сразу отбил у Малянова желание  расспрашивать.
Как-то сразу ему стало ясно, что его дело телячье и что  спрашивает  здесь
не он. А Снеговой поднялся и сказал:
     - Теперь вот что, Дмитрий Алексеевич. Я завтра опять..."



                                    3

     5. "...полежал на спине, не спеша очухиваясь.  Под  окном  уже  вовсю
грохотали прицепы, а в квартире было тихо. От вчерашнего бестолкового  дня
остался только легкий  шум  в  голове,  металлический  привкус  во  рту  и
какая-то неприятная заноза в душе или в сердце, или бог знает еще где.  Он
стал разбираться, что это за заноза, но тут раздался осторожный  звонок  в
дверь. А, это Палыч  с  ключами,  сообразил  он  и  торопливо  соскочил  с
постели.
     По дороге через  прихожую  он  мельком  отметил,  что  на  кухне  все
прибрано, а дверь в Бобкину комнату плотно  закрыта  и  задернута  изнутри
занавеской. Дрыхнет Лидочка. Встала, посуду помыла, и снова завалилась.
     Пока он возился с замком, звонок снова деликатно звякнул.
     - Сейчас, сейчас... - сиплым со сна голосом  проговорил  он.  -  Одну
минутку, Арнольд Палыч...
     Однако  это  оказался  вовсе  не  Арнольд  Палыч.  Шаркая  ногами  по
резиновому коврику, у порога стоял совершенно незнакомый молодой  человек.
Он был в джинсах, в черной рубашке с закатанными  рукавами  и  в  огромных
противосолнечных очках. Тонтон-макут. Малянов еще успел  заметить,  что  в
глубине лестничной площадки, возле лифта, маячат еще двое тонтон-макутов в
черных очках, но ему сразу стало не до них, потому что первый тонтон-макут
произнес вдруг: "Из уголовного розыска" -  и  протянул  Малянову  какую-то
книжечку. В развернутом виде.
     "Очень мило!" - пронеслось у Малянова в голове.  Все  ясно.  Этого  и
следовало  ожидать.  Чувства  его  были  расстроены.  Он  тупо  смотрел  в
раскрытую книжечку. Там была фотокарточка, какие-то печати и  надписи,  но
воспринял он  своими  расстроенными  чувствами  только  одно:  "Управление
Министерства внутренних дел". Крупными буквами.
     - Да-да... - пролепетал он. - Конечно. Прошу. А в чем дело?
     - Здравствуйте, - произнес тонтон-макут очень вежливо. - Вы - Малянов
Дмитрий Алексеевич?
     - Я...
     - Несколько вопросов с вашего разрешения.
     - Пожалуйста, пожалуйста... - сказал Малянов. -  Подождите,  здесь  у
меня не убрано... Только что встал... Может быть,  на  кухню?..  Нет,  там
сейчас солнце... Ладно, заходите сюда, я сейчас уберу.
     Тонтон-макут  прошел  в  большую  комнату   и   скромно   остановился
посередине, откровенно озираясь, а Малянов кое-как убрал постель,  накинул
рубашку, натянул джинсы и бросился раздергивать шторы и открывать окно.
     - Вы садитесь вот сюда, в кресло... Или вам удобнее за стол?  А  что,
собственно, случилось?
     Осторожно перешагивая через разбросанные на полу листки, тонтон-макут
приблизился к креслу, уселся и положил на колени свою папку.
     - Ваш паспорт, пожалуйста, - сказал он.
     Малянов сунулся в стол, выкопал паспорт и передал ему.
     - Кто еще здесь живет? - спросил тонтон-макут, разглядывая паспорт.
     - Жена...  сын...  Но  их  сейчас  нет.  Они  сейчас  в  Одессе...  в
отпуске... у тещи...
     Тонтон-макут положил паспорт на свою папку и снял черные очки.  Такой
обыкновенный,  простоватой  внешности  молодой  человек.  И   никакой   не
тонтон-макут, а скорее уж продавец. Или, скажем, мастер из телеателье.
