отребовал вывода Троцкого и Зиновьева из комитета. Такая резолюция была
принята. Орджоникидзе, председатель ЦКК, провел переговоры с оппозицией,
которая еще раз заявила о безоговорочной капитуляции. Сталин отозвал
резолюцию. Вопрос был снят.
  Но в сентябре 1927 года оппозиция опять активизировалась. Основная цель -
смена руководства, отстранение от власти правого крыла и, в частности, Сталина, хотя имена не назывались.
  7 ноября 1927 года Троцкий и Зиновьев провели демонстрации в Москве и
Ленинграде, что явилось нарушением партийных норм. Через неделю Троцкого и
Зиновьева исключили из партии. А на XV съезде еще семьдесят пять троцкистов
и зиновьевцев были подвергнуты такому же наказанию.
  Троцкий несколько раз просил о восстановлении в членах партии, но
безрезультатно. Зиновьев и Каменев, признав, что их взгляды были
антипартийными и антиленинскими, и написав заявления, были восстановлены в
партии и даже получили невысокие назначения. Но их политическая карьера
практически кончилась. В январе 1928 года, покинув Москву, Троцкий
приезжает в Алма-Ату.
  Для него это было фактически началом длительной ссылки и изгнания.








                     19. Появление вождя (1926 - 1929)





19. Появление вождя (1926 - 1929)


