ал
дрожать.
     Работая мерной  лентой  и  записывая  измерения  в  блокнот,  Хьюлитт
спросил:
     - Полагаю, климат на родной планете клиента теплее, чем на Земле?
     - Да, - подтвердил Фокс. - Нынешний  день  соответствует  их  поздней
осени.
     "От талии до основания хвоста 63 дюйма", - аккуратно записал
     Хьюлитт и спросил:
     - В таком случае, в холодное время года они носят одежду?
     - Да, нечто вроде тоги, свободно обмотанной вокруг тела... А,  теперь
я понял, зачем вы включили обогреватели. Мне следовало бы самому  об  этом
подумать; это мое упущение. Но Его Превосходительство имеет весьма  веские
причины не облачаться в привычные ему одеяния и  предпочитает  мириться  с
небольшими неудобствами. Для него весьма важно, чтобы одежда была  скроена
и сшита на Земле.
     "От центра основания спины до переднего колена 42 дюйма",  -  записал
Хьюлитт.
     - Вы заказали одеяние в виде попоны, но  моему  клиенту,  несомненно,
потребуется и другая одежда, чтобы чувствовать себя более комфортно.
     - Только попона, мистер Хьюлитт.
     - Окажись вы на месте моего клиента, - терпеливо произнес Хьюлитт,  -
вам, несомненно, было бы достаточно тепло под одеялом; но  вы  ощущали  бы
себя гораздо уверенней, надев еще и шорты.
     - Прошу вас, Хьюлитт, выполняйте мои указания, -  раздраженно  бросил
Фокс. - Вам щедро заплатят независимо от того, сколько костюмов вы сошьете
для Его Превосходительства.
     - Почти все цивилизованные  люди  на  Земле  носят  нижнее  белье,  -
заметил Хьюлитт, - и если отбросить те случаи, когда климат,  религия  или
местная мода диктуют противоположное, я думаю, подобное справедливо и  для
других миров.
     -  Вы  чрезмерно  усложняете  весьма  простые  и  ясные   инструкции,
полученные от меня, - сердито сказал Фокс. - Позвольте напомнить, что  еще
не поздно отказаться от ваших услуг и обратиться в фирму напротив.
     - Пожалуйста. Ваше дело, - фыркнул Хьюлитт.
     Несколько секунд земляне буравили друг друга яростными  взглядами,  а
инопланетянин, чьи эмоции угадать было невозможно, переводил большие карие
глаза с одного спорщика на другого.
     Неожиданно из какой-то щели на лице инопланетянина послышался  мягкий
курлыкающий звук, и одновременно из висящего  на  шее  медальона  раздался
приятный баритон:
     - Быть может, джентльмены, в моих силах устранить возникшую проблему.
На мой взгляд, мистер Хьюлитт проявил наблюдательность,  здравый  смысл  и
заботу о своем клиенте. Поэтому я предпочел бы и далее считать  его  своим
портным при условии, что он сам этого желает.
     Фокс сглотнул и слабым голосом произнес:
     - Секретность, Ваше Превосходительство. Мы ведь договорились, что  вы
не станете разговаривать с местными жителями до... означенного дня.
     - Примите мои извинения, мистер Фокс, - ответил инопланетянин, - но в
моем  мире  специалист,  подобный  мистеру  Хьюлитту,   считается   весьма
значительной персоной.
     Повернувшись к Хьюлитту, он продолжил:
     - Буду весьма признателен, если вы уделите внимание и проблеме  моего
нижнего белья. Однако по причинам, которые мистер Фокс  пока  предпочитает
сохранять в секрете, эти предметы одежды также должны быть местного покроя
и из местных материалов. Такое возможно?
     - Конечно, сэр, - ответил Хьюлитт с легким поклоном.
     - Только не "сэр"! - воскликнул  Фокс,  явно  рассерженный  тем,  что
клиент нарушил его инструкции. - Перед вами  Его  Превосходительство  лорд
Скреннагл с планеты Дафа...
     - Простите, что перебиваю вас, - вежливо сказал  Скреннагл,  поднимая
руку. - Это лишь приблизительный местный аналог моего ранга. "Сэр"  звучит
достаточно уважительно и гораздо удобнее длинного титула.
     - Да, Ваше Превосходительство, - убито сказал Фокс.
