я. Даже самые здоровые вынуждены были  постоянно
делать передышку.
   Наконец путь был расчищен, и бриг  смог  пробраться  сквозь  эту  долго
задерживавшую его ледяную преграду.



6. КОЛЕБАНИЯ ЛЬДОВ

   Борьба "Юного  смельчака"  с  такими  труднопреодолимыми  препятствиями
продолжалась еще несколько дней. Люди почти не выпускали  из  рук  ледовых
пил.  Чтобы  разбивать  ледяные  торосы,  преграждавшие  дорогу   кораблю,
приходилось даже прибегать к пороху.
   Двенадцатого сентября море  представляло  собой  уже  сплошную  ледяную
равнину без единого промежутка или трещины. Лед так плотно окружал со всех
сторон корабль, что он не мог ни продвигаться вперед, ни  податься  назад.
Средняя температура воздуха была 16o  ниже  нуля.  Одним  словом,  настало
время зимовки. Пришла зима со всеми своими лишениями и опасностями.
   "Юный  смельчак"  находился  у  входа  в  бухту  Гаэл-Хамкес,  то  есть
приблизительно на 21  градусе  западной  долготы  и  76  градусе  северной
широты.
   Жан Корнбют занялся приготовлениями к предстоящей зимовке. Прежде всего
ему хотелось разыскать небольшую бухту, где корабль  мог  бы  укрыться  от
ветра и сжатия льдов. Самое надежное убежище можно  было  найти  только  у
берега, находящегося примерно в десяти милях к западу, и Жан Корнбют решил
отправиться на поиски.
   Двенадцатого  сентября  он  двинулся  в  путь  в  сопровождении   Андрэ
Васлинга, Пенеллана и двух матросов, Градлена и  Тюркьета.  Каждый  нес  с
собой груз, состоящий из двухдневного запаса провизии, так  как  все  были
уверены, что поход продлится  не  более  двух  дней.  Кроме  того,  каждый
захватил  с  собой  по  буйволовой  шкуре,  которая  должна  была  служить
постелью.
   Снег, в изобилии выпавший за последнее время, еще  не  покрылся  коркой
льда и чрезвычайно затруднял передвижение. Путники часто  проваливались  в
снег по пояс, и все время приходилось  быть  начеку,  чтобы  не  упасть  в
трещину. Пенеллан, шедший впереди, тщательно исследовал дорогу, прощупывая
ее длинной палкой с металлическим наконечником.
   К пяти часам  вечера  туман  начал  сгущаться,  и  отряд  вынужден  был
остановиться. Пенеллан принялся разыскивать льдину, за которой можно  было
бы укрыться от ветра.
   Отдохнув несколько минут, путники подкрепились едой и  очень  пожалели,
что у них не было горячего питья; лотом они  расстелили  на  снегу  шкуры,
завернулись в них, тесно прижались друг к другу и крепко заснули.
   На следующее утро Жан Корнбют и его  товарищи  проснулись  под  снежным
покровом  толщиной  более  фута.  К  счастью,   совершенно   непромокаемые
буйволовые шкуры  защитили  их  от  сырости,  а  слой  снега  сохранил  их
собственное тепло.
   Жан Корнбют тотчас же подал знак к выступлению. К полудню они, наконец,
увидали едва заметную полоску берега.
   Берег был окаймлен высокими  ледяными  горами;  их  вершины,  различной
формы и высоты, имели вид гигантских кристаллов. При  приближении  моряков
стаи  морских  птиц  с  шумом  разлетелись  в  разные  стороны,  а  лениво
растянувшиеся на льду тюлени поспешно скрылись в воде.
   - Честное слово, - заметил Пенеллан, - у нас тут не будет недостатка ни
в мехе, ни в дичи.
   - Эти животные, -  ответил  Жан  Корнбют,  -  кажется,  уже  знакомы  с
человеком. Видно, здесь уже побывал кто-то прежде нас, иначе они  не  были
бы так пугливы.
   - Сюда заходят только гренландцы, - отозвался Андрэ Васлинг.
   - Однако здесь нет никаких следов их пребывания, -  возразил  Пенеллан,
поднимавшийся на холм. - Вокруг не видно ни остатков лагеря, ни  покинутой
хижины.
   - Эй, капитан! - вдруг крикнул он. - Идите-ка сюда, я  вижу  подходящее
местечко, где можно будет укрыться от норд-оста.
   - За мной, ребята! - воскликнул Жан Корнбют.
   Товарищи последовали за ним, и вскоре все присоединились  к  Пенеллану.