     - Давайте познакомимся, -  сказал  он.  -  Я  -  старший  следователь
уголовного розыска, зовут меня Игорь Петрович Зыков.
     - Очень приятно, - сказал Малянов.
     Тут ему в  голову  пришло,  что  он,  черт  возьми,  не  какой-нибудь
уголовный преступник, что он, черт возьми,  старший  научный  сотрудник  и
кандидат наук. И не мальчишка, между прочим.  Он  закинул  ногу  на  ногу,
уселся поудобнее и сказал сухо:
     - Слушаю вас.
     Игорь Петрович приподнял свою папку двумя руками, тоже  положил  ногу
на ногу и, опустив папку на колено, спросил:
     - Вы Снегового Арнольда Павловича знаете?
     Малянова этот вопрос врасплох не застал. Почему-то - ему и самому  не
было ясно, почему - он так и ожидал, что спрашивать его будут сейчас  либо
про Вальку Вайнгартена, либо про Арнольда Палыча. Поэтому  он  по-прежнему
сухо ответил:
     - Да. С полковником Снеговым я знаком.
     -  А  откуда  вам  известно,   что   он   полковник?   -   немедленно
поинтересовался Игорь Петрович.
     - Н-ну, как вам сказать... - проговорил Малянов уклончиво. - Все-таки
мы знакомы давно...
     - Как давно?
     - Н-ну... лет пять, наверное... с тех пор, как вьехали в этот дом...
     - А при каких обстоятельствах вы познакомились?
     Малянов стал вспоминать. Действительно,  при  каких  обстоятельствах?
Ч-черт... Когда он ключ принес в первый раз, что ли?.. Нет, мы  тогда  уже
были знакомы...
     - Гм... - сказал он, снял ногу с ноги  и  поскреб  в  затылке.  -  Вы
знаете, не помню. Помню, был такой случай... Лифт не работал,  а  Ирина  -
это моя жена - возвращалась  из  магазина  с  покупками  и  с  сынишкой...
Арнольд Палыч  взял  у  нее  авоську  и  ребенка...  Ну,  жена  пригласила
заходить... Кажется, в тот же вечер он и зашел...
     - Он был в форме?
     - Нет, - сказал Малянов уверенно.
     - Так... И с тех пор вы, значит, подружились?
     - Н-ну, что значит - подружились? Он заходит к  нам  иногда...  берет
книги, приносит книги... чаек иногда пьем вместе... а когда он  уезжает  в
командировки, отдает нам ключи...
     - Зачем?
     - Как - зачем? - сказал Малянов. - Мало ли...
     В самом деле, зачем? Как-то это мне никогда в  голову  не  приходило.
Так, на всякий случай, наверное...
     - На всякий случай, наверное, - сказал Малянов. -  Например,  приедет
кто-нибудь из родных... или еще что-нибудь...
     - Кто-нибудь приезжал?
     - Да нет... насколько я помню - нет. При мне, во всяком случае, никто
не приезжал. Может быть, жена что-нибудь по этому поводу знает...
     Игорь Петрович задумчиво покивал, затем спросил:
     - Ну, а приходилось вам с ним говорить о науке, о работе?
     Опять о работе...
     - О чьей работе? - мрачно спросил Малянов.
     - О его, конечно. Ведь он, кажется, был физиком...
     - Понятия не имею. Скорее уж ракетчиком каким-нибудь...
     Он еще не успел договорить, как его обдало холодом. То есть как это -
БЫЛ? Почему - БЫЛ? Ключ не занес... Господи, да что же случилось, наконец?
Он уже готов был заорать во весь голос: "То есть в каком это смысле БЫЛ?",
но тут Игорь Петрович  совершенно  сбил  его  с  панталыку.  Стремительным
движением фехтовальщика он выбросил в  сторону  руку  и  выхватил  у  него
из-под носа какой-то черновик.
