за
фаготексом. Бедняга лежал в кустах, собрав все пластинки на спине, потому
что не шибко любит дожди. Вернувшись со мной на корабль, он первым делом
протянул мне лапу с передатчиком.
  -  Поноси еще, - попросил я.
  Тук печально качнул лапой: надо - так надо. Не дожидаясь прилета флайера
экоохраны на поиски исчезнувшего из эфира ящера, я стартовал навстречу
струям проливного дождя и изломанным, ослепляющим молниям. Электрические
небесные разряды дополняли помехи, создаваемые "большим зонтиком" корабля.
А над облаками я уже летел полным ходом, так что, если нас даже и засекут,
то пока разберутся, корабль успеет выскочить из зоны наблюдения. Мысленно я
сделал ручкой охране: благодарю за безупречную службу!

  Вернулись мы за день до начала фестиваля. По рекомендации Менрайта я
посадил корабль в самом дальнем секторе космодрома. Таможеник и карантинный
врач, видимо, получили по толике от доходов заведения "Елена и Парис",
осмотр произвели поверхностно, в грузовой трюм даже не заглянули.
  Едва они покинули корабль, на борт поднялся Менрайт.
  - С благополучным прибытием! - Он блеснул тридцатидвухзубой улыбкой и
протянул мне холеную руку.
  Я от души даванул ее, чтобы узнать, как быстро он глотает улыбки. Ты
смотри - можно на чемпионат посылать!
  Подув на ладонь, будто обжег ее, Лок Менрайт снова одел улыбку, но уже
шестнадцатизубую.
  -  Привезли?
  - Конечно. - Я сделал приглашающий жест в сторону грузового трюма. -
Прошу.
  Возле аквариума сидел на корточках Родроб. Он с жалостью смотрел на
наяду, плавающую за толстым стеклом. Так же он сидел почти все время
перелета. Я разрешал вынимать наяду из воды раз в сутки и всего на час.
Родроб кормил ее и удовлетворял с ней страсть. И не только свою. Морское
животное с гладкой короткой шерстью отвечало взаимностью на любовь
сухопутного животного с длинной курчавой шерстью. Раньше я ставил Родроба
ниже себя за неумение общаться с людьми, а теперь завидовал ему, ведь это
неумение - обратная сторона умения сливаться с природой. Тук, обычно
спавший во время полетов, на этот раз бодрствовал рядом с Родробом, в рубку
заглядывал лишь изредка, наверное, чтобы не забыть, кто все-таки его
хозяин. Теперь они оба недружелюбно встретили Менрайта, и если бы не мое
присутствие, бордель остался бы без управляющего. Я посочувствовал Родробу,
но на вопрос Менрайта, кто это такой, кинул презрительно:
  - Вьючное животное: принеси-отнеси-пошел к черту. Перед отлетом рассчитаю
его, - и приказал Родробу: - Займись дозаправкой корабля,
  Родроб, понурив голову, побрел выполнять приказ. В коридоре он столкнулся
с двумя рабочими, несшими ящик для наяды. Рабочие разлетелись к переборкам,
а ящик стукнулся о потолок, а затем грохнулся на пол.
  - Недисциплинированный слуга, - констатировал Менрайт, заходя вслед за
мной в салон отдыха.
  Я пожал плечами: мол, какой есть.
  -  Когда думаете улетать?
  - Сегодня, - ответил я и налил в две рюмки коньяк - не самый дорогой, но
самый лучший на этой планете.
  - Отложите отлет на завтра, - вкрадчиво посоветовал Лок Менрайт и
попробовал коньяк. Судя по выражению лица, он так и не сумел оценить
напиток. - С вами хочет познакомиться шеф...
  -  А я не хочу с ним знакомиться, - перебил я,
  - ...приглашает на вечеринку в свой загородный дом,- продолжал, будто не
слышал возражения, Менрайт. - Это в двухстах километрах от города, чудное
местечко в предгорье: девственный лес, чистое озеро, водопад. Будет
скромное неофициальное открытие фестиваля.
  - Хорошо, я подумаю, - сказал я, понимая, что спорить бесполезно.
  - Кстати, о корабле не передумали, может возьмете деньгами? Шестьсот
тысяч сверх аванса.
  - Мне нужна эта яхта, - отрезал я. - Документы принесли?
  - Нет, - улыбаясь, ответил он. - Шеф подозревал, что это единственный
способ зазвать вас к себе. Он хочет лично вручить документы и "пожать
мужественную руку" - дословно повторяю его выражение. Простим старику
маленький каприз.
