ект и направились в сторону Зимнего Дворца. Шли медленно, посматривая по сторонам. Народу на Невском хватало, в толпе частенько попадались армейские патрули с автоматами, милиции же видно не было. Сима тихонько, чтобы не услышали окружающие, сообщала Дику о попадавшихся на пути достопримечательностях Северной Столицы. Дик молча внимал. Так дошлепали до Гостиного Двора. В плане стояло посещение Русского Музея, поэтому компания повернула на Михайловскую улицу. На полпути к Площади Искусств дорогу перегородила группа военных. Двое их них направили автоматы в одну сторону тротуара, еще двое - в противоположную. Тут же стоял громоздкий военный грузовик с кузовом "кунг". Как водится начала собираться толпа из случайных прохожих. Через несколько минут из подворотни выволокли взъерошенного мужика с фонарем под глазом. В толпе загомонили. Судя по разговорам клиентом военных был известный телекомментатор с местного ТВ. Телевизионщика грубо закинули в кузов, солдаты полезли следом. Грузовик зарычал мотором и тронулся с места. Толпа начала рассеиваться, и можно было идти дальше.
     - Что это было? - шепнул Дик на ухо Симе.
     - Сцена ареста врага народа, - сообщила та, - покушение на свободу слова и злостный антисемитизм.
     - Не понял. Что он такого сделал? Что будет с этим человеком?
     - У него был слишком длинный и слишком грязный язык. Теперь его отвезут, куда следует, и отрубят этот самый язык... по самые плечи. Подробности потом... тут не место... пошли.
     В музее провели часа два. Всю экспозицию посмотреть, разумеется, не успели. Так, галопом по европам. Еще через полчаса через арку Генерального Штаба вышли на Дворцовую Площадь.
     - Это Зимний Дворец, - кивнула Сима. - В нем теперь тоже музей. Там одна из лучших в мире коллекций западного искусства. А скоро точно будет самой лучшей... если не единственной.
     - Почему? - удивленно спросил Дик.
     - У мусульман, говорят, живопись и скульптура не в чести. Вот возьмут они Европу и .... ага! Помнишь, что случилось со статуями Будды в Афганистане? А в вашей Америке все негры разнесут, если уже не разнесли. Только у нас и останется.
     В Эрмитаж заходить не стали, а направились по набережной вдоль Адмиралтейства к Сенатской Площади. Полюбовавшись Медным Всадником и колоннадой Исакия, Светка заявила, что шлепать по мокрому снегу ей надоело, и пора отправляться в гости к двоюродной сестре.
     - Ладно, - согласилась Сима, - только сначала вернемся на базу, переоденемся и возьмем подарки. Ты ведь их там оставила, сказала, что лень таскать.
     Переодевание много времени не заняло, но Сима предложила еще и перекусить.
     - Не будем объедать твоих родственников. В России сейчас с едой не очень. Свое сельское хозяйство угробили за время реформ, а западные поставки продовольствия сошли на нет. Передавали, что опять карточки введены. - Спорить никто не стал. Все дружно отправились на кухню.
     - Свет, помни о своей легенде, - напутствовала Сима своих спутников перед отправлением. - Мы все из Эстонии. Дик, тебя это тоже касается. Ты кондовый эстонец, а зовут тебя Рейн. Русский язык в эстонских школах уже больше десяти лет не учат, и ты его не знаешь. Зато выучил английский в американском варианте. На нем и балакай. Будем надеяться, что на другого эстонца не нарвемся.
     Нужный дом на седьмой линии отыскался без труда. Светкина двоюродная сестрица оказалась миловидной блондинкой лет тридцати, звали ее Верой. Пока родственницы обнимались и щебетали положенные при встрече слова, Сима с Диком скромно стояли в сторонке. Потом их представили и пригласили в квартиру. Другим ее обитателем был Сергей, гражданский супруг Веры. Данный индивидуум Симе сразу не понравился: нечесаный, дерганный, глаза шальные. Быстро накрыли импровизированный стол из принесенных Светкой продуктов и напитков. Сима и компания ели мало, сославшись на то, что недавно пообедали. Завязался приличествующий такой ситуации разговор. Выяснилось, что дела семейства обстоят далеко не блестяще. Сергей, ранее работавший доцентом на кафедре философии одного и Питерских вузов, а в последнее время подвизавшийся на ниве журналистики, уже больше месяца не появлялся на работе и вообще боится выходить из дому. Когда Светка осторожно поинтересовалась причинами такого параноидального поведения, тот достал видеокассету и вставил ее в аппарат.
