веществления общества.
 
   ПОСТМОДЕРНИЗМ: СИМПТОМЫ РАЗВЕЩЕСТВЛЕНИЯ ОБЩЕСТВА
 
   Восприятие общества как реальности на протяжении XIX-первой  половины  XX
в.  было  не  просто  теоретической  точкой  зрения,  которую   можно   было
критиковать,  как  это  делал,  например,   М.   Вебер.   Представление   об
объективности социальной реальности было обыденным автоматизмом  мышления  и
поведения. Немногочисленные рефлектирующие социологи вроде М.  Вебера  могли
лишь корректировать это представление, предостерегать от его  абсолютизации.
Ситуация принципиальным образом изменилась во второй половине XX  в.  Теперь
гораздо убедительнее выглядят  и  все  чаще  абсолютизируются  разного  рода
номиналистские и  феноменологические  концепции  социальной  реальности.  Но
наиболее радикален  и  потому  симптоматичен  постмодернизм,  констатирующий
дестабилизацию и даже исчезновение этого рода реальности.
   Становление  постмодернизма  как   эстетического   и   идейного   течения
приходится на I960-70-е гг.  Начало  использованию  термина  "постмодернизм"
было положено в 1960-х гг., когда поборники нового направления в архитектуре
отказались следовать принципу рационализации конструкций зданий, и на  смену
стилевому единообразию в духе функционализма  пришла  "игровая"  архитектура
намеренно вычурных и запросто совмещаемых стилизаций.  К  концу  1970-х  гг.
эклектичность  уже  предстала  как  общая  характеристика,  а   коллаж   как
универсальная эстетическая  форма  новой  культурной  эпохи  -  Постмодерна.
Отвечая на вопрос, что такое постмодернизм, французский философ Ж.-Ф. Лиотар
констатировал:
   "Эклектизм есть отправная точка современной  культуры  в  целом:  человек
слушает реггей, смотрит вестерн, ест пищу от McDonald's за
   [34]
   ланчем и блюда местной кухни за ужином, пользуется парижской  парфюмерией
в Токио и носит одежду в стиле "ретро" в Гонконге; знание - это материал для
телевизионных игр"(1).
   Хотя Лиотар и определяет новую  культурную  ситуацию  посредством  сугубо
эстетической категории, сама эта категория  в  контексте  противопоставления
Постмодерна  и  Модерна  имеет  явно  общесоциологический  смысл.  Антиподом
постмодернистской  эклектичности  является   модернистская   упорядоченность
(связность, однозначность), то  есть  та  определенность,  которая  задается
институциональным  строем  любому  роду   деятельности   -   художественному
творчеству, выбору  пищи  и  одежды,  занятию  бизнесом  или  политикой.  Те
тенденции,  которые   уже   традиционно   квалифицируются   как   проявления
постмодернизма   в   различных   сферах    общества,    объединяет    именно
обнаруживающаяся  в  них  эклектичность  -  превращение   системы   (связной
последовательности    и    единообразия    деятельности)    в    конгломерат
(парадоксальное соединение разнородных и фрагментарных актов).
   В экономике главный симптом перехода к Постмодерну  -  это  консьюмеризм,
ставший в развитых странах на протяжении 1950-х- 1960-х гг. образом жизни  и
стратегией  поведения  на  рынке  как  для  масс  потребителей,  так  и  для
корпораций.   На   перенасыщенном    рынке    масса    однотипных    товаров
дифференцируется   посредством   незначительных   различий   в   дизайне   и
аксессуарах. Потребление индивидуализированных товаров  и  услуг  становится
средством  индивидуализации  стиля  жизни.  Нарастает   сегментация   рынка,
сегменты пересекаются,  и  нарушается  устоявшаяся  стратификация  внутренне
однородных стилей потребления. Возникает  эклектизм,  описанный  Лиотаром  и
наглядно демонстрирующий  нарушение  задаваемой  институциональными  нормами
однозначности связи между экономическим статусом и стилем потребления.
