упадка  и  декаданса,  приняла  форму  и  размер
ритмической  прозы, утратила  очарование  и  лишилась  поддержки всех  своих
поклонников, за  исключением  крайне  немногочисленной  аудитории;  живопись
повернула в сторону абсурдного кубизма и отдалась уродливым образам и плодам
воображения;  идеал отступил, и  вместо  него  на  престол  взошла  реальная
действительность и стала поощрять безобразный реализм и утилитаризм; в своей
борьбе против религиозного  мракобесия Наука  почти преуспела  в истреблении
религии и религиозного духа. Но философия превратилась в слишком абстрактную
дисциплину  и занялась скорее поиском абстрактной истины в мире идей и слов,
нежели  тем, чем должна заниматься - постижением подлинной реальности вещей,
позволяющей человеку понять  закон, цель и принцип совершенствования  своего
существования. Поэзия и искусство стали слишком утонченными занятиями, чтобы
относиться к  украшениям и  орнаментам жизни, ибо скорее упивались  красотой
слов, формы и плодов воображения, нежели  стремились к конкретному пониманию
и  глубокому  воплощению истины, красоты,  живой  идеи  и божественной  сути
бытия, сокрытых за ощутимой поверхностью вселенной. Сама религия закоснела в
догмах  и  обрядах,  сектах и церквях  и в  основном  утратила  для всех, за
исключением единиц, непосредственную связь  с живыми источниками духовности.
Появилась  необходимость в  эпохе отрицания. Искусство, философия и  религия
должны  были  вернуться к себе, обратиться к своей  глубинной сути,  к своим
вечным началам. Теперь, когда период всемерного отрицании остался позади, мы
видим,  как  они возрождаются к жизни  и ищут свою собственную истину, вновь
обретают  силу благодаря возвращению к себе и новому открытию своей сути. На
примере Науки они научились  или  учатся  сознавать, что Истина есть  тайный
источник жизни и силы и  что с открытием собственной своей истины они должны
стать на службу человеческому существованию.
     Но хотя  Наука  таким образом  подготовила нас  к  веку более широкой и
глубокой  культуры  и,  несмотря на свой  материализм и  отчасти даже  с его
помощью,  сделала невозможным возрождение истинного  материализма, присущего
варварскому  менталитету,  она  в некотором  смысле  поддержала  и первый, и
второй как своим отношением  к жизни,  так  и тем, что  открыла  (это нельзя
назвать  иначе) варварство другого  рода,  т. е.  варварство индустриальной,
коммерческой и  экономиче-ской  эпохи, которая  ныне  приближается к  своему
апогею и  к своему завершению. Это  экономическое варварство, по  сути дела,
присуще  витальному  человеку,  который  ошибочно  принимает свое  витальное
существо  за свое  "я" и  считает его удовлетворение  главной  целью  жизни.
Характерные  черты  Жизни  -  это  желание  и  инстинкт собственно-сти.  Как
физический  варвар делает  совершенство  тела  и  развитие физической  силы,
здоровья  и  отваги  нормой  и   целью   своей  жизни,  так   витальный  или
экономический  варвар  нормой  и  целью  своей жизни  делает  удовлетворение
потребностей  и желаний и накопление собственности. Идеальный  человек в его
представлении  -  не  культурный,  благородный,  мыслящий,  нравственный или
религиозный,  но  преуспевающий  человек.  Достичь,  преуспеть,  произвести,
накопить,  обладать  -  вот  смысл его существования. Постоянное  накопление
богатства,   постоянное   приумножение   собственности,  изобилие,  показная
пышность, удовольствия,  громоздкая низкопробная  роскошь,  избыток удобств,
лишенная   красоты   и   благородства   жизнь;   опошленная   или    холодно
формализованная религия; политика и государственное управление, превращенные
в ремесло и профессию; самая радость, превращенная в бизнес, - вот что такое
эпоха  коммерции. Для  обычного,  непробудившегося  экономического  человека
красота есть нечто бесполезное  или неудобное, поэзия и  искусство  -  нечто
легкомысленное или показное, служащее целям рекламы. Его идея  цивилизации -
это комфорт,  его  идея морали -  выполнение светских условностей,  его идея
политики  - поощрение  индустриального  развития,  открытие  новых  рынков и
следующая за  этим эксплуатация и торговля; его идея религии в лучшем случае
сводится к формальному благочестию или удовлетворению определенных витальных
эмоций. Он  ценит  образование  за его  полезность в подготовке  человека  к
успеху в  проникнутом духом  соперничества  или,  возможно,  обобществленном
индустриальном  государстве,  науку  -  за  полезные  изобретения  и знание,
комфорт,  бытовые  удобства,  механизацию  производства,  которыми  она  его
обеспечивает, за ее способность  организовывать, регулировать, стимулировать
производство. Крупный  плутократ,  преуспевающий капиталист и промышленник -
вот  герои  коммерческого  века  и  подлинные,  зачастую  тайные,  правители
общества.