     - Вот... я вам покажу. Специально все записал. Сами все увидите!
     На экране появилась уже примелькавшаяся физиономия Верховного. Шла запись его обращения к народу.
     -... Особо хочу обратиться к нашей "дорогой" интеллигенции. Так вот, уважаемая "Совесть Нации". Во времена Союза ССР вы бухтели на кухнях, что вам зажимают рот и не дают говорить. Потом такая возможность вам представилась. И что? Потоки дерьма, которые вы вылили на свой народ и страну не поддаются описанию. А мы все запомнили. И как вы упоенно танцевали на костях и как сладострастно лизали задницы своим зарубежным хозяевам, и широкий поток лжи и разложения, льющийся с телеэкранов и страниц газет. Заверяю вас, уроды, за все это придется отвечать. Обещаю, что ГУЛАГ и 1937 год еще покажутся вам невинной детской сказочкой. Готовьтесь! Теперь о нашей экономической....
     Сергей остановил запись. - Вы видели? Вы слышали, что говорил этот фашист? Как вам это?
     Сима хмыкнула. - На мой взгляд, это очень разумно и своевременно. Давно пора выжечь этот клоповник.
     Собеседник потерял дар речи от изумления. Он силился что-то сказать, но выходило только мычание. Наконец ему удалось справиться с остолбенением.
     - Ты хоть понимаешь что говоришь? Это конец! Будут уничтожены все умные и образованные люди.
     - Лично я не слышала, чтобы Верховный предлагал уничтожать умных и образованных людей. Речь шла только об интеллигенции. А это гнилое племя действительно надо подкоротить. От него только неприятности. По моему мнению, умный человек интеллигентом быть не может. Например, однажды Льва Гумилева спросили в интервью: правда ли, что он является потомственным интеллигентом? Так он им ответил нечто вроде: "Да упаси Бог!". И был прав. По сути, интеллигент, это тупорылый придурок, возомнивший себя пупом земли. Он уверен, что имеет право всем указывать, что и как делать и ни за что, при этом, не отвечать. А еще он труслив, продажен и жутко ленив.
     - Неправда! Климова начиталась? Мы хотели построить гражданское общество. Первый раз в российской истории.
     - А остальных вы спросили? Нужно им это гражданское общество?
     - Разумеется, нужно. Разве не ясно?
     - Не ясно! Ответь на простенький вопросик. Что такое гражданское общество?
     - Ну, это все знают. Это общество свободных граждан, где все делается по закону, все имеют права...
     - Интеллигент, - презрительно протянула Сима. - Болтаешь, а сам не знаешь о чем. Недоучка! А между тем вопрос о том, что такое гражданское общество и кому оно, собственно, нужно, немаловажен. Тут следует обратиться к истокам. Концепция гражданского (цивилизованного) общества была разработана в позапрошлом веке Локком и Адамом Смитом. В их работах имеется его определение, которое звучит так: "приобретение крупной и обширной собственности возможно лишь при установлении гражданского правительства. В той мере, в какой оно устанавливается для защиты собственности, оно становится, в действительности, защитой богатых против бедных, защитой тех, кто владеет собственностью, против тех, кто никакой собственности не имеет"(А. Смит).
