четыре  с  половиной  минуты  до  нас  донеслось: "Брами-1",
    "Брами-1"  -  ЭЦР-БТ-1-11  вас  слышит, слышит!.. Где вы?.. Как долго вы
    молчали!   Мы  уже  потеряли  надежду...  Готовим  вторую  экспедицию...
    Говорите, говорите, слушаем!

    Это был голос Родины...

    Иль выскочил в коридор (в рубке не повернуться) и запрыгал, заскакал:

    - ОКЕАН, наш ОКЕАН!

    Кванта,  на  глаза  которой  навернулись  слезы,  порывисто взяла из рук
    Йоноо  радиофон  и  доложила  о  том,  как проходил поход "Брами", о его
    встрече  с  борцами  из  организации  "Восставшие  умы", о его настоящем
    положении в "Эль-Параисо".

    Несколько   мгновений   в   эфире  царило  молчание.  Вероятно  то,  что
    рассказала Кванта, было весьма неожиданным.

    Затем мы услыхали:

    -  "Брами-1",  мы  все  поняли...  Все, что вы сообщили, будет сейчас же
    передано  "Большой  Звезде".  Ждите  у аппарата! Помощь вам - это значит
    война с "Эль-Параисо". Вы поняли?.. Ждите решения "Большой Звезды".

    Послышался  легкий  глухой  щелчок,  и эфир замолчал. И опять потянулись
    минуты  ожидания.  Павел  Береза  ушел  к экранам Наружного Обзора. Силы
    Полиции  Охраны  Порядка более не повторяли попыток прямого нападения на
    "Брами", но никто не мог поручиться за дальнейшее.

    Ионоо   проверил   состояние  аккумуляторов  и  вынужден  был  уменьшить
    охлаждение,  хотя  огненный  пояс  вокруг  корабля  не  исчезал  и пламя
    бушевало с прежней силой.

    А ОКЕАН безмолвствовал...

    Пошел  второй  час  ожидания.  Теперь  уже  никто  не  выходил  из рубки
    Сверхдальней  Связи.  Все молчали и смотрели в одну точку - на небольшой
    щиток, где размещена сигнализация вызова.

    Внезапно вспыхнули огоньки: зеленый, синий, желтый, и мы услышали:

    - "Брами-1", "Брами-1". Вы нас слышите! Говорит ЭЦР-БТ-1-11!

    -  Да,  да,  слушаем,  слушаем  вас,  ЭЦР-БТ-1-111 Говорите, говорите! -
    крикнул в радиофон Йоноо.

    -  Слушайте,  слушайте!  "Большая  Звезда"  вам  поможет.  В  воздух уже
    подняты  "Красные  Стрелы".  Дайте  точные  координаты  Города Верховной
    Власти! Дайте точные координаты...

    Ткейст  торопливо  написал  их  на  белой пластинке и подал Кванте, и та
    дважды повторила их в эфир.

    - Принято, принято! - зазвучало в рубке. - Мужайтесь, сотворцы!

    Никому  из  нас,  ОКЕАНцев,  не надо было объяснять - что такое "Красные
    Стрелы".  Мы  знали,  что это сверхмощные ракетопланы, оснащенные особым
    секретным оружием. Летали они со скоростью, близкой к космической.

    Ионоо   выключил   почти   всю  осветительную  сеть.  Тусклый  свет,  не
    разгоняющий  сумрак,  установившийся  на  корабле,  делал наши лица едва
    различимыми.  Время от времени механик давал питание на экраны Наружного
    Обзора,  и  тогда  можно  было видеть Город Верховной Власти по-прежнему
    целым и невредимым.

    Минуло  еще  полчаса.  Где-то  на  исходе  этих  тридцати минут слуховые
    локаторы донесли до нас незнакомый звук - далекий, но все нарастающий.

    -  Это  -  они...  -  прошептала Кванта и, помедлив, снова повторила уже
    громче: - Они! Йоноо - проверь!

