нял эту информацию как новую.
   - У него был очень усталый голос, он сказал, что они  обязательно  примут
эту информацию  к  сведению  и  что  он  благодарен  за  помощь  со  стороны
гражданского населения.
   - Спасибо, Зиночка, - сказал  Алексей.  -  Мы  должны  съездить  поискать
бензин в этом городе. Скоро вернемся.
   Она посмотрела на него с неприязнью. Я подошел к ней и погладил по щеке.
   - Hе будь такой букой. Ты  очень  хороша  в  этих  красноватых  солнечных
лучах, и тебе не идет хмуриться.
   Она улыбнулась, быстро обняла меня и поцеловала в щеку.
   - Как я тебя люблю, Макс. Ты прелесть.
   Мы нашли пустые канистры, заполнили их  на  заправке  бензином,  по  пути
ограбили коммерческий  ларек,  забрав  оттуда  все,  до  чего  не  добрались
солдаты.
   Мы  не  встретили  ни  одного  зоогома,  хотя  тщательно  изучали  каждый
закоулок, прежде чем повернуться к нему спиной.
   Когда все  похождения  по  городу  были  окончены,  моя  квартира  больше
напоминала склад.
   Вернувшийся Гера, поедая бутерброды с печенью трески,  рассказал  как  по
его информации направили батальон спецназа, который должен  был  обезвредить
устройство, синтезирующее  черный  туман.  Отряд  был  снабжен  кислородными
баллонами и масками для дыхания, что позволяло  им  действовать  даже  после
запуска установки.
   Эта новость  нас  порадовала,  но  уже  сгущались  сумерки  и  надо  было
герметизировать окна и дверь. За два часа мы справились с этим, так что даже
зажженная  в  подъезде  резина   не   ощущалась   в   квартире   совершенно.
Вентиляционные  отверстия  и  микрощели  окон  были  тщательнейшим   образом
заклеены. Теперь единственным источником кислорода в квартире были  баллоны.
Я включил озонатор и мы приготовили в микроволновке ужин.
   По каналу зоогомов показывали фильмы  коммунистических  времен.  Особенно
много было комедий Гайдая с их идиотским юмором. Как не стыдно было все  это
снимать, когда полстраны сидело в лагерях,  а  оставшаяся  половина  стучала
друг на друга! И все это такое  противоестественное,  совершенно  несмешное,
глупое,  отцензуренное.  Я  включил  гипервидео  на  стереоэкран.  Ту  самую
комедию,  которую  когда-то  обещал  Зине.  Телевизор  и  радио   оставались
включенными - мы следили за новостями.
   На севере стада зоогомов прорвали оборону, нашими отрядами были захвачены
какие-то странные приборы. Вероятно, синтезаторы тумана. Возможно, все  наши
усилия по герметизации были  совершенно  напрасны.  Но  чувствовать  себя  в
безопасности, когда весь мир вокруг гибнет, было приятно.

   4.
   Анечка сегодня днем выглядела не  такой  эффектной  женщиной,  как  вчера
ночью. Оказывается, при дневном свете полосатость воспринималась уже не  как
сексуальная привлекательность, а как  нечто  отталкивающее,  нечеловеческое.
Зато Зина, кажется, совсем не была  встревожена  ситуацией  и  нисколько  не
утратила очарования. Мы открыли бутылку розового вина и не спеша  потягивали
его, смотря комедию. Потом я поставил кассету  с  эротическими  музыкальными
клипами. Трехмерная эротика ворвалась в комнату и  глаза  женщин  заблестели
мягким блеском. Через какое-то время Анечка встала и стала танцевать рядом с
обнаженными голограммами. Ей удалось стать  частью  клипа,  а  потом  одежда
естественным образом исчезла с ее тела. Это был прекрасный танец. То есть мы
все смотрели на это, открыв рот. Грация у  нее  была  поистине  кошачьей.  Я
почувствовал острое, как кинжал, возбуждение. Думаю, мои братья по несчастью
тоже. Зина смотрела на нас с легкой улыбкой. Я почувствовал, как ей  хочется
показать нам свое тело,  но  она,  видимо,  боялась  нарушить  эту  приятную
атмосферу  свободы  и  удовольствия.  Я  видел  как  затвердели  ее   соски,
проступившие сквозь тонкую ткань.
   Клип кончился.  Анечка  поклонилась  и  под  аплодисменты  отправилась  в
соседнюю комнату одеть на себя что-нибудь.
   Мы откупорили еще одну бутылку.
