да  Грегори  смог
толком разглядеть, что показывают радары, он хрипло  крикнул,  превозмогая
головную боль:
     - Мало! Повторите маневр!
     После второго  торможения  он  приходил  в  себя  дольше.  На  экране
созвездие стало куда ярче и сместилось к центру. Это  значило,  что  поток
находится всего в нескольких сотнях миль по курсу. Грегори успел заметить,
что из носа Нолана идет кровь, а искусственное лицо Колфилда  превратилось
в багровую маску. Грегори попытался откашляться.
     - Выключить посадочные двигатели, -  сказал  он.  -  Продуть  систему
питания химических двигателей. Продолжать торможение главным реактором!
     Скорость "Декарта" падала, но поток  все  равно  приближался  слишком
быстро.  В  таких  обстоятельствах  дальнейшее  использование   химических
двигателей было слишком опасно. Хоть  они  и  замедляли  движение  корабля
эффективнее,  чем  реактор,  при  столкновении  с   метеоритом   возникала
вероятность повреждения линии  питания  или  самих  двигателей.  И  стоило
только раскаленному при контакте метеориту соприкоснуться с топливом,  как
"Декарт" немедленно сам превратится в миниатюрную звезду.
     Сверкающий шар - Грегори еще не приходилось видеть ничего подобного -
занял весь центр экрана. Грегори поймал себя на том, что перестал  дышать.
Челюсть болела - с такой силой он сжал зубы. Грегори  вдруг  подумал,  что
учебные  тревоги  были  недостаточно  убедительными.  Да,  линии   питания
продуты, в  двигателях  нот  топлива,  но  удар  метеорита  может  достичь
топливного резервуара...
     Первый удар корабль принял  в  лоб.  Метеорит  пробил  обшивку  почти
параллельно оси корабля  и  пронзил  угол  капитанского  мостика.  Грегори
увидел, как на месте  верхнего  радарного  экрана  возникла  черная  дыра.
Некоторые огни погасли, некоторые  загорелись  тревожным  красным  светом.
Машинально Грегори подсчитал, что метеор соответствовал по весу,  скорости
и разрушительной силе трехфунтовому бронебойному снаряду.  Так  что  можно
считать, им еще повезло.
     Он почувствовал, как вздохнул его  скафандр,  когда  остатки  воздуха
вылетели в космос. Грегори нажал на кнопку внутренней связи и сказал:
     - Нолан, проверь реактор...
     - Реактор действует нормально.  Торможение  продолжается,  -  ответил
Нолан дрогнувшим голосом. - Вроде бы цел...
     Следующий удар последовал в ту же секунду. На этот раз они ничего  не
увидели, только корабль вздрогнул и  начал  вращаться  вокруг  своей  оси.
Грегори не успел приказать проверить, куда попал метеорит, как  последовал
третий удар.
     Мгновенно оценив силу удара, Грегори пришел к выводу, что  торможение
приносит свои плоды - скорость "Декарта" относительно потока  уменьшилась.
Будь поток из мелочей,  о  которых  говорил  Колфилд,  корпус  корабля  бы
выстоял. Грегори никак не мог  понять,  что  за  снаряды  составляли  этот
поток.
     Пол взорвался под ним и ударил по пяткам так, что  тело  конвульсивно
сжалось.  Акселерационное  кресло   Колфилда   подскочило,   сорванное   с
креплений, и рухнуло на капитана. Грегори успел инстинктивно поднять руки,
чтобы защитить визор. Раздался еще один беззвучный удар, и свет погас.
     Зловещий  зеленоватый   свет   радарного   экрана   -   единственного
светящегося пятна на мостике -  освещал  происходивший  кошмар.  Округлые,
мягкие  тени  фигур  в  скафандрах  медленно  двигались  на  фоне   острых
искореженных   клочьев   обшивки   и   поломанной   геометрии    разбитого
оборудования. Казалось, ничего нельзя различить в  этом  аду,  но  Грегори
увидел  многое.  И  ощутил  звериный,  неконтролируемый  ужас.  Он   хотел
дотянуться до выключателя аварийного освещения, но Колфилд  навалился  ему
на грудь. И Грегори уже не знал, чего больше он хочет,  включить  ли  свет
или не видеть мостик при свете.
     - Проверить реактор! - прохрипел он.
     Плевать ему сейчас было  на  реактор  -  он  хотел  одного:  услышать
человеческий голос, понять, что он не один.