    Вспыхнула  развертка  цветного  локоэкрана,  и  мы  увидели  мчащиеся на
    далекой-далекой высоте красные, словно пылающие в свете солнца, ракетопланы.

    Видны  они  были  всего  несколько  мгновений,  но и этих мгновений было
    достаточно,  чтобы  мы  смогли увидеть, как от одного, затем от другого,
    от   третьего   отделились   темные   каплеобразные   тела.  Их  падение
    продолжалось  тоже  какие-то  мгновения:  где-то  на середине пути между
    голубизной  неба  и  поверхностью  земли  тела эти стали шириться, лотом
    соединяться  и  все  вместе  образовали  колоссальнейшее  облако густого
    серого  цвета,  такое  огромное,  что,  спустившись,  оно  накрыло собой
    целиком весь Город Верховной Власти.

    Со  страстной  надеждой,  озадаченные  и  потрясенные,  мы  не отрываясь
    глядели на экран Наружного Обзора и ждали, ждали. Что же будет дальше?..

    Стало  так  тихо, что ничего, кроме собственного дыхания, мы не слышали.
    Круглые   штурманские   часы  в  рубке  явственно  отсчитывали  секунды.
    Минутная  стрелка сделала один круг, второй, третий... На седьмой минуте
    облако  неожиданно  исчезло,  и  мы опять увидели Город Верховной Власти
    по-прежнему  целый,  невредимый,  только  почему-то  совсем иного цвета.
    Казалось, его моментально перекрасили в тусклый серый тон.

    Никто  ничего  не мог понять. Так что же "Красные Стрелы"! Значит, и они
    оказались бессильными!

    Восклицание Йоноо вернуло нас к действительности:

    -  Р-работают!  Работают, xa-xa! Все системы! Магнитной зоны больше нет!
    Ур-ра, работают! - кричал он. Кричал и подплясывал.

    А  затем заработали двигатели "Брами". Мы бросились обниматься, повторяя
    вслед за Йоноо:

    - Работают! Работают!

    На  самой  большой  скорости  спиралеход  вырвался из огненного пояса, в
    считанные  секунды  вышел  из  той  трагической неподвижности, в которой
    находился почти три часа...

    "Брами" приблизился к Городу Верховной Власти.

    -  Взять  пробу  воздуха!  -  распорядилась  Кванта.  Это было исполнено
    безотлагательно.  Наталья  Ууль  сообщила,  что  воздух чист. - Отлично.
    Выходим наружу!

    Но еще прежде, чем мы это сделали, из ОКЕЛНа пришло срочное сообщение:

    -  "Брами-1",  "Брами-1",  "Красные Стрелы" надолго нейтрализовали Город
    Верховной   Власти   и   Главный   Энергоцентр  "Эль-Параисо".  Вы  -  в
    безопасности. Укажите место посадки транспортного ракетолета.

    Еще  большая радость овладела нами: значит, к нам скоро прибудет вестник
    с родной земли!

    Никто,  однако,  не  знал,  что  это за странное облако, опустившееся на
    Город Верховной Власти и тут же исчезнувшее.

    Я пояснил:

    -  Оружие,  которое применили на наших глазах "Красные Стрелы", является
    секретным.  Мне,  впрочем, известно, что принцип: "Борьба - без крови" в
    данном  случае  полностью  соблюден:  это  облако  -  нейтрумгаз.  Он не
    убивает,  не  калечит,  но  может  лишить  человека способности слышать,
    видеть и двигаться на 70-150 часов, в зависимости от концентрации.

    Ткейст расхохотался.

    -  Значит,  Президент  Дювахильо XXII сейчас спит. Анджи! - позвал он. -
    Ты пойдешь со мной во дворец!

    Я  решил  не  отставать от них и первым из ОКЕАНцев ступить в резиденцию
    диктатора.   Ни   лифты,   ни  эскалаторы  не  действовали.  Где  именно
    находились  апартаменты  Дювахильо  XXII - Ткейст не знал. Он устремился
    на запасную лестницу. Анджиола и я шли следом.