  Незадолго до XV съезда партии Сталин принял очень важное решение. Оно
пришло к нему не сразу, а постепенно, выкристаллизовываясь со страшной
неизбежностью из-за тяжелого положения в стране. Это решение требовало
смелости, решительности и фанатичного убеждения и веры, что судьба
Советской России зависит от него. Решение, ввергшее страну в эпоху
индустриализации и коллективизации.
  Сталин решил, что альтернативы этому нет. Промышленность отсталая,
крупных предприятий почти нет; сельское хозяйство примитивное, урожай
непредсказуем. Коммунистическому правлению угрожают капиталистические
державы, которые, как только будут готовы, нанесут удар, уничтожат партию,
завоевания революции и поработят народ. Он очень много читал и знал историю
России. Такова была ее судьба, когда Россия была слаба и не имела твердого
руководства. Но для Сталина она никогда не казалась такой беззащитной и
уязвимой, как в 20-е годы, когда в партии шла фракционная борьба, а
руководство зависело от аморфной массы более ста миллионов крестьян,
которые сопротивлялись переменам, были настроены враждебно к
коммунистическому режиму и созданию сильной социалистической собственности.
Необходимо было поднимать промышленность, проводить коллективизацию,
создавать мощную экономику.
  На первом плане встала насущная необходимость создания военной мощи,
чтобы Россия была равной среди других государств мира. Это были идеи еще
Петра Первого, которого Сталин считал героем и примером для себя.
  Петр был самодержцем, имевшим абсолютную власть и навязывавшим свою волю
народу. Это было в духе русской традиции: народ всегда знал и признавал
это. Сталин начал думать о себе как о наследнике этой традиции. Он сам
выбрал себе роль лидера, так как никто из других партийных руководителей не
смог бы этого сделать, а еще и потому, что у него созрело мнение, будто на
него возложена миссия руководить Россией. Коллективное руководство - слабое
руководство. Он должен повелевать как великие цари, но пока еще у него не
было необходимой для этого власти.
  Политика уступок крестьянству принесла положительные результаты. С июля
1926 по июнь 1927 года сбор зерна вырос до 10,6 миллиона тонн. Выполнялись
намеченные партией показатели.
  Первоначальный успех такой политики застал оппозиционеров врасплох.
Зиновьев, Каменев, Пятаков, Сокольников, Троцкий и Евдокимов 16 октября
1926 года подписали заявление, которое явилось признанием их поражения и
выражением поддержки официальной политики.
  Удовлетворенные видимым успехом официальной политики, Сталин и другие
члены партии были вместе с тем обеспокоены. Их преследовала навязчивая
идея, что кулаки - это классовые враги. Попытки ограничить рост их
благосостояния не принесли ощутимых результатов. В
действительности кулак не был тем чудовищем, каким его рисовали на
партсобраниях. Это был умелый крестьянин, много работающий, инициативный,
имеющий наемных работников, берущий в аренду дополнительные участки земли,
основной производитель излишков зерна, в которых отчаянно нуждались города.
  Другим фактором, омрачающим оптимизм, являлось количество зерна, которое
оставалось у крестьян. Его запасы составляли на 1 июля 1926 года 6
миллионов тонн, а к концу года эта цифра удвоилась. Бухарин и Рыков,
несмотря на это, сохраняли уверенность. Оппозиция же подвергла нападкам их
политику, заявив, что "капитализм в сельской местности растет, и с каждым
днем Советское государство и промышленность все больше зависят от сырья и
экспортных ресурсов, а также от кулацкого сектора в деревне".
  На XV съезде еще раз была подчеркнута необходимость коллективизации и
индустриализации. В докладе Сталин говорил "о переходе к коллективному
возделыванию земли на основе новой, высшей техники", но ни словом не
обмолвился о принятом им решении. Ему не терпелось начать действовать, но
он чувствовал, что время еще не пришло. Бухарин, Рыков, Томский и другие
правые уклонисты не согласятся с отказом от нэпа и использованием силы
против крестьянства.
  Для изъятия зерна в деревню были посланы более тридцати тысяч
партработников. В январе 1928 года Сталин сам выезжал в Сибирь. Он
увещевал, убеждал и даже грозил. В некоторых районах начались выступления
крестьян, усилилась их враждебность по отношению к центру. Количество
собранного зерна увеличилось, но около 250 тысяч тонн надо было закупать за
