Джек УИЛЬЯМСОН
				Рассказы

БЕЗ ПОСАДОК К МАРСУ
ЗВЕЗДНЫЙ СВЕТ
ПРИЦЕЛ
РАСПАД






                              Джек УИЛЬЯМСОН

                                  РАСПАД




     Официально Босс Келлон был  просто  исполнительным  секретарем  Союза
Астронавтов, Менеджеров и инженеров. Но сейчас в 2145 году Босс был  равен
Цезарю. Начиная с унитронных конвертеров на Меркурии, и кончая  отдельными
маленькими  шахтами,  разбросанными  по   лунам   Юпитера,   Союз   правил
человечеством.
     А Гарвей Келлон был Союзом.
     Это  был  большой  человек.  Его  проницательные  глубоко  посаженные
осторожные  глаза  могли  быть  такими  же  ледяными,  как  блеск  голубых
каллистонийских бриллиантов,  но  вежливая  профессиональная  улыбка  чаще
смягчала выражение его неровного красного  лица.  Он  носил  развевающийся
белый парик, и несколько миллионов в Санпорте  подозревали,  что  их  босс
также лыс, как первый цезарь Древнего Рима.
     Санпорт был его столицей. Сотни лет монополия  межпланетной  торговли
питала его силу, до тех пор, пока даже Нью-Йорк не стал всего лишь  старым
провинциальным  городком.  Башни  мегаполиса  возвышались  подобно   ярким
монолитам на сотни миль вокруг высокой плоской горы  в  Колорадо,  которая
стала космическим портом. Крошечная луна Внешней Станции  навечно  повисла
над меридианом города, сделанная человеком звезда его будущего.
     Босс Келлон жил в верхней  части  врезавшейся  в  небо  Башни  Союза.
Огромные, роскошные залы его  апартаментов  назывались  по  именам  планет
Солнца. Сегодня был бал в Комнате Нептуна, и он танцевал по именам  планет
Солнца. Сегодня был бал в Комнате Нептуна, и он танцевал с Селен дю Марс.
     Босс тяжело дышал, темные капельки пота усеяли  плечи  его  пурпурной
пижамы. Его ноги болели. Вероятно, в свои шестьдесят он был  слишком  стар
для танцев, конечно же, в средней  части  его  тела  было  чересчур  много
лишнего веса. Но Селен дю  Марс  могла  заставить  мужчин  отогнать  такие
неприятные мысли.
     Высокая, гибкая, зеленоглазая, она была  знаменитой  телетанцовщицей.
Сегодня  ее  волосы  были  платинового  цвета,  и  она   ослепляла   огнем
бриллиантов. Он подумал, что эти любимые камни точно такие как  она  сама,
холодные, яркие и твердые. Но он восхищался даже ее расчетливой  амбицией,
ибо о на была сродни его собственной.
     Селен  утверждала,  что  имеет  наследственную  степень   в   области
милитехнической инженерии.  Однажды  Келлон  приказал  провести  негласное
расследование, и ему доложили о том, что имеются  доказательства  подделки
документов. Ее отец был всего  лишь  слугой  милитехнического  офицера  на
станции Юпитера. Но Келлон не дал хода  докладу,  и  не  сказал  ни  слова
Селен. Он знал, как тяжело выбраться из серых.
     Сейчас, уже не в первый раз, она выпрашивала у него корону для  себя.
Ее голос был холодным и совершенным, как и ее длинное гибкое тело,  и  она
употребила льстивое обращение, которое сама придумала:
     - Ваша Гениальность, можем ли мы провести коронацию в скором времени?
Все распланировано. Ваш друг историк  Мелкарт  раскопал  для  меня  старые
церемонии. Мои ювелиры работают над короной из огненных бриллиантов.
     - За которую платить буду я, - хмыкнул Келлон, и привлек  к  себе  ее
кошачье тело. - Дорогая, я знаю, что ты хочешь быть  Императрицей  Солнца,
но твоей хорошенькой головке даже без короны угрожает опасность.
     Келлон нахмурился,  помрачнел  от  нахлынувших  на  него  мыслей.  Он
взобрался на  самую  вершину  человеческой  пирамиды.  Он  был  первым  из
миллиона наследных инженеров,  которые  со  своими  семьями  и  различными
слугами занимали почти все верхние уровни башен Санпорта.
     Но здесь же только в  Санпорте  почти  восемьдесят  миллионов  носили
серую одежду рабочих. Они жили и трудились под поверхностью, и Департамент
Охраны связал их жизнь железными ограничениями. Келлон знал, как они жили,
потому что когда-то был одним из них.
