совести  в  твоей  подлой  душе,  позволь  мне
умереть, как подобает стрелку. Прикажи дать мне в руки меч, я буду  биться
со всеми твоими людьми, один против многих!
   - Нет, разбойник! Собаке - собачья смерть! Ты расстанешься с  жизнью  в
петле!
   Рука раба коснулась шеи  стрелка.  Вилль  Статли  отпрянул  от  него  и
наткнулся на копье стражника. Острые  копья  нацелились  в  него  со  всех
сторон.
   - Хорошо же! - крикнул Вилль  Статли.  -  Развяжите  мне  руки,  а  там
посмотрим, помогут ли вам ваши копья!
   - Слишком большая  честь  для  тебя  -  умереть  от  копья  и  меча,  -
усмехнулся шериф. - Ты издохнешь, высунув набок язык, и такой  же  смертью
умрет Робин Гуд, когда попадется мне в руки.
   Вилль Статли приподнялся, выпятив грудь, заскрежетал  зубами.  Но  узлы
затянуты были туго, только кровь с натуги брызнула  у  него  из  рубца  на
щеке.
   - Ты жалкий трус, шериф!  -  прохрипел  он.  -  Погоди  же!  Робин  Гуд
разочтется с тобой за меня. Он проткнет твое подлое  сердце,  он  раздавит
тебя, как вонючего клопа... Прощай, виллан, не робей! Умирать - один раз!
   Парень съежился, когда петля упала на шею  стрелка,  будто  сам  ощутил
прикосновение веревки.
   - Дай же мне попрощаться с тобой, Вилль Статли! - раздался тут голос, и
лучник в зеленом плаще, вынырнув из толпы, шагнул к стрелку.
   - Стой! И ты не уйдешь,  Рейнольд  Гринлиф!  -  вскричал  шериф,  узнав
Маленького Джона. - Ты будешь болтаться с ним на одной веревке!
   Но широкий нож блеснул уже в воздухе  раз  и  другой,  в  Вилль  Статли
выдернул меч из ножен у стражника, который стоял рядом с ним.
   - Спина к спине! - крикнул Маленький Джон, и  два  меча  сверкнули  над
головами стрелков.
   Горожане в испуге отступили назад и прижались  к  стенам  домов,  шериф
осадил коня, а стражники бросились вперед.
   А в небе скользили белые облака, проволакивая легкие тени, как сети, по
дубам, по каштанам и букам, по колосистым полям и горячим дорогам, собирая
прозрачный улов - ветерок,  напоенный  дыханием  цветов,  и  дрожащий  над
пашнями воздух. А с высокого холма,  что  сбегает  лугами  к  Понтефракту,
навстречу скользящим теням спешил всадник в малиновой  куртке,  с  конской
шкурой на плечах и в рогатом шлеме.
   Перед ним, как на ладони, открылась рыночная площадь,  и  зоркие  глаза
разглядели сквозь дымку пыли, как упал, раскинув руки,  незнакомый  виллан
под ударом датского топора и как люди шерифа,  навалившись  на  Маленького
Джона и Билля Статли, связали стрелков по рукам и ногам.
   - Вовремя я подоспел! - сказал Робин и трижды протрубил в рог сэра  Гая
Гисборна.
   Торжествующий звук прокатился над Понтефрактом. И шериф узнал этот  рог
и воскликнул, привстав в стременах:
   - Это рог Гая Гисборна. Он дает нам знать, что разбойник убит!
   Толпа расступилась, чтобы пропустить воина в конской шкуре.
   - Привет благородному лорду! - услышали горожане. - Робин Гуд убит и не
воскреснет.
   Шлем скрывал лицо воина, и шериф не знал, кто стоит перед ним. Он видел
только конскую шкуру и бычьи рога на шлеме.
   - Наконец-то! - крикнул шериф. - Сэр Гай Гисборн, проси  у  меня  любой
награды! Ты совершил великий подвиг, Гай, и тебе ни в чем не будет отказа.
   И стражники все шагнули вперед, чтобы узнать, какой  награды  потребует
рыцарь, убивший Робин Гуда.
   - Мне не нужно награды, -  ответил  воин.  -  А  впрочем...  -  Тут  он
посмотрел в ту сторону, где лежали  связанные  Билль  Статли  и  Маленький
Джон. - А впрочем, нет, благородный лорд шериф. Там, я вижу,  лежат  слуги
Робин Гуда. Я убил их главаря, так позволь мне прикончить и слуг!
   - Безумец! Такой ли ты заслужил награды?  Спрашивай  золота,  спрашивай
земли, леса, я добуду для тебя у короля все, что захочешь!
   - Отойдите в сторону, чтобы никто не услышал  исповеди  этих  людей.  Я
разделаюсь с ними, как разделался с Робин Гудом.
   Шериф кивнул и тронул поводья. Он отъехал  к  тому  месту,  где  стояли
рыночные весы, а стражники отошли вслед за ним.
   Тогда воин в конской шкуре, с бычьими рогами  на  шлеме  склонился  над
пленниками, и веревки упали с них под ударами ножа.
   - Вот тебе лук Гая Гисборна, Маленький Джон, - сказал Робин,  -  а  ты,
Билль Статли, бери его меч.
   Робин сбросил на землю тяжелый шлем, и два лука пропели  тетивой.  Двое
стражников, которые бросились вперед,  заметил  обман,  упали  на  горячую
пыль. Еще две стрелы просвистели,  я  люди  шерифа  пустились  бежать  без
оглядки, чувствуя, как щекочет их между  лопатками  смерть.  Ральф  Мурдах
всадил шпоры в брюхо коню, но стрела догнала шерифа.
   - Так, - сказал Робин, - был в  Ноттингеме  благородный  шериф  -  лорд
Ральф Мурдах.
   Стрелки ополоснули лицо и руки у студеного колодца и с  веселой  песней
двинулись к Вирисдэлю. Навстречу стрелкам  из  зеленой  лощины  примчались
вестники победы - лохматые псы фриара Тука. А потом, как всегда, показался
за ними и сам святой отец, и  хотя  широки  были  плечи  у  причетчика  из
Фаунтендэля, но они не могли скрыть от глаз его спутников.
   Три десятка молодцов в зеленых плащах шли за ним, и три сына  вдовы,  и
старый рыцарь Ричард, и сын его Энгельрик Ли, и хромой старикашка, веселый
стрельник из Трента.
   - Победа, Робин! - прогудел фриар Тук, сложив ладони трубкой.
   - Победа, победа,  друзья!  -  ответили  сразу  и  Робин,  и  Билль,  и
Маленький Джон.