валюту. А крестьяне в свою очередь сокращали посевные площади, что означало
уменьшение сбора зерновых.
  Сталин пока еще не раскрывал своей новой политики. Появились слухи об
отмене нэпа. В соответствии с указаниями XV съезда Госплан разработал план
развития индустрии. Начался постепенный рост промышленности, связанный с
ростом сельскохозяйственного производства.
И только в конце мая Сталин объявил о новой политике коллективизации и
быстрой индустриализации. Он представил ее как единственно правильный путь
для страны и народа.
  Бухарин, Рыков и другие были обеспокоены. Они понимали, что получить
поддержку всей партии против Сталина не смогут, но надеялись разгромить его
в Политбюро и ЦК.
  Заседание ЦК (июль 1928 г.) было бурным и грозовым. Но по официальным
отчетам в советской печати того времени создавалось впечатление, что там
царил дух компромисса. Принятая резолюция подтвердила приверженность нэпу,
объявив слухи об отказе от этой политики "контрреволюционными". Мелкое и
среднее крестьянство по-прежнему считалось основным производителем зерна.
Осуждались суровые ограничения, налагаемые на кулаков, и силовые методы
изъятия излишков зерна.
  11 июля 1928 года Бухарин неожиданно позвонил Каменеву. Он был крайне
возбужден и в паническом состоянии прокричал, что линия Сталина приведет к
уничтожению революции и что их разногласия со Сталиным намного серьезнее,
чем его с Каменевым. Несколько раз в разговоре он назвал Сталина
"Чингисханом, который задушит нас".
  Бухарин, который многое сделал, чтобы уничтожить Каменева политически,
сейчас пытался найти подходы к нему. Он понимал, что Сталин для разгрома
правого уклона пойдет на союз с Каменевым, Зиновьевым и даже с Троцким.
  Мольба о помощи не оказала воздействия на Каменева. Он, как и Бухарин,
Зиновьев, Троцкий, надеялся, что нужен Сталину, и когда-нибудь тот опять
позовет и вернет его на руководящую должность в партии. И он и другие
продолжали недооценивать Сталина. Бухарин же рассчитывал, что при поддержке
зампреда ОГПУ Ягоды, Калинина, Ворошилова и Орджоникидзе, которые каким-то
образом попали под его влияние, он сможет бороться с новой политикой
Сталина. А они проголосовали за нее.
  Сталин тогда не пошел на разрыв с Бухариным, Рыковым и Томским. Но
собирался нанести поражение правым уклонистам в Коминтерне, что и было сделано. Правые остались в
меньшинстве. В ноябре Сталин сформулировал основные принципы своей
политики: социализм может быть построен в России, если мы сможем догнать и
перегнать капиталистические страны по темпам роста экономики. Далее, от
сильной и развитой индустрии зависит военная мощь, которая обеспечивает
безопасность государства. Нельзя было терять времени, так как
капиталистические державы только и ждали удобного случая, чтобы уничтожить
молодое социалистическое государство.
  На VIII съезде профсоюзов был нанесен ощутимый удар Томскому. Съезд
одобрил программу индустриализации, потребовал свободы критики и большей
демократии в профсоюзах и права снятия любого должностного лица, что было
направлено против Томского, известного своими авторитарными методами
руководства. В следующем году Томский был освобожден от должности
руководителя профсоюзов. Власть перешла в руки Сталина и его окружения,
включая Кагановича, избранного на съезде в состав президиума.
  Бухарин и Рыков поняли, что приближается развязка. Они и их сторонники
находились под наблюдением ОГПУ. Стало известно и о поисках Бухариным
подходов к Каменеву.
  Бухарин никогда не претендовал на лидерство. Он был согласен признать
первенство Сталина, но отчаянно протестовал против жесткой политики в
отношении крестьянства.
  В феврале 1929 года Бухарину, Рыкову и Томскому было предъявлено
обвинение в связях с дискредитировавшим себя леваком Каменевым и в защите
кулаков. Особую роль в победе партии над бухаринско-рыковской антипартийной
группой сыграла речь Сталина "О правом уклоне в ВКП(б)" на пленуме ЦК в
апреле 1929 года. И даже то, что Бухарин, "любимчик всей партии", как
называл его Ленин, был близким другом и членом семьи Сталина*, не спасло
его. Сталин ненавидел слабость, пассивность, пораженчество. А такова, по
его мнению, была политика правых уклонистов. Их обвиняли в попытке создания
фракции и "сотрудничестве с капиталистическими элементами".

