фюрер". Он что, дурак? Да вроде нет, ни из чего
другого это не следует.
     Исследований эстетической природы смешного -- библиотеки, и углубляться
в эти библиотеки  у нас здесь особой  возможности  нет.  Упомянем лишь такой
момент происхождения  смешного, как неуместное,  неожиданное, нехарактерное,
стилистически  инородное. Когда солдат  отдает  честь и  обращается уставным
образом  -- это ноль-поступок, юмор  ни  при чем. Когда  те же слова и жесты
воспроизводит,  скажем,  ну,  профессор,  при  выходе  из  туалетной кабинки
встретив своего доцента -- это уже род юмора, пусть туалетного.
     22.  "Дети  в подвале играли в  гестапо  -- зверски  замучен  сантехник
Потапов". Было такое двустишие в фольклорной поэзии  черного юмора. Заметим,
что  появились   во  множестве  подобные  вирши  в   СССР  второй   половины
шестидесятых  и   расцвели   оранжереей  в  семидесятые,  когда  официальные
предписания советской власти народишку изрядно обрыдли, и вера  в устои тихо
иссякала.
     Хулиганы-садисты убили сверстника,  да еще  и изображая при этом что-то
фашистское. В чем дело, откуда фашисты?
     Ниоткуда. Не  всякий зверь  -- фашист. "Отбраковывавший" падших  женщин
Джек-Потрошитель  о фашизме  не подозревал. Агрессивность  и жестокость были
всегда, кровь лили всегда.
     Вот три  хулигана  дают в себе верх жестокой тяге к убийству. Чувствуют
себя при этом сильными и страшными, и находят  в том приятность. Подверстать
себя к  символу фашизма --  означает  быть еще  более сильными и  страшными.
"Игра по-всамделишному".
     Почему игра?  Потому что  садистское убийство как акт -- вне социальных
отношений и идеологических установок, вне политических доктрин. Такие убийцы
ведь  -- не охранники-палачи в  концлагере уничтожения, получившие приличное
гимназическое образование, любящие музыку и жалующиеся в письмах к родным на
тяжелую и неприятную работу. Наши убийцы -- в охотку, по  призванию, никаких
идей за ними не стоит.
     Они убийцы не из фашистских побуждений.  Они  "на минуточку" фашисты из
побуждений убийства. Не знали бы о фашизме -- все равно убили.
     Прибегают к  символу фашизма для усиления роли, которую на себя  взяли.
Символ  в  данной  связи наиболее  сильный  и стилистически  яркий.  Римский
легионер или чекист в расстрельном подвале -- это менее  выразительно. "Я --
супермен-суперзверь, всем ужасаться!" Фашизм как символ жестокого убийства.
     И   одновременно   --   психология   подсознательного   самооправдания.
Самоподкрепления. "Я творю  зло,  и знаю,  что это  зло, и как-то  где-то  в
глубине души что-то не  совсем в  порядке.  Ну так  я не из зоны добра, я из
зоны  зла, я весь -- носитель  зла,  часть  вот такой злой и страшной  силы,
которая  всем известна и понятна, и  как  с носителем этой силы со мной  все
правильно  и ясно: я в  своем  праве  творителя  зла".  Примерно  вот  такое
использование символа.
     Заметьте,    что    к   такому   "фашизму"    прибегают   не    матерые
убийцы-уголовники, не  серийные  маньяки, не  профессиональные  киллеры.  Те
убивают  без игр  и самооправданий  --  "по  жизни",  "работа  такая".  Если
прибегают --  то жестокие  подростки,  недоросли,  которых потянуло "просто"
преступить кровавую грань.
     23.    Фашизму   как   символу   нельзя    отказать   в    эстетической
привлекательности. Имеется в виду сейчас эстетическое оформление атрибутики.
     Стройные колонны и  чеканный шаг  -- это прежде  всего из знаменитого и
разобранного  на  цитаты  фильма  Лени  Рифеншталь "Триумф  воли".  А  также
мужественно  красивые  арийские  лица  --  из  немецких  фронтовых   хроник,
отрывками повторяемых по телевидению  в  связи с  фашизмом и  Второй Мировой
войной бесконечно.
     "Сумрачный германский гений" всегда понимал  в эстетике войны и смерти.
Символика  III Рейха  разрабатывалась лучшими  художниками и  отбиралась  на
конкурсах из  множества образцов. Силуэт,  крой и цвет  формы, орлы, значки,
жгуты, молнии.