Моряк был  прав.  За  довольно  высоким  скалистым  мысом  была  небольшая
закрытая бухта длиной примерно в милю. В бухте  плавало  несколько  льдин.
Защищенная от холодных ветров вода еще не успела замерзнуть. Это было  как
нельзя более подходящее место для зимовки. Оставалось только провести туда
корабль. Однако Жан Корнбют заметил, что слой  льда  чрезвычайно  толст  и
почти невозможно прорубить в  нем  канал,  чтобы  провести  бриг  к  месту
зимовки.
   Итак, приходилось искать другую бухту.  Жан  Корнбют  прошел  дальше  к
северу, но и там ему ничего не удалось найти.  Почти  на  всем  протяжении
берег представлял собой непрерывную стену скал. К тому же с  этой  стороны
побережье было открыто восточным ветрам.
   Это сильно огорчило капитана, тем более что  Андрэ  Васлинг,  пользуясь
случаем,  изо  всех  сил  старался  преувеличить  трудность   создавшегося
положения. Даже Пенеллан теперь начал сомневаться в  справедливости  своей
любимой поговорки: все, что ни делается, делается к лучшему.
   Оставался только  один  выход:  поискать  место  для  зимовки  в  южном
направлении. Для этого нужно  было  вернуться  назад,  но  раздумывать  не
приходилось, и маленький отряд тронулся в обратный  путь.  Старались  идти
как можно быстрее, потому что запасы провизии кончались.
   Все это время Жан Корнбют присматривался  к  ледяной  равнине,  надеясь
обнаружить какой-нибудь подходящий проход или  хотя  бы  трещину,  которую
можно было бы расширить и превратить в канал. Но  все  его  старания  были
напрасны.
   К вечеру моряки вернулись на то  место,  где  ночевали  накануне.  День
прошел без снегопада, и они даже разглядели отпечатки своих ног на  снегу.
Все было  готово  к  ночлегу,  и  путники  улеглись,  подстелив  под  себя
буйволовые шкуры. Пенеллан был сильно раздосадован результатами  разведки,
и ему не спалось.
   Внезапно  его  внимание  привлек  какой-то  глухой   рокот.   Он   стал
прислушиваться, этот звук показался ему таким  странным,  что  он  толкнул
локтем Жана Корнбюта.
   - Что такое? - спросил Жан Корнбют, мгновенно проснувшись:  как  и  все
моряки, он спал очень чутко.
   - Слышите, капитан? - спросил Пенеллан.
   Звук повторился еще явственнее.
   - Едва ли под этими широтами может быть гром, -  заметил  Жан  Корнбют,
поднимаясь на холм. - Скорее всего это стадо белых медведей.
   - Черт возьми, до сих пор нам еще не приходилось с ними встречаться.
   - Да, но рано или поздно они нанесут нам визит, - ответил  Пенеллан.  -
Постараемся же оказать им достойный прием.
   Пенеллан, захватив ружье, быстро взобрался на холм, у подножия которого
они расположились. Небо заволокли тучи, и в темноте было  трудно  что-либо
разглядеть. Но когда звук повторился, Пенеллан  понял,  что  он  доносится
совсем не издалека. Вскоре к Пенеллану присоединился Жан Корнбют, и они  с
ужасом  убедились,  что  рокот,  разбудивший  теперь  и  всех   остальных,
раздавался где-то у них под ногами.
   Им угрожала новая опасность. Теперь  шум,  похожий  на  раскаты  грома,
сопровождался  сильным  колебанием  льда.   Некоторые   матросы   потеряли
равновесие и упали.
   - Внимание! - крикнул Пенеллан.
   - Слушаем! - раздалось в ответ.
   - Тюркьет! Градлен! Где вы?
   - Я здесь, - ответил Тюркьет, стряхивая с себя снег.
   - Сюда, Васлинг! - крикнул Жан Корнбют помощнику. - Где Градлен?
   - Здесь, капитан! Мы пропали! - а ужасе закричал Градлен.
   - Ничуть не бывало, - возразил Пенеллан. - Мне думается, мы спасены.
   Не успел он это сказать, как раздался  ужасающий  треск.  Ледяное  поле
раскололось  на  несколько  частей,  и  матросам  пришлось  ухватиться  за
шатающуюся  ледяную  глыбу.  Вопреки  словам  рулевого  они  оказались   в
исключительно опасном положении. Весь лед кругом колебался. Образовавшиеся
торосы, как говорят моряки, "снялись с якоря". Колебание льда продолжалось
около двух минут. Злосчастные матросы опасались, как бы лед не  разъехался
у них под ногами. Так, в постоянном  страхе  и  волнении,  они  дожидались
наступления дня. Каждый шаг мог оказаться роковым, и люди старались лежать
неподвижно, чтобы не сорваться в пучину.
