а первых комплекта белья; оба  превосходно
пришлись по фигуре. Мастер объяснил, что сшить их  оказалось  относительно
просто, потому что здесь был применен эластичный облегающий  материал.  Но
когда и Фокс, и Скреннагл предложили вернуться к прежней идее -  белье,  а
поверх него попона, - Хьюлитт предпочел  не  услышать  намека  и  назначил
вторую примерку через четыре дня.
     Пиджак Скреннагла был задуман как крупная и сложная форма, облегающая
не только передний торс, но и все тело до основания задних ног. Спереди он
был обрезан прямо, а по бокам тянулся на два дюйма ниже  места  соединения
ног и тела. Но именно пиджак из-за своей длины  и  большой  площади  делал
ноги в брючинах непропорционально тонкими.
     Хьюлитт сумел уменьшить площадь пиджака, пустив вдоль спины фальшивые
складки,  разделяющиеся  в  районе  хвоста;  умело  расположенные  вытачки
заставили ткань облегать контуры тела. Зато брюки пришлось  распарывать  и
кроить заново. Штанины стали вдвое шире вверху и плавно сужались, достигая
внизу примерно двойного диаметра копыт. Из-за этого Хьюлитт  был  вынужден
изменить способ их крепления к спине и  переделать  ширинку,  зато  внешне
костюм стал намного элегантнее.
     Во время второй примерки Хьюлитт с удовольствием обнаружил,  что  ему
удалось  справиться  со  складками,  образующимися  на  пиджаке  во  время
движения  клиента.  Но  в  глазах  Фокса  и  Скреннагла  костюм  продолжал
выглядеть нелепицей. Когда Хьюлитту стало очевидно, что они  склоняются  к
прежнему - и явно ошибочному - решению, он отчаянно попытался  отвлечь  их
мысли.
     - Нам очень повезло, - сказал он, радостно улыбаясь,  -  что  на  вас
прекрасно смотрятся рубашки  шестнадцатого  размера,  равно  как  и  шляпа
восьмого размера. Шляпу вам придется больше держать в руках,  чем  носить,
да и перчатки тоже, ведь они не совсем подходят...
     - А вам не кажется, - внезапно перебил его Фокс, - что  вы  пытаетесь
совершить невозможное, мистер Хьюлитт?
     К нему присоединился и Скреннагл, который тихо сказал:
     - Не сочтите мои слова критикой ваших профессиональных способностей -
я уверен, что вы вполне сумеете справиться с любым заказом, но  разве  вам
не кажется, что попона,  которую  мы  уже  обсуждали,  стала  бы  разумным
компромиссом? А заодно избавила бы вас от тяжкого бремени ответственности.
     - Я не ищу легких заказов, -  заявил  Хьюлитт,  хотя  на  самом  деле
пресловутое  бремя  ответственности  с  каждым  днем  казалось   ему   все
непосильнее. - Я взялся одеть вас соответственно  предстоящим  торжествам,
сэр, и вы можете полностью положиться на мой опыт.
     Однако, - быстро продолжал  Хьюлитт,  -  у  меня  возникла  небольшая
проблема с обувью. Нетрудно скроить и сшить  черные  шерстяные  носки  без
пяток, но туфли земного типа будут смотреться  неуместно,  к  тому  же  вы
будете ощущать дискомфорт при ходьбе.  Нельзя  ли  покрасить  ваши  копыта
нетоксичной  краской  -  черной  и  глянцевой  для  формальных  приемов  и
коричневой для прогулок? Вам также нужны  подошвы,  поскольку  стук  копыт
может не соответствовать протоколу.
     Нужно подумать и о хвосте, - добавил он. - У вас длинный и  роскошный
хвост...
     - Спасибо, - вставил Скреннагл.
     -  ...но  вы  им  постоянно  шевелите,  а  это  может  отвлечь  ваших
собеседников. Мистер Фокс сообщил мне, что движения хвоста  непроизвольны.
Насколько я понимаю, ваш хвост можно  сравнить  с  прической  людей.  Люди
украшают свои волосы,  особенно  в  торжественных  случаях.  Волосы  можно
завить, заплести,  украсить,  расчесать  и  смазать  маслом.  Если  вы  не
возражаете,  сэр,  ваш  хвост  можно  заплести  белыми   или   серебряными
ленточками,  затем  свернуть  аккуратным  кольцом   и   закрепить   особой
застежкой.
