лились. Хэссон
нагнулся ниже.
     - Все валится на тебя, - прошептал Уэрри. - Забавно, как все...
     - Молчи, - приказал Хэссон. - Не пытайся говорить.
     Уэрри слабо пожал его пальцы.
     - Ты не поверишь, Роб, но я даже не... даже не беспокоюсь о...
     И он умолк. Пальцы его разжались, и рука безжизненно упала на траву.
     Хэссон выпрямился и  посмотрел  по  сторонам  полными  слез  глазами.
Ожидавший неподалеку мужчина вручил ему фуражку Уэрри,  которая  почему-то
упала в непосредственной близости от них. Виктор Куигг поднялся  с  колен,
схватил фуражку и положил ее Уэрри на грудь. Он несколько  секунд  постоял
над телом, потом повернулся и пошел по направлению к ближайшей полицейской
машине, волоча по траве налившиеся свинцом ступни. Хэссон побежал за ним и
схватил за руку.
     - Куда ты собрался, Виктор? - спросил он.
     - Мне нужно ружье, - каменным голосом проговорил Куигг. - Я поднимусь
на крышу отеля и буду там ждать с ружьем.
     - Латц может даже не добраться до крыши.
     - Если доберется, я буду ждать его там с ружьем.
     - Подумай лучше о Тео, - проговорил Хэссон, не узнавая своего голоса.
- Дай мне пистолет и запасной АГ-аппарат



                                    10

     "Ничего не происходит Я еще  на  земле,  в  безопасности.  Ничего  не
происходит".
     Хэссон  смотрел,  как  нижняя  часть  отеля  "Чинук"   расцветает   и
разворачивает  лепестки,  подобно  какому-нибудь  растению  Когда  круглое
здание  заполнило  все  его  поле  зрения,  он  начал   различать   детали
конструкции: пакет горизонтальных консолей, паутину  балок  и  межреберных
впадин, два круглых отверстия лифтовых шахт, одно из которых  переливалось
бликами жуткого красноватого света, что делало его похожим на черный  вход
в ад.
     "Вот  видишь,  все  очень  просто.  Основание  опорной  колонны  было
помещено над геологически слабым слоем или  трясиной,  и  вот  теперь  все
строение погружается в нее  наподобие  поршня.  Я  все  еще  на  земле,  в
безопасности, и наблюдаю, как отель опускается ко мне".
     Оказавшись возле нижнего края здания,  Хэссон  впервые  услышал,  как
ревет и клокочет пламя. Вниз пожар пока не шел только несколько сверкающих
узких щелей свидетельствовали о том, что балки и  плиты  терзает  жар,  но
пламя и горячие газы прорывались через лестничные и вентиляционные ходы  к
другим  этажам.  Их  продвижение  отмечалось  треском   дерева,   взрывами
лопающегося стекла и бочек с краской. Облака дыма, перемешанные с  лентами
долго не гаснущих искр, уносились ветром вдаль.
     "Это совершенно завораживает: это  просто  честь,  хотя  и  несколько
мрачная, стоять здесь на земле и так хорошо  видеть  все,  происходящее  в
отеле. Нельзя не вспомнить о Содоме и Гоморре. Все же, хоть  я  и  стою  в
безопасности на земле это окно второго этажа уже очень близко,  и  если  я
собираюсь  туда  небрежно  залезть,  просто  для  того,  чтобы  быстренько
осмотреться, мне пора подумать о том, как я собираюсь..."
     Хэссон с силой ударился об оконную раму: инерция пронесла  его  через
зону интерференции почти без потери скорости. Он ухватился за  оплавленный
металл в том месте, где  были  вырезаны  четыре  оконных  элемента.  Ноги,
скользя, нашли опору на краю ничего, и Хэссон неожиданно  оказался  внутри
отеля. Тяжело дыша, он стоял на замусоренном полу из композита. Здесь  шум
пожара был слышнее, и Хэссон сразу ощутил  пробивавшийся  снизу  жар.  Ему
вдруг пришло в голову, что пол в этом месте не выдержит такую  температуру
больше нескольких минут.
     Он осмотрелся, краем глаза  заметил  парящего  в  воздухе  за  окнами
оператора  с  телекамерой  и  различил  косые  зубцы  ближайшей  лестницы.
Строители закончили только несущие стены, и внутренний вид отеля напоминал
огромное ночное поле битвы, где десятки мелких столкновений были  отмечены
мимолетными искрами и отблесками Хэссон подбежал  к  лестнице  и  бросился
вверх.