     Мало кто знает, что кожаные пальто мотоциклистов и  эсэсовцев  были  из
дешевого кожзаменителя, черные глянцевые плащи воняли синтетической резиной,
а солдатские  мундиры были  в основном из крапивного волокна: Германия  была
нища сырьем. Но в кино! Но на картинках! Ангелы смерти, рыцари черной идеи.
     О  картинках того времени говорить  не  будем:  разница между рекламным
буклетом и товаром ясна  каждому. Реальный немецкий  фронтовик был нормально
грязен, расхристан и неэлегантен.
     Но если --  по  картинкам --  сравнить  немецкого  и русского (а  также
американского,  английского,  французского) солдата --  то  на этом конкурсе
реклам немец займет первое место. Лицо и фигура -- у всех одна: утрированная
мужественность  с  положительным  выражением.  Словно  с   одного   манекена
рисованы:  фигура  атлета,  квадратная челюсть, толстая  шея и т.  д. А  вот
формяга  немецкая эстетически  выразительнее  оформлена. Сочетания  черного,
серого, бутылочно-зеленоватого, серебра, прямые плечи, ломаные линии силуэта
-- первое место. Выразительная форма. Сравниваем такого "идеального фашиста"
(реальных  не видим) с "реальным антифашистом" (это мы с вами): сравнение не
в нашу пользу. Ага...
     Но что гораздо интереснее -- сравнить реальные кинохроники с эсэсовцами
из  наших  кинофильмов.  В  сталинские  времена  нас  могли  бы  обвинить  в
политической  близорукости   и  вредительстве.  Потому  что  созданные  нами
киношные эсэсовцы куда красивше реальных.
     На хрониках мы видим, если говорить о бонзах, дурно сложенных, обмятых,
неавантажных мужчин. И все чем-то больны, озабочены, усталы.
     В  нашем кино:  отутюженная  форма, подогнанная  студийным  модельером,
выправка  и  движения  профессионального  актера,  выпирающий  из всех  швов
нордический  характер, беспощадность и  экспрессия. Вот это  символ! Вот это
фашизм!
     Среди  эсэсовцев  часто бегает наш  разведчик. Этот  одет лучше всех  и
выправка  у  него идеальная. И  зрительские  симпатии  к  нему от этого  еще
больше:  наш-то  выглядит  настоящее  настоящих!  Оно  и  понятно,  чтоб  не
заподозрили. Ну, и прочие ему соответствуют: не должен же он выделяться.
     Фашисты в русско-советском кино одеты просто-таки любовно. Экипировка и
выправка радуют глаз. Даже если идиот -- но упакован классно.
     С портных спрос мал: специалист гордится своей квалификацией и работает
в полную силу,  чтоб языком прищелкнули. А что ответит вам  режиссер: почему
фашисты  так  здорово  выглядят?  Помычит  режиссер,  сошлется  на  реальные
костюмы,  на актерское телосложение и школу, и сообщит, что и хотел показать
сильного  и страшного врага,  которого мы обманули,  разбили, победили,  тем
больше наша слава, борьба была трудна. Режиссер -- он ведь тоже имеет дело с
символом. Он человек искусства.
     В  нашем  кино  наши  военные  одеты хуже  немецких  и  выглядят  менее
воинственно.  Такие дела.  И в  подсознании  эти вещи  откладываются, будьте
спокойны. Недаром  все серьезные  лидеры придавали большое значение внешнему
виду солдата,  и  лучшие модельеры  разных  эпох  дрались за  "госзаказ"  --
разработать военную форму. И конкурсы проводили, и лучшее отбирали, и короли
лично монаршею рукой изволили поправлять эскизы и вносить ценные указания.
     Вот такой аспект привлекательности фашизма.
     24.  Киномассовка: немцы гонят пленных по городу.  Из толпы на тротуаре
(звук  пишут  потом)  --  обязательно  шутка: "Наконец-то  наши  пришли!". И
беззлобный гоготок, мелкое развлечение.
     Юмор --  это  не только  реакция  на несоответствие.  Юмор  -- это  еще
защитная  реакция  на опасность. Здесь -- обшучивается  ситуация,  опасность
которой невсамделишная:  воображаемая  опасность, от  которой  гарантирована
реальная  безопасность.  Данная  шутка --  продолжение  киносъемки как игры,
вовлеченность в акт искусства, маленький  подогрев ощущений и сопереживаний.