     - У меня нет возражений, мистер Хьюлитт. Кстати говоря,  на  Дафе  мы
поступаем сходным образом.
     - Все это детали, Хьюлитт, - сказал Фокс.  -  Важные  детали,  должен
признать, но...
     - Надо подумать также и о наградах, сэр, - продолжил Хьюлитт.  -  Это
разноцветные ленточки или кусочки гравированного металла, указывающие, что
лицо, носящее их, - или его предки - совершило некий выдающийся  поступок.
На вечерних приемах будет немало людей в форме или официальных костюмах, к
которым полагается надевать имеющиеся награды. Мне хотелось бы, чтобы и вы
надели  подобный  знак  отличия,  -  серьезно  произнес  Хьюлитт,   -   но
желательно, чтобы он не был изобретен "к  случаю".  Вы  можете  предложить
что-либо подходящее, сэр?
     Ненадолго задумавшись, Скреннагл ответил:
     - У моей  расы  нет  эквивалентов  этим  наградам.  Но  у  меня  есть
переводчик - покрупнее медальона, который  сейчас  на  мне,  и  украшенный
эмблемой  Федерации:  я  пользуюсь   им,   когда   необходимо   переводить
одновременно речь нескольких собеседников. Правда,  это  лишь  инструмент,
необходимый для исполнения моих профессиональных обязанностей.
     - Но ведь вашу профессию не назовешь обычной, верно?
     - Верно, - с толикой гордости подтвердил Скреннагл.
     -  Вы  не  будете  против,  если  мы  прикрепим  ваш   переводчик   к
разноцветной ленте?
     - У меня нет возражений.
     - Спасибо, сэр, - поблагодарил Хьюлитт и торопливо продолжил:
     - Утренний костюм будет  готов  рано  утром  в  назначенный  день,  а
вечерний - в тот же день после полудня. Прогулочный костюм и аксессуары  к
нему, которые не потребуются, пока вы не нанесете все официальные  визиты,
мне будет гораздо легче закончить, когда я наберусь  опыта  после  первого
костюма...
     - Которым станет хорошо скроенная и со вкусом  украшенная  попона,  -
твердо произнес Фокс.
     - Можете мне довериться,  сэр,  -  закончил  Хьюлитт,  проигнорировав
слова чиновника.
     - Я верю вам больше, чем  любому  другому  на  этой  планете,  мистер
Хьюлитт...
     Клиенты давно ушли,  а  Хьюлитт  все  размышлял  над  заключительными
словами Скреннагла. Работая вместе с женой, перекраивая и отделывая первый
костюм, он не мог избавиться от тревоги.
     Посол - персона чрезвычайно важная, но и он,  подобно  представителям
других правительств,  желает  произвести  хорошее  впечатление.  С  другой
стороны, и сам  он  будет  анализировать  свои  впечатления  от  людей,  с
которыми встретится. И, будем реалистами, его мнение будет важнее,  потому
что  распространится  на  все  человечество.  Вероятнее  всего,  Скреннагл
достаточно важная персона и имеет право решать, стоит  ли  его  планете  и
всей Федерации поддерживать отношения с Землей, или же надолго  забыть  об
этой планете.
     И именно это существо с другой планеты ему, тщеславному и  небогатому
портному, предстоит одеть для важнейшего события в  истории  человечества.
Он, разумеется, покажет все, на что способен, но журналисты всегда  любили
высмеивать важных персон. Дай им малейший шанс, и они разорвут  Скреннагла
в клочки; посол улетит, и ни он, ни его  друзья  никогда  не  вернутся  на
планету, обитатели которой не обучены хорошим манерам.
     Множество раз, распарывая шов и переделывая его заново, или  придавая
карманам закругленные края -  особенность  всех  костюмов,  сшитых  в  его
мастерской, - он задумывался над тем, не отложить ли  ему  на  пару  часов
работу, чтобы сделать попону. Так, на всякий  случай.  Он  раздумывал  над
этим подолгу и всерьез, но, размышляя, продолжал уже начатое. И когда  они
с женой поздно ночью легли спать,  чтобы  подняться  ни  свет  ни  заря  и
работать дальше, он так и не смог принять решения.
     Сшив роскошную попону, он тем  самым  застрахует  себя  от  возможной
неудачи. Но решившись на это, он  попросту  выполнит  приказ  и  переложит
ответственность на Фокса.  Кроме  того,  он  позволит  человеку,  знающему
меньше, указывать ему, как следует поступать.