     Терморезак, который он пристроил на поясном ремне - слева,  пистолет,
который во время бега чуть не выпал из кобуры, Хэссон взял в правую  руку.
Он был почти уверен, что Латц и Тео Уэрри прошли чуть раньше тем же путем,
поэтому он не опасался мин, но пришло время готовиться к встрече  с  самим
Латцем. Парень стрелял в Уэрри с  четвертого  этажа,  но  поднимаются  они
наверняка медленно - Латц ранен, а Тео слеп. Хэссон рассчитал, что догонит
их уже на восьмом этаже. Он снял пистолет с предохранителя и стал на  бегу
отсчитывать этажи.
     "Четыре лестничных марша на каждый этаж, значит я. Или их только три?
Может, я выше..."
     Хэссон и Барри Латц заметили друг друга одновременно.
     Латц стоял на широкой  площадке,  и  смотрел  вверх,  где  скрюченная
фигурка Тео ощупью пробиралась по очередному маршу ступенек, отвратительно
опасных из-за отсутствия перил. Как только Латц заметил Хэссона,  он  упал
на одно колено и начал палить из полицейского пистолета, который забрал  у
убитого им Генри Корзина. Хэссон еще не успел остановиться, ему негде было
укрыться,  у  него  даже   не   было   времени,   чтобы   вскрикнуть   или
составить-тактический план. Можно было  рассчитывать  только  на  основные
инстинкты выживания.
     Хэссон вскинул пистолет и начал  нажимать  на  спусковой  крючок  так
быстро, как только позволял  механизм.  Он  с  омерзением  осознавал,  что
вляпался в нечто под названием  честный  бой  или  классический  поединок,
результат которого будет определяться  в  равной  мере  слепо  вращающейся
рулеткой удачи и личными качествами противников. Отдача дергала пистолет в
его руке снова и снова, но слишком медленно казалось, целые века  проходят
между беззвучными ударами.
     Одновременно  произошли  два  события.  Где-то   на   нижних   этажах
взорвалась бомба и  по  центральной  лестничной  клетке  взметнулся  столб
янтарно-красного пламени, и  в  то  же  самое  мгновение,  словно  задетый
взрывом, Латц  грохнулся  на  спину.  По  зданию  пробежала  мощная  волна
вибрации, выбивая плиты пола и вызывая целую серию более  слабых  взрывов.
Но Латц не шевельнулся. Хэссон взбежал на площадку и с опаской направил на
него пистолет. Латц  лежал,  зажав  обеими  руками  лоб,  с  поблекшими  и
остановившимися глазами, рот его открылся в удивленной гримасе.
     Хэссон отвернулся от него и тут же увидел,  что  Тео  Уэрри  упал  на
колени.   Парнишка   находился   всего   в   нескольких   сантиметрах   от
неотгороженного края пропасти, которая заканчивалась  далеко-далеко  внизу
и... Он начал неуверенно подниматься на  ноги.  Хэссон  открыл  было  рот,
чтобы предостерегающе окликнуть его, но тут же представил себе, что  может
произойти, если он испугает Тео. Крепко стиснув зубы, чтобы не  закричать,
Хэссон взлетел по ступеням, обхватил рукой  Тео  и  оттащил  его  от  края
пропасти. Мальчик начал вырываться.
     - Все в порядке, Тео, - твердо проговорил Хэссон. - Это Роб Хэссон.
     Тео перестал вырываться:
     - Мистер Холдейн?
     - Именно это я и хотел сказать. Пошли, будем отсюда выбираться.
     Хэссон схватил парнишку за ремень АГ-аппарата и потащил его  вниз,  к
только что покинутой им площадке. Он провел Тео мимо тела Латца,  подальше
от зияющей пасти лестничной клетки, к окну во внешней стене. Темный мир за
стеклами казался мирным, разумным и приветливым. Хэссон сунул  пистолет  в
карман, вынул из-за ремня терморезак и включил его.
     - Я никак не пойму, - сказал Тео, поворачивая  голову  из  стороны  в
сторону. - Как вы сюда попали?
     - Так же как и ты, сынок.
     - Но я думал, что вы не умеете летать.
     - В свое время полетал.
     Хэссон включил резак, превратив его в колдовской меч белого пламени.
     В его свете стало заметно напряжение на испачканном лице Тео.
     - Что случилось с Барри?
     - У него был пистолет. Он стрелял в меня и мне  пришлось  стрелять  в
ответ.
     Вознеся молитву о том, чтобы  Тео  не  продолжал  расспросов,  Хэссон
повернулся к окну и скользнул концом резака по ближайшему  стеклу.  Лезвие
прошло почти без сопротивления, и розоватые светящиеся капли поползли вниз
по поверхности стекла.