     "Те, кто признают частную собственность, но еще не имеют ничего, кроме тела, еще живут в состоянии, близком к природному; те, кто имеют еще собственность и приобретают по контракту рабочую силу, объединяются в гражданское общество, в Республику собственников." (Локк). Все понятно? Гражданское общество, это такое общество, которое защищает богатых от бедных. Развитое гражданское общество - делает это хорошо. С этой точки зрения гражданское общество в России уже было построено. Бывшую общенародную собственность растащили, западные кредиты разворовали, ресурсы и капиталы широким потоком текли за рубеж, народ вымирал со скоростью миллион в год, а никто из бедных и вякнуть не мог. Почему? У нас было развитое гражданское общество. Вот во взаимоотношениях между "гражданами" действительно было много недоработок. То война компроматов, то киллерская стрельба, то наезды прокуратуры. А уж глубокомысленные рассуждения комментаторов о контроле над финансовыми потоками и переделе сфер влияния всем оскомину набили. Кому как, а мне такое общество даром не нужно. Как и люди, которым оно нравится.
     - Понятно, ты тоже фашистка! Давай.. беги... стучи на меня в ГБ.
     Сима переглянулась со Светкой.
     - Свет, дело, конечно, семейное, но... если подумать.... Зачем твоей сестре этот захребетник? Они не расписаны, квартира, как ты говорила, принадлежит Вере. Поэтому...
     Светка согласно кивнула. - Верунчик, в самом деле... гони ты в шею этого идиота. Он тебе самой не надоел? Ты красивая и умная женщина, найдешь себе куда лучше. Детей заведете. Если есть проблема с деньгами, то мы тебе поможем. Сестра ты мне или нет?
     Вера заплакала, но активно возражать не стала. Сима же повернулась к Сергею.
     - Слушай, недоносок, собирай свои манатки и проваливай на все четыре стороны. Даю тебе полчаса на сборы. Если по окончанию этого срока ты еще будешь тут, то здорово об этом пожалеешь.
     - Ах ты, стерва, да я тебя ..., - Сима быстро ударила в солнечное сплетение.
     - Это тебе за стерву... собирайся... время пошло.
     Веркин сожитель, скуля, поднялся с пола и поплелся в другую комнату. Хозяйка же продолжала реветь. - Мы с ним уже три года живем вместе. Нельзя же так с человеком. Это неправильно.
     - Ерунда, - заявила Светка, - с такими ухарями только так и надо. Ты пойми, дурочка, это же конченый человек. А я как твоя сестра не могу допустить, чтобы он испортил жизнь и тебе. И не надо корчить из себя жену декабриста. Это никакой не декабрист, а простой дегенерат. А ты распрекрасно проживешь и без него.
     Минут через двадцать сборы были закончены. - Убийцы, вы посылаете меня на верную смерть! Нелюди! В вас нет ничего человеческого!
     - Катись, придурок, - не выдержала Светка. - Кому ты нужен, чтобы о тебя еще руки марать. Вера... сидеть! Если ты станешь его удерживать, то я перестану тебя уважать. А ты... как там тебя? Ключи на стол! - За страдальцем захлопнулась дверь.
     - Ну вот, - заключила Сима, - теперь вполне можно выпить за начало новой жизни. И не вздумай проявлять слюнявую жалость и пускать этого социального паразита обратно. Интеллигент с возу - женщине легче.
     - Да кто вы такие, черт побери? Являетесь как снег на голову, вмешиваетесь в мою личную жизнь. Кто дал вам право?
     - Да ладно тебе, Верка, изображать оскорбленную невинность. Признайся уж сестре, что рада такому исходу. Наверняка сама давно думала выставить этого умника за дверь, только не решалась этого сделать?
     Вера надолго задумалась. - Может, и думала, только это так не делается.
     - Только так и делается, - отрезала Светка, - сразу и навсегда.
     Посиделки продолжались еще часа три. При прощании Сима сунула новой знакомой довольно крупную сумму в российских рублях. - Держи, поможет перекантоваться некоторое время. Не поминай лихом.
     Двумя этажами ниже обнаружился Сергей. Он устроился на подоконнике, чемодан стоял рядом. При их появлении изгнанник поднялся и взял чемодан в руку.
     - Я знала, что он никуда не денется, - сообщила Светка. - Сейчас мы уйдем, а он поднимется, и будет доставать мою сестру. Может его просто пристрелить для гарантии?