     Большинство из них ненавидели  техническую  аристократию  Союза.  Это
была серьезная трещина в пирамиде. Келлон однажды  попытался  ее  заделать
при помощи реформ и уступок. Но Мелкарт предупредил его, что он опоздал на
три поколения. Уступая  этой  ненависти,  он  сам  оплачивал  веревку,  на
которой его повесят.
     - Мы танцуем на вулкане, дорогая, -  сказал  он  Селен.  -  Лучше  не
ворошить угли!
     Обнаженные  плечи  Селен  передернулись,  а  глаза  вспыхнули  темным
светом, подобно украшавшим ее  платье  изумрудам.  Но  она  подавила  свое
недовольство. Она знала, что сотня  других  женщин  в  длинном  освещенном
зеленоватым светом холле с радостью пошли бы на убийство ради  того  чтобы
занять ее место в руках Келлона. Вместо того чтобы нахмуриться  она  всего
лишь надула губки.
     - Ну  пожалуйста,  Ваша  Гениальность.  Ее  совершенное  лицо  слегка
исказилось. Келлон понял, что наступил на ее серебряную туфельку.  Но  она
снова улыбнулась, и  пожала  плечами,  словно  отметая  его  извинения.  -
Неосторожность завоевала для тебя планеты. Ваша Гениальность стареет?
     Это было его уязвимым местом, и Селен это знала. Может быть,  и  так.
Бремя правления было слишком тяжелым. Было трудно найти достойных  доверия
подчиненных. Иногда он чувствовал, что сам Союз приходит в упадок, по мере
того как он стареет.
     - Коронация... - продолжал ее льстивый голос.
     Но Келлон не слушал. Он позволил ей высвободиться из его рук,  а  сам
смотрел, как через толпу  ярко  одетой  технической  аристократии  к  нему
направляется худощавый мужчина.
     Этот худощавый мужчина был Главой Департамента Охраны.  На  нем  была
винного цвета форменная пижама, на которой сияла  украшенная  драгоценными
камнями звезда Союза. Но он шел один  и  озабоченное  выражение  его  лица
означало, что у него плохие новости. Келлон приготовился к неприятностям.
     -  Ваша  Гениальность,  это  Проповедник!  -  шепот  был  хриплым  от
напряжения. - Он здесь, в Санпорте. - Офицер глотнул и облизал губы. -  Он
все еще прячется, где-то на уровне канализации.
     Это  были  не   просто   неприятные   новости.   Келлон   покачнулся.
Величественные светящиеся фрески расплылись. Вместо них он увидел  темные,
сырые туннели, протянувшиеся на глубине  в  тысячу  футов  под  тротуарами
Санпорта. Когда-то он сам там  прятался,  преследуемый  человек  в  сером.
Синкопированный гул оркестра вдруг превратился в  гудение  канализационных
насосов.
     Толстые розовые руки Келлона сделали  отчаянный  хватающий  жест.  Он
видел распространение Серого Похода, яд, атаковавший Союз и разъевший саму
ткань цивилизации. Многие  годы  Департамент  Охраны  искал  проповедника,
напрасно.  Но  ему  было  трудно  поверить,  что  этот  фанатик  осмелится
появиться в Санпорте.
     Он действительно становился старым. Старым и одиноким. Он чувствовал,
что беспомощен перед требованиями этого мрачного  момента.  Неожиданно  он
едва не потерял сознание от отчаянного сожаления о ссоре с сыном. Семейная
преданность была тем единственным, что заслуживало доверия в этом циничном
метрополе. Теперь ему был нужен Рой, ужасно.
     Оглушенный тяжестью этой чрезвычайной  ситуации,  его  мозг  вернулся
назад в прошлое. К Рою и его матери. Первым  стройную  сероглазую  девушку
ввел в их  общество  Мелкарт.  Они  были  на  тайном  собрании,  внизу  на
канализационных уровнях. Мелкарт гордо сказал:  Руфь  будет  Жанной  д'Арк
Нового Сообщества.
     Возможно, Руфь любила Мелкарта. Келлон никогда не знал наверняка. Ибо
тайная полиция  Корпорации  налетела  на  штаб-квартиру  партии  несколько
месяцев спустя. Мелкарта схватили и отправили на Марс. И только после того
как она получила ложное сообщение о смерти Мелкарта, она согласилась выйти
замуж за Келлона.
