выказывают удивительную храбрость, когда опасность является неожиданно. Он
хорошо обдумал свое положение и решил, что самое лучшее - удрать!
     - Ну, вы становитесь несправедливы к молодому человеку!
     - Может быть. Но, если он ушел, отчего бы нам всем не сделать  то  же
самое?
     Вопрос удивил капитана.
     - Вы хотите, чтобы каждый из нас тихонько улизнул с  шхуны,  плыл  бы
дальше по реке, насколько сил хватит, и, таким  образом,  Понтиак  был  бы
обманут?
     - Ну, да, что же мешает нам?
     Капитан  решил  прежде  обдумать  план,  показавшийся  ему  странным.
Несколько минут он размышлял и сразу принял решение.
     - Я не покину шхуны,  пока  буду  в  силах  защищать  ее.  Мы  должны
остаться здесь до конца. Мы взялись доставить порох майору Глэдуин. Затем,
отдать весь этот порох Понтиаку, значит помочь ему взять форт Детруа!
     - Да, об этом я и  не  подумал,  это  правда.  Положим,  порох  можно
забросить в реку!
     - Об этом нечего и думать, - заметил капитан  спокойным  и  настолько
решительным тоном, что никто  не  осмелился  возражать  ему.  Весь  экипаж
обратил все свое внимание на предстоящее  нападение;  все  прислушивались,
ожидали, готовились.
     Между тем, Ашер Норрис, молодой, деятельный, проворный, неслышно плыл
вперед, сильными взмахами  рук  подвигаясь  вперед  к  берегу,  совершенно
незаметный в окружающей темноте.
     Когда контуры и  деревья  берега  неясно  обрисовались  перед  ним  в
темноте, он умерил свою поспешность, и позволил себе отдохнуть,  плывя  по
течению. Путь его был  ясен.  Снова,  несколькими  сильными  взмахами,  он
двинулся вперед и скоро вступил  на  землю.  Путаясь  в  кустах  и  густой
растительности, он ощупью побрел дальше. Оба  берега,  окаймленные  густой
растительностью, представляли мало разницы между собой. Здесь  Ашер  ровно
ничего не мог услышать, но надеясь сделать какое-нибудь  важное  открытие,
начал пробираться дальше, сквозь деревья, держась  правой  стороны.  Вдруг
прямо перед ним блеснул огонь.  -  Это  наверное,  индейцы,  -  решил  он,
внимательно вглядываясь, - они видимо  развели  здесь  огонь  нарочно  для
того, чтобы его не было видно с реки.
     В самом деле, это было так далеко от него, что он видел только слабое
мерцанье огня сквозь густую растительность. Более  благоприятного  момента
трудно было ожидать, а ему не хотелось отставать от  Джо  Спайна.  Шаг  за
шагом, останавливаясь, оглядываясь вокруг себя, в  непроницаемой  темноте,
Ашер шел вперед и остановился только в 5 шагах от огня. Огонь был разведен
в яме, среди деревьев.
     Молодой человек оказался очевидцем замечательного зрелища.
     Вокруг огня  скучилось  около  тридцати  человек  Оттавов.  Некоторые
сидели на земле, другие уместились на трех поваленных деревьях.  Здесь  не
было и признака какого-нибудь пиршества; почти все индейцы, за исключением
двух-трех человек, курили свои длинные трубки.  В  середине  группы  стоял
замечательный индеец. Он что-то говорил, постоянно обращаясь к окружающим.
Ночь была жаркая; индеец откинул  назад  свое  покрывало.  Тело  его  было
обнажено, но разрисовано так же, как и лицо. Это раскрашиванье не  было  в
обычае у американских индейцев, но в данном случае указывало  на  мрачного
оратора, как на вождя, призывавшего воинов к нападению.
     Ашер Норрис с первого взгляда узнал вождя. Он видел его и  говорил  с
ним в то время, когда все еще было мирно в округе Детруа, и майор  Глэдуин
отказывался верить предостережениям, которые давались ему с разных сторон,
из разных источников.
     - Это Понтиак. Он глядит таким же, каким  был  прошлой  зимой,  когда
приходил в форт и жаловался майору, что гадкие люди врут ему  на  белых  и
что он всегда будет братом белолицых!
     Ночь была так тиха, что до  слуха  Ашера  доносилось  тихое  журчанье
реки. Он мог слышать каждое слово индейцев, но так  как  они  говорили  на
языке Оттавов, то он понимал не все.