     - Нет, это слишком гуманно для таких фашистов как мы. Есть вариант покруче.
     За спиной интеллигента открылся портал. Сима сделала угрожающее движение, тот отступил назад. Портал закрылся. - Куда ты его спровадила? - поинтересовалась Светка.
     - В славный город Нью-Йорк. Признанную цитадель гуманизма и цивилизации. Мекку всех истинных интеллигентов. Прямиком на Брайтон. Вот и пусть приобщится к цивилизации.
     Светка громко расхохоталась. - Я же говорила, что ты садистка. Он же и часа там не проживет.
     - Его проблемы, плакать не собираюсь. Пойдем домой, а то Дику уже, наверное, ужасно надоело разыгрывать из себя немого.
     С Диком, в самом деле, пришлось объясняться. Новая родина произвела на него неизгладимое впечатление. Сима довольно долго растолковывала ему некоторые моменты дневных похождений.
     - Пойми, Дик. Военные патрули на улице... это для России показатель благополучия. Вот когда у нас начинаются вольности и свободы, то действительно жди крупных неприятностей. Что делать, по природе мы крутые анархисты, но вынуждены постоянно сдерживать свои антиобщественные устремления. Вся история нашей страны представляет собой бесконечную череду жестоких оборонительных войн, обычно, на несколько фронтов сразу. Поэтому русский может наплевательски относиться к своим соотечественникам, но склонен, в любой ситуации поддерживать жесткую центральную власть. Это вопрос выживания. Большинство народов ощущает "своих" по признаку "крови", в эмиграции создает компактные национальные общины, поддерживает друг друга и тому подобное. У русских этого нет, наша национальная идентификация замкнута только на Российское Государство. Эмигрант же, по сути, сразу перестает быть русским и быстро ассимилируется на новой родине. Как говорят, русский, это не национальность, а образ жизни. Соответственно мы все тут немного сумасшедшие, зато в России никогда не бывает скучно.
     Когда Симе пришла пора возвращаться в Таллин, к ней подошла Светка. - Знаешь, Сим, я, кажется, начинаю перенимать твои методы и привычки. Это затягивает.
     - Да, мне понравилось, как ты предложила пристрелить этого урода. Ха!
     - Я не уверена, что это сделало меня лучше. Ведь насилие ничего не решает.
     - Глупости! Ты просто наслушалась либеральной идиотской пропаганды. Как это не решает? Я специально разбиралась с этим вопросом.
     Нам всем усиленно вдалбливали в головы тезис, что, мол, насилием нельзя разрешать конфликты. Это явное вранье. На протяжении всей истории человечества насилие разрешило больше конфликтных ситуаций, чем все остальные придуманные человеком способы вместе взятые. Да и в наше время насилие или угроза применения такового разрешает большую часть возникающих спорных ситуаций. На бытовом уровне под насилием обычно понимается чисто физическое принуждение. Но это только частный случай. Видов насилия ничуть не меньше чем областей человеческой деятельности. Можно выделить экономическое насилие, моральное насилие, информационное насилие, демографическое насилие.... И кем доказано, что эти виды насилия менее опасны, чем чисто физическое? Вовсе даже и наоборот. Суть насилия состоит в том, чтобы вынудить конкретного человека или сообщество людей к действиям которые противоречат их собственным интересам. Посему сокрытие от людей информации об их истинных интересах, либо сознательная подмена их на ложные путем информационного наката представляет собой наихудший вид насилия. Вообще диапазон насильственных методов очень широк. Это может быть шлепок по заднице закапризничавшего ребенка или угроза лишить его сладкого, а может быть экономическое разорение целой страны или ядерный (того хуже - информационный) удар по ней. Аппарат государственного управления с его органами правопорядка, судами, тюрьмами и тому подобным обеспечивает стабильность общества именно за счет насилия или угрозы его применения. Можно сколько угодно краснобайствовать о том, как все это плохо и некультурно. Но это реальная жизнь. Альтернативой насилию является только воспитание, то есть восприятие человеком определенного набора норм поведения в обществе исключающих необходимость применения насилия. Проблема в том, что в социуме обязательно находится определенное число индивидуумов, воспитывать которых бесполезно. Они генетически запрограммированы на причинение максимального вреда окружающим и получают от этого немалое удовольствие. Часть из них умудряется сдер
