и пытаются доказать, что он был не способен внести большой вклад в
развитие этого движения.
  Может быть, Коба и выглядел новичком, ведущим себя агрессивно, но только
оттого, что он неуютно чувствовал себя среди интеллектуалов. Горькое
чувство социально униженного дополнялось и усугублялось оспинами на лице и
уродливой рукой и было причиной его неуклюжести и агрессивности по
отношению к другим, включая и друзей, и коллег.


  Тем не менее этот период сыграл важную роль в его становлении. Он начал
учиться у других революционеров и рабочих. Жил в подполье, вне общества,
преследуемый полицией. Время от времени появлялся, а затем опять исчезал.
Однако он был хорошо подготовлен к такой жизни - храбр, дисциплинирован,
терпелив. У него был острый ум и обостренное чувство опасности, позволяющее
выжить и уцелеть.
  После ухода из семинарии некоторое время Иосиф проводит у матери,
поправляет здоровье. Дает уроки детям из богатых семей в Тифлисе. Среди его
учеников был Тер-Петросян, дерзкий армянский террорист, известный под
кличкой Камо, который стал его последователем и помощником.
  В конце 1899 года Коба начал работать в Тифлисской геофизической
обсерватории. По отчетам полиции, он был не вычислителем-наблюдателем, а
счетоводом. Работа в обсерватории нравилась Кобе. Заработок был небольшим,
но впервые в жизни у него появилась своя комната, и он был свободен,
возвращаясь домой со службы. Комната практически не имела мебели, но на
столе всегда были стопки книг и брошюр, в том числе со статьями Плеханова и
Ленина. В это время Иосиф вел пропагандистские занятия в рабочих кружках.
  День 1 мая 1900 года стал важным в жизни Кобы. Маевки прежде в Грузии не
проводились, и эта была незаконной. Как рассказывал Сергей Аллилуев,
рабочий железнодорожных мастерских, его друг, а позднее и родственник,
организатором маевки являлся Коба.
  С мая по июль 1900 года в России, а особенно остро в Грузии, нарастала
волна экономических забастовок. В августе вспыхнула стачка рабочих
железнодорожных мастерских и депо. Коба, поддержанный М. И. Калининым,
впоследствии Председателем Верховного Совета СССР, блестяще организовал и
провел ее.
  Летом 1900 года в Тифлис прибыл Виктор Курнатовский. Высокого роста, он
плохо слышал и при разговоре наклонялся к собеседнику. Пользовался любовью
и уважением в революционных кругах. Являясь активным террористом,
Курнатовский тесно сошелся с Лениным в ссылке. Его прибытие в Грузию
совпало с подъемом здесь революционной активности. Шла подготовка к первомайской демонстрации 1901
года, которая, как настаивал Коба, должна была состояться в центре Тифлиса.
  Охранное отделение было хорошо информировано об этих планах. 21 марта
(1901) Курнатовского и еще около пятидесяти ведущих социал-демократов
арестовали. В тот же вечер полиция провела обыск в комнатах Кобы и его
товарищей, работавших в обсерватории. Коба заметил полицейских, окруживших
здание, и вернулся туда, лишь когда опасность миновала.
  По официальным источникам, после этого обыска Коба перешел на нелегальное
положение. Наиболее вероятно же, что еще в течение недели он продолжал
работать в обсерватории и что полиция пока не очень интересовалась им. Тем
не менее он уехал из Тифлиса и стал скрываться у таких же бедных, как сам,
товарищей и рабочих.
  Это была тяжелая, но очень интересная жизнь, в которой Коба был и
охотником и дичью.
  Ближайшей задачей была подготовка первомайской демонстрации. В этот день
около двух тысяч рабочих собрались на Солдатском базаре недалеко от
Александровского сада в центре Тифлиса. Полиция и отряды казаков окружили
демонстрантов. В стычке четырнадцать человек было ранено, около пятидесяти
арестовано.
