бомба. Под гигантским экраном. Должно быть, ее  установили
шпионы.
     Телефор в Луной Комнате по-прежнему работал.  Келлон  устало  упал  в
кресло перед экранами благодарно  улыбнулся  побледневшему  оператору.  Он
попросил ее соединить его с Департаментом Охраны. Маркард ответил с  явным
облегчением:
     - Испугался, что они достали вас, Босс. - На его лице снова появилось
тревожное  выражение.  -  Все  обстоит   хуже,   чем   я   думал.   Широко
распространившийся заговор. Организация. Возможно,  Проповедник  стоит  во
главе, но в него вовлечены  и  инженеры.  У  них  удивительное  количество
оружия и взрывчатки, есть и специалисты по их использованию.
     Келлон смог выдавить слабую улыбку.
     - Очевидно, не грех использовать машины, если они стреляют.
     Глава Охраны был слишком испуган чтобы смеяться.
     - Берегите свою жизнь, Босс, - прошептал он. -  Предупредите  охрану.
Удар может последовать отовсюду.  Бунтовщики  разбивают  машины,  штурмуют
здания и убивают инженеров, по  всему  городу.  Башня  Союза  может  стать
следующей.
     Келлон сделал глубокий вдох. Он  потихоньку  приходил  в  себя  после
взрыва.
     -  Не  вешайте  нос,  Маркард!  -  на  этот  раз  его   улыбка   была
естественнее. - Мы справимся. Я свяжусь с Хердом и  прикажу  ему  привести
Флот в боевую  готовность.  Возможно,  придется  сбросить  несколько  тонн
раздражающей пыли. Ничто так не восстанавливает уважение как двести  тысяч
тон длинного черного унитронного крейсера. - Он повернулся к ожидающей его
распоряжений рыжеволосой девушке. - Свяжите меня с "Технархом".
     Оператор кивнула. Ее голова слегка  наклонилась  в  призме,  пока  ее
невидимые руки  скользили  по  клавишам.  Но  соседняя  призма  оставалась
пустой. На ее напряженном лице появилось удивленное выражение.
     Наконец она сказала Келлону:
     - Ваша Гениальность, "Технарх" не отвечает.
     Сердце Келлона сдавила ледяная безрассудная паника.
     - Свяжите меня с Адмиралтейством.
     Ошеломленного вида курсант сообщил ему, что Адмирал  Херд  увел  весь
лот в космос.
     - Все корабли готовились к полету в течение двадцати  четырех  часов,
сэр, - запинаясь проговорил  он.  -  Как  я  понимаю,  начались  ежегодные
маневры.
     Ошеломленный Келлон  кивнул  головой,  и  испуганный  курсант  исчез.
Келлон посмотрел на Маркарда, чье лицо все еще находилось на экране. Глава
Охраны видел и слышал курсанта, и  в  его  худом  суровом  лице  отразился
охвативший Келлона ужас.
     - Маневры должны были начаться не  раньше,  чем  через  неделю,  -  с
трудом выдавил Келлон. - Херд не должен был начинать их без моего приказа.
Он покачал головой. - Но всеобщий мятеж - об этом слишком страшно думать!
     Маркард издал странный похожий на мычание звук.
     - Это все объясняет, Ваша Гениальность,  -  хрипло  прошептал  он.  -
Оружие. Организацию. Специалистов. Доказательство,  что  Проповедник  имел
поддержку в Союзе. Он был  связан  с  Хердом.  -  Его  бледное  лицо  было
испуганным. - Похоже, положение отчаянное, Босс!
     - Я не могу в это поверить! - пробормотал Келлон.  Он  боялся  в  это
верить. Он резко сказал рыжеволосой девушке в призме.  -  Свяжите  меня  с
Внешней Станцией. С Генералом Нордхорном. Немедленно.
     Господство Союза и его собственное зависели от контроля над космосом.
Для  этого  одинаково  важными  были  и  флот  и  Внешняя   Станция.   Эта
искусственная маленькая луна  едва  достигала  мили  в  диаметре,  но  как
гласила не раз оправдавшая себя поговорка "Хозяин  Внешней  Станции  будет
Хозяином планет".
     Крошечная  металлическая  луна  имела  двадцатичетырехчасовой  период
обращения, что приводило к тому, что она всегда находилась к югу от зенита
Санпорта. Сначала она служила всего-навсего обсерваторией, лабораторией  и
стартовой площадкой в  космос.  Но  милитехнические  инженеры  Сообщества,
Корпорации и Союза сделали ее массивную броню из метеоритного железа более
толстой, превратив ее  в  Гибралтар  системы.  Теоретический  диапазон  ее
огромных орудий охватывал все околоземное пространство  и  простирался  до
Луны.
