какие-либо
следы.
   На другой день Жан Корнбют сидел над картой, погруженный в размышления.
Вдруг на плечо его опустилась маленькая рука и нежный голос прошептал  ему
на ухо:
   - Мужайтесь, дядюшка!
   Он быстро обернулся и остолбенел от  изумления.  Мари  обвила  его  шею
руками.
   - Мари, девочка моя! - воскликнул он. - Ты здесь!
   - Если отец идет в море, чтобы спасти сына, то и жена может отправиться
на розыски мужа.
   - Несчастная Мари! Как перенесешь ты все лишения и трудности, какие нам
предстоят? Неужели ты не понимаешь, что с тобою нам будет гораздо  труднее
в пути!
   - Нет, дядюшка, ведь я сильная.
   - Но кто знает, куда нас  занесет,  Мари?  Взгляни  на  эту  карту!  Мы
приближаемся к местам, небезопасным даже для нас,  моряков,  привыкших  ко
всему на свете. Но что будет с тобою, слабое дитя!..
   - Нет, дядюшка, я родилась в семье  моряка!  С  детства  я  наслушалась
рассказов о крушениях и штормах! Я хочу быть вместе с вами и  моим  старым
другом Пенелланом.
   - Пенеллан! Так это он спрятал тебя здесь?
   - Да, дядюшка, но ведь он знал, что  я  и  без  его  помощи  сумела  бы
пробраться на корабль.
   - Пенеллан! - позвал Жан Корнбют.
   Вошел рулевой.
   - Что сделано, того не исправишь, Пенеллан. Но  помни,  за  жизнь  Мари
отвечаешь ты.
   - Будьте спокойны, капитан, - ответил Пенеллан.  -  Малютка  достаточно
сильна и мужественна. Она  будет  нашим  ангелом-хранителем.  А  вдобавок,
капитан, все, что ни делается, делается к лучшему.
   Молодую девушку поместили в каюту, которую  матросы  постарались  уютно
обставить.
   Восемь дней спустя "Юный смельчак" встал на якорь у Фарерских островов.
Однако самые тщательные расследования оказались безуспешными. За  все  это
время на побережье не было обнаружено никаких  обломков  корабля,  никаких
следов потерпевших крушение. Вообще о кораблекрушении там ничего не знали.
   После десятидневной стоянки 10 июня корабль двинулся дальше. Море  было
спокойное. Дул  благоприятный  ветер,  и  корабль  быстро  достиг  берегов
Норвегии, но и здесь поиски не дали никаких результатов.
   Жан Корнбют решил направиться в Бодоэ.  Возможно,  там  удастся  узнать
название погибшего корабля, на помощь  которому  поспешил  Луи  Корнбют  с
двумя матросами.
   Бриг бросил якорь в Бодоэ 30 июня. Здесь местные  власти  вручили  Жану
Корнбюту бутылку, найденную на берегу и содержавшую следующий документ:
   "26 апреля, на борту "Фрейерна". После того как к нам подошла шлюпка  с
"Юного смельчака",  нас  стало  относить  течением  в  сторону  льдов.  Да
сжалится над нами господь!"
   Жан Корнбют возблагодарил небеса. Наконец-то  он  напал  на  след!  Без
сомнения, "Фрейерн" и был той самой пропавшей без вести норвежской шхуной,
которая, по-видимому, была унесена течением на север.
   Нельзя  было  терять  ни  одного  дня.  "Юный  смельчак"   был   спешно
подготовлен к борьбе с  опасностями,  ожидавшими  его  в  северных  морях.
Плотник  Фидель  Мизон,  тщательно  осмотрев  корабль,  убедился,  что  он
достаточно прочной конструкции и можно не бояться встречи со льдами.
   Пенеллан, не раз охотившийся на китов в арктических морях,  позаботился
о том, чтобы сделан был необходимый запас шерстяных одеял, меховой одежды,
обуви из тюленьих  шкур  и  досок  для  изготовления  саней,  без  которых
невозможно пробираться  по  ледяным  равнинам.  Запасы  винного  спирта  и
каменного угля были значительно увеличены на тот случай, если бы  пришлось
зазимовать где-нибудь в Гренландии. С великим трудом и за  большие  деньги
удалось раздобыть порядочное количество лимонов, необходимых для борьбы  с
цингой, обычно поражающей мореплавателей в полярных районах. Теперь запасы
солонины, сухарей и водки уже не  умещались  в  провизионных  кладовых,  и
пришлось заполнить часть трюма. Не забыли захватить в большом количестве и
пеммикан  [смесь  мясного  порошка   с   пряностями],   содержащий   много
питательных  веществ.  Достаточно  съесть   небольшое   количество   этого
индейского продукта, чтобы насытиться.