  Коба ускользнул от полиции и скрывался в г. Гори или в горах. Тайком он
пробрался к Иремашвили, которому возбужденно объяснял необходимость
применения насилия в будущих демонстрациях. Его больше привлекало открытое
объявление войны самодержавию, нежели пролитая при этом кровь. Ему
наскучили бесконечные разговоры и споры, преобладавшие среди многих
революционеров, он жаждал действия. В этом смысле Коба сходился с Лениным:
"Мы должны хотеть бороться и должны научиться, как вести борьбу".
  Известие о демонстрации в Тифлисе вызвало восхищение у Ленина и его
товарищей в Германии. "Искра" писала, что "это событие имеет историческое
значение для всего Кавказа - этот день ознаменовал начало открытого
революционного движения на Кавказе". Для Ленина, так же как и для Сталина,
любое столкновение рабочих с полицией было очень важным, и чем больше крови пролито, считали они, тем лучше.
  Ладо Кецховели избежал ареста в Тифлисе и перебрался в Баку. Там ему
удалось раздобыть печатную машину. "Нина" было ее кодовое название.
Подпольная типография начала работать летом 1901 года, но вскоре стали
возникать осложнения: шум, производимый машиной, трудности со шрифтом,
краской и бумагой. Дело взял в свои руки Леонид Красин, один из видных
членов русского революционного движения. Работая управляющим на
нефтеперерабатывающем заводе в Баку, он сплотил вокруг себя рабочих,
разделявших его марксистские убеждения. Среди них был и Сергей Аллилуев.
Красин поддерживал связь с Лениным, который назначил его ответственным за
состояние партийных дел в Закавказье, что включало в себя и доставку
"Искры", привозимой морем из Марселя в Батум. Маршрут был очень сложным, и
Красин решил печатать газету на месте. Вскоре начали издаваться "Искра" и
"Брдзола" ("Борьба"), первая нелегальная газета на грузинском языке, а
также "Южный рабочий" на русском. Позднее в определенных источниках
утверждалось, что "Кецховели проводил свою революционную работу в Баку под
руководством группы РСДРП в Тифлисе и непосредственно тов. Сталина". В
руководство тифлисской группой входили Коба, Кецховели, Цулукидзе и еще
несколько товарищей. Но действительным руководителем был Кецховели, а
советы и денежную помощь он получал от Красина. Они вели борьбу с умеренным
крылом в "Месаме-даси", возглавляемым Н. Жордания. Передовая в первом
номере "Брдзолы" не столько отстаивала социалистические принципы и
революционную тактику, сколько полемизировала с умеренными. В ней
утверждалось, что "грузинское социал-демократическое движение не является
изолированным, исключительно грузинским рабочим движением, а идет рука об
руку с российским движением и соответственно подчиняется российской
социал-демократической партии". Это заявление вызвало резкую критику
большинства "Месаме-даси", которое выступало за отдельную грузинскую
партию, связанную с российской партией, но самостоятельную. Сталин участвовал в написании передовой
статьи. Впоследствии он присвоил себе aвтоpcтвo включив ее в собрание своих
сочинений. По стилю, однако, она не похожа на другие его статьи. Видимо, он
писал ее в соавторстве с кем-то.
  Следующий номер "Брдзолы" в декабре 1901 года вышел с важной статьей Кобы
"Российская социал-демократическая партия и ее ближайшие задачи".
  Сталин не был прирожденным публицистом, но со временем научился выражать
свои мысли четко и ясно. Если в его ранних статьях и речах присутствует
риторика, присущая православной литургии с ее ритмами и повторениями, то в
более поздних работах стиль становится простым и точным.
  Революция должна осуществляться под руководством рабочих. В этом Коба
придерживался линии ортодоксального марксизма. Особенно хорошо в статье
разобрана механика революции. Именно в этом, а не в теоретических баталиях
он действительно был заинтересован. Из всех средств революционной борьбы он
предпочитал демонстрации, перерастающие в столкновения с полицией.
Сопровождаемые кровопролитием, они поднимают в людях волну гнева и
превращают их в бойцов. Это распространение насилия явилось ответом на
жестокость полиции и казаков, но вместе с тем отражало и бесчеловечность
революционной этики.
  Коба, как и Ленин, не беспокоился о страданиях людей, - если это мешало
приближению революции.