  Я недовольно гмыкнул.
  - Боитесь, что обманут?
  - Нет. Думаю, не в Ваших интересах, чтобы полиция узнала о наяде.
  - И заявите на себя? - Менрайт посмотрел на меня с неподдельным
интересом. Видимо, раньше не встречал отчаянных людей.
  -  Заявлю.
  В глазах Менрайта мелькнула торжествующая злоба. Он провел холеной рукой
по голове, пытаясь, наверное, уложить мои крамольные мысли в свои рабские
извилины, а заодно проверяя идеально причесанные волосы.
  - Ваш пусковой жетон отдам в обмен на документы, - предупредил я
следующий его вопрос.
  - Хорошо. - Менрайт допил коньяк, осторожно, словно боялся заразиться от
стола, поставил рюмку. - Шеф предоставил в ваше распоряжение один из своих
флайеров. Машина на стоянке у космодрома. - Он так же осторожно положил на
стол пусковой жетон от флайера. - Перед отлетом с нашей планеты оставите
жетон у дежурного по космодрому.
  -  До вечера, - попрощался он, но руку не подал.
  -  До вечера, - сдерживая смех, сказал я.
  Ящик с наядой уже всунули в трюм грузопассажирского флайера, Лок Менрайт
сел в машину, она поднялась в воздух и полетела в сторону борделя.
  Я позвал Родроба в салон. Мой сообщник был вялым и словно стал ниже
ростом и уже в плечах. Чтобы встряхнуть его, я пообещал:
  - Не грусти, достанем тебе другую наяду: опыт у нас есть.
  Родроб посмотрел недоверчиво. Мой уверенный вид успокоил его, Родроб
сразу подрос на полголовы и раздался на полметра в плечах.
  - Но для этого нам нужен корабль. Будешь стеречь его, как стерег наяду. Я
сейчас куплю кое-что, пришлю сюда. Примешь товар у трапа и погрузишь на
борт. На корабль никого не пускай. Тук все время должен быть рядом, я
проинструктирую его. В три часа ночи взлетишь и посадишь корабль где-нибудь
здесь, - я показал точку на карте, - замаскируешь, как я учил, и выпустишь
Тука погулять. Пусть гуляет до моего прилета. Ждите меня до понедельника.
Если не прилечу... - я замолчал, не зная, что ему посоветовать.
  -  Прилетишь, - буркнул Родроб.
  Лучшего пожелания удачи не придумаешь!
  - Постараюсь, - суеверно произнес я. - Вот тебе пусковой жетон корабля. -
Я дал ему жетон на имя Френка Нокхида. Настоящий жетон лежал у меня в
нагрудном кармане. - Все, до встречи.
  - До скорой встречи, - поправил Родроб и проводил меня до трапа.
  На стоянке у космодрома я по номерному знаку отыскал предоставленный в
мое распоряжение флайер. Новенькая машина последней модели. Я крутанул на
нем несколько фигур высшего пилотажа над космодромом, чтобы привыкнуть к
флайеру, а потом полетел в сторону бедной окраины города.

  Хозяин мастерской ждал меня. Он все никак не мог поверить в свалившееся
на него счастье, и только отдав прибор заказчику и не услышав требования
вернуть деньги и компьютер, немного успокоился.
  Я проверил прибор на стенде и еще раз убедился, насколько хорошо иметь
дело с талантливыми.
  - Надо отвезти его на космодром, а по некоторым причинам...
  - Я отвезу, - прервал мои объяснения хозяин мастерской.
  Я рассказал кому отдать прибор и добавил:
  -  Это надо сделать сейчас.
  -  Только запакую его и сразу повезу, - пообещал он.
  Из мастерской я полетел в ближайший супермаркет, заказал все, что мне
было нужно, оплатил счет и доставку на корабль. Один маленький пакет я взял
с собой и спрятал в холодильник во флайере, будто это сэндвичи для пикника.
Теперь можно заняться личными делами. Я направил флайер в сторону западной
окраины города.
  Иолия встретила меня с обычной сдержанностью.
  -  Как слеталось?
  -  Отлично!
  -  Что будешь пить?
  - Что-нибудь покрепче. - Я бы начал не с выпивки, а с кровати, но видел,
что Иолии не до этого. - А как у тебя дела?
  - Тоже отлично. Съемки закончились, посмотрю фестиваль - и домой. - Она
налила мне ахлуа, а себе сделала легкий коктейль.
  -  Со мной не хочешь полететь?
  -  Куда?
