначенными единственно для выражения его эмоций (душевных волнений).
Но так как этот взгляд очевидно противоречит убеждению, что человек
произошел от некоторой Другой низшей формы, мне пришлось рассмотреть
этот вопрос. Я также хотел проверить, насколько одни и те же
эмоции выражаются одинаково различными человеческими расами. Но по при-
чин больших размеров настоящего труда, я предпочел отложить этот
очерк до будущего сочинения.

ЧАСТЬ I. Происхождение человека.

ГЛАВА I. Доказательства происхождения человека от некоторой низшей формы.

Тот, кто желает решить, является ли человек видоизмененным потомком
некоторой предсуществовавшей формы, вероятно, сначала исследует,
изменяются ли у человека, хотя немного телесное строение и душевные
способности; а если так, то передаются ли изменения потомству, сообразно с
законами, господствующими у низших животных. Дале, представляют ли
изменения, насколько наше ограниченное знание позволяет нам судить об
этом, результат тех же общих причин и законов, как и для прочих
организмов; напр., соотносительной изменчивости, наследуемых влияний
упражнения и неупражнения и т. д. Подвержен ли человек таким же
уродствам, результатам остановки развития, удвоения частей и т. п. и про-
являет ли он в какой либо из этих аномалий возврат к некоторому
прежнему древнему типу строения? Естественно можно также спросить, дал
ли человек, подобно многим другим животным, начало разновидностям
или подпородам, различающимся между собою незначительно? Или же эти
расы различаются между собою так, что их следует считать по малой
мере сомнительными видами? Как распределены эти расы по земному шару; а
при скрещивании, как они действуют друг на друга в первом и последующих
поколениях? Тоже во многих других случаях.
Затем исследователь был бы приведен к важному пункту: стремится
ли человек размножиться в такой быстрой прогрессии, чтобы порою
быть вынужденным к суровой борьбе за существование? Следствием были

бы сохранение полезных изменений, все равно телесных или душевных, и
исключение вредных уклонений. Могут ли расы или виды людей - все равно,
какое мы ни изберем название - подавлять и вытеснять друг друга, так,
что некоторые, в конце концов, вымрут? Мы увидим, что все эти
вопросы, как это совершенно очевидно в большинстве случаев, должны
получить утвердительный ответ, в том же смысле, как и для низших
животных. Но многие соображения, только что указанные, с удобством
могут быть отложены на некоторое время: сначала же мы посмотрим, в
какой мере строение человеческого тела выказывает боле или менее ясные

5

следы происхождения человека от некоторой низшей формы. В последующих
главах будут рассмотрены душевные способности человека, по сравнению
с низшими животными.
Телесное строение человека. Общеизвестно, что человек построен
по тому же общему типу или образцу, как и другие млекопитающие.
Все кости его скелета могут быть сопоставлены с костями обезьяны,
летучей мыши или тюленя. Тоже относится к его мускулам, нервам,
кровеносным сосудам и внутренностям. Мозг, важнейший из всех органов,
следует тому же закону, как показали Гексли и др. анатомы. Бишоф,
свидетель из враждебного лагеря, допускает, что каждой главной борозде
и извилине в мозгу человека соответствует аналогичная ей в мозгу
органа; но он прибавляет, что ни в одном периоде развития мозга обоих
не сходятся вполне; полного согласования нельзя было и ожидать, иначе и
душевные способности были бы одинаковы. Вюльпиан замечает: "Действительные
различия между мозгом человека и высших обезьян очень малы.
Не следует увлекаться иллюзиями по этому поводу. Человек по анатомическим
признакам своего мозга, гораздо ближе к человекообразным
обезьянам, нежели эти обезьяны, не только к другим млекопитающим,
но даже к известным четыреруким, каковы геноны (Cercopitheci, мартышки)
и макаки". Но было бы излишне приводить здесь дальнейшие подробности
относительно соответствия между человеком и высшими млекопитающими
в структуре мозга и всех других частей тела.
Следует; однако, подчеркнуть пока немногие пункты, не прямо и не
очевидно связанные с строением, но отлично выясняющие это соответствие
или родство.
Человек способен воспринять от низших животных и сообщать
им известные болезни, каковы: водобоязнь, оспа, сап, сифилис, холера,
лишаи и т. д.; и этот факт доказывает близкое подобие тканей и
крови, как в самом мелком строении, так и по составу - доказательство
боле ясное, чем могло бы дать сравнение под лучшим микроскопом или
с помощью наилучшего химического анализа. Обезьяны подвержены многим
незаразным болезням, одинаковым с нашими; так Ренгер, в течении
долгого времени тщательно наблюдавший Cebus Azarae (обезьяна из
широконосых, сапажу или капуцин) на его родине, нашел, что она подвержена
катарру, с обыкновенными симптомами, при частом повторении приводящему