     Хьюлитт достал образцы тканей и альбом с моделями.  Скреннагл  выбрал
мягкую бледно-кремовую ткань  из  овечьей  шерсти,  которая,  как  заверил
портной, не будет раздражать его  кожу.  Альбом  же  привел  Скреннагла  в
восхищение,  и,  когда  Хьюлитт  стал  рисовать  модели  будущей   одежды,
переделанные "под кентавра", инопланетянин, казалось, затаил дыхание.
     Вежливые расспросы прояснили, что  Скреннагл  намерен  одеваться  без
посторонней помощи и  что  участок  спины  от  талии  до  хвоста  наиболее
чувствителен к холоду.
     - Если вы не возражаете,  сэр,  -  добавил  Хьюлитт,  -  я  хотел  бы
услышать ваши пожелания о  размещении  застежек,  отверстий  для  удаления
отходов жизнедеятельности и так далее...
     Скреннагл мог поворачивать верхнюю часть торса и доставать руками  до
хвоста, но видел при этом  лишь  нижнюю  часть  спины.  Хьюлитту  пришлось
смоделировать такое нижнее белье, в которое Скреннаглу придется  продевать
копыта, причем обеими парами ног.  Оно  было  задумано  как  двубортное  и
застегивалось на пуговицы;  широкая  полоса  ткани  перебрасывалась  через
спину на противоположный бок, другая такая же полоса спускалась на  другой
бок и пристегивалась пуговицами - нечто вроде двубортного пиджака,  только
надетого задом наперед. Скреннагл сказал, что двойной слой ткани на  спине
весьма  удобен  при  низких  местных  температурах;  не  нашлось  у   него
возражений и против сложно задуманных  застежек  ширинки  и  местечка  под
хвостом.
     Однако он вежливо настоял на желании иметь хвост полностью  открытым.
Очевидно, для этого у него имелись серьезные причины.
     - Вполне вас понимаю, сэр, - согласился Хьюлитт. - А теперь, если  вы
соблаговолите замереть на одну лишь секунду, я вас измерю. Контуры  вашего
тела весьма сложны, поэтому  о  простой  попоне  не  может  быть  и  речи.
Впрочем, как только я сделаю выкройку по фигуре  и  сошью  первый  предмет
туалета, изготовление  остальных  не  составит  труда.  Для  начала  будет
достаточно четырех комплектов нижнего белья...
     - Хьюлитт!.. - не выдержал Фокс.
     - Ни один джентльмен, - негромко произнес Хьюлитт, - каким бы ни было
его положение, не отправится в дальнюю поездку с  единственным  комплектом
белья.
     Возражений он, естественно, не услышал и продолжил измерять  клиента.
Работая, он подробно объяснял Скреннаглу, что делает,  и  зачем.  Он  даже
завел разговор о погоде, чтобы клиент расслабился,  и  его  неестественная
из-за напряжения поза не повлияла на точность измерений.
     - Боковую длину я хочу сделать чуть выше середины бедра, - сказал  он
клиенту. - Это обеспечит вам максимальный комфорт и сохранит тепло. Тем не
менее вы оказали бы мне неоценимую помощь, сообщив о предназначении попоны
-  какие  движения  вам  предстоит  совершать,  будут   ли   вас   в   ней
фотографировать, каким окажется географическое и архитектурное  окружение.
Зная  это,  я  сделаю  верхнюю  одежду  наиболее  подходящей   к   будущим
обстоятельствам.
     - Вы  выуживаете  информацию,  -  резко  бросил  Фокс.  -  Прошу  это
прекратить.
     Хьюлитт проигнорировал  его  реплику.  Скреннагл,  повернувшись  так,
чтобы видеть отражение Фокса в зеркале примерочной, сказал:
     - Дополнительные сведения  здесь  действительно  необходимы,  и  если
мистеру Хьюлитту доверили  секрет  моего  пребывания  в  этом  городе,  то
причина  моего  нахождения  на  Земле  станет  лишь  небольшим  добавочным
обстоятельством...
     - Извините, Ваше Превосходительство, - прервал его Фокс, - но  мы  не
должны затрагивать подобные темы при  посторонних,  пока  все  необходимые
приготовления не завершены.
     "Охват  вокруг  передних  ног  46  дюймов",  -  записал  Хьюлитт,  и,
сдерживая раздражение, сказал:
     -  Если  вы  хотите,  чтобы  материал,  отделка  и  украшения  одежды
соответствовали обстоятельствам - и, несомненно, весьма важным, -  то  мне
действительно нужно знать процедуру.