     И тут как-то внезапно наступил день, когда утренний костюм  и  брюки,
полностью завершенные и  выглаженные,  оказались  вместе  с  полагающимися
принадлежностями на манекене, которого Хьюлитт изготовил  собственноручно,
а на изготовление попоны времени попросту не осталось, потому что это было
утро того самого ДНЯ, и Скреннагл мог в любой момент явиться за костюмом.
     Посол отмалчивался, когда  Хьюлитт  показывал  ему,  как  застегивать
рубашку, завязывать галстук и  надевать  темные  носки  без  пятки  поверх
окрашенных черной краской копыт. Помогая Скреннаглу  облачиться  в  брюки,
жилет и пиджак, портной напомнил ему о необходимости двигаться плавно -  в
резких движениях не хватает достоинства, и они плохо смотрятся  на  экране
телевизора. Хьюлитт сознавал, что говорит слишком много, но никак  не  мог
остановиться...
     Наверное, Скреннагл  не  понимал,  как  нервничал  и  как  неуверенно
чувствовал себя Хьюлитт из-за того, что костюм смотрелся несколько не так,
как мечталось. Мастер настолько устал морально и физически, что уже не мог
понять, на что вообще похоже творение его рук.
     Пока Хьюлитт суетился вокруг клиента. Фокс, плотно сжав губы,  хранил
непроницаемое молчание, но перед уходом сунул Хьюлитту утреннюю  газету  и
на прощание встревожено кивнул.
     В разделе светских новостей Хьюлитт прочитал:
     "Его Превосходительство лорд Скреннагл Дафский будет  принят  сегодня
на аудиенции у королевы и вручит ей свои верительные грамоты Чрезвычайного
и Полномочного Посла Галактической Федерации. В его честь во дворце  будет
устроен официальный прием".
     Хьюлитт перенес телевизор в мастерскую, чтобы не  потревожить  спящую
жену, и включил его, продолжая работать над вечерним костюмом.
     Однако увиденные новости его не удовлетворили.  Очевидно,  журналисты
приняли  официальный  циркуляр  за  розыгрыш.  Правда,  какому-то  туристу
удалось заснять прибытие Скреннагла во  дворец,  и  он  наверняка  получил
целое состояние за пару минут нечеткого фильма, из которого Хьюлитт так  и
не понял, хорошо ли сидит на клиенте сшитый костюм.
     Через пару  часов  Хьюлитт  включил  транзисторный  приемник  и  стал
слушать возбужденный  голос,  пересказывающий  только  что  полученные  из
дворца новости. Мастер  узнал,  что  Дафа  -  обитаемая  планета,  которая
обращается вокруг звезды, находящейся примерно в двух тысячах световых лет
от Солнца, и что прибывший оттуда дафианин Скреннагл был удостоен почестей
не  только  посла,  но  и  главы  иностранного   государства,   наносящего
официальный визит. И независимо от того, розыгрыш  это  или  нет,  добавил
диктор, сегодняшний прием во дворце  будет  освещаться  прессой,  радио  и
телевидением не меньше, чем первая высадка людей на Луну.
     Вскоре новости услышала и жена Хьюлитта. Она очень устала, но Хьюлитт
уже много лет не видел ее такой счастливой. Правда, некоторое время жена с
ним  не  разговаривала,  потому  что  хотя  он  и  сказал  ей  правду,  но
сознательно заставил прозвучать как ложь.
     Разум и пальцы Хьюлитта настолько  онемели  и  устали,  что  вечерний
костюм он завершил на час позднее намеченного срока. Но  спешка  оказалась
напрасной: Скреннагл за ним не приехал. И  лишь  за  два  часа  до  начала
приема  к  Хьюлитту  явился  инспектор  полиции  и  сказал,  что  возникли
непредвиденные задержки, и он заберет  готовый  заказ  и  отвезет  его  на
корабль посла. Несколько минут  спустя  прибыл  еще  офицер  полиции  выше
званием и объявил Хьюлитту, что,  поскольку  необходимость  в  секретности
отпала, они снимают маскировку перед его мастерской, а два стекольщика уже
готовы заменить разбитое стекло на двери.
     - А это не может подождать до  утра?  -  спросил  Хьюлитт,  с  трудом
сдерживая зевок.
     - У вас  очень  усталый  вид,  сэр,  -  сказал  полицейский.  -  Я  с
удовольствием побуду здесь, пока они не закончат,  а  потом  запру  дверь.