     Сущность  этого варварства заключается в погоне за витальным успехом  и
удовольствием,  в  стремлении  к  производительности, накоплению, обладанию,
наслаждению, комфорту, удобству  ради  них  самих. Витальная часть  существа
является таким же  элементом целостного человеческого  существования, как  и
часть физическая; у нее  есть  свое место,  но она не должна претендовать на
большее. Полнокровная и хорошо обустроенная жизнь  желательна для  человека,
живущего в обществе,  но при  том условии, что  это также  жизнь  истинная и
прекрасная.  Ни жизнь, ни тело  не  существуют ради себя  самих, но являются
проводником  и  орудием  некоего  блага,  которое выше  их собственного.  Их
следует подчинить более высоким потребностям ментального су-щества, очистить
и  обуздать высшим законом истины, блага и красоты,  прежде  чем  они смогут
занять должное место в целостном и совершенном человеческом бытии. Поэтому в
коммерческом веке - с его вульгарным и варварским идеалом успеха, витального
удовлетворения, производительности и собственности - человеческая душа может
задержаться ненадолго для того, чтобы приобрести некоторые полезные знания и
опыт,  но не  может  оставаться  постоянно.  Если  она останется там слишком
долго,  Жизнь засорится, запрудится  и погибнет от  собственного переизбытка
или лопнет  от перенапряжения  в  стремлении  расширить  свои  пределы.  Как
слишком  массивный Титан,  она рухнет  под тяжестью собственного веса,  mole
ruet sua.

Глава IX. Цивилизация и культура

     Природа  начинает  свою  эволюцию  из  Материи,  проявляет и  развивает
сокрытую  в  ней  Жизнь,  затем  высвобождает  из жизни  погруженную  в  нее
бесформенную  субстанцию Разума и, когда оказывается готова, обращает  Разум
на  него самого, Жизнь и  Материю в  великой  попытке  понять  на ментальном
уровне  все  три в  их  феноменальном бытии, постичь их  зримое действие, их
скрытые  законы, их  нормальные  и  сверхнормальные возможности и силы  так,
чтобы  их  можно  было  использовать с  максимальной  пользой,  наилучшим  и
наиболее  гармоничным  образом,  предельно   развить,  а  также  максимально
раскрыть их  предназначение  при участии  той силы,  которой из  всех земных
существ безусловно обладает один человек, - т.е. разумной воли.  И только на
четвертой стадии  своего  восхождения Природа доходит  до человека.  Атомы и
элементы  организуют  грубую Материю;  растение  развивается,  подготавливая
появление   живого   существа;   животное   подготавливает  и   доводит   до
определенного уровня структурную организацию бесформенной субстанции Разума,
но  решить  самую  последнюю  задачу  - познать  все  эти  вещи и  научиться
управлять  ими, а  также познать  себя и  научиться  управлять собой  - было
предназначено  Человеку, ментальному существу  Природы.  Чтобы он смог лучше
выполнить  поставленную  перед  ним  задачу,  Природа заставляет  его  снова
проходить  на физическом и до  некоторой степени на ментальном уровне  через
стадии своей животной эволюции, и, даже когда он овладевает своим ментальным
существом, она постоянно побуждает его  сосредоточиваться с интересом и даже
своего рода  одержимостью, на Материи, Жизни  и  на своем собственном теле и
витальном сущес-тве. Это  необходимо  для  максимально полного осуществления
цели,  поставленной Природой перед человеком. В  его начальной  естественной
поглощенности телом и жизнью проявляются его  ограниченность и неразумность;
по   мере  роста  разума  и  ментальной  силы  человек  в  какой-то  степени
высвобождается из  этих  пут  и  обретает  способность  подняться  выше,  но
по-прежнему  привязан  потребностями  и   желаниями   к  своим  витальным  и
материальным  корням  и  вынужден  вновь возвращаться  к ним - уже  с  более