   По  распоряжению  Жана  Корнбюта   приобрели   несколько   пил,   чтобы
распиливать лед. Захватили также ломы и клинья, чтобы раздвигать льдины. В
Гренландии собирались купить собак для санной упряжки.
   Вся команда корабля  была  занята  этими  приготовлениями  и  энергично
работала. Матросы Опик, Жервик и Градлен во  всем  следовали  наставлениям
рулевого Пенеллана, который советовал  до  поры  до  времени  не  надевать
теплого платья, хотя температура воздуха под этими  широтами  за  полярным
кругом была уже достаточно низкой.
   Все это время Пенеллан, не говоря никому ни слова, внимательно наблюдал
за поведением Андрэ Васлинга. Человек этот,  голландец  по  происхождению,
появился у них в порту неизвестно откуда; он был неплохим  моряком  и  два
рейса плавал на борту "Юного смельчака". Покамест Пенеллану не в чем  было
его упрекнуть, разве только в излишнем  внимании  к  Мари.  Тем  не  менее
рулевой решил продолжать свои наблюдения.
   Благодаря энергичной работе всего экипажа бриг был снаряжен к 16  июля,
то есть через две недели после прибытия в Бодоэ. Это время  года  особенно
благоприятно для плавания в арктических морях. Уже два месяца как началась
оттепель,  и  розыски  становились  менее  затруднительными.  Итак,  "Юный
смельчак" снялся с якоря и  взял  курс  на  мыс  Брустер,  находящийся  на
восточном побережье Гренландии, на 70 градусе широты.



4. ВО ЛЬДАХ

   Вечером 23 июля над поверхностью моря был замечен отблеск,  возвещающий
о приближении первых айсбергов, двигавшихся к  Датскому  проливу  и  затея
устремлявшихся в океан. С этой минуты от вахтенного на  мачте  требовалась
неусыпная бдительность: нужно  было  следить  за  тем,  чтобы  корабль  не
столкнулся с какой-нибудь глыбой.
   Команда была разделена на две смены. Первая состояла из Фиделя  Мизона,
Градлена и Жервика, во вторую входили  Андрэ  Васлинг,  Опик  и  Пенеллан.
Вахта должна была длиться не более двух часов, так как в суровом  полярном
климате силы человека быстро убывают. Хотя "Юный смельчак" находился всего
лишь на 63 градусе северной широты, термометр показывал уже 9o ниже нуля.
   Не переставая шел дождь,  смешанный  со  снегом.  Когда  ветер  немного
утихал. Мари поднималась  на  палубу.  Глаза  ее  постепенно  привыкали  к
безрадостному северному ландшафту.
   Первого августа Мари, по своему обыкновению, прогуливалась на  кормовой
палубе корабля, беседуя с дядей, Андрэ Васлингом и Пенелланом. В это время
"Юный смельчак" входил в проход шириной не более трех миль, образовавшийся
между двумя ледяными полями; обломки льдин неслись по проходу на юг.
   - Когда же мы увидим землю? - спросила молодая девушка.
   - Дня через три или четыре, - ответил Жан Корнбют.
   - Может быть, мы узнаем там что-нибудь о моем бедном Луи!
   - Все возможно. Мари, но боюсь, что нам  еще  долго  придется  плавать.
Сдается мне, что "Фрейерн" был унесен еще дальше на север.
   - Я думаю, вы правы, - заметил Андрэ Васлинг. - Ведь  шторм,  во  время
которого мы потеряли из виду норвежское судно, продолжался целых три  дня,
а за это время корабль могло  отнести  далеко,  ведь  он  не  в  состоянии
бороться с ветром.
   - Позвольте вам заметить, господин Васлинг, - возразил Пенеллан, -  что
дело было в апреле, когда оттепель еще не начиналась. Поэтому шхуну должны
были задержать льды.
   - И, без сомнения, она разбита в щепки. Ведь команда не могла управлять
кораблем.
   - Однако по ледяной равнине, - продолжал Пенеллан, - им  было  нетрудно
добраться до земли, до которой было не так уже далеко.
   - Будем надеяться, что так и было, - проговорил Жан  Корнбют,  прерывая
спор, ежедневно возникавший между  помощником  капитана  и  рулевым.  -  Я
думаю, вскоре мы увидим землю.
   - Вот она! - воскликнула Мари. - Посмотрите на эти горы!