    Один  коридор... второй... третий... четвертый. Этаж... пятый... шестой.
    Заглядываем  во  все  помещения, не пропуская ни одного. Одни - пусты. В
    других  -  в  самых  неожиданных  позах, словно окаменевшие, чиновники в
    мундирах,  офицеры,  какие-то  люди  в  роскошных,  изукрашенных золотым
    шитьем одеяниях.

    -  Нет,  нет,  не  то,  -  бросает  на  ходу  Ткейст,  - дальше, дальше!
    Кое-какая информация об этом гнезде у нас имеется!

    Запыхавшись  от  быстрого бега, от бесконечных подъемов по лестницам, мы
    врываемся  на  восьмой  этаж  и,  судя по тому, какое количество Стражей
    Порядка устилает здешние коридоры, понимаем, что тут что-то есть.

    И не ошибаемся.

    Сразу  за  круглым  холлом,  стены которого испещрены десятками странных
    глазков,   расположенных  без  всякой  системы  и  похожих  на  какие-то
    сигналы,  -  узкая дверь. С трудом открываем ее. За нею - опять коридор.
    За  коридором  -  новая дверца, вроде той, что мы уже видели, а за нею -
    строго  кубическое,  не  имеющее  ни единого окна помещение. И в нем, на
    диване,  скорчившись,  лежит  лысый безбровый карлик с большой головой и
    хилыми кривыми ногами.

    -  Вот  и  сам его Высокочтимость Президент Дювахильо XXII, - язвительно
    представляет его Ткейст.

    - Ка-ак?! - удивляется Анджиола. - Этот... Вот этот уродец?!

    Ткейст неистово хохочет.

    -  Потому-то  никогда,  нигде  и  никто не видел его портрета. А то, что
    показывали  народу  "Эль-Параисо",  - всего-навсего его секретарь Шермак
    Понтиссимус.

    На  лице  Анджиолы  обозначилось  пылкое  негодование,  а  я тоже не мог
    удержаться  от  смеха,  Ткейст,  не  произнося  более ни слова, принялся
    что-то  тщательно искать. Он шарил ладонью по ровной поверхности стен и,
    наконец,  нащупал то, что ему было нужно, - едва заметный бугорок, нажал
    на  него  - и часть задней стены бесшумно отошла вправо. Открылась ниша.
    Там,  в  особом  тайнике,  лежали коробки канареечно-желтого, красного и
    черного  цветов.  Ткейст  извлек  их; открывая одну за другой, негодующе
    пояснял:

    -  Здесь  - подробнейшие планы войны с океаном и его полного уничтожения
    как   свободного   содружества   наций.   Заражение   земной   атмосферы
    "Блоканией"  -  только  начало. Проклятый Дювахильо Последний и все, кто
    были  его  опорой,  готовили  нечто  более  ужасное... - Он помолчал и с
    удовлетворением  заключил:  -  Ну,  а  вот  в  этих черных коробках - не
    только  все  о  каждом  из  эль-параисянской  элиты,  но  и подробнейшие
    сведения о том, что каждый ее представитель стоит.

    Найдя  коробочки,  Ткейст,  однако,  не успокоился, он искал еще что-то.
    Новый осмотр стен ничего не дал. Анджиола недоумевала.

    - Ведь ты уже все нашел, Ткейст!

    - Не все, не все... - в рассеянности повторял он.

    Ткейст  осмотрел  внутренний  тайник  еще  раз  и  обнаружил в нем новый
    тайник:   в   металлической   обойме   лежали  четыре  крохотных  ролика
    микропленки.  -  Вот  они!  -  возбужденно  прошептал  Ткейст.  - У тебя
    хорошее зрение, Заургеу? Читай, что на них написано! Читай, читай!