                  5. Батум, тюрьма и ссылка (1902 - 1904)





5. Батум, тюрьма и ссылка (1902 - 1904)


  В состав Тифлисского комитета РСДРП Коба избирается 11 ноября 1901 года.
Комитет состоял из 25 человек, которые хотели проводить более позитивную,
чем "Месаме-даси", политику.
  Через две недели Коба едет в Батум по поручению Тифлисского комитета для
проведения революционной пропаганды среди фабричных рабочих.
  Население Батума, города на черноморском побережье, составляло около
тридцати тысяч человек, половина из них - турки. Город отошел к России в
1878 году в результате русско-турецкой войны. Бурно развиваясь, он стал
российским промышленным центром. В 1883 году была построена Закавказская
железная дорога, соединяющая Баку и Батум. В городе возникли десять крупных
заводов, в том числе Ротшильда, Нобеля, Манташева. Рабочих было около
одиннадцати тысяч, зарплата низкая, условия жизни и труда тяжелые.
  Приехав в Батум в ноябре 1901 года, Коба сразу же развернул агитационную
работу. 31 декабря в Батуме создается новая социал-демократическая
организация. Коба налаживает нелегальную типографию, издает листовки и
прокламации. К концу февраля 1902 года в Батуме было уже одиннадцать
социал-демократических кружков. Все указывало на то, что появился новый
организатор.
  27 февраля 1902 года началась забастовка на заводе Ротшильда. Более шести
тысяч рабочих приняли участие в марше протеста у здания военного
губернатора. Войска открыли огонь. Пятнадцать человек были убиты, пятьдесят
четыре ранены, более пятисот арестованы. Весть о кровопролитии
распространилась очень быстро. Официальное разбирательство показало, что
демонстрация была стихийной; какого-либо упоминания о Кобе и других лидерах
не было. Но советские источники утверждают, что Коба был организатором и
забастовки, и демонстрации. По другим источникам, Коба организовал и еще
одну демонстрацию во время похорон жертв расстрела.
  Сталин считал эту демонстрацию великим революционным достижением. Ленин
также приветствовал ее как событие большой важности. Рабочие и умеренные
социал-демократы Батума были напуганы жестокостью и жертвами, к которым она
привела.
  Полицейские приложили все усилия, чтобы обнаружить подпольную типографию.
Коба перевез ее в пригородную деревню, заселенную абхазцами. Рабочие, переодетые в женскую одежду,
приходили сюда и забирали напечатанные листовки. Соседи думали, что
печатаются фальшивые деньги и требовали свою долю. Лишь с трудом удалось
переубедить их в этом.
  Демонстрация 9 марта, неповиновение и стачки вынудили полицию действовать
решительно. 5 апреля 1902 года Кобу арестовывают в первый раз.
  Тюремное заключение, так же как и ссылка, считалось неизбежной ступенью в
карьере профессионального революционера. Царские тюрьмы размещались в
старых разваливающихся зданиях, и переполненная батумская тюрьма не была
исключением. Отношение к политическим заключенным было в общем терпимым,
они даже пользовались определенными привилегиями, если подчинялись
распорядку. Однако некоторые из них, не желая подчиняться тюремным
порядкам, шли на конфликт с тюремщиками, что приводило к вспышкам
жестокости и насилия с обеих сторон.
  Коба не позволял себе бросать вызов тюремным властям. Он хотел, чтобы его
оставили в покое.
  За время, проведенное в тюрьме (5 апреля 1902 - 19 апреля 1903), он вел
себя осмотрительно, держался спокойно, дисциплинированно. Каждое утро делал
зарядку, большую часть дня проводил за чтением и учебой.
  Через шесть недель после ареста полиция завела на Кобу криминальное дело.
В нем были фотографии анфас и в профиль и следующая запись; "Рост два
аршина полтора вершка (приблизительно 163 см); телосложение среднее;
возраст 23 года. Второй и третий пальцы левой ноги сросшиеся. Волосы,
борода и усы темные. Нос прямой и длинный. Лоб прямой и низкий. Лицо
удлиненное, смуглое, с оспинами".