     - Я слышал, как несколько минут  назад  мне  что-то  кричал  отец,  -
сказал Тео, повысив голос. - Где он сейчас?
     - Мы поговорим об этом позже, Тео! Главная наша забота сейчас, это...
     - Барри в него стрелял?
     - Я... Боюсь, именно это и случилось. - Хэссон повел лезвием  ножа  в
сторону, рассекая металлическую перемычку.  -  Послушай,  Тео,  я  вырезаю
отверстие в окне и через  пару  минут  мы  отсюда  выберемся.  Приготовься
лететь.
     Тео нащупал его руку и сжал.
     - Он погиб, да?
     - Мне очень жаль, Тео... Да!
     Не  в  силах  смотреть  на  парнишку,  Хэссон   все   свое   внимание
сосредоточил на окне и здорово удивился, когда заметил,  как  в  одном  из
стекол  в  непосредственной  близости  от  его  лица   появилось   круглое
отверстие.  Неразбериха  в  мыслях,  занятых  Элом  Уэрри,  его  сыном   и
необходимостью выбраться из горящего  отеля  была  настолько  велика,  что
неожиданное появление отверстия в стекле показалось  ему  поначалу  чем-то
неважным, в лучшем случае каким-то посторонним явлением, не представлявшим
для него никакого интереса. Может, это  тепло  резака  искривляет  оконную
раму и заставляет...
     В стекле  появилась  вторая  дырка,  и  в  голове  Хэссона  мелькнула
невероятная мысль.
     Он резко повернулся и увидел,  что  на  площадке  стоит  Барри  Латц.
Парень по-прежнему прижимал руку ко лбу  -  лицо  его  представляло  собой
ужасающую кровавую маску, и он стрелял из пистолета  -  пистолета  который
Хэссон не позаботился отбросить от его  тела.  Чисто  инстинктивно  Хэссон
швырнул в Латца терморезак. Он пролетел, странно закручиваясь, как двойное
солнце, вращающееся вокруг невидимого соседа, слегка коснулся бока  Латца,
прогремел по полу, рассыпая фонтаны искр, и исчез  в  пропасти  лестничной
клетки. Латц, который и до того неуверенно покачивался, упал на  пол.  Его
конечности один раз конвульсивно дернулись, и парень  затих,  в  мгновение
превратившись из человеческого  существа  в  нечто,  не  имеющее  никакого
отношения к жизни.
     Хэссон, которому показалось, что резак практически  не  задел  Латца,
подбежал к телу. Мимолетное прикосновение,  нежнейшее  касание  солнечного
клинка выжгло в груди мальчишки дымящуюся борозду. На этот раз уже не было
необходимости лишать его  оружия.  Подавив  естественную  реакцию,  Хэссон
подошел к краю лестницы и  заглянул  вниз  в  поисках  резака.  Взору  его
предстал бездонный ад, заполненный клубами дыма, из  которого  то  и  дело
вырывались всполохи огня. Безнадежно чертыхаясь, Хэссон  подбежал  к  Тео,
который по-прежнему стоял возле окна с потрясенным и испуганным видом.
     - Мы потеряли резак, - проговорил Хэссон, стараясь подавить  невольно
прорывающиеся панические нотки. - Ты знаешь, как отсюда выбраться?
     Тео покачал головой.
     - Где-то на крыше есть дверь, но я не смогу  ее  найти.  Меня  всегда
кто-нибудь приводил и уводил.
     Хэссон взвесил шансы, прикидывая какой ужас хуже, и принял решение.
     - Пошли, сынок, мы идем вниз - и идем быстро.
     Он  взял  Тео  за  руку  и  поволок  к  лестнице.  Парнишка   пытался
задержаться, но Хэссон был слишком силен для него и через несколько секунд
они уже совершали гибельный спуск в  отвратительные  нижние  этажи  отеля.
Теперь Тео старался не отставать от Хэссона, но  эта  задача  была  не  по
силам слепому, и их путь стал бесконечной цепью столкновений,  полупадений
и долгих, вывихивающих щиколотки скольжений. От катастрофического  падения
в центральный пролет их спасло то, что  на  нижних  этажах  в  свое  время
успели установить перила.
     С каждой пройденной ими площадкой жар, вонь и треск  становились  все
сильнее, а когда они, наконец, достигли второго  этажа,  Хэссон  с  ужасом
увидел, что пол начал распадаться. Некоторые плиты выгнулись, как песчаные
дюны, и края их начали светиться.  Конструкцию  сотрясали  мощные  толчки,
сопровождаемые пугающими низкочастотными стонами, подсказывающими, что пол
вот-вот провалится.