     Норрис подозревал,  что  Понтиак  объяснял  воинам  наилучший  способ
нападения  на  шхуну.  Сильная  жестикуляция  индейца   подтверждала   это
подозрение, тем более, что он несколько раз указывал рукой по  направлению
к шхуне. Воины кивали головой, в  знак  одобрения,  некоторые  ворчали,  а
большинство неподвижно курили свои трубки. Очевидно было, что  индейцы  из
племени Оттавов, которые должны были принять участие в нападении на шхуну,
собрались здесь, устроили лагерь и теперь слушали инструкции своего вождя.
     - Их всех  около  30  человек.  По  другому  пути  придет  еще  много
индейцев, я в этом уверен. Джо говорит, что многие  переедут  через  реку.
Следовательно, на нас нападет около полсотни индейцев - это верно.  У  них
есть ножи и винтовки, и когда Понтиак позовет их,  они  бросятся  драться,
как фурии. Больше узнавать нечего, отправлюсь назад и скажу капитану  все,
что видел на острове!
     Конечно, индейцы не особенно опасались подслушиванья.  Но  их  обычай
ставить везде часовых заставил Ашера быть очень осторожным  при  уходе  от
опасного соседства. Хорошо, что  он  поспешил,  потому  что  иначе,  через
несколько минут, он попал бы в неожиданную и тем более опасную беду.



                           6. "НА ВОЗДУХ, ЖАК!"

     Осторожность, с какой Ашер старался  убраться  подальше  от  опасного
лагеря индейцев, замедляла его путь. Прошло почти два часа, пока он  успел
вернуться назад, и шаг за шагом приблизился к реке. Тогда он остановился и
оглянулся вокруг. Его  проницательные  глаза  ровно  ничего  не  видели  в
непроглядной тьме. Не было видно даже мерцанья огня в лагере индейцев.
     - Это, по меньшей мере, странно, - подумал Ашер. - Джо  говорил  мне,
что когда индейцы ночью снимают лагерь, то тушат огонь, чтобы не  осталось
никаких следов в темноте. Можно подумать, что теперь они сделали  так  же.
Если так, то они, вероятно, направились к реке!
     Мысли его были прерваны гортанным восклицанием, подхваченным  другими
индейцами.  Звук  донесся  до  Ашера  за   несколько   ярдов   расстояния.
Несомненно, что индейцы, под предводительством Понтиака, двинулись к реке,
держались того ж направления, как и он, и буквально следовали  за  ним  по
пятам. Положение его было очень опасно; волосы юноши стали дыбом от ужаса.
Если он повернет вправо или влево, то, благодаря темноте, может произвести
шум; обладающие удивительным слухом индейцы непременно услышат  это.  Если
идти все прямо, к реке, они скоро настигнут его. Попытаться идти быстрее -
значит, обнаружить свое присутствие сейчас же.
     Вдруг руки его, ощупывавшие дорогу, наткнулись на огромный дуб. Ствол
был очень  широк  и  мог  вполне  скрыть  его;  Ашер  встал  позади  дуба,
неподвижно, прямо, словно это был щит  между  ним  и  врагами,  и  в  душе
молился, чтобы индейцы прошли, не заметив его.
     Ни одно живое существо не могло бы  ничего  разглядеть  в  окружающем
мраке, куда не попадал ни один луч света. В такой темноте  только  индейцы
могли  руководиться  своим  удивительным  чутьем.  Пока  молодой   человек
прислушивался к шороху мокасин, он ясно почувствовал прикосновение  одного
из дикарей к дереву, ствол которого  служил  ему  убежищем.  Прикосновение
было довольно ощутительно. Цепляясь за дерево, воин двинулся дальше, между
тем как целая толпа дикарей,  словно  привидения,  проскользнула  ближе  к
реке. Ашер выждал несколько минут, пока все тени  прошли  мимо.  Тогда  он
последовал за ними, полный страха, стараясь не отделяться от толпы.  Когда
Ашер достиг, в конце концов, берега реки, оказалось, что он далеко ушел от
того пункта, где вышел из воды. Поразительной и  характерной  чертой  всей
этой сцены было то, что она происходила в глубочайшей тьме.
     Как Джо, так и Ашер, оба были уверены, что осада шхуны произойдет  не
раньше утра; но краснокожие были так уверены в успехе, что не желали ждать
долее.  Ашер  был  сильно  озабочен  мыслью  скорее  вернуться  на  шхуну,
предупредить  капитана  и  его  людей  и  помочь  им  обороняться   против
отчаянного натиска индейцев.