    Медленно  раскручивая  пленку,  я  прочитывал  строчки  одну  за другой.
    "Гиммион  Клур  -  "Ландыш"...  Штвар  Пушкессоо - "Пианиссимо"... Амирм
    Луроусто  -  "Желтая"..."  После каждого имени Ткейст кивал и вполголоса
    произносил:

    - Уничтожен. Дальше!

    Ничего  не  понимая,  я продолжал перечислять какие-то имена, в то время
    как  Анджиола  с тревожным ожиданием смотрела то на меня, то на Ткейста,
    и тревога эта в ней все возрастала.

    - Экскремос - "Пупсик",- назвал я, и опять послышалось:

    - Уничтожен.

    Но стоило мне прочитать: "Тузус Йужус - "Царь-Бог", как Ткейст воскликнул:

    - Что-о!! Не может быть! Повтори! Прочти еще раз! Я повторил:

    - Тузус Йужус -"Царь-Бог".

    Ткейст  пошатнулся.  Кровь  отхлынула  от  его  смуглого  лица. Он глухо
    простонал.  Молча  взяв из моих рук микропленку, всматривался в нее так,
    точно искал ошибку. Искал и не находил.

    -  В этой коробке... В этой коробке... - задыхаясь, произнес он, - имена
    тайных   осведомителей   Президента   Дювахильо  XXII...  Имена  платных
    предателей...  Теперь  уже  мало  кто  из  них  еще  видит  небо:  мы их
    разоблачили  и  уничтожили...  Но  этот, - он презрительно усмехнулся, -
    Йужус...  Он  и  поныне  состоит  в  руководстве "Восставших умов". Вот,
    значит, почему провал следовал за провалом. Вот почему...

    Тузус  Йужус  - это имя ничего не говорило Анджиоле. Имена руководителей
    оставались  тайной не только для всех, кто входил в организацию, но даже
    и  для  большей  части  членов  Исполнительного Центра. Она обеспокоенно
    следила  за  переменами, которые вызвало в лице Ткейста это имя, видела,
    какую  реакцию  оно породило в нем, и молчала, ожидая, не понадобится ли
    ее помощь.

    -  Анджи!  -  позвал  ее  Ткейст.  -  Возьми  это...  -  Он снова уложил
    микропленку  в коробочку, затем в футляр и сказал: - Спрячь и береги. Мы
    должны показать это Ирронго.

    И  вдруг я вспомнил: ведь тот надсмотрщик, который привел нас в ловушку,
    а  затем  натравил  на  нас  своих  подчиненных  там, в Городе Подземных
    Плантаций, ведь он, помнится, так и назвал себя: "Тузус Йужус"!

    Я сейчас же рассказал Ткейсту об этой встрече.

    Глухое  яростное рычание вырвалось из груди Ткейста. Он ничего не сказал
    больше - ни мне, ни Анджиоле.

    Мы  вернулись  на  "Брами",  а  вскоре  появился  и ожидаемый ракетолет.
    Пребывание  его  в  "Эль-Параисо"  длилось  не  более  получаса  - ровно
    столько  времени,  сколько  потребовалось  для  передачи  его  командиру
    документов, содержащих описание изготовления "антивируса Х-О".

    Как  только  посланец  из ОКЕАНа опять поднялся в небо, "Брами" пришел в
    движение.

    Окрестности  наполнились  мощным  рокотом  спиралехода. Он шел и шел, не
    останавливаясь ни перед какими препятствиями.

    И  наконец,  на  зеленом плато мы встретились с отрядами Свободы. И сюда
    же,  на  это  плато,  со  всех  концов  "Эль-Параисо"  с приветственными
    криками  стекались  все,  кто  избавился  от  кошмара психических тисков
    Приемников Вживления Мыслей.

    Широкое,  ничем  не  стесняемое  пространство бурлило. Здесь встречались
    те, кто не видел друг друга многие, многие годы.

    Слышались радостные или печальные выкрики:

    -  Алонзо!  О-о,  неужели  это  ты, Алонзо? Несчастный, что эти палачи с
    тобой сделали!

    - Господь праведный, так это ты, Эливия, ты, которую я оставил крошкой?