  - В путешествие по космосу. С сегодняшнего дня я владелец роскошной яхты.
  - Я бы с удовольствием отдохнула месяца два-три на Яунии, - выдвинула она
встречное предложение.
  Яуния - планета-курорт. На ней, чтобы чувствовать себя человеком, надо
тратить около ста тысяч в месяц. Три месяца на двоих обойдутся в шестьсот.
Сумма подозрительно отдавала Менрайтом.
  Я развел руками:
  -  Таких денег у меня нет.
  - Продай яхту, - посоветовала Иолия и посмотрела на меня с надеждой.
  Я отрицательно помотал головой, и надежда в ее глазах сменилась гневом.
Так женщина смотрит на мужчину, разрушившего ее дом.
  - Значит, нам больше не о чем говорить, - отрезала она.
  - Надеюсь, сейчас ты меня не прогонишь? - Теперь уже я смотрел с
надеждой: многодневное воздержание давало о себе знать. Можно, конечно,
сходить в публичный дом, но проститутка - это наполовину женщина.
  -  Оставайся, - после паузы ответила Иолия.
  Прощание было запоминающимся. Иолия забыла о прежних потугах на
лидерство, превратилась в рабыню, а точнее, в нормальную женщину, слабую и
нежную. Случись это раньше, я бы почувствовал себя самым счастливым
человеком на земле, а сейчас это напоминало об исполнении последнего
желания перед казнью. И на том спасибо...

  Обессиленная, она лежала на животе, спрятав лицо в подушке. Длинноногое
тело ее отражалось в зеркале на потолке, и казалось, будто она отдается
белому облаку, а рядом пролетает, падая на землю, отвергнутый любовник, то
есть я. Действительно, пора бы мне вернуться на землю. Не дай бог опоздаю
на "скромную" вечеринку - кому обремененные деньгами тузы тогда завидовать
будут?!
  Я встал с кровати, хотел сходить в душ, но Иолия глухим голосом
попросила:
  -  Не возвращайся больше в эту комнату.
  Я понял, что еще чуть-чуть, и она заплачет, но не хочет, чтобы я видел.
Бедненькая: посылает на смерть и жалеет! Эти слезы и решили ее судьбу. Я
собрал в охапку свою одежду и, прижимая ее к груди, пошел в душ,
насвистывая веселый мотив.

                                     8

  Скромное неофициальное открытие фестиваля, стоило, наверное, столько, во
сколько городу обойдется весь фестиваль. Полукруглая двухэтажная вилла с
башнями на торцах сияла тысячами огней и была похожа на серебряную подкову
на черном льду. Построенная на склоне холма, она как бы сдерживала напор
девственного леса, росшего выше, и охраняла ухоженный парк, спускающийся от
виллы к озеру. На берегу озера, рядом с причалом для скутеров, была
площадка для флайеров. Машины были одна лучше и дороже другой, и стоянка
напоминала рекламный павильон какой-нибудь межгалактической авиакорпорации.
Я с трудом нашел место для своего флайера, припарковался. Что ж, пойдем
покружимся над стаей хищников. Кое-кто из них вполне может стать моей
жертвой. Или уже был.
  Я потолкался между денежными тузами, слетевшимися на фестиваль со всех
уголков Вселенной. Каждый из этих людей стоил не меньше ста миллионов, по
крайней мере, я узнал несколько денежных "баронов" и троих "герцогов". Они
разбились на группы, пили, ели и разговаривали. Скорее всего, о деньгах.
Голову даю на отсечение, что за ночь здесь будет заключено сделок на такую
сумму, какая не перебывает у меня за всю жизнь. Ничего, пусть нагуливают
жирок: не мне, так моим коллегам крупнее добыча достанется.
  Из многочисленных удовольствий, предложенных гостям, я выбрал самое
простое и самое надежное - выпивку. В баре ко мне подсел мужчина моих лет,
богатый наследник, поставивший себе цель умереть нищим, но так и не
справляющийся пока даже с приращением капитала. Звали его Вим Снарп. Ему
понравилось мое умение пить и презрение к деньгам.
  - Френк, - еле ворочая языком, говорил он, - ты мне нравишься! Давай
выпьем за знакомство!
  Я выпил в десятый раз за знакомство. Снарп с восхищением смотрел, как я
залпом проглотил очередную порцию ахлуа, попробовал проделать то же самое,
но поперхнулся.