6

к чахотке. Эти обезьяны страдают также от апоплексии, воспаления
кишок и катаракты. Детеныши, при прорезывании молочных зубов
часто погибают от лихорадки. Лекарства производили на них такое же
действие, как на нас. Некоторые породы обезьян обладают пристрастием
к чаю, кофе и спиртным напиткам.
Брэм утверждает, что туземцы с.-в. Африки ловят диких павианов,
выставляя сосуды с крепким пивом, которым павианы опиваются.
Он наблюдал некоторых из этих животных в неволе, в пьяном
вид, и дает пресмешное описание их поведения и странных гримас. На
следующее утро они выглядели очень угрюмыми и расстроенными; они держались
обеими руками за болевшие головы и имели самое жалкое выражение;
когда им предлагали пива или вина, они отворачивались с отвращением, но
жадно глотали лимонный сок. Одна американская обезьяна Ateles (обезьяна-
паук), напившись до пьяна водкой, ни за что больше не дотронется до нее
доказывая, что она умнее многих людей. Эти мелкие факты показывают,
насколько должны быть сходны вкусовые нервы у обезьян и у человека, и
насколько сходным образом потрясается их нервная система.
Человек заражается внутренними паразитами, иногда причиняющими
роковые последствия: его мучат и наружные паразиты, принадлежащие к
тем же родам и семействам, как и паразиты, заражающие других млекопитающих,
а в случае чесотки (scabies) принадлежащие даже к тому же
виду. Человек подвержен, подобно другим млекопитающим, птицам
и даже насекомым, таинственному закону, причиняющему то, что некоторые
нормальные процессы, какова продолжительность беременности (gestatio), а
также развитие и продолжительность разных болезней следуют лунным
(месячным) периодам. Его раны заживают от такого же лечения; и
так наз. культи, остающейся после ампутации его членов, особенно в ран-
нем эмбриональном периоде, порою обладают некоторою способностью
восстановления, как у самых низших животных.
Весь процесс такой в высшей степени важной функции, каково воспроизведение
вида, поразительно одинаков у всех млекопитающих, начиная
с первого акта ухаживания самца включительно до рождения и кормления

7

детенышей. Обезьяны рождаются почти в таком же беспомощном состоянии,
как и наши дети; а у некоторых родов детеныши отличаются от
взрослых по внешности настолько же, как наши дети от своих взрослых
родителей. Было указано некоторыми писателями, в виде важного различия,
что у человека дети достигают зрелости гораздо позднее, нежели
у любого животного; но если мы присмотримся к человеческим расам,
населяющим тропические страны, то различие невелико, потому что оранг,
как утверждают, не достигает зрелости раньше 10-15-летнего возраста.
Мужчина отличается от женщины ростом, телесною силою, волосатостью
и т. д., а также душевными свойствами в таком же отношении,
как оба пола у многих млекопитающих. Так что сходство в общем
строении, в мелком строении тканей, в химическом составе и в
телосложении, необычайно значительно между человеком и высшими животными, в
особенности же человекообразными обезьянами.
Эмбриональное развитие. Человек развивается из яйца, диаметром
около 1/125 части дюйма. Оно ничем не отличается от яиц других
животных. Самый зародыш (эмбрион) в очень раннем периоде едва отличим
от зародышей других позвоночных. В этом периоде артерии идут дугообразными
ветвями, как бы для того, чтобы гнать кровь к жабрам, отсутствующим
у высших позвоночных, хотя щели по бокам шеи все еще
остаются, обозначая прежнее положение жабр. В несколько
позднейшем периоде, когда развиваются конечности, "ноги ящериц и 
млекопитающих", по замечанию знаменитого фон-Бэра, - "крылья и ноги птиц,
точно так же, как и руки, и ноги человека, все происходят из одной и
той же основной формы". По словам проф. Гексли, "лишь на самых
поздних стадиях развития, молодое человеческое существо представляет
резкие отличия от молодой обезьяны, тогда как последняя в своем развитии
уклоняется от собаки так же значительно, как и человек. Это утверждение
может показаться изумительным, но истинность его доказывается
фактами.
Так как некоторые из моих читателей никогда не видели изображения
зародыша (эмбриона), то я привожу рисунок утробного плода человека
и собаки, почти в одной и той же стадии развит и в тщательном снимке
из двух сочинений, в точности которых нельзя сомневаться.