   В политике в 1960-х-1970-х гг. распространились  сформулированные  еще  в
конце 1950-х гг. доктрины "конца идеологии"  и  конвергенции(2),  отрицавшие
цели  и  принципы  политической  борьбы,  устоявшиеся  за  полтора  столетия
модернизации. Альтернативой модернистским политическим доктринам и партийным
организациям стали в последней трети  XX  в.  антивоенное,  правозащитное  и
экологическое   движения,   движения   "народной   дипломатии",    движения,
отстаивающие  интересы  этнических,  культурных,   сексуальных   меньшинств,
локальных общин и т.д. Происходит миноритизация(3) политики.  Электорат  как
однородная  масса,  распределяющаяся  на  большинство  и  меньшинство  вдоль
единственной оси "правые - левые", замещается конгломератом меньшинств,  для
которых  главной  ставкой  в  по--------------------(1)  Lyotard  J.-F.  The
Postmodern Condition. Manchester, 1984. P. 76.
   (2) См., например: Bell D. The end of ideology. New York,  1960;  Sorokin
P. Mutual convergence of the  United  States  and  the  USSR  to  the  mixed
sociocultural type //International journal of  the  contemporary  sociology.
1960. N 1.
   (3) От англ. minority - меньшинство.
   [35]
   литической борьбе является право на альтернативный образ жизни.  В  такой
ситуации стратегия сбора  голосов  не  может  базироваться  на  однозначной,
унифицированной доктрине-идеологии. Мультикультурализм становится не столько
идейной, сколько прагматической основой политической деятельности.
   В науке конца XX  в.  возобладала  тенденция  теоретического  плюрализма,
закрепившая  радикальный  лозунг  методологического  анархизма  "можно  все"
(anything goes)(1) в  форме  мультипарадигмальности.  Принцип  кумулятивизма
научного знания замещается принципом пролиферации - безграничного  умножения
теорий,  нередуцируемых  одна  к  другой.  Представление  о   принципиальной
несоизмеримости теорий релятивизирует научную истину,  абсолютизированную  в
культуре эпохи Модерн. До-, пара-, ненаучные представления реабилитируются в
общественном  сознании,  воспринявшем  критику  сциентизма   и   последствий
научно-технического прогресса.
   В сфере искусства формируется и закрепляется практика (и  соответствующие
доктрины) соединения элементов  разных  стилей  и  художественных  техник  в
коллажах,  которые  расцениваются  не  с  точки  зрения  свободы  видения  и
самовыражения субъекта творчества и не с точки зрения  совершенства  техники
изображения объекта, но  с  точки  зрения  возможности  интерпретации  связи
произведения  с  различными  художественными  традициями.  Концептуализм   в
изобразительном   искусстве   и   литературе,    кино-ремейки,    поп-музыка
1960-х-1970-х гг. отмечены этой тенденцией к синтезу стилей, жанров, техник,
присущих различным художественным направлениям и  культурам.  Полистилизм  -
это   ныне    не    столько    характеристика    сосуществования/конкуренции
художественных направлений и школ, сколько основа и характер  художественной
деятельности вообще.
   В результате сексуальной революции и нового подъема феминизма  во  второй
половине XX в. происходит плюрализация сексуальной морали и форм сексуальной
жизни. Общественное мнение примиряется с  тем,  что  сексуальная  ориентация
индивидов одного пола не только может быть различной, но даже непостоянной и
неопределенной.  Получают  распространение   альтернативные   формы   семьи:
неполная, пробная, дислокальная, гомосексуальная.
   Отмеченные тенденции фрагментации в  рамках  модернистской  картины  мира
предстают  как  дестабилизация  социального  порядка.   Поэтому   противники
постмодернизма  по-своему  правы,  когда  квалифицируют  моду   на   критику
гуманизма   и   науки,   на   скепсис    в    отношении    эстетических    и
общественно-политических  идеалов  как   угрожающий   симптом   "цинизма   и
нигилизма"(2). Промодернистски ориентирован--------------(1)  Feyerabend  P.
Against method. Outline of an anarchistic theory of knowledge. London, 1975
   (2) См., например: Harvey D.  The  condition  of  postmodernity.  Oxford,
1989; Vattimo  G.  The  end  of  modernity.  Nihilism  and  hermeneutics  in
post-modem culture. Cambridge, 1988.