глубоким  интересом,  распо-лагая  новыми  возможностями  их  использования,
преследуя  в  своем возвращении к  этим  началам все более  ментальную  и  в
конечном счете все более духовную цель. Ибо циклы становления человека - это
циклы растущих, но еще  несовершенных гармонии и синтеза, и Природа насильно
возвращает его  назад  к  своим  первоосновам, порой  даже  к  чему-то вроде
первобытного состояния, с  тем, чтобы он мог  начать новое движение на более
широком витке восходящей линии прогресса и самоосуществления.
     На  первый взгляд, поскольку человек является существом преимущественно
ментальным,  кажется,  что  развитие  ментальных  способно-стей и  богатство
ментальной жизни должно стать высочайшей его целью - даже единственно важной
целью,  как только он  избавится от одержимости жизнью и  телом и  обеспечит
необходимое   удовлетворение   грубых  потребностей,  навязанных  нам  нашей
физической  и животной  природой.  Знание, наука,  искусство, мысль,  этика,
философия, религия  - вот  подлинное  призвание человека,  вот настоящее его
дело. Быть означает для него  не просто родиться, вырасти,  вступить в брак,
добывать средства к существованию, содержать семью,  а потом  умереть - т.е.
жить  витальной и физической жизнью, описать на человеческом уровне животный
круг существования, чуть расширить маленький  сектор животного существования
в божественном круге  бытия - но совершать  ментальное  становление и рост и
жить со  знанием и силой, заключенными внутри, а равно направленными изнутри
наружу -  вот  что  такое  человеческая зрелость.  Но  здесь  обнаруживается
двойственный мотив Природы - двойственность, неизбежная при осуществлении ее
замысла в человеке. Человек  должен научиться у нее управлять и созидать; но
Природа явно предназначила ему не только управлять самим собой, сотворять  и
постоянно  преобразовывать  в  новые  и более совершенные формы себя самого,
свое  внутреннее  существование,  свой  менталитет,  но в  согласии с  этими
изменениями уп-равлять  также  окружающей  его средой и  преобразовывать ее.
Человек должен  обратить  Разум  не  только  на него  самого, но и на Жизнь,
Материю и  физическое существование; это  с полной  очевидностью явствует не
только из закона и  природы  земной эволюции, но из истории человека, из его
прошлого  и  настоящего.  Если  принять во  внимание  это  обстоятельство  и
высочайшие стремления и  побуждения  человека, неизбежно возникает вопрос, а
не  предназначено ли ему  не только расширять пределы  внутренней  и внешней
жизни,  но и расти вверх,  чудесным образом превосходя человеческую природу,
подобно тому,  как  он превзошел  свое животное  начало,  и  превращаться  в
существо более чем ментальное, более  чем человеческое - в существо духовное
и божественное?  Даже если  человек не  способен  на это,  все  же  он может
открыть  свой  разум тому началу, которое находится за его  пределами, и все
больше и  больше управлять своей жизнью при  помощи света и силы, которые он
черпает   в   чем-то,   превосходящем   его   самого.  Осознание   человеком
божественного  начала,   присутствующего  в  нем  самом   и  мире,  является
величайшим  фактом его  существования,  и вполне  возможно, что человеческой
природе  предназначено развиваться до божественного уровня.  В  любом случае
явная цель человека  - полнота Жизни, самая широкая и  высокая жизнь,  какая
только доступна ему, будет  ли он  представителем совершенного  человечества
или новой  и божественной расы. Мы должны признать и потребность человека  в
целостности,   и  его  внутреннее  побуждение  превзойти  себя,  если  хотим
правильно определить  смысл его индивидуального  существования и совершенную
цель и критерий его общества.