     Он отправился вброд по воде, но едва успел сделать два  шага,  как  с
шумом  провалился  в  яму.  Опасаясь,  что  шум  может  привлечь  внимание
индейцев, он поплыл возможно дальше, стараясь держаться под водой, и когда
вынырнул наверх, чтобы перевести дыхание, то берег исчез из вида.
     Вдруг какая-то масса впереди неясно обрисовалась перед  его  глазами.
Он нырнул под воду, пока не сообразил, что  это  такое.  Конечно,  это  не
шхуна, но настоящая индейская пирога, за ней другая  и  третья.  Вероятно,
индейцы не видали его, хотя он плыл быстро и без особых предосторожностей.
Они так искусно  и  тихо  двигали  веслами  или  "гребками",  что,  только
выставив голову из воды, молодой человек мог уловить едва слышный  всплеск
воды. Обыкновенный слух, конечно, не мог  уловить  приближения  дикарей  к
шхуне.
     Как только пироги двинулись диагональю по тому направлению,  где  был
Ашер, он немедленно отплыл несколько влево и пустился  по  прежнему  пути,
надеясь добраться к своим друзьям ранее, чем нагрянет опасность.
     Это ему отлично удалось. Знакомые контуры  судна  ясно  выделялись  в
темноте, и в следующую минуту он уже вскарабкался на корму.
     - Дядя Джо здесь? - спросил он шепотом.
     - Я здесь! - ответил охотник, стоявший рядом с  капитаном  и  готовый
стрелять в неприятеля.
     - Я рад этому, потому что скоро придется посчитаться с ними!
     - Ладно. Мы так и сделаем, как только увидим что-либо подозрительное.
Неужели это все новости, какие ты принес?
     Ашер Норрис ловко и умело разрядил свою винтовку, снова  зарядил  ее,
продолжая  разговаривать  с  дядей,  капитаном  и  штурманом.  Все  прочие
оставались на своих местах. Джо Спайн, с большим трудом  добравшись  назад
на корабль, также принял все предосторожности.
     - Понтиак и его люди на реке; несколько минут тому назад я  видел  их
пироги!
     Это была важная новость, и Джо немедленно  оставил  свой  насмешливый
тон. Он обстоятельно расспросил племянника о разведке. Ашер рассказал все,
в мельчайших подробностях.
     - Вы правы, - заметил капитан, - они нас окружили и бросятся со  всех
сторон!
     - Только не с верховья  реки,  -  поправил  Ашер,  -  этого  не  надо
забывать!
     - Ты видел только три пироги. Не в обычае краснокожих начинать  осаду
так рано!
     - Нет, это совершенно верно.
     - Какая же тут выгода для нас? Сейчас, или после... тс... тс...
     Свист, похожий на  птичий,  такой  же,  как  слышал  Джо  на  берегу,
раздался и повторился вокруг судна.
     - Кажется, это слышится с берега! - прошептал матрос.
     - Нет, это не с берега, а  с  реки.  Мальчик  прав.  Через  10  минут
краснокожие нападут на нас. Понтиак думает, что это очень легко и  просто.
Это будет его первой ошибкой!
     Дальнейший разговор не привел бы ни к  чему,  и  мужчины  расстались.
Каждый встал на корме, на носу или на борту судна, так что ни  один  пункт
не остался незащищенным. Охотник, в силу обстоятельств, оказавшийся в роли
капитана или начальника, не стоял  на  месте,  а  двигался  туда  и  сюда,
предостерегая одних, ободряя других и убеждая стрелять, как только в  воде
покажется  что-либо  подозрительное.  Все  удвоили  внимание.  Кто-то   из
стоявших на борту судна услышал ответный свист с левого берега,  а  минуту
спустя еще несколько сигналов с разных точек реки. Не было  сомнения,  что
Понтиак приводил свой план в исполнение.
     Джо Спайн направился на нос корабля, когда заметил, что один из людей
прицеливается из  винтовки.  Не  спрашивая  о  причине  прицела,  охотник,
быстрым взглядом окинул реку, и разглядел  что-то,  похожее  на  индейскую
пирогу. Но в такой темноте даже его острые глаза могли ошибаться.
     Ни слова не было сказано, но матрос не опускал оружия.  Через  минуту
грянул выстрел. Никакого шума. Когда матрос опустил винтовку и наклонился,
вглядываясь в темноту, подозрительный предмет исчез.
     - Все  равно,  Джим,  это  был  хороший  выстрел,  -  сказал  Джо,  -
краснокожего больше не видно; я думаю...