   Когда рассвело, глазам их представилась картина, совершенно отличная от
той, какую они наблюдали накануне. Необозримое ледяное поле раскололось на
тысячи  ледяных  обломков.  Волны,  поднявшиеся  в  результате  подводного
землетрясения, взломали сковывающий их толстый слой льда.
   Жан Корнбют первый вспомнил о бриге.
   - Мой бедный корабль! - вскричал старый моряк. - Он наверняка погиб.
   Лица его товарищей  выражали  беспредельное  отчаяние.  Гибель  корабля
должна была вскоре повлечь за собой их собственную гибель.
   - Не падайте духом, друзья мои, - тихо  проговорил  Пенеллан.  -  Будем
надеяться, что разрушение льдов откроет нам путь через льды,  по  которому
мы  сможем  провести  наш  корабль  в  бухту,  удобную  для  зимовки.   Э,
глядите-ка, если я не ошибаюсь, вот он, наш "Юный смельчак", на целую милю
ближе к нам, чем раньше.
   Забыв от радости всякую осторожность, все устремились  вперед.  Тюркьет
поскользнулся и провалился в трещину; если бы Жан Корнбют не  ухватил  его
за капюшон, матрос неминуемо бы погиб.  К  счастью,  он  отделался  только
холодной ванной.
   На расстоянии каких-нибудь двух миль от путников виднелся бриг, плывший
по ветру.  Преодолев  множество  препятствий,  маленький  отряд  добрался,
наконец, до корабля. Корабль был в хорошем состоянии, только руль, который
забыли вовремя поднять, был разбит льдинами.



7. ПРИГОТОВЛЕНИЯ К ЗИМОВКЕ

   Итак, Пенеллан и на этот раз оказался прав: все устроилось  как  нельзя
лучше, подводное землетрясение расчистило кораблю  путь  до  самой  бухты,
намеченной для зимовки. Морякам  оставалось  только  подталкивать  баграми
льдины с таким расчетом, чтобы они уносились течением и не загораживали им
дорогу.
   Девятнадцатого  сентября  бриг  вошел  в  бухту,  предназначенную   для
зимовки, и в двух кабельтовых от берега бросил якорь, который прочно засел
в твердом грунте. На следующий день вода вокруг судна начала  затягиваться
тонким льдом. Вскоре лед стал уже настолько крепок, что  легко  выдерживал
тяжесть человека. Теперь можно было установить  непосредственную  связь  с
сушей.
   По обычаю северных мореходов такелаж  оставили  на  своих  местах.  Что
касается парусов, то они были тщательно  сложены,  закреплены  на  реях  и
покрыты чехлами. "Воронье гнездо" также оставили на  месте,  чтобы  оттуда
производить наблюдения и, заметив какое-нибудь судно, сигнализировать ему.
   Солнце уже  едва  поднималось  над  горизонтом.  Со  времени  июньского
солнцестояния светило описывало по небосклону все  более  пологие  дуги  и
вскоре должно было надолго скрыться за горизонтом.
   Экипаж спешно готовился к зимовке. Работами руководил Пенеллан.
   Лед становился все крепче и толще; сжимая корабль со  всех  сторон,  он
угрожал его раздавить. Плавучие льдины находились в непрестанном движении;
примыкая друг к другу, они спаивались, образуя  ледяное  поле.  Когда  лед
достиг футов  двадцать  в  толщину,  Пенеллан  заставил  команду  наискось
вырубить его вокруг корпуса корабля. Лед  сомкнулся  под  килем  и  принял
форму судна. Теперь оно покоилось  на  надежном  ложе,  и  можно  было  не
опасаться напора льдов.
   Моряки возвели вдоль баркоута снежную стену,  поднимавшуюся  до  высоты
фальшборта, толщиной в  пять-шесть  футов.  В  скором  времени  снег  стал
твердым, как камень. Благодаря этой защитной ограде тепло не излучалось из
жилого  помещения  наружу.  Над  палубой  во  всю  ее  длину  был  натянут
парусиновый тент. Закрытая наглухо  со  всех  сторон  палуба  служила  для
команды местом прогулок.