     Стремление  к ментальной  жизни ради нее  самой  -  вот  что  обычно мы
понимаем под словом культура; однако при  таком подходе смысл слова остается
слегка расплывчатым, поскольку мы можем понимать его  более широко или более
узко в зависимости от наших представлений и пристрастий. Ибо наше ментальное
существование очень сложно и состоит из многих  элементов.  Во-первых,  есть
его  нижний,  фун-даментальный   план,   который  на  эволюционной  лестнице
находится ближе всего к витальному. На этом уровне наше  существование имеет
две стороны: это ментальная жизнь чувств, ощущений и эмоций, где преобладает
субъективный  мотив  Природы,  хотя  с  объективным в  качестве  причины,  и
активная,  или  динамическая,   жизнь  ментального  существа,   связанная  с
физической  деятельностью  и  полем  поведения, где  преобладает объективный
мотив, хотя  и  с  субъективным  в качестве  причины.  На следующей  ступени
эволюционной лестницы находится более возвышенное существо, с одной стороны,
моральное, с его этической жизнью, а  с другой - эстетическое; каждое из них
старается захватить и подчинить  своей власти фундаментальный план разума  и
обратить опыт и деятельность последнего к своей собственной выгоде: первое -
во имя  культуры  и поклонения Справедливости, второе -  во имя  культуры  и
поклонения  Красоте.  И  над  всеми  ними  стоит интеллектуальное  существо,
которое использует  их  в своих интересах, помогает им,  формирует их, часто
пытается  забрать над ними полную  власть. Высочайшая  достигнутая человеком
ступень  эволюции - это  жизнь разума, или упорядоченного  и приведенного  в
гармонию  интеллекта, с присущей  ему  динамической  силой разумной воли,  -
буддхи, который является или должен  быть  возничим, управляющим  колесницей
человеческой жизни.
     Однако человеческий  разум состоит не  единственно  и исключительно  из
рационального интеллекта и рациональной воли; в него входят более  глубокие,
более  интуитивные, более блистательные и  мощные, но при этом гораздо менее
проявленные,  менее  развитые и пока что едва ли  способные управлять  собой
сила  и  свет,  которым мы даже не имеем названия.  Так или  иначе, эта сила
устремляет  человека  к  некому  озарению,  которое есть  не  холодный  свет
рассудка, не  теплый  и текучий свет сердца -  но сверкание  молнии и сияние
солнца. Конечно, эта светоносная сила  может занять подчиненное положение  и
просто  помогать  рассудку  и  сердцу своими вспышками;  но  ею  движет иное
побуждение  -  изначально  присущее  ей  побуждение,  выходящее  за  пределы
рассудка.  Она  стремится  осветить   интеллектуальное   существо,  осветить
существо  этическое и эстетическое, эмоциональное и активное,  осветить даже
чувства и  ощущения.  Она  предлагает  в словах  откровения, она озаряет как
будто сверканием  молний, она  являет  в  некоем  мистическом  или  духовном
великолепии  или  извлекает  на  ровный,  но  почти  сверхъестественный  для
ментального  человека  свет Истину  более великую и  подлинную, чем  знание,
которое дают Разум и Наука, Справедливость более высокую и божественную, чем
моралистский перечень  добродетелей, Красоту более глубокую, универсальную и
чарующую,  чем эстетическая  или художественная красота, которой поклоняется
художник, радость и божественные восторги, перед которыми меркнут и бледнеют
все  обычные  эмоции,  Чувство,  превосходящее  все   чувства   и  ощущения,
возможность  божественной  Жизни  и деятельности, не  доступную импульсам  и
видению  человека  в рутине повседневной жизни.  Очень  разнообразны,  очень
фрагментарны, зачастую очень неясны и обманчивы результаты воздействия этого
силы-света на все  части человеческой природы, находящиеся ниже разума; но в
конечном  счете  именно к этому он стремится,  претерпевая  сотни искажений.