Стремление чуть-чуть обострить ощущения собственные.
     Перерыв в  съемке. Эсэсовец с  моноклем в глазу, арийское лицо, ледяной
взгляд,  прямая выправка,  деревянная  походка,  стук  каблуков --  входит в
гастроном.  Легкое  замешательство.  Подходит  к  кассе,  взглядом  расчищая
пространство перед  собой.  Очередь  как-то  без  движения, но  подается  от
окошечка. Офицер  пригибается  не по-офицерски и  житейски  просит:  "Двести
грамм докторской,  пожалуйста". Секунда паузы (чтоб дошло и набрать воздуха)
-- и гомерический хохот в гастрономе. Актер сыграл этюд.  Нормально  сыграл.
Но подыгрывали  ему не профессионалы, случайная публика! А хохотали от души:
адреналин пошел.
     В  нашем   социокультурном,  социопсихологическом  пространстве  фашизм
присутствует как символ страха, символ зла. И индивидуальная реакция на этот
символ   может   быть,   и  часто  бывает,   непроизвольна,  подсознательна,
рефлекторна.
     Мы шутим не  над фашизмом. Предметом юмора, предметом обыгрыша работает
символ, живущий  в нашем сознании и подсознании. Реакции на него могут  быть
разнообразны,   в   зависимости   от  обстановки  и   нашего   сиюсекундного
психологического состояния.
     Юмор как сталкивание символа с неуместным окружением. Юмор как фиксация
гарантированной  безопасности от сути символа. Юмор как измещение, избывание
страха, несомого символом.
     25.   Юмором   тут   не    отделаешься.   Есть   поистине   дьявольская
привлекательность в фашизме. Но "дьявольский" -- слово не из  лексикона этой
книги.
     Кто   есть  Дьявол?  Наместник  Бога  по  ведомству  зла.   Первый  зам
генерального по части всего плохого.
     В  чем  привлекательность Зла?  (Если кто скажет, что  ни  в чем, пусть
объяснит себе, почему и чем многих оно привлекает.)
     В  абсолютной  свободе  от   любых  моральных  норм.  В  наслаждении  и
облегчении избавиться от пут, которыми ты повязан по рукам  и  ногам  внутри
себя самого В  счастье следовать без всяких внутренних  помех любому  своему
желанию.
     В преступлении  запрета. В разламывании табу. В остром сильном ощущении
от максимального внутреннего действия -- и от мощного, невозможного, из ряда
вон выходящего реального действия.
     В ощущении всемогущества. Хочу -- делаю -- и плюю на всех и вся.
     В ощущении своего всемогущества  через причинение другому того, чего он
не хочет, боится, всеми  силами стремится избежать: через причинение другому
максимального зла.
     Можно  сказать:  стремление  к  максимальным  ощущениям и  максимальным
действиям в негативном аспекте, негативной части сферы всего возможного. Тем
самым: часть и аспект стремления к полноте жизни.
     Можно  сказать:  стремление  к   самореализации   и  самоутверждению  в
негативной,  несозидательной,  деструктурирующей части сферы  всех возможных
действий.
     Вынуждены признать,  что такое стремление (кроме позитивного, также)  в
природе   человека,  в  его  сущности,  и  не  может   быть   ликвидировано,
ампутировано,  выстрижено  на  уровне  уничтожения   и   исчезновения  части
психологической  сферы,  психологической  сущности   человека.  Ибо   вообще
человеку свойственно  стремиться  ко всему,  что можно перечувствовать и что
можно переделать. Жизнь  всегда заставляет делать выбор, но  отвергнутое  не
исторгается  из   психики   прочь,  вон  и   навсегда,  а  остается   лежать
неиспользованным в  своем  ящичке.  И подсознание об  этом  ящичке  знает  и
помнит.  И иногда прикидывает: а что будет, если им воспользоваться? Нельзя?
Ладно. А ведь могло бы кое-что получиться...
     Привлекательность фашизма -- частный случай привлекательности зла.
     26.  Пожалуй, только в  христианской парадигме могла  возникнуть идиома
"дьявольская красота".
     Как   изображается,   воплощается   зло  в   голливудской   фантастике?
Инопланетный   монстр,   игольчатые   зубы   пресмыкающегося   (биологически
враждебный вид), голая кожа в слизи, мерзкий писк и рев, короче -- тошнит от
такого  чудовища,  и  хочет  оно  только   мерзко  и  кровожадно  убивать  и
завоевывать, и вызывает желание только убить его и больше чтоб его не было.