   На  берегу  построили  из  снега  склад,  куда  сложили  все  предметы,
загромождавшие корабль. Переборки между каютами были разобраны,  и  теперь
внутренность корабля от носа до  кормы  представляла  собой  одно  большое
помещение, которое легче было отопить, чем несколько  маленьких  кают,  не
говоря о том, что там было меньше углов, где всегда скапливается сырость и
нарастает лед. К тому же  это  помещение  можно  было  легко  проветривать
посредством парусиновых рукавов, выведенных наружу.
   Вся команда работала не покладая рук, и  25  сентября  приготовления  к
зимовке были закончены. Андрэ Васлинг не отставал от других.  Он  всячески
старался угодить молодой девушке. Поглощенная мыслями о  своем  несчастном
женихе, Мари ничего не замечала, зато Жан Корнбют быстро раскусил,  в  чем
тут дело. Он решил поговорить с  Пенелланом.  Ему  припомнились  кое-какие
факты, и он понял, куда клонит его помощник. Андрэ Васлинг любит  Мари  и,
конечно, будет просить ее руки у Жана Корнбюта, когда тот удостоверится  в
гибели сына и его спутников. Было  ясно,  что  помощник  капитана  мечтает
поскорее вернуться в Дюнкерк и жениться на  красивой  и  богатой  девушке,
которая станет единственной наследницей Жана Корнбюта.
   Но в своем нетерпенье Андрэ Васлинг порой  забывал  об  осторожности  и
выдавал себя: уж слишком  часто  рассуждал  он  о  бесполезности  поисков.
Пенеллану  доставляло  удовольствие  разбивать  шаткие  доводы   помощника
капитана;  естественно,  Андрэ  Васлинг  всей  душой   ненавидел   старика
рулевого. Впрочем, Пенеллан платил ему той же монетой. Он опасался только,
как  бы  Андрэ  Васлинг  не  посеял  раздора  среди  команды,  поэтому  он
посоветовал  Жану  Корнбюту  до  поры   до   времени   воздерживаться   от
определенного ответа.
   Когда приготовления к зимовке были закончены,  капитан  стал  принимать
меры для сохранения здоровья экипажа.  Каждое  утро  матросы  должны  были
проветривать помещение и тщательно протирать стены, которые отсыревали  за
ночь. Утром и вечером матросы получали горячий чай или кофе.  Каждый  день
по нескольку человек отправлялись на охоту и  должны  были  доставлять  на
борт свежую пищу.
   Капитан  заставлял  всех  ежедневно  делать   гимнастику   и   запретил
оставаться слишком долго на холоде без движения, так как  при  температуре
-30o легко отморозить лицо или конечности.  В  таком  случае  единственный
способ спасти обмороженное место - это  энергично  растирать  его  снегом.
Пенеллан советовал также каждое утро умываться  холодной  водой.  Поистине
нужно было обладать изрядным мужеством, чтобы решиться  погрузить  лицо  и
руки в ледяную воду, которую получали, нагревая снег в помещении. Пенеллан
храбро проделал это на глазах у всех, и Мари одна  из  первых  последовала
его примеру.
   Жан Корнбют не забывал также о чтении и молитве: надо было позаботиться
о том, чтобы люди не скучали и  не  впадали  в  уныние.  Зимующим  в  этих
безотрадных краях чрезвычайно опасно терять бодрость духа. Вечно пасмурное
небо нагоняло тоску. Постоянно  свирепствовавшие  снежные  бури  приводили
людей в отчаяние. Солнце вскоре должно было совсем скрыться.  Если  бы  не
облака, все время застилавшие небо, лунный свет мог бы  в  известной  мере
заменить путешественникам солнце во время долгой полярной ночи.
   Однако западный ветер приносил снеговые тучи. Каждое  утро  приходилось
отгребать сугробы, наметенные за ночь вокруг корабля, и  заново  прорубать
во льду ступеньки для спуска на снежную равнину. Для этого пускали  в  ход
ломы. Прорубив ступеньки, их оббивали водой, которая тотчас же замерзала.
   Пенеллан заставил матросов сделать во льду прорубь близ корабля. Каждое
утро приходилось разбивать тонкий лед, образовывающийся в  проруби.  Вода,
которую черпали на значительной глубине, была далеко не так  холодна,  как
на поверхности.
   Все эти приготовления заняли около трех недель. Затем  стали  думать  о
дальнейших поисках. Корабль был  заперт  во  льдах  на  добрых  шесть-семь
месяцев  и  мог  продолжать  свой  путь  лишь  с  наступлением   оттепели.
Необходимо было воспользоваться этой вынужденной остановкой и  отправиться
на поиски в северном направлении.