     - Ход замедлился, сэр, - донесся  до  него  голос  Нолана.  В  голосе
звучало облегчение. Он тоже понял, что не один на борту. - Я не знаю,  что
происходит, почти все приборы вышли из строя. Может, выключить реактор?
     - Нет, - Грегори старался придать голосу твердость.  -  Мы  не  можем
этого сделать, пока скорость не сравняется со скоростью потока. Ты  можешь
поглядеть в иллюминатор: эти бомбы идут так густо, что их можно  различить
невооруженным глазом. - Грегори перевел дух. Потом спросил: - Хартман,  ты
как?
     - Я ничего не вижу, - ответил Хартман.
     - Я тоже... Колфилд!
     - Да?
     "Никогда еще, - подумал изумленно Грегори, - никому из четверых людей
так сказочно не везло". Вслух он произнес:
     - Колфилд, слезьте с меня.
     Пока механик выбирался из обломков кресла, еще один  метеорит  ударил
по кораблю. Но удар был куда слабее, чем предыдущие, и Грегори понял,  что
метеорит не смог пробить корпус "Декарта". Затем  через  несколько  секунд
после  того,  как   Грегори   включил   аварийное   освещение,   наступила
невесомость.  Торможение  закончилось.  На  какое-то  время  они  были   в
безопасности.
     - Нолан, спустись к реактору и проверь его защиту, - быстро  приказал
Грегори. - Нацепи радиационную карту и возьми  счетчик.  Хартман,  проверь
степень повреждений. Двигайся, Нолан!
     Но лейтенант  не  шелохнулся.  Он  вздрогнул,  когда  Грегори  поднял
голову, и дрожащей рукой указал на иллюминатор.
     - Там человек... в скафандре! - произнес он. -  В  пятидесяти  ярдах.
Это... это, должно быть, капитан Уоррен!
     - Забудь о нем! - сказал Хартман. - Он ничего нам не сделает. Он  уже
сделал все, что мог.
     - Нет, - быстро возразил Грегори. - Нолан, проверь реактор.  Хартман,
выпусти магнитный захват и притяни тело к кораблю. Быстро!
     Состояние "Декарта" было критическим, и в этой обстановке  заниматься
ловлей   трупа   одиннадцатилетней   давности    показалось    лейтенантам
бессмысленным. И они не скрывали своего удивления. Но они не  видели  лица
Колфилда в тот момент, когда тело  возникло  за  иллюминатором.  Выражение
глаз бывшего механика было  настолько  красноречивым,  что  Грегори  вдруг
понял: как только тело капитана "Подсолнечника" окажется на  борту,  тайна
Колфилда будет раскрыта.



                                    6

     Нолан рапортовал дважды за последующие  минуты.  Колодец,  ведущий  к
реактору, был завален обломками, и ему приходилось расчищать завал руками.
Он сообщил,  что  в  одном  из  резервуаров  с  химическим  топливом  есть
пробоина.  Появляющиеся  из  нее  фосфоресцирующие  шары  выглядят   очень
красиво. К тому же постепенно повышается уровень радиации...
     -  Скорей  пробирайся  к  реактору,  -  крикнул  ему  Грегори.  -  Не
задерживайся, не время любоваться пейзажем!
     Он был несправедлив к лейтенанту и понимал  это.  Но  не  исключалась
возможность того, что  начинка  реактора  в  любой  момент  превратится  в
атомную бомбу. Извиниться перед лейтенантом он  всегда  успеет,  если  они
доживут до этого момента.
     - Я солгал вам! - неожиданно сказал Колфилд. Слова  рвались  из  него
быстро, голос стал высоким, я казалось, что он записан на  слишком  быстро
вертящуюся пластинку. - Но какая разница! Я только хотел, чтобы вы  прошли
сквозь поток, не обнаружив его! Я  не  думал,  что  так  может  случиться!
Клянусь, не знаю, что это такое!
     - Заткнись! - оборвал его Грегори. Он готов был разорвать Колфилда за
увечья корабля. Ничего себе - какая разница!
     Но прежде чем он успел еще что-нибудь сказать,  на  мостике  появился
Хартман, который буксировал за собой тело в скафандре.  В  другой  руке  у
него был какой-то серый предмет, который он подтолкнул к Грегори.
     - Я нашел это внизу, - сказал  Хартман.  -  Это,  наверное,  один  из
последних. У него хватило силы пробить корпус, но улететь дальше он уже не
смог. Теперь многое становится ясным.
     Серый предмет оказался  свинцовым  кирпичом,  какие  используются  на
космических кораблях для защиты реактора.