     - А это откуда у вас? - спросил он резко, и  мирное  лицо  его  вдруг
хищно осунулось. - Откуда у вас это?
     - По... позвольте... - проговорил Малянов, приподнимаясь.
     - Сидите! - прикрикнул Игорь Петрович. Сизые  его  глазки  бегали  по
лицу Малянова. - Как к вам попали эти данные?
     - Какие данные? - прошептал  Малянов.  -  Какие  к  черту  данные?  -
заревел он. - Это мои расчеты!
     - Это не ваши  расчеты,  -  холодно  возразил  Игорь  Петрович,  тоже
повышая голос. - Вот этот график - откуда он у вас?
     Он издали показал листок и постучал ногтем по кривой плотности.
     - Из головы! - сказал Малянов свирепо. - Вот из  этой!  -  Он  ударил
кулаком по темени. - Это зависимость плотности от расстояния до звезды!
     - Это кривая роста преступности в нашем районе за последний  квартал!
- объявил Игорь Петрович.
     Малянов потерял дар речи. А Игорь Петрович, брезгливо оттопырив губы,
продолжал:
     - Даже срисовать толком не сумели... Не так она на самом деле идет, а
вот так... - С этими словами он взял карандаш Малянова, вскочил и, положив
листок  на  стол,  принялся,  сильно  надавливая,  чертить  поверх  кривой
плотности какую-то ломаную линию, приговаривая при этом: -  Вот  так...  А
здесь вот так, а не так... -  Закончив  и  сломав  грифель,  он  отшвырнул
карандаш, снова уселся  и  посмотрел  на  Малянова  с  сожалением.  -  Эх,
Малянов, Малянов, - произнес он. - Квалификация  у  вас  высокая,  опытный
преступник, а действуете, как последняя сявка...
     Малянов обалдело переводил взгляд с чертежа на его  лицо  и  обратно.
Это не лезло ни в какие ворота. То есть до такой степени не лезло, что  не
имело смысла ни говорить,  ни  кричать,  ни  молчать.  Собственно,  строго
говоря, в этой ситуации следовало бы попросту проснуться.
     - Ну, а жена ваша в хороших отношениях со Снеговым? -  спросил  Игорь
Петрович прежним вежливым до бесцветности голосом.
     - В хороших... - сказал Малянов тупо.
     - Она с ним на "ты"?
     - Послушайте, - сказал Малянов. - Вы мне чертеж  испортили.  Что  это
такое, в самом деле?
     - Какой чертеж? - удивился Игорь Петрович.
     - Да вот этот, график...
     - А! Ну, это не существенно. Снеговой заходит в гости, когда вас  нет
дома?
     - Несущественно... - повторил за ним Малянов. - Это, знаете  ли,  вам
несущественно, - проговорил он, поспешно собирая со стола бумаги и кое-как
распихивая их по ящикам. - Сидишь тут, сидишь как  проклятый,  вкалываешь,
потом приходят всякие и говорят, что это несущественно... -  бормотал  он,
опускаясь на корточки и собирая черновики, разбросанные по полу.
     Игорь  Петрович  без  всякого  выражения  следил  за  ним,  аккуратно
ввинчивая сигарету в мундштучок. Когда Малянов, отдуваясь, потный и  злой,
вернулся на свое место, Игорь Петрович спросил вежливо:
     - Вы разрешите закурить?
     - Курите, - сказал Малянов. - Вон пепельница... И знаете, спрашивайте
поскорей, что вам нужно. Мне работать пора.
     - Это зависит только от вас, -  возразил  Игорь  Петрович,  деликатно
выпустив дым из угла рта в сторону от Малянова.  -  Вот,  например,  такой
вопрос: как вы обычно называете Снегового - полковник, по фамилии  или  по
имени-отчеству?
     - Когда как придется, - буркнул Малянов. - Какая вам разница,  как  я
его называю.