     Хэссон подтолкнул Тео к отверстию в большом окне. Он схватил парнишку
за плечи, повернул  лицом  к  себе  и  включил  его  АГ-аппарат.  Лампочка
готовности  на  поясе  Тео  осталась  мертвой.  Взгляд  Хэссона   привычно
скользнул по оборудованию Тео и  пораженно  замер  на  пустых  зажимах,  в
которых должен быть аккумулятор. И  тогда  Хэссон  действительно  чуть  не
запаниковал.
     -  Тео!  -  крикнул  он  в  ужасе.  -  Твой  аккумулятор!  Где   твой
аккумулятор!
     Руки Тео сжались у пустых зажимов.
     - Барри его забрал... Мексика... Я забыл...
     - Ничего... это поправимо...
     Хэссон почувствовал, как губы его сложились в бледное подобие улыбки.
Он отсоединил свой аккумулятор и присоединил к аппарату Тео.
     - Я совершенно забыл, - сказал Тео. - Когда я услышал про папу... Что
мы будем делать?
     - Мы выбираемся отсюда, как и планировали, - ответил ему Хэссон. - Ты
полетишь первым, а я за тобой, когда найду другой аккумулятор.
     Тео повернул свое слепое, но все понимающее лицо к  пылающему  внутри
отеля аду:
     - Как же вы?..
     - Не спорь! -  приказал  Хэссон,  заканчивая  подключение  и  оживляя
горошинку света на поясе Тео.
     - Мы могли бы попробовать вместе, - предложил Тео. -  Я  слышал,  что
люди летают на закорках друг у друга.
     - Ребятишки! - Хэссон толкнул его к отверстию. -  Не  взрослые,  Тео.
Вместе мы далеко превзойдем базовый вес. Любой, кто увлечен  полетами  как
ты, должен был слышать о БВ и коллапсе поля.
     - Но!
     - Вылезай! Я установил  тебе  чуть  меньше  мощности,  чем  надо  для
поддержания высоты. Когда выберешься, просто дрейфуй и опускайся. Ну же...
Давай!
     Изо всех сил Хэссон толкнул  парнишку  в  прохладное  черное  убежище
ночного неба. Тео, чувствуя, что  падает,  добавил  еще  толчок  ногами  и
превратил падение в нырок, вынесший его далеко за пределы интерференции, к
драгоценным  переливам  городских  огней.  Он  медленно  поплыл  в  мягком
воздушном море.
     Хэссон проводил его взглядом и вдруг почувствовал, что плита  у  него
под ногами начала трястись и шевелиться, словно живая. Он сошел  с  нее  и
теперь уже спокойно направился к лестнице, испытывая скорее,  любопытство,
чем страх за свою жизнь. И в этот момент плита взорвалась, разлетевшись на
множество пылающих осколков. Некоторые из них посыпались на  нижний  этаж,
другие полетели вверх в ревущей струе пламени,  от  которого  на  площадке
стало светло, как днем. У Хэссона выступили  слезы  на  глазах.  Он  бегом
бросился к лестнице и рванулся  вверх,  каждую  секунду  ожидая,  что  под
ногами окажется пустота. Новые  угрожающие  раскаты  и  усиление  свечения
подсказали ему, что конструкции отеля начинают уступать растущему  натиску
огня.
     Хэссон попытался бежать еще быстрее, заставляя  свои  ноги  с  каждым
шагом перешагивать как можно больше ступенек, дыхание его  превратилось  в
раздирающие горло хрипы. Хэссон вдруг испытал  новый  страх,  а  вдруг  он
пробежал тот уровень, на котором лежало тело  Латца.  Или...  Вдруг  Латцу
удалось пережить казавшуюся смертельной рану, хотя  бы  ненадолго,  и  его
больше нет на площадке? С испугом посмотрев вверх, Хэссон заметил, что еще
только приближается к тому месту, где  кончаются  перила,  значит  все,  в
порядке! Он птицей пронесся еще один огромный пролет и  испытал  мгновение
глубочайшего облегчения при виде неподвижного тела Латца.  Труп  лежал  на
том же месте, где Хэссон оставил его в последний раз.
     Подойдя к мертвецу, Хэссон опустился на колени и ощупал  его,  ожидая
почувствовать прямоугольник аккумулятора Тео либо в карманах  Латца,  либо
поблизости на полу. Он не смог его найти. Тогда Хэссон стал  искать  рядом
на площадке, но вскоре понял, что в неровном и неярком свете  любой  кусок
мусора или строительного материала будет казаться ему аккумулятором.