  - Бр-р-р, гадость!.. Ничего, я научусь пить не хуже тебя! Ты прилетишь ко
мне в гости, на мою собственную планету, и мы будем... - он полез во
внутренний карман пиджака, позабыв досказать, что же мы будем. Из кармана
он достал жетон с кодом от защитного экрана его планеты. - Вот, на, - сунул
он мне жетон. - Жду тебя в любое время.
  - Заскочу как-нибудь на днях, - пообещал я полусерьезно и спрятал жетон.
Черт его знает, как повернется жизнь, а укромное местечко никогда не
помешает.
  Около полуночи меня отыскал Лок Менрайт. Он прямо истекал любезными
улыбками, дарил их направо и налево и так легко гнул спину в поклонах,
будто раньше его обязанностью было вылизывать гостям подошвы. Мои подошвы в
число избранных не входили, поэтому Менрайт разговаривал со мной, одев на
лицо будничную улыбку, причем восьмизубую. Значит, дела мои совсем плохи.
  -  Шеф ждет вас.
  Аудиенция состоялась в большом кабинете, расположенном в левой башне.
Кабинет был обставлен скромно, богатство хозяина выдавали лишь висевшие на
стенах картины, каждая из которых была включена в Фонд Шедевров. Шеф,
бодрый старичок с маленькой головкой, большими ушами и огромной лысиной,
утопал в глубоком кресле. Он сплел пальцы рук перед грудью, оперся на них
острым подбородком, и создавалось впечатление, что голова лежит на плахе.
Позади кресла стояли две держиморды. На мое приветствие шеф медленно закрыл
и медленно открыл глаза. Бесстрастный взгляд их прощупал меня от темечка до
ногтей на ногах и, я думаю, оценил с точностью до одного экю. Такое я не
умею, зато хорошо оцениваю степень порядочности, что и проделал.
  Оба были не в восторге от объекта изучения, оба попытались скрыть это, и
оба не сумели.
  - Садись, - тоненьким, изношенным голоском разрешил шеф.
  Я погрузился в кресло, стоявшее напротив него.
  -  Что будешь пить?
  - Во время деловых разговоров не употребляю, - скромно заявил я.
  - Качество, достойное подражания, - изрек шеф и укоризненно посмотрел на
Менрайта.
  Управляющий борделем сделал глотательное движение, точно хотел затолкать
назад, в желудок, прилившую к лицу бледность.
  Шеф улыбнулся уголками губ, повернул глаза в мою сторону и ласково, как
добрый дедушка спрашивает любимого, но балованного внука, поинтересовался:
  - Сынок, ты не удовлетворишь мое любопытство: почему ты предпочитаешь
корабль деньгам, на которые можно купить лучший?
  -  Допустим я влюбился в яхту.
  - Любовь, любовь... - старик хихикнул. - Эх, молодежь, у вас одно на
уме... Я бы тебе, сынок, посоветовал...
  -  В советах не нуждаюсь, - оборвал я.
  Шеф долго хлопал ресницами, удивленный пренебрежением к его советам.
Взгляд его, потеплевший было, опять покрылся корочкой бесстрастности, и я
понял, что оттолкнул протянутую мне соломинку. По крайней мере, для шефа я
уже перестал существовать. Пока только для шефа.
  Он вынул правую руку из-под подбородка. Стоявший справа телохранитель
вложил в нее документы.
  - Договор дороже денег, - сообщил шеф таким тоном, будто именно он и
только сейчас додумался до этого, и протянул документы Менрайту.
  Управляющий взял их двумя руками и передал мне. Я вручил в обмен на них
старый пусковой жетон корабля.
  Шеф сделал едва заметный жест рукой - проваливайте! - и опять подсунул
правую часть плахи под подбородок. Эх, топор бы мне!..
  Лок Менрайт догнал меня в коридоре и возмущенно закаркал, перейдя вдруг
на "ты":
  - Как ты мог, разговаривать с шефом таким тоном?! Это самый богатый
человек на планете! Одно лишь казино "Черная дыра" приносит ему
полмиллиарда в год!..
  Ах, он, оказывается, хозяин "Черной дыры"?! Это судьба! Если бы у меня
была совесть, она бы не мучала после того, что я сделаю. Потому что это
будет ответ на будущий поступок шефа.
  Менрайт, догадавшись, что слова его колышут только воздух, убавил
громкость и возмущенность, спросил деловито:
  -  Пробудешь здесь до утра?
  - Вряд ли. Поболтаюсь еще часика два-три и полечу в отель. Надо отдохнуть
перед стартом.
  - Счастливого пути! - с многозначительной улыбкой пожелал Лок Менрайт и
затерялся в толпе гостей.