     Слова его были прерваны новым выстрелом  из  винтовки.  Это  с  кормы
судна стрелял капитан Хорст. Джо быстро бросился к  нему,  но  едва  успел
сделать несколько шагов, как увидал индейские  пироги,  с  быстротой  птиц
летевшие к шхуне. Пироги кружились у носа и у кормы судна, со всех сторон.
Все видимое пространство было заполнено индейцами.
     Они украдкой пробрались к судну, окружили его и, по сигналу Понтиака,
бросились вперед, рассчитывая убить часовых и взобраться на шхуну,  прежде
чем остальной экипаж начнет защищаться.
     Ашер  Норрис,  отчасти  и  Джо  Спайн,  оба  ошиблись,  полагая,  что
нападение будет сделано не  более,  чем  пятидесятью  индейцами...  Это  -
исторический факт, что в 1763 г., в длинную августовскую  ночь,  на  шхуну
Глэдуин напало более трех сот человек индейцев. Индейские пироги  неслышно
скользили в темноте. Невозможно было  сказать,  с  какой  стороны  сделано
нападение. Отовсюду лезли и подплывали индейцы.
     Охотник бросился  вперед  и  выстрелил  из  пушки.  Громовой  выстрел
разбудил эхо на берегу и сопровождался криком плеском воды. В  продолжении
10 минут все новые полчища дикарей лезли на нос, на корму, на борт  судна,
со страшными ножами в руках, осатанелых, жаждущих крови. Белые  с  яростью
отчаяния дрались ножами, топорами, прикладами ружей. Все  они  знали,  что
плен у индейцев - хуже смерти и будет нескончаемой пыткой...
     Стоны и крики сражающихся были ужасны и отвратительны  в  эту  темную
летнюю ночь. Многие из индейцев упали и не могли подняться.  Некоторые  из
белых также были ранены, а капитан Хорст был убит наповал. Когда он  умолк
и лежал неподвижный и тихий, его  люди  страшно  перепугались.  Дальнейшая
защита была невозможна.
     Штурман  Яков,  храбрый  и  хладнокровный  человек,  выжидал   только
критического момента. И когда эта ужасная минута  наступила,  и  положение
белых было безнадежно, он воскликнул звонким и  решительным  голосом;  "На
воздух, Жак!"



                            7. ПЕРЕД РАССВЕТОМ

     Кто мог думать, что это последнее  отчаянное  приказание,  эти  слова
штурмана спасут судно? Однако, так и случилось.
     Жак Кэрсон, матрос, услыша команду, бросился  в  крюйт-камеру,  чтобы
поджечь порох и взорвать судно на воздух, и вдруг остановился,  пораженный
удивительным зрелищем.
     Между  индейцами,  успевшими  взобраться  на  шхуну,  было  несколько
Биандотов, которые отлично  понимали  английский  язык.  Поняв  приказание
штурмана, они сообразили, что в следующую минуту все взлетят на воздух, и,
не медля, бросились в воду и поплыли, что было сил дальше от судна. В одно
мгновение на шхуне не осталось ни единого индейца. Белые едва верили своим
глазам. Отступление произошло так же быстро, как и атака. Несколько секунд
тому назад  всякая  надежда  была  напрасна,  а  теперь  всякая  опасность
миновала.
     Но это дикое побоище не осталось без  последствий.  Двое  из  экипажа
были убиты, а четверо серьезно ранены. Из индейцев - семь человек  убитых,
двадцать раненых; восемь из них умерло в короткое время. Капитан Хорст был
убит первым. Другой убитый был матрос. Джо Спайн получил легкую  контузию;
Ашер Норрис был один из 6 защитников шхуны, не получивших даже царапины.
     С глубоким сожалением смотрели они на убитых и раненых,  но  опасение
новой атаки заставило всех быть настороже.
     Пушку снова зарядили, винтовки были готовы, уцелевшие люди  двигались
взад и вперед, ожидая появления врагов.
     - Я никогда не думал, чтобы мое приказание  -  взорвать  судно  могло
произвести такое действие, - сказал штурман Яков охотнику, когда  суматоха
поулеглась. - Как жаль, что я не крикнул это, пока был жив бедный капитан!
     - Это случилось, потому что индейцы поняли  смысл  слов.  Краснокожий
ничего так не боится, как взлететь на воздух!
     - Как вы думаете, сделают они еще попытку?