    - Горе мое, радость моя, дай я прижму тебя к сердцу!

    И  слезы,  горчайшие  слезы,  когда  восставшие из тьмы сообщили близким
    погибшего в подземном аду товарища:

    - Он - умер, наш дорогой Джинди...

    "Брами"  стоял  посреди  этого  людского  моря,  подобно  скале.  На его
    внешней   площадке,   тянувшейся  вдоль  корабля,  выстроилась  вся  его
    команда. И рядом - Ирронго, Анджиола, Ткейст, Карбур.

    -  Люди, - вдохновенно обратился к народу Ткейст,- отныне Эль-Параисо" -
    свободная  страна.  Последний  оплот  фашизма  и  деспотии  на планете -
    разрушен!  Мы  станем частью великого братства народов. Слава братьям из
    ОКЕАНа,  протянувшим  нам руку помощи в трудные и решительные дни борьбы
    с ненавистным Дювахильо XXII!

    Минуло  почти  три  месяца.  В течение всего этого срока медики ОКЕАНа в
    содружестве  с  врачами  и  учеными  "Зеленого Острова" вели напряженную
    борьбу  с  истребительной  эпидемией  "Блокании".  Их  усилия увенчались
    полным успехом.

    А  затем  был  у  нас  хороший счастливый праздник. Спустя полгода после
    возвращения  из  экспедиции, мы, бывшие "брамийцы", собрались на веселый
    пир по случаю того, что Йоноо и Галия Джанму сгали мужем и женой.

    Их  взаимная  симпатия,  их  любовь родились и окрепли в трудном походе.
    Оба  они  старались  не  проявлять  своих  чувств.  Но  я  и  тогда  еще
    предполагал, что они нашли друг друга.

    А  что же те, кто до Брамийской революции (в честь "Брами" народ бывшего
    "Эль-Параисо"  решил  именно так назвать памятные дни борьбы и побед...)
    угнетали и мучили свою страну, терзали и истязали ее население?

    Генерал  Пфлимпфлиадос  и  вся  его  свита,  Президент  Дювахильо  XXII,
    заправилы  из  Комитета  Экономической Диктатуры были захвачены. Бывшего
    Старшего  надсмотрщика  Города  Подземных Плантаций Тузуса Йужуса искали
    по  всему  "Эль-Параисо",  но  долгое время не могли найти. Точно сквозь
    землю провалился Тузус.

    И все-таки его нашли.

    На  побережье  острова,  вдали от населенных мест, высилось полуразбитое
    выброшенное  судно  с еле различимой надписью: "Синяя Роза". Было решено
    здесь,  на  лесистом  живописном побережье, построить Дворец Счастливого
    Отдыха.

    И  вот  тогда  в  одной  из кают старого корабля обнаружился некий тип с
    длинной,   выкрашенной  в  сиреневое  бородой  и  совершенно  безволосым
    черепом.  Он назвал себя Кокос Хе-Равиньерос и сказал, что живет тут уже
    много-много   лет,  питаясь  рыбой  и  травой,  что  он  -  единственный
    оставшийся в живых член команды "Синей Розы".

    Неизвестно,  что  именно  людям,  пришедшим сооружать Дворец Счастливого
    Отдыха,  показалось  в  нем  странным.  Его  отправили в Город Верховной
    Власти,  который, впрочем, назывался теперь Городом Свободных Сил, и там
    узнали предателя Тузуса Йужуса.

    ...  Состоялся Всепланетный суд над главными преступниками, замыслившими
    уничтожение  народов  Земли  посредством  "Блокании"  и пытавшимися этот
    злобный замысел осуществить.

    Съехались  представители  всех  народов планеты. Восемь дней длился этот
    Суд  Народов, который на экранах телевизоров могли видеть в каждом доме.
    Виновников бесчеловечного заговора приговорили к высшей мере наказания.

    "Брамийцы" покидали "Зеленый Остров".

    А "Брами"?