Ключ брошу в почтовый ящик.
     -  Спасибо,  -  поблагодарил  Хьюлитт.  -  Мне   действительно   надо
отдохнуть. Еще раз спасибо.
     - Не за что, сэр, - произнес офицер с таким уважением,  что  Хьюлитту
почудилось, будто полицейский сейчас отдаст ему честь.
     Теплое чувство после разговора  с  необычно  приветливым  полицейским
рассеялось, едва Хьюлитт поднялся на второй этаж. Он никак не мог  понять,
почему Скреннагл прислал за костюмом, а не приехал за ним  сам.  Наверное,
утренний костюм ему совершенно не  понравился,  и  вечером  на  нем  будет
попона, срочно сшитая каким-нибудь другим  портным.  Будучи  дипломатом  и
тактичным  существом,  Скреннагл  не  станет  сам   предъявлять   Хьюлитту
претензии или  пересказывать  критические  замечания  о  своей  внешности,
которые он, несомненно, услышал. Он просто без лишних слов заберет заказ.
     Но переживания Хьюлитта оказались недолгими. Усевшись в кресло  перед
телевизором, он увидел группу экспертов, обсуждающих последствия  контакта
с внеземной цивилизацией, а болтовня всегда нагоняла на него сон.
     Его разбудили звуки фанфар,  открывающих  вечерний  выпуск  новостей,
продленный из-за репортажа  о  визите  инопланетянина.  Хьюлитт  торопливо
помог жене добраться из кухни к телевизору и вновь уселся в кресло.
     На сей раз прибытие Скреннагла на прием снимали  профессионалы  -  со
всех ракурсов, крупным и средним планом.
     И на после не было попоны.
     Его пиджак хорошо сидел возле  воротничка  и  на  плечах,  но  слегка
морщился на спине, когда Скреннагл выпрямлялся после очередного поклона, -
а кланяться ему приходилось часто. Брюки оказались превосходными,  ноги  в
них не  казались  ни  толстыми,  ни  слишком  худыми,  а  черные  носки  и
отполированные  копыта  выглядели  весьма  элегантно.  Хвост  был  свернут
кольцом и закреплен, словно у какого-нибудь геральдического зверя,  и  его
периодические подергивания были практически незаметны.
     На благородном костюме выделялась широкая шелковая лента, диагонально
пересекающая белую рубашку и пиджак - бледно-голубая, с тонкой  красной  и
золотой  окантовкой.  В  центре  располагался  изящный  прибор-переводчик,
украшенный  эмблемой  Федерации.  Среди  орденов  и   драгоценностей   эта
"награда" смотрелась вполне достойно.
     А  ведь  Скреннагл  Дафский,  неожиданно  понял  Хьюлитт,   смотрится
_хорошо_...
     Затем дафианин произнес речь, кратко сообщив о цели своего  визита  и
коснувшись некоторых выгод, которые принесет  обеим  сторонам  членство  в
Галактической Федерации.
     - Чуть более ста пятидесяти лет назад автоматический разведывательный
корабль Федерации обнаружил на Земле разумную жизнь и быстро развивающуюся
технологию. Долгая задержка с ответом на это открытие, пояснил  Скреннагл,
была вызвана тем, что  на  кораблях-разведчиках,  которые  редко  что-либо
находят,   не   устанавливают   требующий   большого    расхода    энергии
подпространственный двигатель, потому что механизмы, в отличие от  дафиан,
землян и других разумных существ,  не  стареют  и  не  скучают.  Разведчик
провел много лет  на  околоземной  орбите:  фотографировал,  анализировал,
оценивал образцы флоры и фауны, письменность  и  языки  землян.  Последняя
задача была особенно трудной, потому что радио и телевидения в те  времена
еще не существовало.
     Когда  собранная  информация  попала  на  Дафу,  пришлось   принимать
несколько трудных решений. Разумеется, необходимость  попытки  контакта  с
богатой и разнообразной культурой Земли  даже  не  подвергалась  сомнению.
Однако в те годы, когда разведчик собирал материал, одни социополитические
группировки на Земле явно клонились к упадку, а  другие  столь  же  быстро
приобретали большую власть и влияние.