     Как  изображается  зло  в  кино  про фашизм?  Читай выше.  Смертоносная
белокурая бестия в зловещей и изящной черной форме. Не противный крокодил --
но  скорее элегантная  черная пантера.  Тебе не все  равно, кто тебя сожрет?
Вроде  и да,  а вроде и нет.  Пантерой  быть  хочу, крокодилом --  нет.  Кто
любимый зверь на эмблемах  разных  спецназов? Пантера, тигр, волк, в крайнем
случае изящно изогнутая черная кобра. А  жирного  желтого  паука  с ядом  на
жвалах никто на рукаве носить не хочет.
     Кто  первым  поместил  изображение  черепа  с костями  на  черный флаг?
Стивенсон в  детской книжке про пиратов. А как прижилось! А кто у Стивенсона
главный негодяй? Обаяха Джон Сильвер.
     Как  изображается  Дьявол  Обольщающий?  Высокий  худощавый  мужчина  в
черном.  Морщины  познавшего страсти  мудреца.  Ироничен, находчив, всемогущ
почти как сам Бог. Дает любые блага и исполняет любые желания, прося  взамен
такую малость, как душу. Осыплет золотом и  покарает твоих врагов. И что это
означает? Греховность  земных страстей, норовящих  отвлечь  тебя  от Высшего
Добра.
     Но  Высшее  Добро  проблематично и будет неизвестно когда,  тот свет --
дело туманное, а вот Он организует тебе кайф здесь и сейчас, и будешь ты под
сенью руки его силен, богат и могуществен здесь и сейчас.
     Привлекательная сила греховного  земного  соблазна, отвлекающая тебя от
Добра Небесного, к которому придешь через лишения и страдания праведности.
     Противостоять внешне мерзкому  греху  --  не  так  сложно. Поэтому  для
пущего   соблазна  грех  облекается  в  красивую   форму  и  манит  сильными
ощущениями. Шварк! -- и возникают секты сатанистов.
     Кто придумал Дьявола? Христиане. Кто сделал его красивым -- поклонники?
Да нет: враги Дьявола его изобрели, они и сделали его красавцем. Богословы и
художники. Почему? По указанным выше причинам. И таким его сделали, чтобы Он
им самим в чем-то нравился. Чтоб действительно было,  что  преодолевать и  с
чем бороться.
     Так что же странного,  что он  людям  нравится? Противоестественно было
бы, если наоборот.
     В красоту фашизма (символа  и мифа) вымещена психологическая тяга людей
к  максимальным ощущениям и  максимальным действиям в  морально  осуждаемой,
негативной части сферы всего возможного.
     27.  Если создать гиперреалистически  точный групповой портрет Гитлера,
Гиммлера, Геринга  и  Геббельса,  мы  увидим  четверых  почти  уродливых,  с
физическими, изъянами, мужчин. У  очкастого выпученные глазки, узкие покатые
плечи  и   отсутствие  подбородка,  у   карлика  обтянутый   череп  мумии  и
черно-маслянистые   глаза  наркомана,  у  жиртреста  лесенка  подбородков  и
огромный  зад,  у кого  яичка не  хватает, у кого эндокринная  система плохо
работает,  и никто  не  имеет ничего  общего с  плакатным арийцем  -- скорее
пародия на него.
     Если взять  лидеров современных русских  неофашистов разных оттенков  и
мастей --  ситуация аналогичная. Огромное пивное брюхо,  лысина шире головы,
сальные черные волосы, жуковатые  глазки лохотронщиков, или невроз, бьющий в
интонациях  и жестах, или щуплое сложение  отставного жокея, толстые  очки и
гнилые зубы.  Где  цвет нации? Где славянско-арийский тип? Где подтянутость,
красота, мощь?
     Миф  --  он и  есть  миф.  Каждого тянет к тому,  чего  ему не хватает.
Цирковой борец -- кумир туберкулезного задохлика.
     Комплекс  физической неполноценности --  одна  из причин тяги  уродов к
культу сверхчеловека. Если  бы Фридрих Ницше был здоров физически, как Дольф
Лундгрен -- фиг  бы мы дождались философии про сверхчеловека. Лундгрен и так
амбал  и красавец, ему  незачем  выстрадывать в  болезнях  миф  о  белокурой
бестии, он скорее подбросит денег детям-инвалидам.