     После секундной паузы Скреннагл и  его  устройство-переводчик  издали
странные звуки. Вероятно, то был эквивалент покашливания. Подняв голову  и
торжественно выпрямившись, Скреннагл заявил:
     - Как полномочный представитель Дафы  и  Галактической  Федерации  на
Земле, я буду вручать свои  верительные  грамоты  в  Сент-Джеймс-корте  во
время обычной в таких случаях церемонии. Вечером  того  же  дня  состоится
прием с участием королевы. Официально я лишь посол, но мне  будут  оказаны
такие  же  почести,  как  главе  иностранного  государства,  прибывшему  с
официальным визитом. Прием будут освещать средства массовой информации,  у
меня будут брать интервью после официального...
     Хьюлитт уже не слушал Скреннагла - портного  охватила  столь  сильная
ярость, что слова посла превратились в бессмысленный шум.
     Извинившись перед клиентом, он повернулся к Фоксу:
     - Могу я поговорить с вами наедине?
     Не дожидаясь ответа, он вышел  из  примерочной,  подошел  к  двери  и
распахнул ее, пропуская Фокса вперед. Потом захлопнул  дверь  -  настолько
резко, что разбившееся стекло со звоном посыпалось на плитки крыльца.
     - И вы хотите, - яростно прошипел он, - чтобы я сшил _попону_!
     - Можете мне не верить, - столь же эмоционально ответил Фокс, - но  я
разделяю ваши чувства. Однако прошу учесть, что это  событие  может  стать
важнейшим в истории человечества, и оно обязано пройти хорошо! И не только
с точки зрения Скреннагла. То, как мы встретим его здесь, станет  эталоном
и примером для правительств всего мира,  и  мы  не  имеем  права  дать  им
малейший повод для критики. Кое-кто за рубежом полагает, что гость  должен
был нанести первый визит именно им, и они  будут  рады  любой  возможности
обрушить на нас лавину критики. Понимаете?
     Электрик в подозрительно чистом комбинезоне, услышав  звук  бьющегося
стекла, поднялся  на  крыльцо.  Фокс  раздраженно  махнул  ему,  предлагая
удалиться, и продолжил:
     - Разумеется, послу следует иметь подобающее случаю одеяние. Мне  это
понятно не хуже, чем вам. И в то же время мы не можем выставить Скреннагла
на посмешище, сделать его  похожим  на  гибрид  лошади  и  дрессированного
шимпанзе. Мы не имеем права рисковать, даже в мелочах.
     Немного успокоившись, он добавил:
     - Естественно, Скреннагл желает произвести хорошее впечатление, но  и
мы должны произвести  хорошее  впечатление  на  него.  Поэтому  во  многих
отношениях будет, вероятно, разумнее облачить его в попону, пусть даже это
воспримут как недостаток нашего  воображения.  И  вот  что  я  вам  скажу,
Хьюлитт: если вы и впрямь желаете сшить нечто более  сложное  для  первого
инопланетного посла, то это должно получиться идеально. Вы способны  взять
на себя такую ответственность?
     У  Хьюлитта  исчез  голос  -  сказались  крайняя  взволнованность   и
откровенная радость от поставленного ему вызова.  Вызова,  брошенного  его
профессии. Он кивнул.
     Фокс с явным облегчением вздохнул и торжественно произнес:
     -  Вы  берете   на   себя   немалую   часть   возложенной   на   меня
ответственности. Я благодарен вам,  и  если  у  вас  имеются  предложения,
которые могут помочь...
     - Даже если это не мое дело? - спросил Хьюлитт, и, помедлив, пояснил:
- Не портновское дело, вот что я хотел сказать.
     - Слушаю, - настороженно произнес Фокс.
     - Мы только что обсуждали тему наряженных лошадей, - начал Хьюлитт. -
Мой клиент гораздо больше похож на лошадь, чем  на  человека.  Он  слишком
опытный дипломат, чтобы жаловаться; но  поставьте  себя  на  его  место  и
подумайте, какое впечатление произведут на него вся эта  помпа,  пышность,
переезды с места на место и...
     -  Скреннагл  уже  изучил  личностные  аспекты  нашей  цивилизации  и
приспособился к ним. Во время еды он лежит, поджав под себя ноги, и  тогда
его торс располагается на  высоте,  удобной  для  еды  и  разговоров.  Что
касается туалетных приспособлений...