     - Быстрее! - рявкнул Келлон. Задыхаясь от нетерпения он  наблюдал  за
оператором. Она нажимала на невидимые клавиши, так словно это было трудно.
Но наконец в призме засветилось худое смуглое лицо Нордхорна.
     Генерал Нордхорн был старым человеком,  сгорбившимся,  пожелтевшим  и
глухим. Ему бы следовало уйти в отставку  много  лет  назад.  Но  немногие
молодые люди демонстрировали постоянную  верность  и  даже  эти  немногие,
подобно Маркарду, обычно обладали  посредственными  способностями.  Что-то
случилось со славной традицией милитехнической службы.
     - Херд прибыл? - Нордхорн приложил дрожащую  желтую  руку  к  уху,  и
Келлон прокричал. - Я арестовал Проповедника. Я послал Херда отвезти его в
тюрьму. Он вывел флот в космос, но не отвечает на вызов по телефору. Могут
возникнуть проблемы. Лучше вызовите своих людей на станции управления...
     Голос Келлона замолчал.  Нордхорн  казался  сдержанно  спокойным.  Но
сейчас, когда он сделал  вдох,  чтобы  заговорить,  Келлон  увидел  в  его
бескровных щеках и тонких дрожащих губах признаки отчаяния.
     -  Ваша  Гениальность,  Херд  уже  связался  со  мной,  -  его  голос
неуверенно дрожал. - Я как раз собирался позвонить вам. Херд  не  упоминал
ни о каком заключенном. Он предъявил ультиматум.  Ошеломляющее  заявление,
Ваша Гениальность, я не  совсем  понимаю.  Он  потребовал,  чтобы  я  сдал
Внешнюю Станцию! - Кадык Нордхорна дернулся. - Ваши распоряжения, сэр?
     Кровь стучала в  ушах  Келлона.  Его  покрытые  холодным  потом  руки
вцепились  в  край  стола.  Несмотря  на  всю  очевидность,  полнота  этой
катастрофы все еще была невероятной.  Он  пытался  успокоить  свой  идущий
кругом разум. Хриплым голосом он приказал:
     - Вы будете защищать Станцию до конца.
     - До конца, белая голова Нордхорна гордо  поднялась.  -  Но  ситуация
отчаянная, сэр. Его лицо снова стало испуганным. - Я не могу понять -  все
происходит так быстро. Сообщают, что в некоторых  орудийных  группах  тоже
начался бунт. Люди сражаются в выходных шлюзах.
     - Держите... -  взмолился  Келлон.  Но  неожиданно  морщинистое  лицо
старого генерала исчезло из призмы. Келлон отчаянно нажимал на клавишу.
     - Верните назад Нордхорна! - закричал он оператору.
     - Мне очень жаль, Ваша Гениальность, - ответила напряженная  девушка,
но Внешняя Станция не отвечает.
     Вольное ошеломленное лицо Маркарда все  еще  было  в  другом  экране.
Келлон попытался улыбнуться ему.
     - Значит Херд и Келлон в одной  кровати?  -  пробормотал  он.  -  Как
по-твоему, кто кого из нее выбросит?
     - Не будет иметь значения, если станция сдастся, - послышался хриплый
шепот Начальника Охраны. Он прислушался. -  Извините,  Ваша  Гениальность.
Меня вызывает комитет мятежников. Помните - будьте осторожны.
     Его изображение  исчезло.  Келлон  бесцельно  прошелся  туда-сюда  по
бледному светящемуся полу длинной Луной Комнаты. Что же теперь? Новости  с
Внешней Станции потрясли его больше, чем взрыв под террасой. Он чувствовал
себя бессильным и больным. Станция все так же не  отвечала  и  он  не  мог
придумать что же можно сделать полезного.
     Офицер  его  личной  охраны  сказал  ему,  что  в   Комнате   Нептуна
по-прежнему продолжался бал. Даже репортеры еще не почувствовали  реальной
серьезности ситуации. Одетые в яркие одежды танцоры не знали, что  их  мир
стоит на грани катастрофы.
     Наверное, в этом-то все и дело.  Если  бы  класс  инженеров  поменьше
танцевал, если бы они больше учились и больше делали для остальных  девяти
десятых населения - дела обстояли бы по-другому. Но  Мелкарт  сказал,  что
уже три поколения как поздно думать об этом.
     - Босс! - закричал охранник. - Осторожно!