   [36]
   ные  авторы  понимают  или,  по  крайней  мере,   чувствуют,   что   суть
постмодернизма  в  развенчании  "идолов"  Свободы  и  Прогресса.   Основание
постмодернизма - недоверие к "великим преданиям" эпохи Модерн(1), сомнение в
том, что научный и технический прогресс, подчинение природных  и  управление
социальными силами есть безусловное благо, что все это освобождает  человека
от  нужды,  угнетения  и  предрассудков;  сомнение  в   том,   что   "новое"
обесценивает, делает ненужным "старое". Постмодернизм означает  уравнение  в
правах    "объективного"    и     "субъективного",     "рационального"     и
"иррационального", "научного" и "ненаучного", "архаичного" и "современного".
Постмодернизм как некое "после", то есть сменяющее  модернизм,  ориентирован
на движение дальше Прогресса  и  избавление  от  Свободы.  Абстрагируясь  от
пристрастности обличителей постмодернизма, следует признать, что  ими  точно
схвачена характерная тенденция Постмодерна  -  беззастенчивое  использование
плодов Модерна в антимодернистском отрицании его.  Поэтому  понятие  цинизма
здесь вполне уместно. Нужно лишь социологически его интерпретировать.
   Цинизм здесь  -  это  усилие  освободиться  от  модернистских  ценностей,
овеществленных  в  социальных  институтах,  посредством   модернистских   же
социальных технологий. Такого рода цинизм и демонстрируют  постмодернистские
практики с их ироничным  эклектизмом.  Эклектизм  нарушает  институционально
устанавливаемые эстетические, этические,  политические  и  иные  иерархии  и
границы.  Но  постмодернисты  не  столько   отрицают,   сколько   симулируют
социальную  активность   в   модернистском,   нормативном   ее   толковании.
Постмодернизм не вводит новые ценности  и  потому  сводится  к  демонстрации
нарочито "свободного" и "прогрессивного" отношения к ценностным приоритетам,
иерархиям характерным для эпохи Модерн.
   Постмодернизм и как теория, и как практика возможен потому, что Свобода и
Прогресс перестают быть проблемой.  Рационализация  общества  и  эмансипация
индивида все-таки состоялись, хотя результаты этих  процессов  неожиданны  и
болезненны для  сознания,  поглощенного  модернистской  идеологией:  процесс
реализации ценностей оказался процессом овеществления.  В  отрегулированном,
автоматизированном обществе  массового  потребления  и  массовой  демократии
можно быть скептиком и нигилистом в отношении Свободы и Прогресса, нет нужды
быть деятельным и целеустремленным, потому что из  идеологии,  ориентирующей
мышление на осознанный выбор целей и способов действий. Свобода  и  Прогресс
превратились в элементы коллективного бессознательного,  в  интеллектуальные
привычки и поведенческие  автоматизмы.  Из  сферы  общественного  устройства
Свобода и Прогресс перекочевали в сферу повседневности,  обустройства  быта.
Мотивы Свободы и  Прогресса  больше  не  определяют  выбор  политического  и
экономического курса, но зато, если
   --------(1) Lyotard J.-F. The Postmodern Condition.
   [37]
   судить по вездесущей рекламе, определяют выбор одежды, еды или косметики.
   Постмодерн как  культурно-историческая  эпоха/ситуация  (вторая  половина
XX-начало XXI в.) характеризуется реализованностью/ исчерпанностью ценностей
Свободы и Прогресса и наличием системы социальных институтов, сложившихся  в
качестве  форм  реализации   этих   ценностей.   Следствием   неактуальности
модернистских ценностей становится упадок мобилизующей и  организующей  силы
общества как системы институтов. Симптомами упадка институтов можно  считать
снижение доверия к корпорациям и государству, снижение членства в партиях  и
профсоюзах, активизацию так называемых новых  социальных  движений  на  фоне
инертности масс,  и  в  целом  -  описанную  выше  фрагментацию  социального
порядка. Упадок институционального строя отрефлектирован  в  социологической
теории конца XX в. Наиболее ярко  эта  рефлексия  представлена  в  концепции
Ж.-Ф.  Лиотара,   констатировавшего   "атомизацию"   социального   в   эпоху
"расслабленности"(1), и в концепции Ж.  Бодрийяра,  провозгласившего  "конец
социального" в эпоху "инертности" и "меланхоличности"(2). По мысли  Лиотара,
при переходе от Модерна к Постмодерну  происходит  дезинтеграция  социальных
агрегатов, их распадение  на  массы  индивидуальных  "атомов".  "Атомизация"
социального  -  это  образование  множества  "гибких  сетей  языковых  игр".