  Вылетел я в половине третьего. Переключившись на автопилот, ждал ответа,
каким способом попробуют меня убрать. О том, что это случится, я догадался,
когда получил в свое распоряжение флайер шефа: об исчезновении этой машины
никто не узнает и никто не заявит в полицию. Каким способом он исчезнет:
взрывное устройство или собьет другой флайер? В любом случае это случится
не около виллы. Скорее всего, между двумя грядами невысоких гор. Ближняя
гряда была чуть выше дальней, и я решил этим воспользоваться. Вот и ответ:
флайер без сигнальных огней догнал меня, пристроился в хвост и сбавил
скорость. Нас разделяют минуты две полетного времени. Мне их хватит.
  Я достал из холодильника пакет. В нем был наспинный летательный аппарат
для любителей прогулок на свежем воздухе. Я одел аппарат и, когда флайер
пролетел над ближней грядой и резко снизился, выбросился из кабины.
  Угадал прямо на верхушку дерева. Ветки изрядно похлестали меня по лицу и
рукам, досталось и телу. Зато преследователь, черной тенью промелькнувший
надо мной, ничего не заметил. Я видел, как он быстро догнал мой флайер и
произвел выстрел из электропушки. Заряд был мощнейший, флайер буквально
вспыхнул электрической лампочкой и сразу же потух, словно перегорела нить
накала. Через несколько секунд где-то внизу заскрежетало, точно тупым ножом
вспарывали консервную банку. Наемный убийца выстрелил еще раз, видимо по
обломкам, и исчез в направлении виллы.

  Время три ноль-две. Мой (теперь уже мой) корабль две минуты назад
стартовал с космодрома. То-то шеф будет озадачен исчезновением яхты. Ну,
это его трудности. А мы займемся преодолением своих - посвятим на свидание
с кораблем. Погодка, конечно, не прогулочная и одет я легко, но делать
нечего. Особенно доставалось от холодного ветра. Он добрался до каждой
косточки и словно тряс их, проверяя, надежно ли закреплены. Вроде бы
надежно.
  Через час и три четверти я засек сигналы передатчика, вживленного в тело
Тука. Еще двадцать минут полета, и карманный пеленгатор вывел меня на
двуногого (в честь Родроба, наверное) фаготекса. Тук проводил меня к
кораблю, замаскированного под скалу. В свете только что взошедшего солнца я
проверил маскировку и счел Родроба достойным называться моим учеником.
  - Ну что, Тук, не надоела тебе эта побрякушка в лапе? - спросил я,
забравшись вслед за фаготексом в корабль.
  Тук настолько быстро сунул мне под нос лапу с передатчиком, что сомнений
быть не могло.
  - Не волнуйся, сейчас снимем. Больше она нам не нужна.

  Уже около часа сидели мы с Туком в подвале казино "Черная дыра".
Постепенно затих над нашими головами шум последнего, третьего, дня
фестиваля, даже самые азартные игроки вынуждены были оставить в покое
рулетки и колоды карт: пошел пятый час понедельника, казино закрылось.
Теперь шла сдача недельной выручки в банк. Переводили ее по многоканальному
кабелю, вделанному в стену. Прямо передо мной в стене темнел проем, снятая
панель лежала на полу. В проеме клопом присосался к кабелю прибор,
изготовленный руками изобретателя-самоучки. Отсасывал здорово: цифры на
табло еле успевали переплетаться из одной в другую. Вскоре они замерли,
достигнув миллиона, и кредитная карточка выскочила из прибора. Я забрал ее
и вставил следующую. На табло на миг появилась однозначная цифра, сменилась
двузначной, эта, чуть медленнее, - трехзначной. Пошел отбор девятой доли.
Всего их будет десять: я оценил покушение на мою жизнь в десять миллионов
экю.
  Неподалеку от казино, на стоянке среди жилых домов. замер невзрачный
флайер, взятый напрокат. В нем поджидает нас Родроб. После трех суток
бездействия на корабле он прямо рвался на дело и долго и обиженно сопел,
когда я отказался взять его с собой. Слишком он громоздкий и шумный, а
тишина в подвале казино как в холодильнике морга. Я и Тука заставил идти не
на пластинах, хотя шума от них - всего ничего.
  На табло уже горела шестизначная цифра. А ведь отнимается всего четвертая
часть выручки. Да, здорово они тряхнули гостей фестиваля. Впрочем, если
судить по схеме, позаимствованной у электронщика-хвастуна, сдавалась
выручка из