     - Нет, если мы будем поджидать их. Они отправят  кого-нибудь  узнать,
не уляжется ли мы спать после всех тревог, и это надо помнить!
     С этими словами охотник положил  свою  длинную  ужасную  винтовку  на
плечо, прицелился в темноту и нажал собачку.  Загремел  выстрел.  В  ответ
раздался крик, подтвердивший подозрение охотника.
     - А я ничего не видел там! - заметил Ашер, смотря в  темноту.  -  Что
там? Пирога?
     - Нет. Это  плыл  индеец;  он  не  так  глуп,  чтоб  плыть  в  лодке.
Удивляюсь, что он пытался плыть сюда! Ну, да  больше  этого  не  будет.  Я
уверен, что индейцы мало интересуются  нами.  Понтиаку  известно,  что  на
судне имеется порох, и он хочет завладеть именно им.
     - Как вы думаете, был Понтиак среди нападающих?
     - Думаю ли я? Да совершенно уверен в  этом.  Я  узнаю  его  голос  из
тысячи. Было слишком темно и видеть ясно я не  мог,  но  хорошо  знаю  его
фигуру. Он вскарабкался на нос судна и первым появился на палубе.  Понтиак
- не трус. Мы оба стремились к одной и той  же  цели  -  подстрелить  друг
друга, - как вдруг...
     - Что же?
     Вдруг Яков закричал: "На воздух, Жак!" - Никогда я не видал  человека
в таком ужасе, какой охватил Понтиака при этих словах. Ему  не  надо  было
объяснять их значения, потому что  эта  ракалия  так  же  хорошо  понимает
английский язык, как язык Оттавов. Он сделал такой здоровый прыжок, словно
хотел сразу очутиться на берегу. Больше я его не видел. Индейцы  в  страхе
поспешили убраться с шхуны и, против обычая, оставили на ней своих убитых.
Их трупы были немедленно брошены в воду!
     На некоторое время индейцы прекратили всякие попытки к нападению.  Но
Джо Спайн был настороже. Он ходил взад и вперед по палубе, останавливался,
вглядывался в темноту,  прислушивался  к  малейшему  шуму  и  разговаривал
шепотом.
     Свист, раздавшийся на одном берегу  и  повторившийся  на  другом,  не
оставлял сомнения, что дикари переговаривались между собой.
     Прошло около часу.  К  общему  удивлению,  поднялся  легкий  ветерок.
Штурман велел поднять паруса, чтобы не  упустить  удобного  случая.  Якорь
сняли. Легкое журчанье воды у носа шхуны  доказывало,  что  она  двигается
вперед, по направлению к форту Детруа; но движение  было  очень  медленно.
Судно подвинулось вперед менее, чем на четыре мили. Ветер снова утих.
     Среди непроглядной темноты капитан и его экипаж не  подозревали,  что
судно отнесено ветром в сторону и потеряло дорогу. Когда якорь был брошен,
шхуна находилась далеко по течению реки. Эта  ошибка  могла  иметь  весьма
серьезные последствия, если бы неожиданное  обстоятельство  не  обнаружило
ее. Как уже было сказано, тучи сплошной массой покрывали  все  небо,  лучи
луны изредка прокрадывалось сквозь тучи, бросая слабый, неверный  свет.  И
когда луна на минуту выглянула из-за облаков, готовясь снова скрыться, Джо
Спайн воскликнул: - "Пусть меня  подстрелят,  если  я  ошибаюсь.  Бросайте
якорь живее!"
     Приказание было дано, и немедленно исполнено. Яков спросил охотника о
причине.
     - Мы находимся не более, как в 20 ярдах от острова!
     - Силы небесные! - воскликнул капитан. - Я был уверен,  что  мы  идем
вперед, а нас отнесло в сторону. Это скверное место для стоянки!
     Как раз в этот момент луна снова появилась из-за облаков, и все  ясно
поняли, что  Джо  был  прав.  Близко  около  них  виднелись  темные  массы
деревьев, сплотившихся в непроницаемую стену.
     - Самое скверное в этом проклятом месте, - прибавил Джо, - что дикари
могут застать нас врасплох!
     - Они не посмеют лезть к нам!
     - Им и не нужно этого; они спрячутся за деревьями и  будут  стрелять.
Шансы на их стороне!
     Это было очень невыгодное положение  для  судна,  но  хитрый  охотник
скоро придумал выход из него.
     Трое из экипажа тихонько влезли  в  маленькую  лодку,  привязанную  к
корме и уцелевшую от разгрома, и взяли в руки три пары весел.
     Направив нос