а он отдышался,  Хачмен  добрался  до  автобусной
остановки на шоссе и направился в центр  города.  Оказавшись  у  городской
мэрии, он сошел с автобуса и пошел вдоль ярко освещенных витрин магазинов.
Люди возвращались с работы, улицы были полны, и все это вместе с  морозной
предрождественской атмосферой вызвало у  него  новый  приступ  ностальгии.
Снова вспомнились Викки и Дэвид...
     Он спросил  в  газетном  киоске,  как  добраться  до  железнодорожной
станции, двинулся было в указанном направлении, но вовремя сообразил,  что
ему не стоит там появляться. Даже думать об этом было опасной оплошностью.
     Пока он бесцельно бродил по улицам, ему дважды пришлось сворачивать в
переулки при виде полицейских.
     Из Болтона нужно срочно уезжать  по  двум  причинам.  Кольцо  поисков
сужается. И приближается назначенная им дата. Он должен быть в Хастингсе к
урочному часу. Может быть, попытаться изменить внешность?  Воспоминание  о
честертоновском   "человеке-невидимке"   заставило   его   на    мгновение
остановиться. Форма почтальона почти наверняка сделала бы его "невидимым",
а обычный для сельских почтальонов  транспорт  -  велосипед,  -  возможно,
помог бы ему добраться в Хастингс вовремя. Но где все это  достать?  Кража
только привлекла бы к нему внимание...
     В одной из узких  улочек  он  заметил  желтую  электрическую  вывеску
таксопарка и в окне конторы под вывеской обнаружил объявление:  "ТРЕБУЮТСЯ
ВОДИТЕЛИ БЕЗОПАСНЫХ ТАКСИ. ДОСТАТОЧНО ОБЫЧНЫХ ВОДИТЕЛЬСКИХ ПРАВ".
     Сердце Хачмена забилось  от  волнения.  Водитель  такси  -  такой  же
"невидимка", да еще и машина предоставляется! Он зашел в плохо  освещенный
гараж рядом с конторой. Целый ряд  такси  горчичного  цвета  выстроился  в
полутьме, и только светящееся окошко дежурного помещения в углу  указывало
на признаки жизни.
     Хачмен постучался и вошел. В тесной комнатке не  было  ничего,  кроме
стола и скамьи, на которой сидели двое механиков. Один  из  них  держал  в
руке чашку чая.
     - Прошу прощения за беспокойство. - Хачмен изобразил  самую  приятную
улыбку, на какую только был способен. - Где мне справиться  насчет  работы
водителя?
     - Никаких проблем, парень. -  Механик  повернулся  к  своему  соседу,
который в этот момент разворачивал сверток с бутербродами.  -  Кто  у  нас
сегодня за старшего?
     - Старина Оливер.
     - Подожди здесь, я его сейчас найду, - сказал механик и  вышел  через
вторую дверь, ведущую в глубь здания.
     Довольный собой и обнадеженный, Хачмен в ожидании начальника принялся
разглядывать  маленькую  комнатку.  Все  стены  были  покрыты  листками  с
объявлениями  на  булавках  или  пожелтевшей  клейкой  ленте.   "Водитель,
виновный в лобовом столкновении, будет немедленно уволен", - было написано
на одном. "У следующих  лиц  запрещается  принимать  расчет  по  кредитным
карточкам", - значилось над списком  фамилий  на  другом.  Хачмену  в  его
состоянии напряженного одиночества все  это  казалось  проявлением  теплой
человеческой нормальности, и он с удовольствием представил себя работающим
в подобном месте всю оставшуюся жизнь, если только ему  удастся  выбраться
из Хастингса живым.
     - Холодный денек сегодня, - произнес второй механик с набитым ртом.
     - Точно.
     - Чаю хочешь?
     - Нет, спасибо...
     Дверь открылась, появился первый  механик  в  сопровождении  сутулого
седовласого человека лет шестидесяти с розовым лицом и  маленьким,  как  у
женщины, ртом. Он был в старомодном плаще с поясом  и  фуражке  с  большим
козырьком.
     - Добрый вечер, - произнес Хачмен. - Насколько я понимаю,  вам  нужны
водители?
     - В самую точку, - сказал Оливер. - Пойдем поговорим.
     Он вывел Хачмена в гараж  и  закрыл  дверь,  чтобы  механики  его  не
слышали.
     - Работал когда-нибудь на безопасных машинах?
     - Нет, но в объявлении...