     Физический  цвет  нации  --  в  ротах  почетного  караула,  встречающих
парадами  глав  других  стран.  А  сами  главы страдают болячками, падают  в
обмороки, сгоняют жирок, лысеют и принимают лекарства.
     Вот в мифе выставлены  исключительно  роты почетного  караула. По ним и
составляют мнение, они -- вывеска мифа. Трехбуквенная надпись  на заборе, за
которым на самом деле лежат дрова.
     28. Но  есть  ведь у фашизма основания и  более серьезные  -- на уровне
общественном,  политическом,  социальном.  О  них  и  подавно  стараются  не
говорить,  отделываясь осуждающими заклинаниями. То  есть  обычная  история:
явление  есть,  а оснований для него нет,  разве что  глупость и  порочность
отдельных индивидуумов.
     Что  понимается  под  фашизмом?   Расизм,   тоталитаризм,   жестокость,
нетерпимость, при этом -- равенство
     для  своих, эдакий "внутренний  социализм",  с программным  стремлением
установить его для "всех расово чистых", всего народа, страны или даже за ее
пределы.
     А  что  мы  имеем  сегодня  в "цивилизованных  странах  первого  мира"?
Интернационализм,  открытость  общества,  демократия, терпимость,  гуманизм.
Хорошо, хорошо, это очень хорошо. А бывает ли что-то хорошее, и  чтоб в этом
не  было ничего  плохого?  Да  нет, любое  явление имеет  свою отрицательную
сторону,  где  есть  верх  --  там и  низ  найдется.  Что  мы  имеем  насчет
недостатков,   проистекающих   из  продолжения  наших  достоинств?   Великое
переселение народов из Азии  и Африки в Европу и США.  При всеобщем снижении
уровня  рождаемости  европейских  народов  несколько  ниже  уровня  простого
воспроизводства -- при  рождаемости иммигрантов  выше уровня воспроизводства
--  при продолжении иммиграции  -- мы  имеем  замещение  европейского этноса
азиатскими  и африканскими.  Тенденция  ясна  и однозначна, европейцы  скоро
будут в меньшинстве в родных странах. Количество смешанных браков продолжает
расти,  это  естественно, а поскольку растворяется меньшее  в большем, а  не
наоборот  -- "белые люди" сегодня стоят на верном пути к "самоисчезновению".
Мы  сейчас не говорим, хорошо  это,  плохо, или  никак, нейтрально,  мы лишь
констатируем. Это -- первое.
     Второе.  Общество  свободного предпринимательства во  главу угла  своей
повседневной  деятельности  ставит  прибыль.   А   для  этого  надо  снижать
себестоимость.  А для  этого  нужны дешевые рабочие руки. А для этого  нужны
иммигранты. А еще для этого  нужно переносить производство в дешевые страны.
Что мы и имеем. Оставляя без работы своих.
     А  социальные  программы  плодят  при  этом бездельников,  нахлебников,
паразитов, которые не согласны на любую черную работу, но бузят и  негодуют,
если государство забудет их покормить, дать жилье, полечить.
     А поскольку мы долго угнетали расово меньших, а теперь мы за равенство,
то  при   прочих  равных  все   лучшее,  ту  же  работу,  надо  предоставить
представителю  меньшинства (сегодня еще меньшинства) -- и  он  свое право на
это  знает и  оберегает,  не  дай  -- заклеймит тебя "расистом"  так, что не
отмоешься, общественное мнение и суд будут на его стороне.
     Гомосексуалисты и лесбиянки ничем не хуже гетеросексуалов.  Более того,
они  -- сексуальное меньшинство, а права  меньшинства мы, демократы,  должны
оберегать  в первую  очередь: их мало, они и так  страдают. Детей не рожают?
Это  их право. Других вовлекают? Если те  взрослые --  имеют  право. Скажешь
слово против -- ты сексошовинист, плохой человек, позор тебе. Тебе, мужчине,
физически  неприятен  педераст?  Ах ты мразь,  тебе руки не  подадут, ты  не
должен так думать. То есть: норма и патология  не просто уравнены в  правах,
но у патологии еще и моральное преимущество.
     Садиста-убийцу  казнить  нельзя.  Надо содержать его  в тюрьме,  хорошо
кормить, водить гулять, предоставлять ему  возможности  заниматься спортом и
смотреть телевизор.  А  вы,  честные  люди, в том числе родственники  жертв,
должны его содержать на свои деньги: платить налоги -- это святое.
     Торговца  героином (того  же убийцу) казнить тож