  Такой облик обычно свидетельствует о заурядности и посредственности. Но в
действительности у Кобы было характерное, красивое и выразительное лицо.
Полиция знала его как "Рябого" и не проявляла к нему интереса. Они даже не
записали, что левая рука у него короче правой. Как и другие в разные
времена, они недооценили этого невысокого, спокойного человека.
  19 апреля Кобу перевели в кутаисскую тюрьму, где он пробыл полгода.
Сидевший с ним в то время один из умеренных социал-демократов вспоминал
позднее, что Коба двигался бесшумно, как кот, изредка сдержанно и
расчетливо улыбался, никогда не кричал и не выходил из себя. Уже тогда его
ценили за самоконтроль, невозмутимость и спокойствие, которые были самыми
характерными его чертами на пути к верховной власти.
  9 июля 1903 года Кобу приговорили к трем годам ссылки в Иркутскую
губернию в Восточной Сибири, в село Новая Уда.
  Ссылка в Сибирь не была таким тяжелым наказанием, как раньше. Долгий путь
совершался ссыльными под охраной, но уже не пешком и не в кандалах. В 1897
году приговоренный к трем годам ссылки Ленин получил разрешение ехать из
Петербурга самостоятельно, за свой счет и без конвоя. И он даже смог
провести несколько дней в Москве со своей матерью.
  Прибыв на место, ссыльный мог жить относительно свободно: охотиться,
рыбачить, посещать друзей и вести переписку. За казенные деньги можно было
снять комнату в доме местного жителя, но покупать продукты, табак и другие
предметы надо было за свои. Деньги обычно присылали или родные, или друзья.
В Сибири ссыльные вели спокойный, здоровый образ жизни, что позволяло
Ленину и другим революционерам много читать и работать.
  Коба добирался до Иркутска через Новороссийск, Ростов, Царицын, Самару.
27 ноября он прибыл в Новую Уду. Всю свою жизнь Иосиф провел в Грузии, и
сибирская зима стала для него тяжелым испытанием. Но она не испугала его. 5
января 1904 года он бежит из ссылки и вскоре возвращается в Грузию.
  Приблизительно в это время он женится на Екатерине Сванидзе из села
Диди-Лило. Она была дочерью Семена Сванидзе, железнодорожника,
социал-демократа. Возможно, Коба познакомился с ней через брата или отца.
Он никогда не говорил об этом. Екатерину не трогали революционные идеи отца
и брата, она осталась типичной грузинской женщиной, для которой муж и сын
Яков, рожденный в 1908 году, составляли всю ее жизнь. Молодые обвенчались в
православной церкви - так же, как и свекровь, Екатерина была женщиной
набожной. Умерла молодой в 1910 году и была похоронена с соблюдением
религиозных обрядов.








                     6. Коба - большевик (1903 - 1904)





6. Коба - большевик (1903 - 1904)


  Обращаясь к кремлевским курсантам 28 января 1924 года, Сталин говорил:
"Впервые я познакомился с Лениным в 1903 году. Правда, это знакомство было
не личное, а заочное, в порядке переписки... Я находился тогда в Сибири в
ссылке. Знакомство с революционной деятельностью Ленина с конца 90-х годов
и особенно после 1901 года, после издания "Искры", привело меня к
убеждению, что мы имеем в лице Ленина человека необыкновенного. Он не был
тогда в моих глазах простым руководителем партии, он был ее фактическим
создателем, ибо он один понимал внутреннюю сущность и неотложные нужды
нашей партии. Когда я сравнивал его с остальными руководителями нашей
партии, мне все время казалось, что соратники Ленина - Плеханов, Мартов,
Аксельрод и другие - стоят ниже Ленина... что Ленин в сравнении с ними не
просто один из руководителей, а руководитель высшего типа, горный орел, не
знающий страха в борьбе и смело ведущий вперед партию... Письмецо Ленина
было сравнительно небольшим, но оно давало смелую, бесстрашную критику
практики нашей партии и замечательно ясное и сжатое изложение всего плана
работы партии на ближайший период".