     Выстрелы  эхом  отразились  от  высоких  светящихся  фресок.   Где-то
закричала женщина.  Вооруженные  люди  ввалились  через  широкую  арку  из
Комнаты  Нептуна.  Светящиеся  панели   погасли.   В   темноте   застучало
автоматическое оружие.
     Широкий,  связывающий  комнаты  дверной  проход  был  закрыт   только
звукопоглощающим воздушным  экраном.  До  Келлона  донеслось  приглушенное
Ву-у-уш! Поднялась бронированная панель, но было слишком поздно. Атакующие
находились уже в Луной Комнате.
     При слабом свете, поступавшем через проход на террасу,  он  разглядел
присевшие, приготовившиеся  к  броску  фигуры.  Рука  бросила  что-то  над
сражающимися охранниками. Оно упало возле него. Он с отчаяньем бросился  к
этой штуке, швырнул ее в дальний конец  комнаты,  растянулся  на  полу  за
столом телефора.
     В ушах  зазвенело,  огромная  темная  комната  наполнилась  скрежетом
металла. Он поднялся на ноги, выхватив из-под кресла  спрятанный  автомат.
Но стрельба прекратилась. Свет снова наполнил высокие панели.
     Три человека неподвижно  лежали  в  перекрытом  проходе.  Одни  издал
слабый рыдающий звук, и испуганный охранник выстрелил ему в голову. Офицер
быстро подбежал к Келлону.
     - С Вашей Гениальностью все в порядке?
     Келлону удалось улыбнуться.
     - Попытка  номер  семнадцать,  -  он  был  рад,  что  его  лицо  было
нарумянено. Ни одна другая попытка никогда не  заходила  так  далеко,  или
заставляла его почувствовать такую слабость  внутри.  Он  отвел  глаза  от
развалин в конце комнаты, там, где бомба превратила неровный лунных пик  в
кучу пыли. - Кто это был?
     Охранники  уже  осматривали  убитых.   Их   отпечатки   были   быстро
идентифицированы по телефору. Один из них  оказался  наследным  инженером,
провалившимся на экзаменах на практическую  милитехническую  степень.  Два
других были представителями вспомогательного класса белых воротников.
     - Инженер, должно быть, пришел вместе с  гостями,  -  сообщил  офицер
охраны. - Остальные были среди музыкантов. Они спрятали автоматы и бомбу в
футлярах для инструментов. - Он  перевел  дыхание.  -  Я  ужасно  об  этом
сожалею,  Ваша  Гениальность.  Но  позвольте  мне  отметить  ваше   личное
мужество.
     Мужество! Келлон пожал плечами и  быстро  отвернулся  от  неподвижных
фигур в веселых запятнанных кровью костюмах. Он уже почувствовал запах. От
присутствия смерти у него кружилась голова. Если бы он был на мгновение не
так быстр - отчаянье это не мужество. Его голос прозвучал резко и громко:
     - Вытащите их отсюда и вымойте пол, - затем он  подумал  о  Селен  дю
Марс. От тревоги его тон стал  еще  резче.  -  В  бальном  зале  произошло
столкновение?  Кто-нибудь  пострадал?  Выясните,  не  пострадала  ли  Мисс
Капитан дю Марс.
     Бронированная дверь  снова  опустилась.  Беспокойство  заставило  его
последовать за охранниками. В  огромной  сияющей  зеленым  светом  Комнате
Нептуна его  встретила  зловещая  истерическая  напряженность.  Офицеры  с
холодными  глазами  допрашивали  испуганных  музыкантов.  Половина  гостей
исчезла. Оставшиеся собрались группами и нервно шептались.
     Он не мог найти Селен. Охранники у главного входа и  на  террасе  для
глайдеров не видели ее среди уходящих гостей.  Но  она  исчезла  в  начале
вечера.
     Его охватила тревога. Несмотря на всю ее амбицию  -  а  может  именно
благодаря ей - он любил Селен. Он  знал,  что  последователи  проповедника
яростно ненавидели ее, как символ всего того, в чем им было  отказано.  Ее
могли похитить, вероятно, даже убить.
     Он поспешил назад к телефору в изуродованную взрывом Лунную Комнату и
вызвал ее  апартаменты  этажом  ниже.  Смуглый  азиатского  вида  мажордом
сказал, что она не возвращалась. Но рыжеволосая девушка-оператор  сообщила
ему:
     - Ваша Гениальность, вам  послание  от  Мисс  Капитан  дю  Марс.  Его
оставили два часа назад, чтобы вручить вам, его, когда вы станете вызывать
ее. Вы выслушаете?
     Келлон кивнул, неожиданно лишившись голоса.