     - Я знаю, что написано в объявлении, - ворчливо перебил его Оливер, -
но это не значит, что мы предпочитаем  непрофессионалов.  Из-за  этих  так
называемых безопасных машин с сиденьями назад доходы стали меньше.
     - Ясно. - Хачмен понял, что имеет дело с человеком,  считающим  такси
своим призванием. - У меня обычные права. Без проколов.
     Оливер в сомнениях продолжал его разглядывать.
     - По полдня будешь работать?
     - Да... Нет, могу и полный день. Как вам надо,  так  и  буду.  -  Тут
Хачмен заволновался, не слишком ли он напрашивается. - Вам нужны  водители
или нет?
     - Ты в курсе, что у нас ставок нет? Треть от  дневной  выручки  твоя,
плюс чаевые. Опытный  водитель  может  неплохо  заработать  на  чаевых,  а
новички...
     - Меня это устраивает. Могу начать прямо сейчас.
     - Стоп, стоп! - осадил его Оливер. - Ты город хорошо знаешь?
     - Да. - Сердце у Хачмена упало. Как он мог забыть про одно  из  самых
важных требований!
     - Как ты доедешь до Кромптон-авеню?
     - Э-э-э... - Хачмен попытался вспомнить название дороги,  по  которой
они ехали  с  Этвудом,  единственное  название,  которое  он  знал.  -  По
Брейтметскому шоссе.
     Оливер неохотно кивнул.
     - А на Бриджуорт-клоуз?
     - Это не так просто. - Хачмен выдавил из себя улыбку. - Не могу же  я
вот так сразу выучить все улицы.
     - А на Мейсон-стрит? - уже с явным недоверием, поджав  губы,  спросил
Оливер.
     - Это в направлении Сэлфорда? Послушайте, я же говорю...
     - Извини, сынок. Для нашей работы у тебя память слабовата.
     Хачмен взглянул на него в бессильной злобе, затем развернулся и вышел
на улицу, очутившись среди незнакомых зданий. Отвергли! Его мозг  содержал
информацию, которой, быть может, суждено изменить весь ход истории, а этот
старый болван смотрит на него сверху вниз, только потому что он  не  знает
расположения улиц в никому не известном... Стоп! Система! Для того,  чтобы
знать город,  вовсе  не  обязательно  здесь  жить.  Если,  конечно,  иметь
соответствующие способности.
     Взглянув на часы, Хачмен увидел, что стрелка перевалила за  5:30.  Он
быстро разыскал ближайший канцелярский магазин и купил две карты Болтона и
белый карандаш с резинкой  на  конце.  Там  же  у  продавщицы  узнал,  где
находится  ближайшая  копировальная  мастерская.  Оказалось,  это   совсем
недалеко,  в  двух  кварталах  от  магазина  по  той  же   улице.   Хачмен
поблагодарил продавщицу, расплатился и,  расталкивая  толпу,  добрался  до
склада канцелярского оборудования, где производили  копировальные  работы,
как раз в тот момент, когда невидимые  ему  часы  пробили  шесть.  Опрятно
одетый светловолосый молодой  мужчина  уже  запирал  дверь.  Когда  Хачмен
подергал за ручку, он покачал головой. Хачмен достал две бумажки  по  пять
фунтов и просунул их в щель для писем. Молодой  человек  осторожно  принял
деньги, секунду-другую смотрел на Хачмена через  стекло,  затем  приоткрыл
дверь.
     - Мы вообще-то в шесть часов закрываем. -  Он  нерешительно  протянул
деньги обратно Хачмену.
     - Это вам, - сказал Хачмен.
     - За что?
     - За сверхурочное время. Мне нужно срочно сделать несколько копий.  Я
заплачу за работу отдельно, а десятка вам, если вы согласны.
     - Ну, хорошо. Заходите. - Молодой человек смущенно засмеялся и широко
открыл дверь. - В этот раз рождество начинается рано.
     Хачмен развернул карту города.
     - С листом такого размера вы справитесь?
     -  Запросто.  -  Молодой  человек  включил  большую  серую  машину  и
удивленно поглядел на Хачмена,  когда  тот  достал  стирающий  карандаш  и
принялся торопливо и небрежно  затирать  названия  улиц.  Хачмен  закончил
работу и вручил ему карту.
     - Сделайте мне, пожалуй, дюжину экземпляров.
     - Да, сэр. - Молодой человек еще раз внимательно взглянул на  Хачмена
и вернулся к копировальной машине.
     - Я занимаюсь рекламой, -  пояснил  Хачмен.  -  Это  для  проекта  по
изучению рынка. Срочная работа.