   - Нет, дитя мое,  -  отвечал  Жан  Корнбют,  -  это  ледяные  горы.  Мы
встречаем их впервые на своем пути.  Если  мы  окажемся  между  "ими,  они
раздавят нас, как стеклышко. Пенеллан, Васлинг,  внимательнее  следите  за
управлением корабля.
   На  горизонте  появилось  более  пятидесяти  айсбергов;  они   медленно
приближались к бригу. Пенеллан взялся за руль.  Жан  Корнбют  поднялся  на
мачту и стал оттуда указывать путь.
   К вечеру бриг был окружен со всех сторон движущимися  ледяными  горами,
против натиска которых было бы  бесполезно  бороться.  Кораблю  предстояло
пробраться сквозь  эту  флотилию  плавучих  гор:  благоразумие  заставляло
двигаться вперед. Тут возникло еще одно затруднение: не  было  возможности
точно определить направление корабля. Этому мешало  непрестанное  движение
окружающих судно ледяных глыб, которые  не  могли  служить  сколько-нибудь
надежным ориентиром. Туман сгустился, и стало еще темнее, Мари  опустилась
к себе в каюту. По приказу капитана восемь  человек,  составлявших  экипаж
брига, остались на палубе. Они  были  вооружены  баграми  с  металлическим
наконечником и должны были отталкивать попадавшиеся на пути льдины.
   Через некоторое время "Юный смельчак" вошел в такой узкий  проход,  что
плывшие  по  течению  ледяные  горы  могли  задеть  ноки  нижних  рей;  из
осторожности грота-рей поставили так, чтобы он касался вантов. К  счастью,
на скорость брига это не повлияло  -  верхние  паруса  хорошо  наполнялись
ветром, и корабль  двигался  быстро.  Благодаря  небольшой  ширине  своего
корпуса корабль, несмотря на  туман,  без  особого  труда  продвигался  по
узкому проходу, осторожно  лавируя  между  льдинами,  которые  то  и  дело
сталкивались со зловещим грохотом.
   Жан Корнбют спустился на палубу. Он уже  ничего  не  мог  разглядеть  с
мачты в окружающем мраке. Верхние паруса необходимо было взять на  гитовы:
корабль каждую минуту мог натолкнуться на льдину, и тогда гибель  была  бы
неминуема.
   - Проклятое плавание! - ворчал Андрэ Васлинг, стоявший среди  матросов,
которые отталкивали баграми льдины.
   -  Если  нам  удастся  проскочить,  мы  поставим  самую  большую  свечу
богоматери, спасающей во льдах, - сказал Опик.
   - А  сколько  еще  впереди  таких  плавучих  гор!  -  ввернул  помощник
капитана.
   - И что нас ждет за этими горами! - отозвался матрос.
   - Заткнись, болтун! - оборвал  его  Жервик.  -  Лучше  следи  за  своим
багром! Успеешь поворчать, когда мы выберемся отсюда.
   В этот миг они заметили огромную глыбу льда,  быстро  надвигавшуюся  на
"Юного смельчака". Казалось, столкновение было неизбежно. Айсберг  занимал
почти всю ширину канала, и бриг не мог обойти его ни с той,  ни  с  другой
стороны.
   - Судно слушается руля? - спросил Пенеллана Жан Корнбют.
   - Нет, капитан. Судно уже не слушается руля.
   - Эй, ребята!  -  крикнул  капитан  команде.  -  Не  робейте!  Покрепче
упритесь баграми в планшир!
   Айсберг был высотой в добрых шестьдесят футов.  Если  он  обрушится  на
бриг, то мигом его раздавит. Наступил момент томительного ожидания.  Этому
ужасному  мгновению,  казалось,  не  будет  конца.  Не  слушая  приказаний
капитана, матросы покинули свои места и сгрудились на корме.
   Но, когда ледяная гора находилась на расстоянии не более полукабельтова
от "Юного смельчака", вдруг раздался глухой шум, и  огромный  каскад  воды
обрушился на нос корабля, очутившегося на гребне чудовищной волны.
   У матросов вырвался крик ужаса, но когда они взглянули вперед,  ледяной
горы уже не было. Она исчезла, и проход был свободен. Впереди расстилалось
необозримое водное  пространство,  освещенное  лучами  заходящего  солнца.
Корабль выходил, наконец, на свободный путь.
   - Все, что ни делается, делается к лучшему! -  воскликнул  Пенеллан.  -
Ставьте марсель и фок!