   Алексей встал и вышел из комнаты. Hикто не обратил на  это  внимания,  но
через несколько минут мы услышали  звук  сочной  пощечины  и  женский  визг.
Алексей влетел в гостиную, держась за челюсть и молча сел на свое  место.  Я
подумал, что он идиот. Мужику далеко за тридцать,  а  затаскивать  женщин  в
постель так и не научился. Вскоре появилась  Аня.  Она  была  розовой  и  не
поднимала глаз. Гера обнял ее, усадил рядом с  собой  и  налил  шампанского.
Вскоре она расслабилась и начала смеяться вместе со всеми. Алексей напился и
уснул за столом. Я оттащил его на раскладушку в соседнюю комнату и мы забыли
о его существовании.
   Вечер тек. Около одиннадцати мы услышали странные звуки на улице. Это был
визг на ужасно высокой ноте, потом грохот и скрежет. В окна начали  стучать,
как прошлой ночью.
   Я выключил свет, чтобы увидеть, что там  происходит.  Не  меньше  десятка
зоогомов висели на оконной решетке. Женщины начали кричать.
   Что-то тяжелое  с  противным  хлюпаньем  упало  на  асфальт.  Я  задернул
занавески, ругая себя, что не додумался до этого раньше -  зачем  привлекать
излишнее внимание? Ведь  с  улицы  окна  моей  квартиры  были  единственными
освещенными.
   Постепенно стуки утихли и мы решили укладываться  спать.  Гера  предложил
дежурить до утра. Мы согласились, что это необходимо.
   - Дежурить надо парами, тогда есть гарантия, что  не  уснешь,  -  сказала
Аня. Обе девушки были сильно напуганы этим стуком и о сне, само собой,  даже
не думали.
   Решили тянуть жребий. Мне выпало  дежурить  с  Зиной,  Гере  с  Аней.  Мы
заступали первыми, а Гера и Аня должны были в  без  пятнадцати  минут  шесть
разбудить нас, чтобы все одели маски аквалангов.
   Мы договорились,  что  часовые  должны  внимательно  следить  за  уровнем
углекислоты и в случае надобности увеличивать струю  кислорода  из  баллона.
Чтобы не привлекать излишнего внимания зоогомов, они должны  были  сидеть  с
плотно закрытыми шторами на окнах при свете ночника или телевизора и  будить
друг друга, если захочется спать.
   Было двенадцать ночи. Мы с Зиной, можно сказать, заступили на  дежурство.
Аня и Гера посидели немного с нами, потом ушли в библиотеку.
   Около часа ночи по зоогомьему телеканалу начали передавать беседу с двумя
учеными, которые изобрели черный туман. Я позвал Геру,  зная,  что  ему  это
будет интересно.
   Благообразные старички в костюмах и галстуках совершенно в стиле передачи
"Очевидное - невероятное" излагали весьма необычные вещи.
   - Скажите, пожалуйста, - журналист сидел спиной к камере и разглядеть его
лицо было невозможно,- чем же зоогомы отличаются от людей?
   - Генотипически это  люди,  но  некоторые  гены  более  активны  за  счет
фермента, который мы назвали солипсил.  Не  вдаваясь  в  подробности,  можно
сказать, что солипсил, будучи введенным в организм любого  человека  даже  в
минимальной дозе оказывает на его генотип корректирующее воздействие.  После
этого жизнестойкость организма повышается  в  тысячи  раз,  но  и  внешность
необратимо  изменяется.  Не  существует  вируса  или   микроба,   способного
причинить вред организму зоогома, они очень быстро  регенерируют  утраченные
органы, даже если поврежден участок  мозга  или  глаз.  Все  функции  органа
восстанавливаются после регенерации.
   - Значит, это существа более высокой природы, чем мы?
   - Можно сказать и так. Дело в том, что мозг зоогома  -  носитель  разума,
как и человеческий.  Это  бесспорно.  Но  солипсил  ускоряет  его  работу  в
несколько раз. Так  называемый  язык  зоогомов  является  следствием  такого
ускорения. Агрессивность - это тоже качество, принципиально отличающееся  от
знакомой человеку агрессии. Представьте как вас должен  раздражать  человек,
который думает в несколько раз медленнее, чем вы.
   - Когда-то, - вступает в беседу  другой  ученый,  -  в  народных  сказках
присутствовали говорящие звери. А помните "родила царица в ночь не то  сына,
не то дочь, не мышонка, не лягушку,  а  неведому  зверушку"?  По  прошествии
веков, если зоогомы исчезнут, о них сложат другие сказки, к которым  будущие
поколения людей будут относиться также скептически.