Согласно Бодрийяру, социальность, под которой он по всей видимости  понимает
интеграцию индивидов в общество посредством  целесообразных  взаимодействий,
ориентированных на ценности, на исходе XX в. исчезает, поглощаемая  "черными
дырами" безразличных масс (потребителей, избирателей, телезрителей). Массы -
это экстатический конец социального. Лиотар и Бодрийяр - постмодернисты и их
нарочито  метафоричные  концепции  могут  рассматриваться  как  своего  рода
идеология  нового  интеллектуального  и  эстетического  течения.  Однако   и
представитель вполне респектабельной социологии А.  Турен  фиксирует  ту  же
тенденцию  "исчезновения"  социального,  когда  пишет,  что  общество   ныне
предстает  не  как  "институционально  регулируемое  целое",  а  как  "арена
конфликтов из-за использования символических благ"(3).
   Концепции Ж.-Ф. Лиотара, Ж. Бодрийяра, А.  Турена  весьма  симптоматичны.
Взятые вместе, они позволяют сделать вывод, что общество переопределяется. С
переходом в  новую  эпоху,  в  которой  ценности  реализованы  и  потому  не
актуальны, то, что считается социальной структурой,  социальной  реальностью
per se утрачивает устойчивость и определенность, и тогда социологи  начинают
говорить об эфемерности, нестабильности, неопределенности, парадоксальности,
   (1) Lyotard J.-F. The Postmodern Condition.
   (2) Baudrillard J. In the shadow of the silent majorities or The  end  of
the social and other essays. New York: Seabury, 1983.
   (3)  Touraine  A.  The  waning  sociological  image  of  social  life  //
International journal of comparative sociology. 1984.N 1.
   [38]
   иррациональности или вовсе об исчезновении социального бытия  в  ситуации
Постмодерна. Общество не исчезает, хотя перестает быть  реальным.  Поскольку
существо современного общества (Modern society) в реализации  ценностей  как
того, о чем, по выражению Хайдеггера, "во всем постоянно идет  дело"(1),  то
образующие  социальную  реальность  так   называемые   основные   подсистемы
"общества вообще"  -  политика,  экономика,  наука,  культура  -  суть  лишь
ценностные ориентации  эпохи  Модерн.  Структурная  дифференциация  общества
обусловлена не детерминацией (К. Маркс), не функциональностью  (Т.  Парсонс)
или аутопойесисом (Н. Луман), а простым подведением артефактов и  социальных
технологий под рубрики располагания сущим. Ведь  отнесение  к  экономике,  к
политике или искусству определяется вовсе  не  свойствами  вещей,  слов  или
поступков, а отношением  к  ним  как  жизненно  важным  или  несущественным.
Концепции иерархии, равноправности и, наконец, самодостаточности "подсистем"
общества (экономики, политики,  науки  и  т.п.)  артикулируют  формы  такого
отношения, формы ценностной рубрикации.
   В силу того, что структура общества есть лишь  ценностная  рубрикация,  с
деактуализацией  ценностей   общество   развеществляется:   оно   становится
эфемерным,    абсурдным,    ирреальным,    но    продолжает    существовать.
Институциональная структура перестает быть собственно социальной структурой,
но она отнюдь не исчезает.  Этот  парадокс  объясняется  с  помощью  понятия
симуляции, введенного в 1970-х гг. Ж. Бодрийяром.
   Написав об "утрате" реальности в эпоху Постмодерн, Бодрийяр на свой манер
констатировал  ситуацию  завершения  процесса   овеществления   общества(2).
Дефицит реальности у Бодрийяра - это вовсе не  дефицит  вещей  и  поступков.