     - Полковником тоже называете?
     - Ну называю. Ну?
     - Это очень странно, - сказал  Игорь  Петрович,  осторожно  стряхивая
пепел. - Дело  в  том,  что  Снеговой  получил  звание  полковника  только
позавчера.
     Это был удар. Малянов  молчал,  чувствуя,  что  лицо  его  заливается
краской.
     - Так откуда вы узнали, что Снеговой произведен в полковники?
     Малянов махнул рукой.
     - Ладно, - сказал он. - Чего там... Ну, прихвастнул. Ну, не  знал  я,
что он полковник... или там подполковник... Просто я вчера к  нему  зашел,
увидел китель с погонами...
     - А когда вы вчера у него были?
     - Да вечером. Поздно... Книгу вот у него взял. Вот эту...
     Это он зря сболтнул - про  книгу.  Игорь  Петрович  сейчас  же  книгу
придвинул к себе и принялся ее листать, а Малянов покрылся холодным потом,
потому что понятия не имел, что это за книга и о чем.
     - Это на каком же она языке? - рассеяно спросил Игорь Петрович.
     - Э... - промямлил Малянов, вторично покрываясь холодным потом. -  На
английском, надо полагать...
     - Да нет, как будто... - проговорил  Игорь  Петрович,  вглядываясь  в
текст. - Это все-таки кириллица  у  вас...  не  латынь...  А!  Да  это  же
русский.
     Малянов облился потом в третий раз, но Игорь Петрович только  положил
книгу на  место,  нацепил  свои  черные  очки  и,  откинувшись  в  кресле,
уставился на него. А Малянов уставился на  Игоря  Петровича,  стараясь  не
мигать и не отводить взгляда. В голове у него  было  следующее:  сукин  ты
сын... капитан Конкассер вшивый... не скажу, где наши...
     - На кого я похож, по вашему? - спросил вдруг Игорь Петрович.
     - На тонтон-макута, - ляпнул Малянов не задумываясь.
     - Неправильно, - сказал Игорь Петрович. - Попробуйте еще разок.
     - Не знаю... - пробормотал Малянов.
     Игорь Петрович снял очки и укоризненно покачал головой.
     - Плохо! Ну - плохо! Никуда не годится. Странное у вас  представление
о наших органах следствия... Это надо же - тонтон-макут!
     - Ну, а на кого же? - спросил Малянов трусливо.
     Игорь Петрович назидательно потряс перед собой очками.
     - На  человека-невидимку!  -  сказал  он  раздельно.  -  Единственное
сходство с  тонтон-макутом  -  единственное!  -  что  тоже  пишется  через
черточку.
     Он замолчал. Стояла тяжелая  ватная  тишина,  даже  машины  перестали
взревывать под окном. Малянов не слышал  ни  одного  звука,  и  ему  опять
мучительно захотелось проснуться. И вдруг в этой тишине грянул телефон.
     Малянов вздрогнул.  Игорь  Петрович,  кажется,  тоже.  Звонок  грянул
вторично. Опираясь на подлокотники, Малянов  приподнялся  и  вопросительно
посмотрел на Игоря Петровича.
     - Да-да, - сказал тот. - Это, наверное, вас.
     Малянов добрался до тахты и взял трубку. Это был Валька Вайнгартен.
     - Здорово, астрофаг, - буркнул он. - Что не звонишь, скотина?
     - Ты понимаешь... не до того было...
     - Развлекаешься?
     - Д-да... - промямлил Малянов. Он все  время  чувствовал  у  себя  на
затылке взгляд капитана Конкассера.  -  Слушай,  Валька,  я  тебе  попозже
позвоню...
     - А что у тебя там? - сейчас же встревожился Вайнгартен.
     - Да так... Я тебе потом расскажу.
     - Баба эта?
     - Нет.
     - Мужчина?
     - Ага...
     Вайнгартен тяжело задышал в трубку.