  Маловероятно, чтобы Коба получил письмо, адресованное ему в Новую Уду,
где он находился очень недолго. Неправдоподобно, чтобы Ленин, находящийся в
Швейцарии, слышал что-нибудь о Кобе, или Джугашвили, в то время. Это могло
быть сделано преднамеренно с использованием имени Ленина, чтобы доказать, что Сталин был его наследником.
  Однако в основном он прав. В октябре 1904 года Коба из Кутаиси написал
своему другу Давиташвили в Лейпциг, выражая горячую поддержку ленинским
идеям. Тот показал письмо Ленину.
  Предполагается, что Коба имел в виду ленинское "Письмо к товарищу по
нашим организационным задачам", которое адресовалось не лично ему, а
распространялось социал-демократической партией Сибири в июне 1903 года.
Коба, возможно, прочитал его там. В письме излагался решительный
практический подход и подчеркивалась роль Центрального комитета, который
должен руководить местными организациями и фондами, а также необходимость
"величайшей централизации в отношении идеологического и практического
руководства движением и революционной борьбой пролетариата". Письмо оказало
воздействие на Кобу, так как в нем были четко сформулированы те идеи,
которые волновали и его.
  Важным в его становлении был 1903 год. Это и знакомство с Лениным, и то
неизгладимое впечатление, которое он оказал на него как "горный орел",
парящий над другими руководителями. Решающими для Кобы были еще два события
этого периода. Первое - знакомство с работой Ленина "Что делать?" и второе
- съезд РСДРП в июле - августе 1903 года, закончившийся расколом партии на
большевиков и меньшевиков.
  Ленинская работа, опубликованная в марте 1902 года, была важна для
русского революционного движения не менее, чем "Капитал". В ней он требовал
создания партии с жесткой структурой, которая возглавит, будет руководить и
донесет идеи марксизма и революцию до народа. Эти положения проистекают из
опыта русской истории, в которой любое важное изменение происходит не в
ответ на требования народа, а навязывается народу сверху. По Ленину,
революционное движение не могло развиваться иначе.
  С высокомерием интеллигента он видел в русском народе не отдельных людей,
а массу, которую необходимо возглавлять и вести по определенным дорогам для
ее же блага. По убеждению его единомышленников, включая Сталина, эта масса не
может и не должна сама принимать решений по такому важному вопросу.
  Ленин предложил создать централизованную, дисциплинированную партию
профессиональных революционеров, которая поведет рабочий класс. Маркс тоже
предсказывал создание такой партии, но только партии, представляющей
интересы рабочих после стихийного появления политического классового
сознания. У Ленина не было ни времени, ни желания разрабатывать понятия
партийной демократии, свободы высказываний и критики или стихийности
политических движений. Партия должна быть в авангарде, ведущей, обучающей и
направляющей силой. Такая партия на деле превращалась в военную
организацию, в ней должен был быть главнокомандующий. Никого, кроме себя,
Ленин во главе партии не мыслил.
  После II съезда стало ясно, что формально создана российская
социал-демократическая рабочая партия и то, что произошел раскол на
большевиков и меньшевиков. В Закавказье, так же как и в Грузии,
социал-демократы стояли на позициях меньшевиков.
  Коба немедленно принял сторону большевиков. Сделал он это без колебаний и
всегда был верен большевистскому курсу. Такое решение требовало храбрости и
уверенности в правоте выбора. В Закавказье Ленин и большевики не
пользовались большой поддержкой. Тот факт, что принятие такого решения
обрекало Кобу на постоянную оппозицию, не испугал его. По характеру в то
время он был оппозиционером. Он и так оказывал сопротивление царю и режиму
боролся против либералов и эсеров, а после принятия решения - и с
большинством социал-демократов. Противостояние было частью его образа
жизни: ему нужны были враги. Причиной, приведшей к этому решению, было его
убеждение, что только большевистская позиция является правильной в
революции. Интеллектуалы - Плеханов, Мартов, Аксельрод, Засулич и другие,
которые много времени провели за границей и не имели опыта работы с
пролетариями и крестьянами, могли говорить только о стихийном росте
политического с