     Внизу взорвалась еще одна бомба. За взрывом  последовали  уже  хорошо
знакомые Хэссону столбы пламени и облака пыли  и  дыма.  Вместе  с  градом
бумажных и пластмассовых комков пришло ощущение  движения  пола,  пугающее
чувство его ненадежности.
     И тут Хэссон наконец-то осознал, что просто глупо  в  момент  крайней
опасности поддаваться природной слабости и позволять себе быть брезгливым.
Он  перекатил  тело  Латца  на  бок,  обнажив  обугленную   непристойность
смертельной раны, и отсоединил аккумулятор от АГ-аппарата  мертвеца.  Сама
коробочка и ее контакты были густо измазаны темной кровью.  Хэссон  прижал
аккумулятор к груди и тяжело побежал вверх по лестнице.
     Подъем теперь был затруднен отсутствием перил. Длительная  и  тяжелая
нагрузка сделала ноги Хэссона слабыми и непослушными. Все чаще  и  чаще  у
него подгибались колени, а ступни не дотягивались до цели. При  отсутствии
же ограждения даже  небольшая  потеря  равновесия  могла  в  любой  момент
привести к безвозвратной прогулке в бушующий огненный ад первого этажа.  В
довершение  всего,  Хэссон  находился  теперь  в  той  части  отеля,  где,
насколько он знал, еще никто не ходил после того, как  Морлачер  расставил
там свои сюрпризы. А это означало, что существует дополнительная опасность
быть прихлопнутым невидимой рукой костлявой старушки. Остатки мыслительных
способностей  подсказали  Хэссону,  что  с  этой  опасностью  он  вынужден
смириться, главное - выбраться из отеля, и для этого ему обязательно  надо
подняться до самой крыши и найти там  выход,  которым  пользовались  Барри
Латц и другие непрошенные гости "Чинука".  Это  был  отчаянный  и  опасный
план, но другого для Хэссона не существовало.
     Отныне он сосредоточился только на ближайшем будущем!
     Испытывая мучительную боль в мышцах ног и стараясь  не  слышать  свое
шумное дыхание, Хэссон стал гадать,  ведет  ли  лестница,  по  которой  он
поднимается, на крышу. Планировалось устроить наверху сады и  плавательные
бассейны так что, скорее всего, было предусмотрено, что постояльцы  смогут
попадать наверх не только с помощью лифта, но и по лестницам.  Подгоняемый
надеждой легко оказаться на свободе, под  чистым  звездным  небом,  Хэссон
устремил взгляд вверх. Интересно, сможет ли он узнать верхнюю площадку?
     Это оказалось несложным. Почти все  пространство  верхнего  этажа  от
пола до ставшего невидимым потолка  оказалось  заполненным  непроницаемыми
клубами черного дыма.
     Задыхаясь, Хэссон упал на ступеньки, круто поднимавшиеся  к  верхнему
этажу, и почувствовал  себя  крепостью,  осажденной  неприятелем  со  всех
сторон. Нижний край многометрового дымного покрывала был удивительно резко
очерчен. Он шевелился и вздувался, как поверхность  слабо  кипящего  супа,
который почему-то видишь перевернутым вверх  ногами.  Между  ним  и  полом
оставался тонкий пласт чистого воздуха. Заглянув в прозрачный  слой  этого
бутерброда, Хэссон различил еще  один  лестничный  марш,  начинавшийся  на
противоположной стороне площадки. Ступени были уже, чем те, на которых  он
сидел, и они наверняка вели прямо к выходящей на крышу отеля двери.
     Хэссон не двигался еще несколько  мгновений,  затем  сделал  глубокий
вдох и побежал по лестнице вверх. Казалось,  ноги  сами  находят  ступени.
Ослепший в дыму Хэссон пулей несся к свободе, понимая,  что  одного  вдоха
этой  вонючей  черноты  будет  достаточно  для   того,   чтобы   произошла
катастрофа. Почти в тот же момент ему в голову  пришла  новая  мысль:  как
можно быть уверенным, что ступеньки, по которым он сейчас  бежит,  той  же
конфигурации, что и нижние? Откуда он знает, что  не  сверзится  сейчас  в
пропасть? Отгоняя эту жуткую мысль, Хэссон  продолжал  свой  ужасный  бег.
Чтобы хоть как-то ориентироваться в пространстве, он старательно вел рукой
по  грубой  поверхности  стены,  пока  не  достиг  маленькой  площ