     Грегори вдруг вспомнил, что Колфилд говорил ему,  как  "Подсолнечник"
добрался до Ганимеда с  запасом  горючего.  Это  означало,  что  они  даже
слишком облегчили корабль. Глядя  на  тело,  повисшее  в  вакууме  посреди
мостика,  Грегори  мысленно  произнес:  "Идиот!   Отважный,   благородный,
преступный идиот!"
     Так вот он, человек, который подверг себя смертельной дозе  радиации,
а затем, чтобы облегчить корабль, избавил его от  собственного  умирающего
тела. Но и это показалось ему недостаточным. После того  как  он  исправил
реактор и уменьшил его оперативный объем, капитан восстановил защиту, а те
свинцовые кирпичи, которые остались неиспользованными, он также выбросил в
космос. "Возможно, ремонтной бригаде, - гневно подумал Грегори,  -  кто-то
хорошо   заплатил,   чтобы    они    молчали    о    состоянии    реактора
"Подсолнечника"..."
     - Я не подозревал, что он выкинул и кирпичи... -  начал  Колфилд,  но
осекся, увидев, что Грегори начал отвинчивать шлем с тела капитана.
     Грегори действовал почти автоматически. Высохшее черное  лицо  мумии,
открывшееся взгляду, его не испугало. Ему уже приходилось видеть  подобные
лица. Но хоть и  не  было  сомнений,  чье  тело  они  обнаружили,  порядок
требовал проверки его личного диска. Он достал диск и  тут  услышал  голос
Хартмана:
     - Что с вами, Колфилд, - спрашивал лейтенант, - привидение,  что  ли,
увидели?
     И, глядя на лежащий на ладони  личный  диск,  Грегори  подумал:  "Да,
Хартман, ты прав. Он увидел привидение. Потому  что,  если  верить  диску,
тело принадлежало Джеймсу Эндрю Колфилду!"
     - Капитан! - прервал его мысли настойчивый голос Нолана. - Мы в беде.
Перегревается реактор. Выбиты большие секции  защиты,  и  счетчик  Гейгера
сошел с ума. Нам осталось полчаса, не больше, потом...
     -  Говори  точнее,  -  остановил  его  Грегори.  -  Доложи  состояние
реактора.
     Загадка Колфилда перестала быть  тайной.  Но  об  этом  некогда  было
размышлять. Пока Нолан докладывал о положении в реакторе,  Грегори  поймал
себя на мысли, что предпочел  бы,  чтобы  один  из  свинцовых  кирпичей  с
"Подсолнечника" пронзил не только реактор, но и его самого.  И  он  сейчас
был бы уже там, куда улетают  души  всех  хороших  космических  капитанов,
вместо того чтобы притворяться, что он умеет  быстро  думать,  обязательно
найдет выход из безвыходного положения и вообще  относится  к  той  породе
людей, которые борются до последней секунды.
     Положение было безнадежным.
     - Я пошлю вниз Хартмана, чтобы он тебе помог, - сказал Грегори просто
для того, чтобы оттянуть  момент  решения.  Но  Нолан  не  дал  ему  такой
возможности.
     - Нет, - сказал он.
     Оказалось, что ход к реактору был настолько  завален  обломками,  что
там мог находиться лишь один человек. Двоим там негде было повернуться.  К
тому же  все  осложнялось  очень  высоким  уровнем  радиации  и  тем,  что
манипуляторы были выведены из строя.  Ничего  иного  не  оставалось,  как,
несмотря на всю опасность, приблизиться к самому реактору.
     - Я даю тебе десять минут, - сказал Грегори. -  Другого  выхода  нет.
Через десять минут тебя сменят. Если мы трое будем сменять друг друга...
     - Четверо, - внезапно сказал пленник.
     - Хорошо, четверо. - Согласился он и добавил: - Мне не  нужны  чудеса
героизма. Каждый не расстается с радиационной картой  и,  как  только  она
посинеет, немедленно уходит. Всем ясно?
     Хартман кивнул. Пленник сказал:
     - Можно мне пройти в каюту? У меня там талисман.
     -  Идите,  -  нетерпеливо  ответил  Грегори.  Пленник  не  производил
впечатления суеверного человека, но сейчас некогда было об этом думать.
     Пройти к реактору можно было длинным колодцем диаметром в  два  фута.
Скобы металлической лестницы едва выступали из  стены,  чтобы  можно  было
надежно ухватиться за них. Грегори понимал, что один из метеоритов пронзил
наискось нижнюю часть колодца. Но протиснуться вниз все же было  возможно,
доказательством чему были ноги Нолана, которые Грегори видел  за  завалом.