   - Вот тут он проговорился, - вставил  Гера.-  Зоогомы  исчезнут,  а  люди
останутся, а?
   - Чем можно объяснить появление зоогомов  на  планете  именно  теперь?  -
спросил ведущий.
   - Дело в том, что природа всегда восстанавливает баланс. Когда  один  вид
развивается слишком сильно и  начинает  угрожать  существованию  большинства
других видов, природа пытается уменьшить его численность. Вспомните, как это
происходило в средние века - чума, холера, оспа... Численность  человечества
держалась в жестких  рамках.  Но  постепенно  человек  научился  бороться  с
болезнями. Природа теперь пыталась  создать  такие  микроорганизмы,  которые
оказывались  сильнее  изобретенных  лекарств  или  иммунитета,  порожденного
поголовными прививками. Человек изобретал вакцины, природа  -  все  новые  и
новые вирусы и бактерии. Наконец, возникли рак и СПИД, которые  очень  долго
оставались неизлечимыми. Но в конце концов человечество нашло средство  даже
против них. И тогда появились зоогомы.  Если  человечество  найдет  средство
борьбы против этой напасти, то появится что-то  еще  более  сильное.  Баланс
должен быть восстановлен.
   - Как вы относитесь к идее применять ядерное  оружие  небольшого  радиуса
действия к скоплениям зоогомов?
   - Радиация, как и все прочие человеческие страхи,  на  них  не  оказывает
значительного воздействия. Не думаю, что эта идея так уж хороша.
   - Не кажется ли вам, что природа сама себя  загоняет  в  тупик,  создавая
такой неуязвимый биологический  вид?  Ведь  его  численность  тоже  придется
контролировать?
   - Вероятно, есть какая-то уязвимая  зона,  предусмотренная  природой  для
этих целей. Но нам о ней пока ничего неизвестно.
   - И последний вопрос. Согласились бы вы стать зоогомами?
   - Для меня лично это способ уйти от старости. Когда-нибудь я  включу  вот
этот прибор, делающий солипсил усваиваемым через  легкие,  и  стану  молодым
сильным зоогомом. Думаю, это очень приятное ощущение.
   - Спасибо. С вами в эфире были выдающиеся  исследователи  зоогомов  Павел
Николаевич Брынцалов и Федор Емельянович Пустырин.
   Начали передавать клипы с участием зоогомов. Green  peace  щедро  выделял
деньги на  их  производство.  Когда-то,  до  всей  этой  истории  в  городе,
некоторые из них даже казались мне симпатичными. Но теперь...
   - Невероятно! - сказал  Гера.  -  Я  бы  не  поверил  даже  если  бы  мне
рассказали.
   - Я тебе это когда-то рассказывал, - напомнил я ему.
   - Да, но там были совершенно другие логические построения.  Такое  никому
бы даже в голову прийти не могло.
   - Да. Мое пророчество не было точным.  В  нем  все  время  прослеживается
какая-то приблизительность.
   - Я не могу во все это поверить, - сказала Зина.-  Сижу,  смотрю  на  все
это, вижу за окнами эти мерзкие хари, но поверить, что это на самом деле, не
могу. Мне страшно.
   Она сидела на диване, не обращая  внимание  на  распахнувшееся  на  груди
платье, руки беспомощно замерли на голых коленях.
   Я подошел к ней и обнял. Она доверчиво приникла ко мне. Как ребенок.  Что
я мог ей сказать? Я сказал, что мы за прочными стенами, высоко  над  землей,
что нам никто не страшен...
   И все это было неправдой. Они не атаковали нас, потому что  надеялись  на
солипсил в черном тумане. А когда они поймут, что туман бессилен против нас,
они придут и  разорвут  нас  на  части.  Потому  что  мы  вчерашняя  ступень
эволюции, и численность нашего вида должна быть уменьшена.
   - Что сказал этот  старичок?  Как  его,  Пустырин,  который  хотел  стать
зоогомом... Он  сказал,  что  природа,  вероятно,  сконструировала  какое-то
слабое место у этих тварей. Но мы  не  знаем  какое.-  Гера  встал  и  начал
возбужденно прохаживаться по комнате.- Понимаешь, он говорил, что не  знает,
но его жесты и мимика говорили о том, что в этот момент он лжет, и  лжет  из
страха, потому что боится проговориться. И зоогомом он  не  хочет  быть.  Он
тоже лгал.