     В кристалле появилось лицо Селен.  В  ее  платиновых  волосах  горели
огненные бриллианты. Их меняющее цвет сияние то становилось таким же синим
как ее глаза, то таким же красным как ее губы. Она  заговорила,  холодным,
строгим, совершенным голосом.
     - Гарвей, я покидаю тебя сегодня вечером. Мы не встретимся  снова.  Я
хочу поблагодарить тебя за все, что ты  мне  дал,  и  объяснить  почему  я
ухожу. Не потому что ты стареешь и не  потому  что  я  думаю,  будто  силы
покидают тебя, поверь мне, я бы не ушла из-за этого. Но я  люблю  Адмирала
Херда. К тому времени, как ты это услышишь, мы  будем  в  космосе  вместе.
Извини меня, Гарвей.
     Келлон долго сидел у стола  телефора.  Ему  было  холодно,  тело  его
онемело. Хриплым голосом он приказал оператору  прокрутить  все  еще  раз.
Селен снова улыбнулась, снова смахнула единственную  блестящую  как  алмаз
слезу, снова произнесла те же тяжелые, как камень, слова.
     Она  лгала.  Келлон   невидящими   глазами   уставился   на   фреску,
поврежденную взрывом, его собственная жизнь была так же омрачена и разбита
как эта  светящаяся  панель.  Он  сжал  кулаки  в  приступе  нездоровой  и
бесполезной ярости. Конечно, она лгала!
     Может быть, она и любила Херда. Предатель был молодым и красивым. Это
неудивительно. Но не любовь заставила ее  отправиться  вместе  с  ним.  Он
слишком хорошо знал Селен, чтобы поверить в это. Она ушла с Хердом, потому
что надеялась, что он станет следующим хозяином мира.
     - Прокрутите еще раз, - снова приказал он оператору. - Без  звука.  -
Он приветствовал молчаливое изображение усталой, горькой улыбкой. - Доброй
охоты, Селен, - прошептал он. - В конце концов, у нас  были  хорошие  дни.
Доброй охоты - но тебе и  твоему  лихому  адмиралу  лучше  быть  начеку  с
Проповедником!
     Одинокая слеза упала, и Селен снова исчезла.
     Келлон попросил оператора снова связаться с Внешней Станцией. Селен -
это еще не все. Сегодня на карту был поставлен целый мир. Его жизнь и  ее.
Союз и Санпорт. Игра продолжалась, далеко, в  беззвучном  холоде  космоса.
Между старым миром, который он покорил и миром неизвестным. Ему оставалось
только ждать сообщения. Больше он ничего бы сделать не смог.
     - Ничего, Ваша Гениальность, - сказала девушка-оператор.  -  Связи  с
космосом не  было  с  тех  пор,  как  был  оборван  разговор  с  генералом
Нордхорном.
     Устало, но неспокойно Келлон поднялся из-за стола. Мертвых унесли. Но
ему казалось, что слабый одуряющий запах смерти все еще висел  в  комнате.
Ему было холодно, и его большое тело онемело от напряжения. Он  чувствовал
отчаянное одиночество, и вдруг подумал о Мелкарте.
     Старый философ-историк был тем единственным человеком, который должен
был знать,  что  происходит  с  Санпортом.  Часто  в  прошлом  его  где-то
макиавеллиевский совет бывал полезен.  Чуть  ли  не  до  того  как  Келлон
подумал об этом, его ноги уже несли его через Комнату Сатурна.
     Этот огромный зал был его библиотекой.  Книги  поднимались  вверх  по
всем  четырем  стенам.  Здесь  же  хранились  микрофильмы  всей  известной
литературы. Келлон оставил своих охранников у двери в кабинет историка.
     Чарльз Мелкарт занимал крошечную нишу. Белые  светящиеся  стены  были
голыми,  но  одно  огромное  окно  открывало  живописный  вид  светящегося
окутанного ночью города. Огромный древний деревянный  стол  занимал  почти
половину комнаты. Он был завален пачками книг и рукописей.
     Словно не имея понятия  о  происходящем  снаружи,  Мелкарт  сидел  за
столом и быстро писал  старомодной  шариковой  ручкой.  Он  был  маленьким
сутулым человеком. На нем был огромный халат  и  красная  шерстяная  феска
прикрывавшая его лысину. Когда Келлон вошел, он моргнул и  снял  очки.  На
худом морщинистом желтом лице его глаза казались поразительно  молодыми  и
живыми.
     - Садись, Вольф, - Мелкарт никогда не раболепствовал. - Я ждал тебя.