     - Я  подумал  о  том,  что  он  станет  испытывать,  если  его  будут
перевозить запряженные  лошадьми  экипажи,  или  же  увидит  всадников.  Я
посоветовал бы вам в нарушение традиций воспользоваться автомобилем, а  не
каретой, а почетный караул и охрану подобрать не из кавалерии. Ведь  между
Скреннаглом и лошадьми имеется определенное физиологическое  сходство.  Не
такое близкое, разумеется, как между людьми и  обезьянами,  но,  по-моему,
будет лучше, если он не увидит животных, слишком его напоминающих. Как  вы
полагаете?
     - Еще бы! - воскликнул Фокс и негромко выругался.  -  Ну  почему  это
никому не пришло в голову?
     - Кое-кто только что об этом подумал, - заметил  Хьюлитт,  распахивая
дверь и приглашая Фокса вернуться  в  примерочную,  где,  тихо  постукивая
копытами по полу, ждал клиент, важнее которого еще не  было  ни  у  одного
земного портного.
     - Прошу извинить за задержку, сэр, - вежливо произнес Хьюлитт,  -  но
теперь я ясно представляю, чего ждут от меня и от вас, сэр. Однако  прежде
чем продолжить измерения, могу я поинтересоваться, нет ли у вас аллергии к
определенным материалам или особо чувствительных  участков  тела,  которые
могут вызвать дискомфорт?
     Скреннагл взглянул на Фокса, и тот ответил за него:
     - Мы весьма тщательно исследовали эту проблему  и  составили  длинный
список веществ и предметов, которые могут вызвать проблемы - а некоторые и
весьма серьезные проблемы, - если окажутся в длительном контакте  с  кожей
Его Превосходительства.
     Ситуация такова. Внеземные патогенные организмы не могут существовать
в человеческом теле, и наоборот. Это означает, что мы не можем  заразиться
от Скреннагла, а он равным образом невосприимчив к нашим микробам.  Однако
чисто химические реакции - вопрос  совершенно  иной.  Любое  синтетическое
волокно и  вообще  любая  синтетика,  использованная  для  пошива  одежды,
вызовет  у  Его  Превосходительства  сыпь   или   гораздо   более   резкое
раздражение. Вы поняли?
     Хьюлитт кивнул. Нижнее белье посла, его  рубашки,  галстуки  и  носки
придется делать из чистой шерсти, хлопка или натурального шелка;  подойдут
также шерстяная камвольная ткань и твид. Потребуются костяные  пуговицы  и
металлические,  а  не  нейлоновые   застежки-молнии.   Все   окантовочные,
подкладочные и  набивочные  материалы  также  нужны  натуральные,  а  шить
придется старомодными хлопчатыми нитками, а не  синтетикой.  Да,  он  ясно
видел проблему, но, как и большинство крупных проблем, она  раскладывалась
на множество мелких.
     - Одна из причин, почему мы выбрали именно вас,  -  пояснил  Фокс,  -
состоит в том, что вы привержены традиционному  стилю,  а  значит,  умеете
выжать все возможное из натуральных тканей и материалов.  Правда,  мне  не
давала  покоя  мысль,  что  вы   окажетесь   настолько   старомодны,   что
неподходящим  образом  отреагируете  на...  необычного  клиента.   И   рад
отметить, что вы не проявили даже намека на ксенофобию.
     - Я прочел немало фантастики, пока она не стала  слишком  заумной,  -
сухо  отозвался  Хьюлитт  и  повернулся  к  Скреннаглу:  -  Мне   придется
произвести еще кое-какие измерения, сэр, поскольку я  буду  шить  для  вас
нечто более сложное, чем попона. По ходу дела я стану предлагать  на  ваше
рассмотрение эскизы задуманных  предметов  туалета.  Раскрой,  примерки  и
отделка также займут некоторое время, если вы хотите,  чтобы  работа  была
сделала на совесть. - Взглянув на контуры тела инопланетянина, он подумал,
что переделки и примерки потребуются серьезные.  -  Я,  разумеется,  стану
работать исключительно над вашим заказом. Но не вижу  никакой  возможности
справиться с работой быстрее, чем за десять дней.
     - У вас двенадцать дней, - с облегчением произнес Фокс. - А  разбитое
стекло мы вам быстро заменим. И повесим объявление,  что  в  мастерской...
гм... смена интерьера. Мы сфотографировали дверь вашей  мастерской,  когда
собирали о вас сведения, поэтому сумеем воспроизвести все  в  точности.  В
конце концов, я косвенно виноват в том, что вы лишились стекла на двери.