   Произошло обычное в этих широтах явление:  когда  плавучие  массы  льда
раскалываются во время таяния, айсберги плывут, сохраняя  равновесие;  но,
оказавшись в океане, где вода значительно теплее,  ледяные  горы  начинают
подтаивать у основания  и  постепенно  оседают.  Сталкиваясь  с  соседними
льдинами, они теряют равновесие; наступает  момент,  когда  центр  тяжести
айсберга  перемещается,  и  он  опрокидывается.  Если  бы   ледяная   гора
перевернулась на две минуты позже, она всей своей тяжестью  обрушилась  бы
на бриг и потопила бы его.



5. ОСТРОВ ЛИВЕРПУЛЬ

   Теперь бриг плыл по водному пространству, почти  свободному  ото  льда.
Только белесый и на этот раз неподвижный отблеск на  горизонте  говорил  о
том, что там начинается область сплошных льдов.
   Жан Корнбют продолжал вести корабль на мыс  Брустер.  Они  приближались
уже к широтам, где температура воздуха чрезвычайно низка, ибо туда доходят
лишь наклонные, очень слабые лучи солнца.
   Третьего августа бриг подошел к сплошным,  неподвижным  льдам.  Проходы
между ними зачастую были не больше кабельтова шириной, и  "Юный  смельчак"
вынужден был делать множество поворотов, заставлявших иной раз  лавировать
против ветра.
   Пенеллан с отеческой нежностью заботился о Мари. Несмотря на мороз,  он
заставлял ее ежедневно два-три часа  прогуливаться  по  палубе,  что  было
необходимо для сохранения здоровья.
   Впрочем, Мари не теряла мужества, напротив  -  она  всячески  старалась
подбодрить матросов, чем заслужила их искреннее  уважение.  Андрэ  Васлинг
вертелся около нее больше, чем когда-либо. Он искал  случая  заговорить  с
Мари, но молодая девушка, как бы предчувствуя  что-то  неладное,  довольно
холодно  принимала  его  услуги.  Разумеется,  Андрэ  Васлинг  предпочитал
беседовать с нею о будущем, он не скрывал от  Мари,  что  оставалось  мало
надежды на спасение Луи и его спутников. По его мнению,  в  их  гибели  не
было сомнений и молодой  девушке  рано  или  поздно  придется  найти  себе
другого спутника жизни.
   Однако Мари все  еще  не  догадывалась  об  истинных  намерениях  Андрэ
Васлинга, так как, к великому неудовольствию помощника капитана, им  никак
не удавалось разговориться. Пенеллан всякий раз под тем или иным предлогом
вмешивался в разговор, ловко  разбивал  хитрые  доводы  Андрэ  Васлинга  и
возрождал надежду в сердце девушки.
   Между тем Мари тоже не теряла времени даром.  По  совету  рулевого  она
занялась  подготовкой  зимней  одежды.  Необходимо  было  изменить  покрой
платья. Обыкновенная женская одежда не подходила для зимовки во  льдах,  и
Мари пришлось смастерить себе нечто вроде  меховых  шаровар,  которые  она
обшила внизу тюленьим мехом; узкая короткая юбка не должна  была  касаться
снега - надвигалась зима, и вскоре можно было ожидать снегопадов.  Верхнюю
часть туловища защищал меховой плащ с капюшоном, туго стянутый в талии.
   В перерывах  между  работами  матросы  также  занимались  изготовлением
теплой одежды. Прежде всего они сшили  себе  высокие  сапоги  из  тюленьих
шкур, в которых им предстояло пробираться по сугробам. Таким  образом,  во
время плаванья во льдах у матросов не было ни одной свободной минуты.
   Андрэ Васлинг был искусный стрелок, и ему нередко удавалось  настрелять
морских птиц, бесчисленные стаи которых постоянно носились  над  кораблем.
Вкусное мясо гаг и снежных куропаток позволило путешественникам  отдохнуть
от солонины.
   После множества поворотов  бриг  стал,  наконец,  приближаться  к  мысу
Брустер. На воду была спущена шлюпка. Жан Корнбют и  Пенеллан  подошли  на
ней к берегу, но он оказался пустым и безлюдным.
   Не теряя времени, бриг направился к острову Ливерпуль, открытому в 1821
году капитаном  Скорсби.  Когда  корабль  приблизился  к  берегу,  матросы
закричали от радости при виде туземцев, собравшихся  на  отмели.  Пенеллан
знал несколько слов на их языке, а им были  знакомы  кое-какие  выражения,
бывшие в ходу у китобоев, часто посещавших эти места; это помогло довольно
быстро наладить связь.