  Членом семьи Сталина Бухарин все-таки не был. (А. П.)

  XVI партконференция единодушно приняла пятилетний план индустриализации и
политику коллективизации. Рыков произнес речь в поддержку плана. Бухарин и
Томский не выступали, но, очевидно, проголосовали "за".
  26 ноября 1929 года Бухарин, Рыков, Томский окончательно признались в
своих ошибках и публично подтвердили мудрость сталинской политики.








                       20. Новый вождь (1929 - 1934)





20. Новый вождь (1929 - 1934)


  Пятидесятилетие Сталина страна торжественно отмечала 21 декабря 1929
года. Огромные портреты закрывали стены Кремля. В каждом городе на площади
- скульптура, в общественных зданиях - бюсты. Парторганизации, фабрики,
заводы, коллективы и просто группы людей со всех уголков страны слали
приветственные телеграммы. Повсюду из уст людей звучал лозунг; "Сталин -
это Ленин сегодня". Имя Сталина, человека из стали, увековечивалось в
названиях крупных и малых городов. Высочайшая гора Памира была названа
пиком Сталина. Его имя и портреты стали неотъемлемой частью повседневной
жизни людей. Это было началом культа Сталина. Хвала и лесть были делом рук
партаппарата в Москве и на местах. Аппаратчики славили Сталина и следили,
чтобы население присоединялось к этому, превозносило вождя, Генерального
секретаря партии. Сталин поставил их на эти ответственные посты, и они
делали все, чтобы его власть и авторитет распространились по всей
необъятной стране.
  Люди испытывали чувство облегчения и признательности: наконец-то в России
появился сильный руководитель. Пятисотлетние традиции возродились, появился
сначала культ Ленина, а затем и Сталина, который он сам и поощрял.
  Ну а когда культ набрал обороты, сомнительно, что его можно было
остановить. В некоторой степени Сталин стал заложником и пленником своей власти и положения. Культ был нужен для
того, чтобы поддерживать его авторитет в партии и народе. И сам он зависел
от культа.
  Признавая необходимость культа личности, сам Сталин не принимал в этом
активного участия. Он не был тщеславным, эгоистичным человеком, любившим
только лесть и подхалимаж. Он не терпел низкопоклонства и всю жизнь пытался
избежать торжеств в свою честь. Это не означало, что Сталин не появлялся на
людях. Он присутствовал на партийных съездах, одиноко стоял на трибуне
Мавзолея в праздники, но был начисто лишен личного тщеславия, как Петр I и
Ленин, и, так же как они, был убежден, что выбран судьбой и держит ключи от
будущего России, т. е. что он только выполняет волю истории.
  Огромная пропасть разделяла человека 1929 года в возрасте пятидесяти лет
и маленького мальчика - ученика училища в Гори и семинариста в Тифлисе, еще
молодого человека с оспинами на лице. На каждой ступени своего развития он
мужал, способностями и верой в себя доказывал, что может сделать многое и
принять вызов судьбы. Он обладал внутренней силой и храбростью. Его не
пугала ответственность, лежащая на нем как на единоличном правителе, за
судьбу страны с населением более двухсот миллионов человек, особенно когда
жизнь и само существование России были под угрозой. Он не всегда действовал
наверняка, избегая опасностей, которые могли привести к уничтожению; но,
приняв решение, добивался выполнения поставленных целей с неукротимой
последовательностью. Он понимал, что ввергает народ в новую революцию,
которая могла закончиться и катастрофой.
  Как человек Сталин не очень сильно изменился. Имея власть, высокое
положение, он не любил роскоши, вел аскетический образ жизни. Вкусы его
были просты. Летом носил полотняный китель военного покроя, зимой такой же,
но шерстяной. Шинели было лет пятнадцать. Носил короткий полушубок из
оленьей кожи, подшитый беличьим мехом. Подарки, среди них ценные и даже
бесценные произведения искусства народных умельцев, присылаемые ему со всех
концов страны, а по случаю семидесятилетия -
со всего мира, смущали его и приводили в замешательство. Он считал, что не
может пользоваться такими подарками. Этот сверхъестественный человек был
поразительно скромен.
  Сталин установил непосредственный контакт с партийными организациями и
правительством. Это был личный контроль, который пытались, но не смогли
осуществить некоторые самодержцы, в частности Николай I. Сталину это
удалось, хотя в своей работе он опирался на огромную, громоздкую
бюрократическую машину.
  Еще в начале карьеры у Сталина появилась привычка работать ночами, спать
урывками днем. Высокопоставленным официальным лицам пришлось последовать
этому примеру. Он нечасто покидал свой кабинет, примыкающий к его квартире
в Кремле. Летом, если мог, выезжал в Зубалово неподалеку от Москвы. Это и
был его дом, где он жил с женой и детьми, родственниками и друзьями. По
словам дочери Сталина, в доме царила теплая и веселая атмосфера. Там же
находились няни и учителя, повар и слуги, толпа родственников и друзей,
живущих в согласии под одной крышей. Мать, отец, сестра и два брата Нади,
жены Сталина, жили там или были частыми гостями. В доме также часто бывали
Орджоникидзе, Ворошилов, Молотов с женами, Киров, Бухарин и другие. Были
семейные обеды, пикники в лесу, звучал детский смех. Случались и
разногласия, и разлады, в основном из-за Нади. Занимаясь домашним
хозяйством и поддерживая семейную атмосферу, она никак не могла привыкнуть
к своему положению и была очень несчастлива.
  Надя родилась и выросла в Баку, на Кавказе. В семье она впитала
революционный дух. Со временем Надя превратилась в красивую молодую
девушку, было в ней что-то восточное. Но она не обращала внимания на свою
внешность, что типично для ее поколения, а с усердием работала на
социализм. Без сомнения, еще девочкой она идеализировала Сталина, которого
помнила как революционера, вернувшегося из ссылки. Брак с таким человеком
представлялся ей высшей формой служения революции, но правда и то, что их
просто влекло друг к другу.