живать свои асоциальные наклонности под угрозой применения государственного насилия. А часть, с атрофированным инстинктом самосохранения, все равно реализует свои устремления. Хуже всего то, что реальная власть в человеческих сообществах принадлежит именно таким людям. Посему когда с верхов власти раздаются проповеди о недопустимости насилия, то это отдает явным лицемерием. Подобные призывы следует понимать, как желание сохранить собственную монополию на насилие. Этот принцип относится и к межгосударственным проблемам. Когда США, которые все свои взаимоотношения с другими странами строили исключительно на применении экономического, информационного, военного и прочих видов грубого насилия начинали трендеть о недопустимости терроризма, это следовало понимать как демагогию. Все знают, что это государство самолично создало большинство из действующих в мире террористических структур и вовсе не собиралось и в дальнейшем отказываться от этой практики. Поэтому любое сочувствие им явно неуместно и глупо. Как человек, так и страна подвергнувшиеся применению насилия, военного ли, экономического или информационного, имеют полное право на ответные действия. Такой человек или страна в праве сами выбирать себе оружие и устанавливать правила игры. Играть же по правилам установленным самым сильным и богатым значит заведомо обречь себя на неизбежный проигрыш. Как можно было выиграть экономическое соревнование у страны, которая грабит большую часть мира? Ведь грабеж всегда эффективнее простого труда. Не было возможности выиграть чисто военное соревнование, США и их союзники все равно построили бы больше авианосцев, ракет и самолетов. Посему следовало наплевать на усиленно внедряемые их пропагандой "общечеловеческие ценности" и бить в самые уязвимые места. В конце концов, подсчитано, что Земля может обеспечить достойные условия существования только 2 миллиардам человек, а уже сейчас на планете проживает около 6 миллиардов. Запад считал, что из упомянутых двух миллиардов, один (золотой) будут составлять они, и еще остается место на о
дин миллиард вспомогательного населения, которое будет поставлять разнообразные ресурсы необходимые для безбедного существования первого. Думается, что все население Запада включая и мирных граждан, женщин и детей несло прямую солидарную ответственность за воплощавшееся в жизнь Большое Зло, а, следовательно, могло, и должно было являться приемлемой целью для ответного насилия. А кто? Ведь на Западе была демократия. Солдаты выполняют приказы офицеров, офицеры генералов, генералы политиков, политики являются слугами народа, который их выбрал, и выполняют его желания. Виноват весь народ, иначе никак! Если этот народ считал в порядке вещей пользоваться награбленным, голосовал за политиков, которые собирались реализовать глобальный геноцид, то он должен был быть готов к тому, что террористами будет взорвана школа, где учатся его дети, что вода в водопроводе будет насыщена бациллами сибирской язвы, а на города могут упасть термоядерные боеголовки. А народы которым в планируемом глобализированном мире явно не находилось места могли отбросить в сторону навязываемые им принципы типа "Возлюби врага своего", "Подставь другую щеку" и вернуться к старому, доброму - "Око за око, зуб за зуб".
     Принцип допустимой самообороны еще никто не отменял. Взять, например, этого Сергея. Как говаривал Паниковский - жалкая, ничтожная личность. Если бы мы не вмешались, то он бы продолжал сидеть на шее твоей сестры, пока соседи не стукнули бы... куда следует. Приехали бы военные, и подмели его, а твою сестру за компанию. Лес рубят - щепки летят. Сгинула бы она в лагерях ни за грош. А этот фрукт, думаешь, не понимал, что подвергает Веру опасности? Все он прекрасно понимал, только ему было наплевать. Такие всегда уверены, что весь мир им обязан, ибо они такие умные и замечательные. Интеллигент, блин. Тьфу!
     Дела Европы шли не блестяще. После отхода российских войск за согласованную с мусульманами линию раздела и ухода флота из Средиземного Мор