Напротив, он пишет о нарастающем "перепроизводстве"  их  в  качестве  знаков
реального.  Стало  быть,  под  реальностью   понимается   некое   "реальное"
содержание,  то  есть  ценностное  наполнение  вещей  и  поступков.   Утрата
реальности в концепции Бодрийяра -  это  утрата  различения  знака-образа  и
референта-реальности.  Бодрийяр  различает  четыре   последовательные   фазы
отношения между знаками и реальностью: образ является  отражением  подлинной
реальности; он маскирует и  извращает  подлинную  реальность;  он  маскирует
отсутствие подлинной реальности; он не имеет никакой связи с какой бы то  ни
было реальностью.  Постмодерн  -  время  перехода  к  отношению  третьего  и
четвертого порядков. "Знаки" не обмениваются  больше  на  "означаемое",  они
замкнуты сами на себя. Они симулируют наличие связи "знак-референт",  и  эти
симулякры(3) функционируют как самореферентные знаки.
   ---------------(1) "Если ценность есть то, о чем во всем  постоянно  идет
дело, то одновременно она оказывается тем, в чем имеет свое основание всякое
"дело", в нем пребывая и из него черпая  свою  устойчивость"  (Хайдеггер  М.
Время и бытие. М., 1993. С. 71).
   (2) Baudrillard J. Simulacres et simulation. Paris, 1981
   (3) Введенный Бодрийяром термин  "симулякр"  обозначает  продукт/продукты
процесса симуляции.
   [39]
   В  свете  концепции  кардинального  изменения  в  "способе   означивания"
самоподдержание  социальной  системы  предстает  как  симуляция,  скрывающая
отсутствие "подлинной реальности", под которой Бодрийяр  явно  подразумевает
реальность, задаваемую  проблемной  картиной  мира  Модерна.  Когда  процесс
овеществления приходит к своему логическому завершению, Свобода  и  Прогресс
перестают быть аутентичной реальностью, тем  "референтом",  по  отношению  к
которому артефакты и социальные технологии  суть  "знаки".  Однако  Бодрийяр
упустил из виду, что сами "знаки" - артефакты и социальные  технологии  -  в
процессе  овеществления  становятся  "новой   реальностью".   Теперь   знаки
реального более действенны, чем сама реальность. Ценности в роли "референта"
необходимы   лишь   как   алиби   существующего   порядка   вещей.   Дефицит
действительной  референции  вещей  и  поступков  к   Свободе   и   Прогрессу
компенсируется    интенсивной    знаковой     манипуляцией.     Отсюда     -
"перепроизводство" символов Свободы и Прогресса в масс-медиа, в рекламе и на
упаковке товаров и т.п. Налицо симуляция не реальности вообще (знать бы еще,
что это такое), а реальности социальных институтов Модерна, и эта  симуляция
- симптом и фактор развеществления общества.
   Развеществление- это сугубо негативная характеристика. Она  указывает  на
отрицание старого и характеризует новое  лишь  как  отсутствие  старого.  Но
общество,    развеществляясь,    не    исчезает.     Ироничная     симуляция
институциональных образцов в постмодернистских практиках-  это  новый  модус
"бесплотного"  существования  общества.   Концепция   симуляции   раскрывает
социокультурный смысл  постмодернизма  как  продолжение  Модерна  после  его
окончания. По словам склонного к эпатирующим метафорам Бодрийяра  социальное
по сути мертво, но продолжается в отвратительной форме, подобно росту ногтей
и волос у трупа'. Но  возможна  и  менее  эмоционально  окрашенная  и  лучше
поддающаяся  социологической  операционализации   метафора   развеществления
общества. Это - виртуальная реальность.
   (1) Baudrillard J. L'Illusion de la  fin  ou  la  greve  des  evenements.
Paris, 1992
   [40]
 
 
   ЧАСТЬ II
   ВЕЩИ - ОБРАЗЫ: ВИРТУАЛИЗАЦИЯ ОБЩЕСТВА
 
   ВИРТУАЛИЗАЦИЯ: ЗАМЕЩЕНИЕ РЕАЛЬНОСТИ ОБРАЗАМИ
 
   Превращение  в  последние  десятилетия  XX  в.  социальной  реальности  в
эфемерную, нестабильную, описываемую  постмодернистским  принципом  anything
goes, явно коррелирует с возрастанием в жизни  людей  роли  различного  рода
симулякров  -  образов  реальности,  замещающих  саму   реальность.   Упадок
реальности, описанный Бодрийяром и Лиотаром, отнюдь не апокалиптичен. Просто
"старая"   реальность   сменяется   "новой"   реальностью.   В    результате
развеществления