   - Мне тоже почувствовалась фальш в его  голосе,  -  сказала  Зина.-  Так,
значит, он знал о слабом месте? Знал?!
   - Ты сказал Пустырин? - спросил я.
   - Да, - подтвердила Зина, - Федор Емельянович. У меня  дядю  звали  точно
также, поэтому я запомнила.
   - Я мог бы найти его по справочнику в  интернете,  -  сказал  я.  -  Ведь
телефон еще работает?
   - Работает, - подтвердил Гера, снимая трубку.
   - Тогда помоги подключить модем. Мы минут десять  возились  с  проводами,
потом я нырнул в интернет и через минут двадцать нашел электронный адрес, на
который просили присылать отзывы за книгу Пустырина "Зоогомы вокруг нас".
   Мы составили письмо  с  просьбой  сообщить  нам  все,  что  он  знает  об
уязвимости зоогомов.  Мы  описали  наше  положение,  нежелание  сдаваться  и
просили дать нам хотя бы минимальный шанс выжить.  Основным  автором  текста
был  Гера,  который  утверждал,  что  чувствует,  какие  именно   вербальные
структуры подействуют на этого человека.
   - Но откуда ты знаешь, что порядок  слов  должен  быть  именно  таким?  -
допытывался я, показывая  пальцем  на  одну  из  самых  идиотских  словесных
конструкций.
   - Он точно также закидывает ногу на ногу, - невозмутимо отвечал  Гера.  -
Сначала почти ботинком на колено, а потом медленно опускает ногу.
   - Ну черт с тобой.
   Когда мы закончили, было уже  половина  третьего,  и  Гера  со  спокойной
совестью отправился спать. Я сказал ему,  что  разбужу  его  около  четырех.
Через полчаса письмо будет на месте. Может быть, утром Пустырин его получит.
   Мы с Зиной выпили по большой чашке кофе, но  спать  все  равно  хотелось.
Слушая музыку  и  одним  глазом  глядя  в  телевизор,  чтобы  не  пропустить
чего-нибудь существенного, мы как-то незаметно для самих  себя  придвигались
все ближе и ближе друг к другу, потом наши руки соприкоснулись,  мои  пальцы
ласково коснулись ее предплечья,  шеи.  Она  всегда  казалась  мне  женщиной
необыкновенной,  божественной  красоты,  но  сегодня  я  чувствовал   искры,
пронизывающие меня и ее насквозь, я видел блеск ее глаз и ее влажные губы. Я
коснулся их своими губами. Голова моя закружилась, и я словно нырнул с утеса
в  прозрачную  глубину  моря.  Когда  она  сбросила  платье,   я   поразился
совершенной красоте ее тела. Я касался его своими горячими пальцами и губами
едва-едва и, кажется, это сводило ее с ума. А потом она стонала в моих руках
и отдавалась мне бесконечно.
   В четыре часа мы разбудили Алексея с Аней и сладко уснули в объятьях друг
друга. Было уже душно и перед сном я приоткрыл кран баллона чуть сильнее.

   5.
   В без четверти шесть утра Гера разбудил всех (Аня безмятежно спала  перед
телевизором) и мы одели маски аквалангов. Через несколько минут черные клубы
тумана стали заслонять окна. Hепроницаемая темнота  сгустилась  в  комнатах.
Хотелось спать, но я не мог: этот туман и кислород, врывающийся в легкие, не
давали уснуть.
   На улице начался шум.  Потом  кто-то  стал  ломиться  в  дверь.  Стена  в
библиотеке тоже стала содрогаться от ударов. Именно там был мой  самурайский
меч. Я побежал в библиотеку и схватил его как свою последнюю надежду.  Помню
как скрутившийся ремень акваланга резал мне плечо, а  я  стоял,  впиваясь  в
загубник, вдыхая воздух из баллона и ждал, когда появится хищная харя, чтобы
разрубить ее  пополам.  Стена  содрогалась  все  сильнее:  зоогомы,  видимо,
хозяйничали в соседней квартире. Алексей (опухшая рожа и мешки под  глазами)
уже  вооружился  двустволкой,  а  Гера  -  саблей  и   тем   самым   дамским
пистолетиком. Мы ждали.
   И стена рухнула.  Пятеро  существ  влезли  в  пролом  друг  за  другом  и
уставились на нас - зеленые  озверевшие  морды,  брызжущие  вонючей  слюной.
Черный туман ворвался вслед за  ними.  Мы  стояли  в  оцепенении,  пока  они
влезали через пролом. Наконец, я поправил маску на лице  и  ринулся  в  бой.