   Гренландцы были приземисты, коренасты; их рост в  среднем  не  превышал
четырех футов десяти дюймов, у них были круглые красноватые лица и  низкий
лоб; прямые пряди черных волос падали на плечи. У  всех  были  испорченные
зубы. Казалось, туземцы страдали какой-то болезнью,  похожей  на  проказу,
которой подвержены племена, питающиеся преимущественно рыбой.
   В обмен на кусочки стали и меди, от которой они  пришли  в  неописуемый
восторг, бедняги приносили шкуры медведей,  котиков,  тюленей,  дельфинов,
морских волков и других животных. Таким образом, все  эти  шкуры,  имевшие
большую ценность для путешественников, достались почти даром.
   Затем капитан кое-как объяснил туземцам, что он разыскивает потерпевший
крушение корабль, и спросил, знают ли они что-нибудь об этом  судне.  Один
из туземцев тотчас же нарисовал на снегу предмет, похожий  на  корабль,  и
объяснил, что такое судно месяца три тому назад было унесено на север,  но
оттепель и разрушение полей  льда  помешали  им  отправиться  на  розыски.
Действительно,  их  утлые   и   чересчур   легкие   челноки,   управляемые
лопатообразным веслом, не могли выйти в море при создавшихся условиях.
   Полученные ими сведения, хотя и не совсем точные, воскресили в  сердцах
матросов угасшую надежду, и Жану Корнбюту легко было  уговорить  их  плыть
дальше в полярные моря.
   Перед тем как покинуть остров Ливерпуль, капитан  приобрел  упряжку  из
шести эскимосских собак, которые быстро  акклиматизировались  на  корабле.
Бриг снялся с якоря утром  10  августа  и  под  крепким  бризом  двинулся,
лавируя между льдами, дальше на север.
   В эту пору под высокими широтами  бывают  самые  длинные  дни  в  году.
Незаходящее солнце достигает самой высокой точки спирали, по  которой  оно
движется над горизонтом. Впрочем, отсутствие ночи было не слишком заметно:
нередко туман, дождь и снег заменяли ночную тьму.
   Жан Корнбют, решивший идти до последней возможности вперед, позаботился
о  том,  чтобы  на  корабле  соблюдались  правила   гигиены.   Межпалубное
пространство было наглухо закрыто, и его открывали  только  по  утрам  для
проветривания. Установили печи, причем трубы расположили так, чтобы внутри
помещения  сосредоточивалось  как  можно  больше  тепла.   Матросам   было
приказано поверх хлопчатобумажной одежды надевать  только  одну  шерстяную
рубаху и наглухо застегивать кожаные плащи. Впрочем, печи еще не топились:
запас дров и угля берегли для более сильных морозов.
   Утром и  вечером  матросы  обязательно  получали  какое-нибудь  горячее
питье, кофе или чай, а так как для поддержания сил нужна была мясная пища,
то не упускали случая поохотиться на  диких  уток  и  чирков,  в  изобилии
водившихся в этих местах.
   Жан Корнбют установил на верхушке грот-мачты  так  называемое  "воронье
гнездо", нечто вроде бочки  с  выбитым  днищем,  где  постоянно  находился
вахтенный, следивший за состоянием льдов.
   Через два дня после того, как остров Ливерпуль скрылся из поля  зрения,
внезапно подул сухой ветер, и стало значительно холоднее; появились первые
признаки приближения зимы.
   "Юный смельчак" не мог терять ни минуты, так как вскоре  сплошные  льды
должны были закрыть ему путь.  Бриг  шел  вперед  между  ледяными  полями;
толщина льда достигала тридцати футов.
   Утром 3 сентября "Юный смельчак" достиг широты бухты Гаэл-Хамкес. Земля
должна была находиться примерно в тридцати милях с  подветренной  стороны.
Здесь бриг  впервые  вынужден  был  остановиться  перед  ледяным  барьером
шириной в милю, в  котором  не  было  никакого,  хотя  бы  самого  узкого,
прохода. Тут-то и пришлось пустить в ход ледовые  пилы,  чтобы  как-нибудь
расчистить дорогу. На работу  с  пилами  были  назначены  Пенеллан,  Опик,
Градлен и Тюркьет. Колку льда производили с таким  расчетом,  чтобы  куски
льда уносились течением.
   На эту работу команда потратила в общей сложности около двадцати часов.
Было очень трудно стоять на льду; часто приходилось  работать  по  пояс  в
воде. Одежда из тюленьих шкур быстро промокала.
   Вдобавок под этими широтами всякая физическая работа быстро утомляет, и
человек начинает задыхатьс