     Через десять минут он снова оказался на улице с  еще  теплым  рулоном
бумаги под рукой. Теперь у  него  было  все  необходимое  для  зубрежки  -
метода, который он довел до  совершенства  еще  в  студенческие  годы.  Но
оставалась проблема тихого безопасного  места,  где  он  мог  бы  спокойно
поработать.  Тут   ему   в   голову   пришла   неожиданная   и   несколько
обескураживающая мысль о том, что он доставляет себе массу  хлопот,  чтобы
ускользнуть из Болтона, даже не убедившись, нужно ли все  это.  Он  увидел
газетный киоск через дорогу и перешел  на  другую  сторону  улицы.  Еще  с
полдороги  можно  было  прочесть  огромный  заголовок:   "БОЛТОН   ОКРУЖЕН
ПОЛИЦЕЙСКИМ КОРДОНОМ!"
     Он подошел ближе и во  всей  подборке  вечерних  газет  обнаружил  на
первой странице  свою  фотографию  крупным  планом  с  подписью:  "ПОЛИЦИЯ
ОКРУЖИЛА  БОЛТОН.  Здесь   обнаружены   следы   таинственно   исчезнувшего
математика". Хачмен решил не рисковать, покупая газету: он уже и так  знал
все, что ему нужно.
     Он отвернулся от киоска и  собрался  уходить,  но  тут  рядом  с  ним
остановятся белый автомобиль, и дверца с его стороны открылась.  За  рулем
сидела девушка с восточными чертами лица в серебристой одежде.
     - У меня дома теплей, - произнесла она, нисколько  не  смущаясь  тем,
что именно так, как правило, начинают разговор девицы легкого поведения.
     Хачмен, уже собравшийся идти, инстинктивно покачал головой, но тут же
передумал и схватился за дверцу.
     - Похоже, я и в самом деле замерз.
     Он забрался в машину, пахнущую внутри кожей и духами, и его повезли в
направлении сияющего огнями городского центра.
     - Куда мы едем? - спросил он, поворачиваясь.
     - Недалеко.
     Хачмен кивнул. Его все устраивало, до тех пор пока она не повезет его
за город через полицейский кордон.
     - У тебя дома есть что-нибудь пожевать?
     - Нет.
     - Ты разве не хочешь есть?
     - Хочу. Но у меня не забегаловка.
     Хачмен усмехнулся, достал из кармана пять фунтов и бросил бумажку  ей
на колени.
     - Остановись где-нибудь у кафе и купи поесть.
     - Мистер, у меня время - деньги. - Она швырнула  бумажку  обратно.  -
Просто компания стоит столько же.
     - Понятно. И сколько за ночь?
     - Двадцать пять, - произнесла она с вызовом.
     - Отлично. Двадцать пять - значит, двадцать пять.
     Хачмен достал еще шесть бумажек, внутренне несколько  удивляясь,  что
для других людей деньги еще представляют ценность.
     - Вот. Тебе тридцать, плюс пятерка за продукты. Нормально?
     Они остановилась у закусочной, девушка  выбежала  и  через  несколько
минут вернулась с охапкой свертков, от которых пахло жареной курицей.  Еще
через десять минут они оказались возле ее дома. Пока она  открывала  дверь
квартиры  на  первом  этаже,  Хачмен  держал   свертки.   Квартирка   была
простенькая:  белые  стены,  белый  ковер,  черный  потолок  в   гостиной,
незатейливая мебель.
     - Сначала есть? - спросила девушка.
     - Сначала есть. - Хачмен разложил свертки на столе, раскрыл  и,  пока
хозяйка заваривала кофе в идеально чистой кухне, принялся за еду. В памяти
его все время мелькала страшная картина: человеческий глаз,  катающийся  в
пыли. Хачмен немного нервничал, но в тепле постепенно расслабился  и  даже
успокоился. Они молча поели, и девушка убрала остатки на кухню.
     - Послушай, - сказал Хачмен, раскладывая на столе  пахнущие  аммиаком
листы. - Мне нужно закончить одно срочное дело для моей фирмы.  Может,  ты
пока посмотришь телевизор?
     - У меня нет телевизора.
     Хачмен тут же понял, что это предложение было ошибкой: по телевидению
наверняка дают объявление о его розыске.
     - Ну тогда почитай что-нибудь или послушай музыку. Ладно?
     - Ладно. -  Она  равнодушно  пожала  плечами  и  улеглась  на  диван,
внимательно его разглядывая.