     Ответственность за  это  сообщение  лежала  на  Келлоне.  Он  пытался
сгладить свою вину, освободив Мелкарта, как только он добился достаточного
влияния.
     Руфь так и не перестала мечтать о Новом Сообществе. Она  не  одобряла
методы, при помощи которых Келлон рвался к власти, и была очень потрясена,
когда  он  приказал  офицерам  Департамента  Охраны  устроить   охоту   на
нескольких уцелевших членов партии. Рою было двенадцать, когда она умерла.
     Рой был похож на свою мать - стройный, напряженный,  полный  идеалов.
Келлон  был  в  восторге,  когда  мальчик  захотел   сдать   экзамены   на
практическую степень в области унитронной инженерии, - это помогло бы  ему
забыть, что его собственные титулы были подделкой.
     Но Рой принес ему горькое разочарование. Он не проявлял ни  малейшего
интереса к  политике  Союза.  Он  отказался  поступать  в  Милитехнический
колледж, готовиться к командной  должности  и  продвижению  по  службе  во
Флоте. Вместо этого, когда ему было двадцать, он  потратил  попусту  целый
год,   проводя   какие-то   бессмысленные   исследования   на    солнечных
электростанциях на Меркурии.
     Ссора произошла,  когда  Рой  вернулся  -  пять  лет  назад.  Рою  не
понравилась Селен дю Марс. Она все еще ухудшила, попытавшись флиртовать  с
ним. Он обозвал ее неприятным словом и  вышел  из  апартаментов  на  крыше
башни. И больше не вернулся.
     Но  на  следующий  день  Келлон  отправился  к  нему   в   унитронную
лабораторию на холме. Его глайдер, бесшумное  кристаллическое  яйцо,  стал
спускаться к длинному низкому с белой крышей зданию  расположенному  между
торговым портом и милитехнической резервацией. Из  Доков,  Венеры  подобно
продолговатому серебряному пузырю, яркий  и  странный  в  мерцании  своего
приводного поля,  поднимался  лайнер.  Серые  грузчики  увозили  блестящие
металлические болванки и квадратные из твердой древесины  бревна,  которые
тот выгрузил. Марсианский корабль лежал в  своей  колыбели,  выбрасывая  в
трубу темный рудный концентрат. Побитый космосом  спасательный  корабль  с
Юпитера загружал горы корзин, тюков и бочек  -  пищу  и  оборудование  для
шахтеров Каллисто. Доки Меркурия были забиты батареями, перезаряженными на
солнечных электростанциях. И все это было торговлей великой империи!
     Но гордость Келлона имела горький привкус. Он помнил,  что  порт  был
гораздо более  оживленным,  в  дни  Корпорации.  Сейчас  половина  площади
заросла сорняками и пустовала. Разобранные корабли покраснели от  ржавчины
в колыбелях неиспользующихся Доков Сатурна.
     Его пилот посадил глайдер на белую крышу. Келлон спросил своего сына,
и испуганный охранник повел его через лабораторию. Келлон знал, что именно
в этом здании покоряют космос. Все великие открытия в  области  унитронных
полетов делались здесь. Но  большинство  залов  теперь  пустовали,  старое
оборудование было разобрано или разбито.
     Келлон нашел Роя  в  длинной  чистой  мастерской,  пластиковые  стены
которой мягко светились бело-голубым светом.  Огромные  окна  выходили  на
милитехническую резервацию, где подобно огромным смертельно черным стрелам
лежали унитронные крейсеры Флота.
     Рой был бронзовым от космического загара после года, проведенного  на
Меркурии. Он с нервной быстротой своей матери поднял  глаза  от  какого-то
устройства, лежавшего на скамейке. Келлон был слегка шокирован,  увидев  у
него в руках  отвертку  -  для  инженера  высших  сословий  любая  работа,
выполняемая руками, была унизительной.
     Казалось, Рой рад его видеть.
     - Извини, я погорячился, - он улыбнулся, напряженной, мрачной улыбкой
матери. - Я не люблю Селен. Но она не имеет значения.
     Его  смуглые  быстрые  пальцы  коснулись  прибора,  а   серые   глаза
загорелись от нетерпения.
     - Я ищу способ проверить гипотезу конденсации.
     - Послушай, сын, - Келлон сделал нетерпеливый жест в сторону окна,  в
сторону ряда могучих черных крейсеров. Флот ждет, когда ты примешь над ним
командование, как только ты получишь достаточно знаний. Твои  эксперименты
следует оставить для подчиненных.