     - Слушай, - сказал он, понизив голос.  -  Я  сейчас  к  тебе  приеду.
Хочешь?
     - Нет! Тебя еще здесь не хватало...
     Вайнгартен снова задышал.
     - Слушай, - сказал он. - Он рыжий?
     Малянов невольно оглянулся на Игоря Петровича. К его удивлению, Игорь
Петрович  на  него  вовсе  не  смотрел,  а  читал,  шевеля  губами,  книгу
Снегового.
     - Да нет, что за чушь? Ладно, я потом тебе позвоню...
     - Обязательно позвони! - заорал Валька. - Как только он уйдет,  сразу
же звони!
     - Ладно, - сказал Малянов и повесил трубку. Потом он вернулся на свое
место, пробормотал: "Пардон..."
     - Ничего-ничего, - сказал Игорь Петрович и отложил книгу. - Широкие у
вас все-таки интересы, Дмитрий Алексеевич...
     - Д-да... не жалуюсь... - промямлил Малянов. Ч-черт,  хоть  бы  одним
глазком глянуть,  что  это  за  книга.  -  Игорь  Петрович,  -  сказал  он
просительно. - Давайте, если можно, как-нибудь  закругляться.  Второй  час
уже.
     - Ну, разумеется! -  воскликнул  Игорь  Петрович  с  готовностью.  Он
озабоченно взглянул на часы и извлек из  папки  блокнот.  -  Значит,  так.
Вчера вечером вы заходили к Снеговому. Так?
     - Да.
     - За этой книгой?
     - Д-да... - сказал Малянов, решив ничего больше не уточнять.
     - Когда это было?
     - Поздно... около двенадцати...
     - Вам не показалось, что Снеговой собирается куда-то уезжать?
     - Да, показалось. То есть не показалось. Он просто  сам  сказал,  что
завтра утром уезжает и занесет мне ключи...
     - Занес?
     - Нет. То есть, может, он и звонил в дверь, но я не слышал, спал...
     Игорь Петрович быстро писал, положив блокнот  на  папку,  лежащую  на
колене. На Малянова  он  теперь  вовсе  не  смотрел,  даже  когда  задавал
вопросы. Торопился, что ли?
     - А Снеговой не сказал вам, куда он собирается ехать?
     - Нет. Он никогда не говорит, куда едет.
     - Но вы догадываетесь, куда он ездит?
     - Н-ну, в общем... догадываюсь... На полигон какой-нибудь... или  еще
что-нибудь еще в этом роде...
     - Он вам что-нибудь рассказывал об этом?
     - Нет, конечно. Мы о его работе никогда не говорили.
     - Откуда же вы догадываетесь?
     Малянов пожал плечами. В самом деле,  откуда?  Такие  вещи  объяснить
невозможно... Ясно, что человек работает в глубоком ящике,  лицо  вон  все
обожжено, руки... и манеры соответствующие...  и  то,  что  уклоняется  от
разговоров о работе...
     - Не знаю, - сказал Малянов. Как-то мне всегда казалось... Не знаю.
     - Он знакомил вас с кем-нибудь из своих друзей?
     - Нет, никогда.
     - А с женой?
     - Разве он женат? Я всегда считал,  что  он  холостяк  или...  это...
вдовец...
     - А почему вы так считали?
     - Не знаю, - сказал Малянов. - Интуиция.
     - А может быть, ваша жена вам об этом говорила?
     - Ирка? Ей-то откуда знать?
     - Вот это я и хотел бы выяснить.
     Воцарилось молчание, оба они уставились друг на друга.
     - Не понимаю, - сказал Малянов. - Что вы хотите выяснить?
     - Откуда ваша жена знала, что Снеговой не женат?
     - Э-э... А-а... А она знала?
     Игорь Петрович не ответил.  Он  пристально  смотрел  на  Малянова,  и
зрачки его странным и зловещим образом то сужались, то расширялись.  Нервы
у Малянова были натянуты до предела. Ему казалось:  еще  секунда  -  и  он
начнет колотить кулаками по столу, брызгать слюной и вообще потеряет лицо.