    Он  остался  на  гранитном  постаменте  посреди  бывшего "Поля Мертвых",
    превращенного  усилиями заботливых рук в прекрасный парк. Он высится там
    как  нетленный  памятник  борцам  за  свободу  "Эль-Параисо".  Их имена,
    высеченные на мраморных плитах, может прочитать каждый гражданин Земли.

    Дома   нас   с  Илем  ожидала  радостная  весть:  возвращался  со  своей
    экспедицией  Лав-Астробиолог.  Узнав  о  том,  что  его  корабль сделает
    карантинную остановку на "Эстеллофорусе-119", я немедленно вылетел туда же.

    И  вот  мы  -  вместе...  Я  слушал  его  рассказы  о  трудном и опасном
    путешествии  в  глубины  Вселенной,  о том, что они нашли следы жизни на
    некоторых астральных телах.

    А  я  рассказывал ему о планете "Голубых и Черных Городов", о том, что и
    нашу планету могла постичь такая же участь, но, к счастью, не постигла.

    Показал  Лаву  захваченный  с  собой  видеомагнитный  фильм, посвященный
    походу "Брами".

    В  столице  ОКЕАНа на огромной глыбе стоит точная копия "Брами". А возле
    него  - отлитые из бронзы фигуры людей. Можно узнать среди них и Кванту,
    и  доктора  Орфуса,  и  Грэнси, и Йоноо, и Павла Березу, и меня с Илем -
    словом, всех, кто не расставался с "Брами" до последнего дня.

    На  янтарно-золотистой  пластине,  обрамленной  тончайшими  листьями  из
    нержавеющего  металла,  -  имена  первых жертв "Блоканиив. И среди них -
    имя милого нашего товарища Омара-Али...

    Рядом, на высокой стене, высечены слова Юлиуса Фучика:

    "ОБ  ОДНОМ  ПРОШУ ТЕХ, КТО ПЕРЕЖИВЕТ ЭТО ВРЕМЯ: НЕ ЗАБУДЬТЕ! НЕ ЗАБУДЬТЕ
    НИ  ДОБРЫХ,  НИ  ЗЛЫХ...  ПРИДЕТ ДЕНЬ, КОГДА НАСТОЯЩЕЕ СТАНЕТ ПРОШЕДШИМ,
    КОГДА  БУДУТ  ГОВОРИТЬ  О ВЕЛИКОМ ВРЕМЕНИ И БЕЗЫМЯННЫХ ГЕРОЯХ, ТВОРИВШИХ
    ИСТОРИЮ.  Я  ХОТЕЛ  БЫ,  ЧТОБЫ ВСЕ ЗНАЛИ, ЧТО НЕ БЫЛО БЕЗЫМЯННЫХ ГЕРОЕВ,
    ЧТО БЫЛИ ЛЮДИ, КОТОРЫЕ ИМЕЛИ СВОЕ ИМЯ, СВОЙ ОБЛИК, СВОИ ЧАЯНИЯ И НАДЕЖДЫ..."

    Как   только   окончился  карантинный  срок,  корабль  Лава-Астробиолога
    расстался с орбитальной станцией "Эстеллофорус-119" и взял курс на Землю.

    Лав  дал  мне  прочитать  свои  путевые дневники, и я еще раз убедился в
    том,  что  порой  и  самое  незначительное может стать важным, если мир,
    окружающий  тебя,  суживается,  сжимается  пространственно  до  пределов
    космического  корабля.  На  последней  странице были подчеркнуты строки,
    написанные  моим  сыном незадолго до того, как экспедиция приблизилась к
    "Эстеллофорусу-119":

    "Наконец-то,  наконец,  распустился  наш земной колокольчик. Его семечко
    так  долго  не  подавало  признаков  жизни,  что  казалось погибшим... А
    оказалось: живое, растет..."

    И  я  еще  раз  понял,  почему Лав не захотел унаследовать мою профессию
    историка.  Его увлекало другое: не те события, которые уже были в мире и
    минули,  а  те,