     Хачмен  расстелил  на  столе  карту  города  и  принялся   запоминать
названия, начав с главных дорог и прихватывая, сколько получалось, боковых
улиц. Около часа он работал с максимальной сосредоточенностью, затем  взял
лист без названий улиц и стал заполнять карту  по  памяти.  Тут  же  стало
ясно, какие районы он изучил хорошо, а какие плохо.  Последних  пока  было
больше. Он вернулся к  карте  с  названиями,  просидел  еще  час  и  начал
заполнять новый лист: потом еще раз повторил процедуру. Девушка  незаметно
задремала и где-то  в  районе  полуночи  проснулась,  испуганно  глядя  на
Хачмена: на секунду она забыла, откуда он взялся.
     - Похоже, мне потребуется больше времени, чем я предполагал. - Хачмен
улыбнулся. - Может, тебе пойти спать?
     - Кофе хочешь?
     - Нет, спасибо.
     Девушка, передернув плечами  от  холода,  поднялась  с  дивана  и,  с
любопытством взглянув  на  разбросанные  карты,  ушла  в  спальню.  Хачмен
вернулся к работе. Часам  к  трем  ему  удалось  наконец  заполнить  карту
целиком. К этому времени  он  тоже  уже  основательно  продрог:  отопление
отключили несколько часов назад. Он прилег на диван и  попытался  заснуть,
но в комнате становилось  все  холоднее,  и  каждый  раз,  как  только  он
закрывал глаза, в голове возникал водоворот из  названий  и  перекрестков.
Через полчаса он перешел в  спальню.  Девушка  спала  посередине  огромной
кровати. Хачмен разделся, лег и мгновенно провалился в сон.
     С  первыми  проблесками  зари  он  осторожно  поднялся,  стараясь  не
потревожить хозяйку, быстро оделся и вернулся к столу в  гостиной.  Как  и
следовало ожидать, когда он попытался заполнить новую карту,  обнаружилось
еще несколько районов, где память  его  подвела.  Пришлось  потратить  еще
какое-то время на их запоминание, после  чего  Хачмен  спокойно  вышел  из
квартиры. Утро было серое, сухое и на удивление теплое для  этого  времени
года. Он решил пройтись до центра пешком, занимая себя тем, что на  каждом
перекрестке аккуратно угадывал все названия  улиц.  Знакомство  с  улицами
города, полученное подобной зубрежкой, недолговечно и  исчезнет  полностью
от силы через неделю, но  для  любого  испытания,  которое  ему  предложат
сегодня утром, его будет достаточно.
     По дороге до таксопарка ему не встретился  ни  один  полицейский.  На
этот раз он вошел сразу в контору и обратятся к дежурной в очках, сидевшей
за столом с несколькими телефонами и микрофоном.
     - Оливер на месте?
     - Нет, он в вечернюю смену. У вас к нему что-нибудь личное?
     Хачмен воспрянул духом.
     - Нет, нет. Я отличный водитель и знаю Болтон как свои пять пальцев.
     Через сорок минут он получил "форму", состоявшую из фуражки с большим
козырьком и значка на куртку, и уже кружил по городу  в  горчичного  цвета
такси. Почти час он работал по-настоящему, доставив  по  радиовызову  двух
пассажиров, причем адреса нашел без  особых  трудностей.  Второй  пассажир
вышел в южной части города, и вместо того, чтобы вернуться в центр, Хачмен
связался по радио с диспетчером.
     - Это Уолтер Рассел, - представился он  по  имени,  под  которым  его
зарегистрировали в таксопарке. - Я только что посадил джентльмена, который
хочет провести весь день в окрестностях Болтона. Какие на это правила?
     - Плата за день - десять с половиной фунтов, - ответила диспетчер.  -
Вперед. Клиент согласен?
     Хачмен подождал несколько секунд, затем ответил:
     - Он говорит, что согласен.
     - Хорошо. Когда освободишься, свяжись с диспетчером.
     - Ладно. - Хачмен вернул микрофон на место.
     Решив,  что  таксомотор  с  ограниченной  скоростью  будет  выглядеть
неуместно на скоростном  шоссе,  он  направился  на  юг  к  Уоррингтону  с
намерением проехать по  менее  приметным  дорогам,  связывающим  маленькие
городки. Вскоре он заметил тройку молодых девчонок, голосующих  на  шоссе.
Когда он затормозил и открыл дверь пассажирского салона, они переглянулись
неуверенно.
     - Вам куда? - спросил Хачмен, стараясь выглядеть добродушным. Хотя по
мере приближения к полицейскому кордону он волновался все больше и больше.