     В ту эпоху Британская империя, чей центр власти и торговли  находился
в Лондоне, была наиболее влиятельной державой, но  и  здесь  были  заметны
признаки будущего увядания. Тем не менее  империя  медленно  росла,  а  ее
законы и традиции имели глубокие корни. Имелись и признаки того,  что  она
не  рухнет  катастрофически,  а   медленно   распадется.   Дафиане   также
предположили,  что  обычаи  и   привычки   британцев,   с   которыми   они
познакомились полтора столетия назад, также существенно не изменятся.
     Вот почему я приземлился именно в этой  стране,  а  не  в  какой-либо
другой, - продолжил Скреннагл. - Теперь я знаю, что мое решение  оказалось
правильным. Но и у нас имеются определенные правила поведения при подобных
обстоятельствах. У вас  может  создаться  впечатление,  что  для  развитой
галактической культуры мы на  удивление  старомодны.  Однако  при  общении
между различнейшими существами, входящими в Федерацию, очень  важную  роль
играют определенные правила поведения.
     Одно из наших строжайших правил заключается  в  том,  -  добавил  он,
изобразив на лице несомненный  эквивалент  улыбки,  -  что  гости  обязаны
соблюдать традиции и обычаи принявшей их планеты.  И  внешний  вид  гостей
должен быть максимально приближен  к  представлениям  хозяев  о  том,  как
обязан выглядеть солидный и доброжелательный посланец.
     В заключение он сказал, что намерен нанести официальные визиты главам
всех земных государств, а  потом  совершить  неторопливое  путешествие  по
планете, чтобы ознакомиться с повседневной жизнью  людей.  Земля,  по  его
словам, первый за четыреста лет новый мир, которому предлагается членство,
и он счастлив, что именно ему выпала честь выступить в роли посла.
     Потом стали передавать интервью с послом, в ходе которого  был  задан
вопрос об одежде Скреннагла.
     - ...нам потребуется гораздо больше времени для обсуждения масштабных
следствий  вашего  визита,  -  говорил  репортер,  -   но   сейчас,   Ваше
Превосходительство, мне хотелось бы спросить вас об  одежде,  а  заодно  и
сделать вам комплимент.  Но,  возможно,  мне  следует  сделать  комплимент
портному с вашей планеты?
     - Поздравьте моего портного с Земли, - ответил Скреннагл и пояснил: -
Во многих мирах одежда служит лишь защитой от неблагоприятной  погоды,  но
на других ее изготовление, внешний вид и ношение превратились в  настоящее
искусство. Земля принадлежит ко второй категории  и  может  гордиться  как
минимум    одним    портным,    способным    сделать     инопланетянина...
презентабельным.
     Рассмеявшись, репортер спросил:
     - И кто же он. Ваше Превосходительство?
     - Сейчас мне не хотелось бы называть  его  имя.  Мастер  и  его  жена
работали долго и тяжело и заслужили хотя бы одну спокойную ночь перед  тем
как на них обрушится известность. Я ограничусь  словами  о  том,  что  мой
портной - великолепный профессионал. Он также тиран в  том,  что  касается
его дела, но это общая черта всех портных галактики. Как вы  сами  видите,
он не боится принять вызов своему мастерству.
     - Да, действительно, - согласился репортер.
     - Не сомневаюсь, что этот  вызов  окажется  не  последним,  -  сказал
Скреннагл, поворачиваясь и глядя прямо в камеру, и Хьюлитт понял,  что  он
обращается не только к репортеру. - Моя  раса  была  выбрана  для  первого
контакта  с  землянами  только  потому,  что  мы  больше  всех   остальных
напоминаем вас внешне, несмотря на значительные физиологические  различия.
Существа  других  рас  Федерации  гораздо  сильнее   отличаются   от   вас
разнообразием и расположением органов  и  конечностей,  и  поначалу  могут
показаться чудовищами. Но со временем послы  всех  других  планет  посетят
Землю для вручения верительных грамот и выражения своей доброй воли.  Всем
им захочется выглядеть достойно. Им будет приятно узнать, - закончил он, -
что на Земле есть портной, которому они могут полностью довериться...
     Гордость и волнение, которые при других обстоятельствах  не  дали  бы
Хьюлитту спать всю ночь, но не помешали усталому портному заснуть,  ничуть
не потускнели, когда он открывал утром свою мастерскую.  Его  отражение  в
витрине на противоположной стороне улочки выглядело таким же, как  всегда,
но отражение двери мастерской... Хьюлитт резко обернулся.
     В центре  нового  дверного  стекла  под  сделанной  золот