     - Извини, Босс, - в загорелом лице Роя была  непоколебимая  решимость
его матери. - Я думаю, моя гипотеза важнее Флота.
     - Гипотеза? - в голосе  Келлона  послышался  гнев.  -  Важнее.  -  Он
попытался сдержать свои эмоции. - Ты можешь объяснить, что же в  ней  есть
такое важное?
     - Я пытался, перед тем, как отправиться на Меркурий, - ответил Рой. -
Ты был слишком занят, чтобы слушать. Понимаешь, у  меня  есть  новая  идея
относительно того, как образовались планеты. Я полетел на Меркурий,  чтобы
проверить ее, проделать более близкие наблюдения Солнца. Полагаю, я прав.
     Келлон попытался подавить нетерпение.
     - Я слушаю сейчас, - сказал он.
     - Понимаешь, происхождение наших планет  никогда  не  было  объяснено
должным образом, - Рой говорил с такой терпеливой осторожностью, что он  с
неловкостью подумал, не знает  ли  мальчик  о  том,  что  его  собственные
степени поддельные. - Старые астрономы сделали все, что было в их силах  с
идеями Птолемея, Ньютона и Эйнштейна, но они так  и  не  смогли  объяснить
возникновение всех планет, которые мы видим. Неудивительно,  что  не  имея
понятия об унитроне, они так и не поняли рождение Солнца и планет.
     - Но ты понял? - Келлон почувствовал, как его нетерпеливое  презрение
на мгновение превратилось в гордость за сына.
     - Думаю, да, - ответил Рой. - Старые  космологи  пошли  по  неверному
пути, потому что они не знали своей собственной  Вселенной.  Они  считали,
что их постоянные массы и энергии действительно были  постоянными.  Теперь
мы знаем, что единственной действительной постоянной является сам  унитрон
- основной базовой единицей общей как для субатомных частиц массы,  так  и
для квантов энергии. Я работал  с  унитронными  уравнениями,  описывающими
массу и энергию как меняющиеся функции времени. Они показывают,  что  наша
Вселенная была совсем другим местом пять или шесть миллиардов лет назад  -
нечто такое, что старые астрономы никогда бы не смогли  вообразить.  В  то
время действовали процессы, которые были бы невозможны сейчас.
     Серые глаза Роя сияли.
     - Вот суть моей гипотезы, Босс. Согласно ей, каждая нормальная звезда
может иметь свою собственную семью  планет.  Его  быстрые  руки  коснулись
прибора. - Конечно, это всего  лишь  гипотеза  -  хотя  астрономы  Внешней
Станции обнаружили доказательства наличия планет у  большинства  ближайших
звезд. Но я выясню!
     Он внимательно посмотрел на лицо Келлона.
     - Ты понимаешь это, отец?
     Келлон тяжело покачал головой.
     - Твои аргументы звучат достаточно разумно, - согласился он.  Однажды
на Внешней Станции я видел график,  на  котором  были  нанесены  маленькие
отклонения, которые, как сказали, означают наличие планет. Ну  и  что?  Не
вижу причины волноваться.
     Слезы отчаяния появились в горящих глазах Роя.
     - Не могу этого понять, -  прошептал  он  горько.  -  Никого  это  не
волнует. Никому до этого нет  дела.  -  Он  резко  поднял  свою  загорелую
голову. - Но сотню лет назад инженеры принялись бы строить корабли,  чтобы
отправиться исследовать эти планеты!
     - Я так не думаю, - устало возразил Келлон. -  Это  было  бы  слишком
далеко для торговли. На луны Сатурна не летали  уже  шестьдесят  лет.  Уже
сейчас наши базы на Юпитере теряют  деньги.  Поставки  и  перевозка  стоят
дороже, чем мы получаем. Если бы не  престиж  Союза,  я  бы  прекратил  их
сегодня же.
     - Наука стала откатываться назад с того  момента,  когда  был  утерян
урановый процесс. - Лицо Роя было озабоченным. - Не  знаю  почему.  -  Его
бронзовый подбородок вздернулся. - Но мы  можем  идти  дальше.  Унитронную
тягу можно усовершенствовать. Имея время и деньги,  я  смог  бы  построить
межзвездный корабль!
     - Может, и смог бы, - сказал Келлон, - если ты настолько  дурак,  что
хочешь умереть на какой-то незнакомой, бесплодной планете, которую никогда
не видели люди - когда у меня есть империя, которую я готов тебе дать!
     - Полагаю, я именно такой дурак, - спокойно ответил Рой. - Я не  хочу
империю.