Он просто больше не мог. Во  всей  этой  болтовне  был  какой-то  зловещий
подтекст, все это было похоже на липкую паутину, и в эту паутину почему-то
то и дело затягивали Ирку...
     - Ну, ладно, - сказал вдруг Игорь  Петрович,  захлопывая  блокнот.  -
Значит, коньяк у вас  здесь...  -  Он  указал  на  бар.  -  А  водка  -  в
холодильнике. Вы что предпочитаете? Лично вы.
     - Я?
     - Да. Вы. Лично.
     - Коньяк... - произнес Малянов хрипло и глотнул. В горле у него  было
сухо.
     - Вот и прекрасно! - бодренько сказал Игорь Петрович, легко  поднялся
и мелкими шажками двинулся к бару. - Далеко ходить не надо... Та-ак! -  Он
уже копался в баре. - Ага, тут у вас и лимончик есть... подсох слегка,  но
это  ничего...   Какие  рюмочки  прикажете?   Давайте  вот   из  этих,  из
синеньких...
     Малянов тупо смотрел, как он с необыкновенной  ловкостью  расставляет
на столе рюмки, тонкими ломтиками нарезает лимон, откупоривает бутылку.
     - Вы знаете, - говорил он, -  если  откровенно  -  дело  ваше  дрянь.
Разумеется, все решает суд, но я как-никак десять лет  работаю,  кое-какой
опыт имею. Всегда, знаете ли, можно представить себе, какое  дело  на  что
тянет. Вышки вам не  дадут,  но  лет  пятнадцать  я  вам,  можно  сказать,
гарантирую... - Он аккуратно, не пролив ни капли, разлил коньяк по рюмкам.
- Разумеется, всегда могут открыться смягчающие обстоятельства, но пока  я
их, откровенно говоря, не вижу... Не вижу, не  вижу  и  не  вижу,  Дмитрий
Алексеевич! Ну... - Он поднял рюмку и приглашающе наклонил голову.
     Одеревенелыми пальцами Малянов взялся за свою рюмку.
     - Хорошо... - произнес он не своим голосом.  -  Но  могу  я  все-таки
узнать, что происходит?
     - Ну, разумеется! - вскричал Игорь Петрович. Он выпил,  кинул  в  рот
ломтик лимона и энергично закивал. - Разумеется, можете! Теперь я вам  все
расскажу. Имею полное право.
     И он рассказал.
     Сегодня в восемь утра за Снеговым пришла машина, чтобы отвезти его на
аэродром. К удивлению водителя, Снеговой  не  дожидался  в  подъезде,  как
обычно. Повременив пять минут, водитель поднялся на  лифте  и  позвонил  в
квартиру. Никто ему не открыл, хотя звонок работал - водитель  слышал  это
прекрасно. Тогда он спустился вниз  и  из  автомата  на  углу  доложил  по
начальству о создавшейся ситуации. Начальство стало звонить  Снеговому  по
телефону. Телефон Снегового был все время занят.  Тем  временем  водитель,
обойдя дом, обнаружил, что все три окна Снегового  раскрыты  настежь  и  в
квартире, несмотря  на  высокое  уже  солнце,  горит  электрический  свет.
Водитель немедленно доложил  об  этом.  Были  вызваны  компетентные  лица,
которые, прибыв, тут же взломали замок и осмотрели квартиру Снегового. При
осмотре было обнаружено, что все  электролампы  в  квартире  включены,  на
кровати в спальне стоит незакрытый, но собранный чемодан, а  сам  Снеговой
сидит в своем кабинете за столом, держа в одной руке телефонную трубку,  а
в другой - пистолет  системы  Макарова.  Было  установлено,  что  Снеговой
скончался от огнестрельной раны, нанесенной из этого  пистолета  в  правый