ЭПИЛОГ

   Много веселых песен  сложили  глимены  про  Робин  Гуда  и  его  лесных
молодцов.
   Хочешь - слушай про то, как  стрелок  повстречал  Маленького  Джона  на
бревне, перекинутом через ручей.
   Если  добрым  людям  нравится,  глимен  расскажет,  как  старуха  вдова
обменялась с Робином платьем, чтобы спасти его от епископа, как он спас от
шерифа ее сыновей.
   - Спой нам про то, как король Ричард навещал Робина в Шервудском  лесу,
- скажут крестьяне.
   И глимен споет про Ричарда Львиное Сердце. Целый год просидел король  в
Ноттингеме, но не смог изловить Робин Гуда.  А  потом  оделся  монахом,  и
стрелки привели его к  Робину.  Добрый  Робин  отказался  служить  королю,
потому что ему милее была свобода, и  зеленый  лес,  и  Маленький  Джон  с
востроносым Скателоком.
   В этих рассказах волной льется эль, и поет тетива, и  хохочет  хмельной
фриар Тук. Стрелы летят слишком метко, чтобы это  могло  быть  правдой,  а
знатные рыцари и аббаты душат своих вилланов так, что это  не  может  быть
ложью. Много веселья в этих рассказах, потому что  нет  ничего  веселей  в
целом свете, чем борьба за привольную и свободную  жизнь.  И  для  каждого
пахаря, для виллана и для раба имя Робин Гуда, как  тетива  боевого  лука,
звенит надеждой на лучшие дни,  звенит  призывом  к  бою.  Но  после  этих
веселых песен всякий попросит глимена:
   - Спой, молодец, как умер Робин Гуд.
   Тогда глимен выпьет кружку томного эля и тихо положит  руки  на  струны
арфы. И добрые люди услышат последнюю песню:

   Случилось, что Робин и Маленький Джон
   Зеленым брели перевалом,
   И Джону сказал отважный стрелок:
   "Стреляли с тобой мы немало.

   Но больше не сделать ни выстрела мне,
   Стрела с тетивы не помчится.
   Спущусь я в долину. В обители той
   Пусть кровь отворит мне сестрица".

   И Робин к Кирклейскому скиту идет,
   Слабеют сильные ноги.
   Кирклей далек, и смелый стрелок
   Совсем занемог по дороге.

   Когда он добрался до скита Кирклей
   И стукнул в дверное кольцо,
   Сестра открывает тяжелую дверь,
   Приветливо смотрит в лицо.

   Монахиня пива ему налила,
   Сказала: "Садись у огня". -
   "Ни есть я не буду, ни пить ничего,
   Пока не полечишь меня".

   "В обители тихий найдется покой,
   Тебя я туда провожу.
   И, если ты просишь кровь отворить,
   Услугу тебе окажу".

   За белую руку пришельца берет,
   Уводит в далекую келью,
   И Робину кровь отворяет она -
   Кровь каплет горячей капелью.

   Жилу открыла ему на руке,
   Ушла, ключами звеня,
   И долго точилась горячая кровь -
   До полудня другого дня.

   Сперва густая бежала кровь,
   Потом совсем поредела,
   И понял тогда отважный стрелок,
   Что сделано алое дело

   Тут Робин с надеждой взглянул на окно,
   Подумал - спасет прыжок.
   Но слаб он был, и но было сил,
   И прыгнуть Робин не смог.

   Тогда он подумал: "Уж, верно, меня
   Спасет мой рог боевой".
   Подносит он рог к ослабевшим устам
   И тихо дует в него.

   И Маленький Джон в зеленом лесу
   Услышал - зовет стрелок.
   "Не в смертный ли час он вспомнил о нас
   Если тихо так трубит в рог?"

   К Кирклейской обители бросился Джон,
   Бежит, сколько хватит сил.
   Плечом вышибает тяжелую дверь,
   Замки разметал и разбил.

   "О милости, Робин, о милости я
   Прошу, на колени упав!" -
   Горестно крикнул Маленький Джон,
   Стрелка своего отыскав.

   "Что тебе нужно? - спросил Робин Гуд. -
   Какой тебе милости, Джон?" -
   "Позволь, чтобы этот проклятый Кирклей
   Со всем вороньем был сожжен!"

   Но Робин в ответ ему тихо шепнул:
   "Милости этой не жди:
   Женщины я не обижу вовек,
   И ты монастырь пощади.

   Дай мне, товарищ, мой лук боевой,
   И в небо выстрелю я.
   И где упадет и воткнется стрела,
   Там будет могила моя.

   Зеленого дерну под голову мне
   И в ноги ты положи,
   И лук положи мой бок о бок со мной,
   Что музыкой мне служил.
   И дуб посади на могильном холме,
   Чтоб он мой покой сторожил.

   Могилу просторную вширь и в длину
   Мне вырой - и люди пройдут
   И скажут: "Под деревом этим лежит
   Храбрый стрелок Робин Гуд!"