Он приказал лейтенанту выбираться наружу и сам  полез,  чтобы  занять  его
место.
     Нолан смог установить  зеркала  и  починить  один  из  манипуляторов.
Грегори видел, в чем дело, но с их возможностями исправить положение  было
немыслимо.
     Реактор получил два попадания. Один из ударов пришелся по касательной
и лишь сорвал часть обшивки, разбросав свинцовые кирпичи.  Штук  пятьдесят
из них медленно  плавали  по  помещению.  Второй  удар  пришелся  прямо  в
реактор. Грегори отыскал только входное отверстие. Так что метеорит должен
был остаться внутри. Наибольшую опасность представляли несколько кирпичей,
которые застряли внутри реактора.  Графитовые  стержни  заклинились  и  не
входили внутрь, поэтому реактор  постепенно  разогревался,  превращаясь  в
атомную бомбу.
     Стараясь  не  спешить,  Грегори  проверил  все  четыре  манипулятора.
Надежды на них не было. Глядя в зеркала, чтобы разобраться в состоянии дел
в активной зоне реактора,  Грегори  попытался  захватить  верхний  кирпич,
зажатый между концом стержня и стенкой. Но металлические захваты  снова  и
снова соскальзывали с кирпича.
     И вдруг кирпич двинулся.
     Грегори  заставил  себя  замереть  и  сосчитал  до  десяти,  стараясь
расслабить мышцы рук. Затем он вновь подвел  захваты  к  кирпичу,  пытаясь
вытащить его наружу. Он крепко взялся за рукояти манипулятора и  осторожно
повел их.
     Кирпич вылетел наверх. Еще два кирпича, которые  были  им  заклинены,
также всплыли над реактором. Остальные кирпичи были заклинены  прочно.  Но
все же это означало какой-то сдвиг.
     - Попробуй шестой, - сказал он Нолану.
     Освободившийся стержень медленно двинулся вниз.  Это  отсрочит  взрыв
минут на десять-пятнадцать. Но остаются заклиненными еще девять стержней.
     - Ваше время истекло, сэр, - напомнил Нолан.  И  добавил:  -  Колфилд
готов сменить вас.
     Грегори бросил последний  взгляд  на  зеркала.  Если  бы  можно  было
растащить  кирпичи  руками,  вместо  того  чтобы  возиться  со   сломанным
манипулятором, он освободил бы стержни и починил бы защиту за полчаса.  Но
излучение через отверстия в обшивке было  так  велико,  что  задерживаться
здесь нельзя было даже на лишние две минуты.
     Если он сам пойдет на такой риск,  то  и  его  подчиненные  последуют
примеру командира, а всякий в космосе знает, к чему это может привести. Не
раз случалось, что космонавты спасали свои корабли и умирали потом на пути
домой от облучения - ослепнув, с выпавшими волосами  и  струящейся  сквозь
поры кровью... Грегори предпочел бы умереть сразу, в атомном взрыве.
     - Возможно, вы считаете, что в ответе за все  происшедшее,  -  сказал
Грегори сурово, разминувшись с пленником в проходе. -  Да,  вы  за  все  в
ответе. Но если у вас возникнут идиотские мысли в течение следующих десяти
минут, приказываю забыть о них. Вы меня слышите?
     -  Я  понял,  -  ответил  пленник.  -  Наконец-то  вы  осознали   мою
действительную ценность и не намерены терять такую добычу.
     Грегори хотел сказать ему, что дело совсем не  в  этом,  что  у  него
другие, отнюдь не корыстные желания, чтобы его собеседник остался жив.  Но
некогда было пререкаться, тем более что всякий спор мог бы сбить  с  толку
Хартмана и Нолана и отвлечь их от работы. Его помощники еще не знали,  что
личный диск, найденный на трупе, принадлежит Джеймсу Эндрю Колфилду и  что
человек, которого они считают Колфилдом,  на  самом  деле  кто-то  другой.
Грегори полагал, что он знает истинное имя Колфилда, но  сейчас  не  время
было заниматься дедукцией подобно Шерлоку Холмсу.  Так  что  пока  суд  да
дело, пленник останется Колфилдом и  может  думать  о  мотивах,  двигавших
капитаном Грегори, что ему вздумается.