Голова самого большого зеленого отлетела в пробоину в стене. Через мгновение
я распорол живот еще одному и оттуда  вывались  омерзительные  внутренности.
Алексей размозжил выстрелом голову третьему (она раскололась как орех). Двое
оставшихся в живых отступили и выпрыгнули прямо  в  разбитое  окно  соседней
квартиры. Вместе с зоогомами исчез и черный туман.  Мы  посмотрели  друг  на
друга. Я взмахом руки показал,  что  маски  снимать  пока  небезопасно.  Мое
сердце  учащенно  билось.  Вся  комната  была  загажена   внутренностями   и
пузырящейся желтой жидкостью. И мои любимые книги тоже. Зоогом с  распоротым
животом был еще жив, я подошел и одним взмахом отрубил  ему  голову.  Анечка
упала в обморок. Зину, которая поддерживала ее за плечи,  кажется,  тошнило.
Н-да, немного неуместно все это было при дамах, но если бы не мой  меч,  еще
неизвестно, что было бы с нами.
   Черный туман, подобно поземке, стелился по асфальту улиц и быстро  редел.
Я вышел в соседнюю квартиру через сделанный зелеными пролом  и  снял  маску.
Мужчины последовали за мной. Воздух был по-осеннему свеж и влажен.  Если  бы
не запах сероводорода с карболкой, который шел от зеленых трупов, можно было
бы дышать глубоко и свободно.
   - Знаешь, - сказал  Гера.  -  А  ведь  они,  скорее  всего,  были  твоими
соседями.
   Я пожал плечами.
   Мы тщательно осмотрели квартиру. Больше там никого не было. Дыра в  стене
была небольшой - как раз для того, чтобы пролез один человек, но это сводило
на нет все наши усилия по спасению от черного тумана.
   - Мы не сможем  заделать  провал  герметично,  -  сказал  Алексей.-  Надо
разбирать всю стену и складывать кирпичи заново. А у нас нет цемента.
   - Надо уходить. Иначе следующей ночью они доберутся до нас, - сказал я. -
Надо завалить проход отсюда  и  задвинуть  его  мебелью  с  той  стороны.  И
уходить.
   Мы как могли замаскировали пролом, вышли через  входную  дверь  и  вскоре
были на своей территории. Сложив в пролом выбитые кирпичи и залив щели между
ними универсальным клеем, мы получили какое-то подобие целой стены. Потом мы
придвинули к ней несколько шкафов.
   - Если теперь сделать дверь в библиотеку герметичной, мы сможем  остаться
в квартире, - сказала Зина.- Мне страшно уходить.
   - Мы только оттягиваем неизбежное, - сказал я.  -  Уходить  надо  сейчас,
пока все мы живы и здоровы. И пока мы люди. Поедем ко мне  на  дачу.  А  там
видно будет.
   Мы выкинули в подъезд трупы зоогомов, наспех  убрали  пузырящуюся  желтую
кровь и внутренности и начали собираться в путь.
   Было и вправду страшно покидать нашу маленькую крепость, но другого  пути
не было. Перед уходом я снова соединился с интернетом и чуть не закричал  от
радости - письмо от Пустырина лежало в почтовом ящике.  Я  отправил  его  на
принтер и все мы, столпившись вокруг, выхватывали глазами выбегающие из него
строчки. "Дорогие мои, незнакомые мне друзья!
   Я чувствую себя безумно виноватым во всех ваших несчастьях и  с  радостью
помогу вам. Зоогомы  действительно  имеют  слабые  места.  Они  очень  плохо
переносят солнечные лучи. Их кожа очень  уязвима  для  ультрафиолета.  Можно
даже сказать, что загар  для  них  смертелен.  Если  продержать  зоогома  на
солнечном свете больше одного часа, он как правило, умирает. По этой причине
они крайне редко встречаются в экваториальных широтах - не могут выжить.
   Для них смертелен любой крем  для  загара  и  особенно  крем,  изменяющий
пигментацию человеческой  кожи  (крем  для  загара  без  солнца,  например).
Расширяющаяся озоновая дыра теоретически может погубить  их.  Они  дышат,  в
основном, кожей, поэтому предпочитают ходить без одежды. Hа них  парализующе
действуют многие сильные яды, но они быстро к ним приспосабливаются  и,  как
правило, остаются в живых.
   Все. Удачи  вам.  И  простите.  Hадеюсь,  человечество  выкарабкается  из
ситуации, которую я ему создал."
   Hас переполняла радость. Мы начали обниматься и целовать друг