     - Позвольте с вами не согласиться, - вмешался в разговор Скреннагл, -
Поскольку исходной причиной ваших проблем  стал  именно  я,  то  буду  вам
признателен, мистер Хьюлитт, если вы позволите  заменить  разбитое  стекло
материалом с моего корабля  -  в  память  о  моем  визите.  Этот  материал
прозрачен и выдерживает как  удары  метеоритов,  так  и  мелкие  житейские
потрясения.
     - Вы очень добры, сэр, - ответил Хьюлитт.
     "От плеча до запястья 35 дюймов", - записал он в блокнот.
     Потребовалось  почти  три  часа,  пока   мастер   не   удовлетворился
проделанной работой. Целых полчаса  он  обсуждал  с  клиентом  работу  его
мускулатуры и суставов, а также особенности покроя в районах  шеи,  груди,
подмышек и промежности.
     Когда Скреннагл и Фокс ушли, Хьюлитт запер входную дверь, прошел мимо
кладовых на первом этаже и поднялся наверх  в  свою  квартирку  рассказать
новости жене.
     После несчастного случая, который произошел восемнадцать  лет  назад,
миссис Хьюлитт стала инвалидом. Она могла ходить около трех часов в  день,
не испытывая слишком больших страданий, и приберегала эти три часа,  чтобы
поужинать и поговорить потом с мужем. Все остальное время  она  разъезжала
по квартирке в кресле на колесиках, наводила  чистоту,  готовила,  шила  -
если для нее находилась работа с иголкой в руках - или спала,  потому  что
по ночам ей спалось плохо.
     Муж рассказал ей об инопланетном  клиенте  и  необходимости  временно
хранить эту новость в  строжайшем  секрете.  Миссис  Хьюлитт  с  интересом
рассмотрела наброски выкроек и  прикинула  требуемое  количество  ткани  и
материалов, однако не поверила ни единому слову мужа и даже пристыдила его
за глупую шутку. Она напомнила ему, что в молодости ей пришлось  выполнять
заказ одного из театров - им для спектакля  потребовалась  одетая  лошадь.
Да, заявила она, ей пока не ясно, зачем нужно такое количество костюмов  и
особенно нижнего белья, но они наверняка  предназначены  для  какой-нибудь
сложной  пантомимы  или  фарса.  А  застегивающаяся  на  молнию   ширинка,
неодобрительно добавила  она,  наверняка  означает,  что  предстоящее  шоу
окажется еще и непристойным.
     - Ничего  подобного,  дорогая,  -  невозмутимо  возразил  Хьюлитт.  -
Зрелище будет весьма впечатляющим, а наши костюмы ты  обязательно  увидишь
по телевизору.
     И Хьюлитт, увидев довольное и взволнованное лицо жены,  решил  ничего
не добавлять к сказанному.
     Первые три дня и  большую  часть  ночей,  предшествовавших  примерке,
миссис Хьюлитт испытывала удовольствие от работы, хотя и сказала  однажды,
что иногда у  нее  возникает  желание  отказаться  от  столь  причудливого
заказа. На это муж  возразил,  что  заказ,  независимо  от  предназначения
костюмов, требует  высочайшего  профессионального  мастерства  и  качества
отделки, что он стал вызовом его опыту и, к тому же, будет оплачен  весьма
достойно. Но, откровенно говоря,  и  сам  он  уже  начал  сомневаться,  не
взвалил ли на себя непосильную ношу.
     Проблема заключалась в том, что ему предстояло придумать, раскроить и
сшить костюм, в котором лошадь должна выглядеть похожей не на человека,  а
на безупречно  одетую  благородную  лошадь.  Идея  казалась  безумной,  но
Скреннагл был слишком важной личностью, чтобы допустить ошибку.
     Как Хьюлитт и предполагал, первая примерка показалась заказчикам чуть
ли не катастрофой. Бесформенные и неотглаженные  брючины  для  передних  и
задних  ног  были  сшиты  наметочными  стежками,  а  эмбрион   пиджака   с
единственным рукавом выглядел горькой насмешкой. Из-под подкладки  торчала
вата, плечи топорщились,  лацканы  кривились.  Орудуя  иголкой,  мелком  и
булавками, Хьюлитт умело  излучал  уверенность  и  ободрение,  но  от  его
взглядов не укрылось, что ни  Фокс,  ни  Скреннагл  не  поддались  на  его
уловку.
     Чиновник выглядел до отчаяния встревоженным и мрачным, а мимика посла
почти наверняка была эквивалентом тех же эмоций.
     Свои сомнения Хьюлитт держал при себе и несколько улучшил  настроение
заказчиков, продемонстрировав дв