8

После приведенных показаний таких высоких авторитетов, было бы
с моей стороны излишним приводить многочисленные, заимствования у других
авторов подробности, с целью показать, что зародыш человека близко
сходен с зародышами других млекопитающих. Можно было бы, однако,
прибавить, что человеческий эмбрион также походить на некоторые взрослые
низшие формы по различным чертам строения. Так, напр., сердце первоначально
существует, как простой пульсирующей сосуд; испражнения
удаляются через проход, имеющий вид клоаки; хвостцовая кость (соссух)
выдается как настоящий хвост, значительно дальше зачаточных ног. У
зародышей всех дышащих воздухом позвоночных, известные железы,
называемые Вольфовыми телами, соответствуют почкам зрелых рыб и
действуют, как почки. Даже в позднейшем эмбриональном периоде,
могут быть наблюдаемы некоторые поразительные сходства между человеком
и низшими животными. Бишоф говорить, что извилины мозга у человеческого
зародыша в конце седьмого месяца достигают почти той же стадии
развитая, как у взрослого павиана. "Большой палец ноги, по замечанию
проф. Оуэна, образующий при стоянии или ходьбе точку опоры, быть может,
представляет наиболее характерную особенность строения человека"; но у
зародыша длиною около дюйма, проф. Уаймэн нашел, что большой палец

9

был короче других; и вместо того, чтобы быть параллельным им,
выдавался под углом сбоку ступни, соответствуя таким образом постоянному
состоянию, наблюдаемому у четыреруких". Я заключу выпискою из
Гексли, который, предложив вопрос: своеобразно ли начальное развитие
человека по сравнению с собакой, птицей, лягушкой или рыбой, утверждает:
"ответ ни на минуту не сомнителен; вне спора, что способ возникновения
и ранние стадии развития человека тожественны с теми, какие мы видим
у животных, стоящих непосредственно ниже его на лестнице развития: без
сомнения, в этом отношении, он гораздо ближе к обезьянам, нежели эти
последняя к собаке".
Рудименты (недоразвитые части). Этот вопрос, хотя не более важен
по существу, нежели два предыдущих, по различным причинам,
будет рассмотрен здесь подробнее. Нельзя назвать ни одного высшего
животного, у которого не было бы какой-либо части в рудиментарном
состоянии; и человек не составляет исключения из правила. Рудиментарные органы
следует отличать от возникающих, хотя в некоторых случаях провести
различие не легко. Первые или абсолютно бесполезны, как сосцы у самцов
млекопитающих или те резцы у жвачных, которые никогда не прорезываются
сквозь десны; или же они настолько маловажны для их нынешних
обладателей, что мы едва ли можем допустить, чтобы они развивались при
существующих теперь условиях. Органы в этом последнем случае не
строго рудиментарны, но стремятся к этому состоянию. Возникающие органы,
с другой стороны, хотя не вполне развиты, все же чрезвычайно полезны
обладателям и способны к дальнейшему развитию. Рудиментарные органы
необычайно изменчивы, и это частью понятно, так как они бесполезны
или почти бесполезны, а следовательно более не подвержены естественному
подбору. Часто они совсем исчезают. Когда это случается, они тем не
мене могут порою появиться опять путем возврата - обстоятельство,
достойное полного внимания.
Главными деятелями, причинившими переход органов к рудиментарному
состоянию, были: неупражнение в том возрасте, когда орган главным
образом работает (а это бывает обыкновенно в зрелом возрасте) и
затем унаследование в соответственном возрасте. Выражение "неупражнение"
относится не только к уменьшенной деятельности мускулов, но включает
и ослабленный приток крови к какой-либо части или органу, вследствие
испытывания органом меньших колебаний давления, или по той причине,