     И тут Келлон сорвался.
     - Я собираюсь лишить тебя пособия,  -  закричал  он  на  мальчика,  у
которого побелели губы. - Это положит конец всей этой чепухе.  Приходи  ко
мне, как только поймешь, что готов заняться милитехникой.
     - Лучше возвращайся назад к Селен дю Марс, - ответил ему Рой  высоким
тихим голосом. - Мне не нужно пособие.
     И это было правдой. Несколько месяцев спустя Келлон  узнал,  что  Рой
изобрел новый  тип  катушки  приводного  поля  для  унитронных  двигателей
кораблей,  находящихся  в  распоряжении  Юпитера.  Это  сократило  длинных
перелет к Юпитеру на три дня и увеличило восстанавливаемость  энергии  при
торможении почти на сорок процентов. Впервые  за  двадцать  лет  шахты  на
Каллисто принесли крошечную выгоду. Плата, которую Рой получил от  Властей
Транспортного Союза в сотню раз превышала пособие, в котором  ему  отказал
Келлон.
     В  течение  пяти  лет  после  этого  Келлон  не   видел   сына.   Рой
проигнорировал приглашение, которое он заставил послать Селен. Но он знал,
благодаря Департаменту Охраны, что Рой  все  еще  находится  в  унитронной
лаборатории, яростно занимаясь своими исследованиями. Узнав, что его фонды
иссякают, Келлон приказал Властям Транспортного  Союза  удвоить  обещанный
гонорар. Рой ответил краткой благодарностью.


     Сейчас, стоя в оцепенении в одиночестве среди кружащихся танцоров под
светящимися  зеленым  цветом  фресками  Комнаты   Нептуна,   Босс   Келлон
почувствовал острую необходимость  увидеть  это  худое,  полное  решимости
лицо, которое так было похоже на лицо Руфи.
     Но Рой предал его. Он  остался  в  полном  одиночестве  под  бременем
приходящего в упадок Союза. Не было  никого,  кому  он  мог  бы  полностью
доверять. И тихий испуганный шепот Маркарда вернул  его  назад  к  мрачной
действительности.
     - Проповедник в Санпорте, - повторил растерянно глава Охраны.  -  Его
последователи уже знают об этом. Толпа собирается на Площади Союза. -  Его
худые  плечи  вздрогнули  от  беспомощного  замешательства.  -  Деликатная
ситуация, Ваша Гениальность.
     - Да черт возьми, деликатная! - Келлон  задержал  дыхание,  и  в  его
проницательных глазах сверкнула решимость. Он сражался один и  раньше,  он
сможет сделать это снова. - Обыскать уровни  канализации,  -  приказал  он
сухо. - Арестовать Проповедника.
     - Ваша Гениальность уверена... - неуверенно  моргнул  Маркард.  -  Он
обладает огромным влиянием. До того, как он здесь появился, это было бы не
так опасно. А сейчас его последователи могут устроить беспорядки.
     - Я справлюсь с беспорядками, когда они  начнутся,  -  Келлон  напряг
свои большие плечи и выдавил из  себя  улыбку.  Он  должен  скрыть  черную
панику, охватившую его. - Не убивать его, - добавил он. - Просто приведите
его. Мученики опасны.
     - Приказывает Ваша Гениальность.
     Худой человек нервно  повернулся  и  пошел  прочь.  Глубокая  морщина
озабоченности прорезала его лицо. Оркестр  играл  и  играл  -  на  высокой
платформе, блестящие  пластиковые  декорации  которой  изображали  ледяную
пещеру на Тритоне,  луне  Нептуна,  которую  он  однажды  посетил.  Келлон
направился к Селен дю Марс.
     Она ждала его, стройная и  высокая  в  сверкающих  зеленых  блестках.
Келлон почувствовал, как его сердце забилось слегка быстрее,  ибо  он  все
еще любил Селен. Затем он увидел, что она улыбается другому мужчине.
     Через толпу шагал  адмирал  Херд.  Его  черно-оранжевая  пижама  была
специально скроена так, чтобы подчеркнуть широкий треугольник плеч. Он был
молодым,   высоким,   смуглым.   Он   сверкнул   белоснежной   улыбкой   и
поприветствовал   Селен   милитехническим   титулом,   на   который    она
претендовала:
     - Позвольте мне, Мисс Капитан?  -  Затем  он  увидел  приближающегося
Келлона.  Его  лицо  напряглось  от  осмотрительной   настороженности,   а
сменившая ее улыбка  была