  Мать Нади была против свадьбы. Они с мужем знали Сталина около двадцати
лет и считали его близким другом и сыном. Сама она страдала от того, что
вышла замуж за революционера. А Надя была молода и романтична. Сестра и
братья избаловали ее. Возможно, мать не видела семейного счастья в
замужестве дочери, особенно с таким несгибаемым революционером, как Сталин.
Ну а кроме того, существовала разница в двадцать два года.
  Надя работала секретарем Сталина в Комиссариате по национальным вопросам.
Выйдя в 1918 году замуж за Сталина, она вошла в группу секретарей Ленина,
возглавляемую Л. А. Фотиевой. Вначале молодожены жили в Кремле, и Надя
быстро невзлюбила каменные стены этой крепости. Затем вместе с мужем уехала
в Царицын. Жизнь в голодном городе, под угрозой нападения белогвардейцев
была жестоким испытанием для молодой жены. Там она почувствовала себя
одинокой. Во время гражданской войны муж находился на фронтах, а затем
полностью посвятил себя партии и борьбе за власть. Без сомнения, он не
уделял ей внимания, был сердит и часто груб и бесцеремонен, но это не
значит, что он был невнимателен и не обращал внимания на ее чувства. Когда
она болела, он заботился и ухаживал за ней. Их сын Василий родился в 1920
году, а дочь Светлана - в 1926-м. Но семейные отношения всегда были
напряженными, в основном из-за того, что работа Сталина требовала почти
всего его времени. Однажды она забрала детей и уехала к отцу в Ленинград,
но вскоре вернулась в Москву.
  Надя редко бывала с детьми и уделяла им немного внимания. Однако была
заботливой матерью и следила, чтобы няни и учителя занимались с ними по
полной программе. Любимчиком был Василий, видимо, потому что Сталин был
строг с ним. Зато она сама была строга со Светланой - любимицей отца.
Сталин очень любил дочь, писал ей записки, называл хозяюшкой. Записки,
которые она сохранила, доказывают его заботу о ее здоровье и счастье.
  Почему-то Сталин был настроен против Якова, сына от первого брака,
которого растили дедушка и бабушка на Кавказе. Пришло время, и Александр
Сванидзе настоял,
чтобы Яков поехал в Москву учиться. Но с первого дня Сталин изводил сына
придирками. Он не одобрял его первой женитьбы, подхода к учению, его
характер. Когда Яков попытался неудачно покончить с собой в 1928 или 1929
году, отец грубо заметил: "Ха, даже застрелиться не смог". Любовь и
понимание Яков нашел в мачехе, которая была старше его на семь лет. Она
смягчала грубость Сталина. Видимо, и она удивлялась поведению мужа, который
мог быть нежным, обворожительным, любящим.
  Сталин был, возможно, трудным и невнимательным мужем, но и Надя не была
подходящей ему женой и партнером. Она не понимала груза ответственности и
перегрузок, при которых он работал. Ей претила роль первой леди
государства, и она даже не пыталась поддержать мужа в этом. Практически она
не появлялась на людях. Не ездила в автомобиле - что-то в нем ей казалось
подозрительным. Брала уроки французского языка, музыки, занималась другими
предметами, пытаясь стать равной с теми, кого встречала на официальных
приемах. Была чувствительной, эмоциональной молодой женщиной - женой
твердокаменного хозяина людей, вождя государства.
  Еще больше он отдалился от жены и семьи где-то в середине двадцатых
годов, после того как тщательно обдумал и принял окончательное решение,
какую политику проводить в будущем. Цель определена и должна была
неукоснительно выполняться.
  Сталин осторожно подвел всех к коллективизации и индустриализации. Он
никогда не испытывал благоговейного страха перед намеченными перспективами,
он уже мыслил широкомасштабно или, как бы он сказал, в масштабе России. Он
предвидел, что произойдет в стране в результате насильственной
коллективизации ста миллионов крестьян. Это означало возврат к жестокостям
и ненависти времен гражданской войны, только в более широком масштабе.
Сомневаясь, чувствуя нерешительность, он все-таки готовился к этим
испытаниям.
  Основополагающим был вывод Сталина о том, что коммунизм в России можно
построить не призывами и воспитанием масс, а наси