     Вольф! Это было партийное имя Келлона. Он вспомнил  тайные  собрания,
внизу на уровнях канализации, где  на  холодных  стенах  собирались  капли
внизу на уровнях канализации, где на холодных стенах собирались  капли,  а
воздух, казалось оживал от гула машин. Это было в старые опасные  дни,  до
того, как они бросили борьбу за запрещенные идеалы демократии.
     Неожиданно Келлон подумал о том, действительно ли Мелкарт и Руфь были
влюблены друг в друга. Он отогнал эту мысль. Это уже многие годы не  имело
значения. Новое Сообщество  было  забытой  мечтой.  Мелкарт  оставил  свой
идеализм вместе со своим здоровьем в иридиумных шахтах Марса. Освобождение
загладило тот долг, который когда-то существовал.
     Но Мелкарт дал ему многое кроме матери Роя.  Худощавый,  с  блестящим
умом новозеландец научил его  науке  политики.  Его  научные  бумаги  были
подделаны  в  штаб-квартире  партии,  чтобы  сделать  его  более  полезным
агентом. Когда Корпорация накрыла подпольную организацию, Келлону  удалось
скрыться с большей частью партийных фондов.
     Келлон попытался отплатить ему, дав какую-нибудь высокую должность  в
Союзе, но насмешливый экс-радикал отказался принять что-либо выходящее  за
рамки нужд его простой  жизни,  согласился  только  пользоваться  огромной
библиотекой в Комнате Сатурна.
     - Ты превратил солнечную систему  в  лабораторию  для  проверки  моих
политических теорий, - сказал он с легкой усмешкой. - Все что  мне  нужно,
так это время для того чтобы закончить написание "Судьбы".
     Сейчас, войдя в узкую комнату ученого, Келлон был слишком  взволнован
и не стал садиться  на  единственный  стул  рядом  с  заваленным  бумагами
столом. Он направился к большому окну. Внизу  мятежники  образовали  серое
неспокойное море, местами оживляемое вспышками алых костров. Далекий взрыв
потряс воздух, затрещал автомат, шум голосов стал сердито нарастать.
     Мелкарт схватил ручку и сделал  быструю  запись.  Келлон,  бледный  и
напряженный, впиваясь ногтями  в  ладонь,  отвернулся  от  окна.  Хриплым,
полным отчаянья голосом он спросил худого старика, сидевшего за столом:
     - Чарльз, ты знаешь, что происходит с Санпортом?
     Красная феска кивнула.
     - Я знаю это уже тридцать лет, - Мелкарт ухмыльнулся  с  уверенностью
совы. - Старый Джованни Вико стал догадываться об  этом  в  своем  "законе
циклов" еще в восемнадцатом веке. Спенглер и  Тойнби  поняли  это.  Позже,
Спрейг пошел дальше. Но именно я должен был превратить  законы  подъема  и
падения человеческих культур в точную науку, которую я называю судьбой.  -
Его желтая, похожая на клешню  рука  быстро  махнула  в  сторону  огромной
рукописи. - Здесь, в моем последнем томе...
     - Послушай! - Келлон ударом кулака оборвал его. - У меня нет  времени
на книги. Серый класс поднял  бунт.  Флот  принял  участие  в  мятеже.  На
Внешнюю Станцию совершено нападение, если она  падет,  нас  обстреляют  из
космоса. Убийцы уже пытались расправиться со мной сегодня.
     Он засмеялся резким невеселым смехом.
     - Книги! Ты можешь  сидеть  здесь  и  писать  книгу,  когда  фанатики
Проповедника жгут  библиотеки  в  парке?  Они  убивают  каждого  инженера,
который попадает им в руки. Кто  останется  в  живых,  чтобы  читать  твою
драгоценную книгу?
     На высохшем желтом лице Мелкарта появилась усмешка.
     - Боюсь, никто, - произнес он  медленно.  -  Трагично,  что  культуры
должны достигать точки падения до того, как они дадут людей  способных  их
понять. Но отсутствие понимания не меняет  истину.  Каждый  из  упомянутых
тобой  фактов  неизбежен.  Потому  что  сейчас   Санпорт   мертв   -   это
окаменелость.
     - Окаменелость - ты сошел с ума! - Келлон  снова  стукнул  по  столу.
Сейчас не время для пессимистичных теорий. Я хочу знать,  что  делать.  Он
умоляюще понизил голос. - Ты помогал  мне  раньше.  Должно  же  быть  хоть
что-нибудь.
     Мелкарт закрыл большую книгу, и Келлон увидел, что его желтые  пальцы
дрожат.
     - С тобой и со мной покончено, Вольф, - в  голосе  его  чувствовалась
печаль и сожаление. - Пото