Формальные вероучения и религиозные  ритуалы захватывают и истребляют или по
крайней мере  ослабляют и подавляют его; вульгарные конвенциональные религии
безжалостно  торгуют им и  разменивают  его на жалкую  мелкую  монету; но он
по-прежнему остается светом, к которому стремятся религиозный дух и духовное
начало человека, и бледное мерцание его живет даже  в полностью выродившихся
формах религии.
     Именно многосоставная природа ментального существа наряду с отсутствием
какого-то единого принципа, который мог бы уверенно преобладать над другими,
отсутствием  какого-либо  надежного и  постоянного  света,  который  мог  бы
направлять разум и разумную волю, удерживая от  колебаний,  является главным
препятствием,  камнем  прет-кновения  на  пути  человека.  Все  непримиримые
противоречия,  противостояния,  антагонизмы,  борьба,  обращения  к  новому,
возвращения к старому, искажения в пределах его менталитета, все хаотические
столкновения идей,  импульсов  и тенденций,  затрудняющие  его усилия,  есть
результат естественного  взаимного непонимания  и противоречивых  требований
различных   частей  человеческой   природы.  Разум  человека  -  это  судья,
принимающий противоречивые решения, которого просители могут подкупить  и на
которого  могут  оказать  давление;  его  разумная  воля  -  это  правитель,
обеспокоенный конфликтами между  разными  княжествами своего  королевства  и
сознанием собственной  пристрастности, а в конечном  счете некомпетентности.
Все же, несмотря  на все  это, человек сформировал известные широкие понятия
культуры  и  ментальной жизни,  и  его  противоречивые  представления о  них
соответствуют некоторым  четким линиям, определенным  различными частями его
природы  и  оформленным в  общую  систему  кривых  развития  на  основе  его
многочисленных попыток достичь  либо некого  окончательного  критерия,  либо
всеобъемлющей гармонии.
     Прежде  всего, существует  различие  между цивилизацией  и варварством.
Цивилизация в обычном, общепринятом  смысле  этого слова означает  состояние
развитого   общества   -   управляемого,  контролируемого,  организованного,
образованного,   обладающего   знанием   и   технически  оснащенного   -   в
противоположность  обществу,  которое не имеет  (или принято считать, что не
имеет) этих преимуществ. В известном  смысле  краснокожий индеец, басуто или
островитянин с островов  Фиджи  имели свою цивилизацию; у них  было  жестко,
пусть  и  просто,  организованное  общество, общественный  закон,  некоторые
этические идеи, религия, своего  рода система  воспитания; в  их жизни  было
много  достоинств, которых мы, к  сожалению, не видим в цивилизованном мире;
но мы условились  называть  их дикарями и варварами, похоже, главным образом
из-за их  незрелого и ограниченного знания, примитивной грубости технических
приспособлений  и  неприкрытой  простоты   общественного  устройства.  Более
развитые состояния общества  мы обозначаем  эпитетами "полуцивилизованный" и
"полуварварский", которые цивилизации  разных  типов применяют по  отношению
друг  к другу -  и цивилизация, добившаяся временного  господства и видимого
успеха,  естественно,  высказывается в этом смысле  громче  и  самоувереннее
всех. В былые времена  люди  были более прямодушны и бесхитростны  и открыто
выражали свое мнение, давая всем  народам, культура которых отличалась от их
собственной,  презрительное  прозвище варваров  или "млеччха". При  подобном
употреблении  слово "цивилизация" начинает  приобретать весьма относительное
значение и едва ли вообще сохраняет сколько-либо определенный смысл. Поэтому
мы должны  оставить в  стороне все  преходящие или случайные его значения  и
определить   его  смысл  на  ос