                                    7

     Грегори сердито оттолкнулся  и  поплыл  к  мостику,  минуя  Хартмана,
который распутывал пучок проводов. Дела у Хартмана  шли  неплохо  -  Нолан
склонился над пультом управления, на  котором  уже  весело  перемигивались
огоньки.  Он  хотел  было  похвалить  лейтенанта,  но  тут  услышал  голос
Колфилда:
     - Попробуйте девятый и восьмой.
     Перчатки Нолана послушно потянулись к пульту, и два  красных  огонька
сменили цвет на зеленый.
     - Молодец! - вырвалось у Нолана. Затем обернулся к  капитану:  -  Это
даст нам еще двадцать минут. Теперь мы, может быть, успеем.
     - Колфилд! - закричал Грегори. - Я же приказывал  вам  не  входить  в
активную зону!
     - А я и не входил, - ответил пленник. - Мне просто повезло. Наверное,
вы с Ноланом растревожили некоторые кирпичи. Моя карта все еще красная.
     - Я вам не верю,  -  сказал  Грегори.  -  Хартман,  спустись  вниз  и
проверь. Колфилд, встретите Хартмана у входа в колодец.
     Он услышал, как пленник выругался про себя, затем до  него  донеслось
тяжелое дыхание Хартмана, который  пролезал  колодцем.  Меньше  чем  через
минуту лейтенант доложил:
     - Красная, как он и говорил, сэр. Он в порядке.
     - Продолжайте, - сказал Грегори.
     Его взгляд упал на экран радара и на  кучное  облачко  посреди  него.
Рядом с облачком сверкала яркая точка, которая могла быть только  кораблем
Китли или в худшем случае обломками его корабля.
     До этой минуты ему просто некогда было подумать о Китли.  Он  спросил
Нолана, пытался ли  тот  связаться  со  "Змеем",  и  в  ответ  узнал,  что
передатчик "Декарта" превратился в кучу металлолома. Грегори спросил,  как
дела с приемником. Нолан смущенно признался, что о приемнике не вспомнил.
     - Попробуй, - сказал Грегори. - Может, он нас вызывает.
     Через несколько секунд они услышали в шлемофонах голос Китли.
     - Если кто-нибудь жив, отзовитесь. Если у  вас  есть  прием,  но  нет
передачи, дайте световой сигнал, я наблюдаю за  вами  в  телескоп.  "Змей"
вызывает "Декарт"! Если кто-нибудь...
     Неожиданно Грегори улыбнулся.
     - Делай, как тебе велят, - сказал он Нолану.
     - ...Если у вас есть прием, но нет передачи... - продолжал  Китли,  -
дайте световой сигнал... Ой, я глазам не верю! Я рад, что  кто-то  жив,  -
тут же продолжал он. В голосе  Китли  звучало  облегчение.  -  Повреждения
моего корабля невелики. Полетело несколько систем контроля...  часа  через
четыре я буду в состоянии сблизиться с вами. Приходится  быть  осторожным,
тут вокруг летают бомбы...
     - Нолан! - быстро сказал Грегори. -  Займись  приемником.  Постарайся
приспособить его для передачи. Сигнал будет слабым, но Китли его  услышит.
Передай ему, что наш реактор может в любую минуту взлететь на воздух. Вели
ему не приближаться к нам!
     - Попробуйте третий, - раздался голос пленника.
     Нолан нажал на кнопку, и еще один зеленый огонек загорелся на пульте.
     - Но  такими  темпами  мы  не  исправим  реактор.  Почему  "Змею"  не
приблизиться? - сказал он.
     - Мы отсрочили взрыв на полчаса, - резко ответил Грегори. - Это  пока
все, чем мы можем похвастать. Делай, как тебе приказали.
     Когда внутренние  переговоры  прервались,  снова  стал  слышен  голос
Китли:
     - Я опознал эти метеориты как свинцовые кирпичи из защиты реактора ка
"Подсолнечнике".  Понимаете,  что  это  означает?  Вторая   часть   потока
концентрируется вокруг массы кирпичей, и гравитация этой массы превосходит
центробежные силы. Эта часть потока конденсируется. Поэтому его  опасность
для космоходства уменьшается, а лет  через  двадцать  мы  сможем  попросту
подогнать к нему корабль и погрузить  добро  на  борт.  Правда,  об  этом,
наверно, лучше поговорить потом... В любом случае  я  зарегистрировал  все
данные, касающиеся потока, так что не расстраивайтесь, если  ваши  приборы
вышли из строя. Скоро увидимся...
     Не успел Китли закончить фразу, как вновь послышался голос Колфилда:
     - Попробуйте пятый.