     - В Бирмингем, - ответила одна из них, - но у нас нет денег на такси.
     - Для этого такси вам не понадобятся деньги.
     - А что понадобится? - потребовала вторая, и вся троица захихикала.
     - Послушайте, я еду в аэропорт Рингуэй встречать  пассажира  и  решил
предложить вам прокатиться, но если вас это не устраивает, то... -  Хачмен
сделал вид, что закрывает дверь, и девицы с  визгом  бросились  в  машину,
рассаживаясь на повернутых назад сиденьях. По  дороге  они  болтали  между
собой, словно Хачмена рядом не было, и из их разговора он понял,  что  они
едут на демонстрацию протеста по поводу взрыва в Дамаске. С удивлением  он
обнаружил, что уже несколько дней не вспоминал  о  разрушенном  городе,  о
тысячах невинных  жертв...  Теперь  все  его  помыслы  сосредоточились  на
антиядерной машине.
     У кордона стояла довольно длинная очередь автомобилей, но полицейские
пропустили такси Хачмена вперед, лишь  мельком  взглянув  на  него  и  его
пассажиров.



                                    16

     С поезда в Хастингсе Хачмен сошел уже после полуночи.
     Болтонским такси он добрался до Суиндона и около полудня  бросил  его
на безлюдной стоянке. Оставить столь очевидный след ближе к своей цели  он
не решился. Оттуда  Хачмен  доехал  поездом  до  Саутгемптона,  пересел  в
направлении Хастингса, и  остаток  дня  поделился  у  него  между  нервным
ожиданием и изматывающе медленными переездами.
     Сознание того, что до назначенного им срока осталось меньше  тридцати
шести часов, тяжким грузом давило его, когда он наконец  вышел  из  здания
вокзала. Утренний серый  туман  сменился  чистым  холодным  дождем,  шумно
стекавшим по водостокам, и Хачмен промок до нитки  почти  сразу  же,  едва
вышел на улицу. Рядом с вокзалом дежурили несколько такси, но он  не  стал
рисковать, прошел мимо и двинулся в направлении Чаннинг-уэй. Дорога заняла
пятнадцать минут, и к тому времени, когда  он  добрался  до  коттеджа,  он
промок, словно его окунули в море, и весь дрожал, не в силах справиться  с
ознобом.
     Он открыл входную дверь  маленького  темного  дома,  но  остановился,
охваченный странной робостью. Последняя черта, за которой нет возврата, за
которой только черная кнопка, приводящая машину в действие. У него  отнюдь
не было подсознательного желания, чтобы кто-то  посторонний  увел  его  от
намеченного курса - его жизнь стала настолько  изломанной,  чужой,  что  в
возвращении к прошлому едва ли было больше смысла, чем в продолжении. Нет.
Но войдя в дом, в эту обволакивающую темноту маленького холла за  закрытой
дверью, он порвет последнюю связь с миром. Даже если его выследят теперь и
кто-то попытается ворваться в дом, единственным результатом будет то,  что
он нажмет кнопку чуть раньше. Он достиг эпицентра...
     Дверь разбухла от сырости,  и,  чтобы  плотно  прикрыть  ее,  Хачмену
пришлось надавить плечом. В размытом свете уличного фонаря он нашел дорогу
наверх. Свет не зажегся, когда он нажал кнопку выключателя, но  он  и  так
определил, что в  комнату  после  него  никто  не  заходил.  Все  осталось
по-прежнему. То же зеленое кресло с гнутыми  подлокотниками  и  компоненты
его Машины. Он снова  спустился  вниз,  хлюпая  мокрыми  ботинками,  нашел
распределительный щит под лестницей и включил рубильник.  Ежась  в  мокрой
холодной одежде, Хачмен прошел по всем комнатам, зажигая  свет  и  опуская
шторы. В результате его крошечное владение приобрело еще более безотрадный
и  угнетающий  вид.  Выйдя  на  крытый  хозяйственный  двор,   где   дождь
беспрерывно стучал по стеклянной крыше, он  заглянул  в  угольный  подвал.
Угля оказалось едва-едва на одно ведро, но нигде не  было  лопаты.  Хачмен
нашел старую клеенку, собрал весь уголь и отнес в камин. Зажигалки у  него
не было, поскольку он не курил, но ему удалось  поджечь  кусок  бумаги  от
автоматической плиты на кухне. Клеенка горела  плохо,  и,  даже  когда  он
подбросил бумаги, уголь все равно  не  загорелся.  Хачмен  поколебался,  а
затем, удивляясь с