8. ПЛАН ПОИСКОВ

   Девятого октября Жан Корнбют созвал совещание,  чтобы  выработать  план
дальнейших действий; желая поднять дух участников экспедиции, он пригласил
на  совещание  всю  команду.  Достав  карту,  он  показал  товарищам,  где
находится корабль.
   Восточное  побережье  Гренландии  простирается  к   северу   почти   по
меридиану.  Вся  эта  область  была  тщательно  исследована  целым   рядом
мореплавателей. На водном пространстве шириной в пятьсот  лье,  отделяющем
Гренландию от  Шпицбергена,  не  удалось  обнаружить  ни  одного  острова.
Единственный остров, под названием Шаннон,  находился  на  расстоянии  ста
миль к северу от бухты Гаэл-Хамкес, где предстояло  провести  зиму  "Юному
смельчаку".
   Таким образом, если предположить, что норвежский корабль был отнесен  в
этом направлении, то Луи Корнбют и его спутники должны были искать убежища
на зиму именно на этом острове.
   Все согласились с мнением капитана, и,  несмотря  на  возражения  Андрэ
Васлинга, решено было направиться на поиски к острову Шаннон.
   Тотчас же начали готовиться. На норвежском  берегу  удалось  приобрести
сани, типа эскимосских, с полозьями, загнутыми с обоих  концов.  Благодаря
такой конструкции они легко скользили как по льду, так и  по  снегу.  Сани
эти были двенадцати футов в длину и четырех футов в ширину, и на них можно
было перевозить запасы провизии, рассчитанные на несколько недель.  Фидель
Мизон быстро их наладил. Он работал  на  складе,  построенном  из  снежных
глыб, куда были перенесены все его инструменты. Чтобы создать  необходимую
для работы температуру, на складе  поставили  печь.  Трубу  вывели  наружу
сквозь отверстие, проделанное в  снеговой  стене.  Однако  это  устройство
оказалось малопригодным, так как снег начал таять вокруг горячей трубы,  и
отверстие стало заметно увеличиваться. Тогда  Жан  Корнбют  обернул  трубу
проволочной сеткой, что устранило таяние.
   Пока Мизон работал над  санями,  Пенеллан  с  помощью  Мари  заготовлял
одежду в дорогу. К счастью, сапоги из тюленьих шкур имелись в  достаточном
количестве. Жан Корнбют и Андрэ Васлинг отбирали необходимую провизию. Они
решили взять с собой небольшой  бочонок  спирта  для  переносной  жаровни,
нужное количество чая и кофе, небольшой ящик  с  сухарями,  двести  фунтов
пеммикана  и  несколько  фляжек  водки.  Охотники  должны  были  ежедневно
доставлять свежее мясо. Порох рассыпали по мешочкам.  Компас,  секстант  и
подзорную трубу тщательно упаковали, оберегая их от толчков.
   Одиннадцатого октября солнце впервые не  поднялось  над  горизонтом.  В
кубрике все время горела лампа. Экспедицию никак нельзя  было  откладывать
по следующим соображениям.
   В январе начнутся такие холода, что опасно будет выходить из помещения.
В  течение  добрых  двух  месяцев  команда  будет   обречена   на   полное
затворничество. Затем начнется оттепель, которая и позволит кораблю  выйти
изо льдов. Разумеется, таяние льдов помешает производить поиски.  Вдобавок
Луи Корнбют и его товарищи, если они остались в живых, едва  ли  перенесут
полярную зиму. Итак, необходимо было немедленно их выручать.
   Андрэ Васлинг прекрасно это понимал.  Именно  поэтому  он  решил  всеми
средствами препятствовать экспедиции.
   Сборы в путь были закончены к 20 октября. Оставалось  только  подобрать
людей. Молодую девушку нельзя было оставлять без опеки Жана  Корнбюта  или
Пенеллана, а между тем они должны были участвовать в экспедиции.
   Предстояло решить вопрос, сможет ли Мари выдержать все трудности такого
путешествия. До сих пор она довольно легко переносила  все  лишения;  ведь
она была дочерью моряка и с детства привыкла к морю. Поэтому Пенеллан и не
побоялся взять ее с собой в полярное плавание.
   После долгих споров решили наконец, что молодая девушка тоже отправится
в экспедицию, но на всякий случай ей оставят место в санях. С  этой  целью
на санях построили небольшой шалаш из досок. Мари так и рвалась в поход  и
ни за что не хотела разлучаться со своими друзьями.
   Итак, в экспедиции приняли участие: Мари, Жан Корнбют, Пенеллан,  Андрэ
Васлинг, Опик и Ф