олкнуться еще с Сириусом-4! Когда настанет час, мы  позаботимся  о  них,
это уж точно!
     "А ведь я  пересек  шестнадцать  парсеков  космоса,  чтобы  добраться
сюда", - подумал Эвинг.
     Он поднялся:
     - Было очень приятно побеседовать с вами. Благодарю вас за  угощение,
сэр.
     - Всего хорошего, - кивнул Фирник.
     Эвингу показалось, что  эти  слова  были  не  столь  доброжелательны,
какими должны быть по своему смыслу.  Скорее,  наоборот,  в  них  сквозила
нескрываемая насмешка.
     Проходя по галерее космопорта  сквозь  снующие  толпы,  Эвинг  увидел
взлет космического корабля. Он смотрел ему вслед,  пока  тот  с  ревом  не
исчез из виду. Эвинг подумал, что не лучше ли вернуться  прямо  сейчас  на
Корвин и доложить о полном провале его миссии.
     Однако он никак не мог поверить в образ мягкотелой Земли,  потерявшей
свое могущество. Они не имели с ней контакта в течение пяти веков.  Однако
на  Корвине  до  сих  пор   из   уст   в   уста   передаются   легенды   о
планете-прародине, где впервые появилась человеческая  цивилизация.  И  не
только на Корвине, но  и  на  всех  остальных  планетах-колониях  трепетно
относятся к сказаниям о Земле.
     Он  вспоминал   рассказы   о   первопроходцах,   первых   смельчаках,
добровольно летевших в неведомый космос, неся с собой культуру  Земли.  По
мере  развития  цивилизации   на   освоенных   планетах   контакт   их   с
планетой-прародиной становился все более слабым. Процветающим, живущим  на
собственные ресурсы планетам ни к чему  было  поддерживать  столь  дорогое
межзвездное общение ради простых сыновьих чувств. У планет-колоний было  и
без   того   немало   насущных    экономических    проблем,    требовавших
незамедлительного решения.
     Однако народ Корвина всегда относился к  Земле  как  к  суперпланете,
способной в случае серьезной опасности защитить его.
     И вот это время пришло. Можно ли им рассчитывать на помощь Земли?
     Он  печально  взглянул   на   окружающих   его   щеголей,   усыпанных
бриллиантами, и на душе стало тревожно.
     Эвинг остановился перед балконом,  с  которого  открывалась  панорама
огромного взлетно-посадочного поля космодрома. Медная табличка у входа  на
балкон гласила, что эта секция вокзала была сооружена в 2176 году. Эвинга,
впервые попавшего в  такой  древний  мир,  охватил  благоговейный  трепет.
Здание, в котором он сейчас находился, было построено за сто с лишним  лет
до того, как первые земные корабли с ревом спустились на  Корвин  -  тогда
еще безымянную планету. Люди, построившие здание вокзала  тысячу  сто  лет
назад, были столь же удалены во  времени  от  современных  землян,  как  и
нынешние обитатели Корвина.
     Выходит, все напрасно.  Выходит,  он  зря  проделал  этот  полет.  На
Корвине остались его жена и сын, более двух лет у Лайры не будет мужа, а у
Блейда - отца. И ради чего? Ради бессмысленного  путешествия  на  планету,
величие которой осталось в глубоком прошлом?
     "И все-таки на Земле, - подумал Эвинг, - должен быть кто-нибудь,  кто
способен помочь нам! Эта планета породила нас, и она  не  может  допустить
нашей гибели. И где-то обязательно должна остаться хоть  какая-то  частица
ее могучей жизненной силы. Не попытавшись ее отыскать,  я  не  имею  права
покинуть эту планету".
     После   долгих    и    мучительных    расспросов    у    стационарных
роботов-охранников  он  в  конце  концов  выудил  необходимую   для   себя
информацию: есть такое  место,  где  вновь  прибывшие  инопланетяне  могут
зарегистрироваться. Он договорился, чтобы были решены вопросы  хранения  и
дозаправки его корабля, и записался в регистрационном зале как Бэрд Эвинг,
посланник свободной планеты Корвин. При космопорте была  гостиница.  Эвинг
справился, можно ли остановиться в  ней,  и  получил  номер.  Он  подписал
разрешение на то, чтобы обслуживающий персонал из  роботов  проник  в  его
корабль и перенес его личные вещи ему в номер.
     Комната, хоть и немного тесноватая, была  довольно  приличная.  Эвинг
привык к своему просторному дому на  Корвине.  На  этой  планете  площади,
пригодной для обитания, было намного больше, чем на Земле, а жило  на  ней
всего восемнадцать миллионов человек. Эвинг сам помогал строить  свой  дом
двадцать лет назад, когда они с Лайрой поженились. Его дом  занимал  почти
одиннадцать акров. И поэтому Эвингу  было  нелегко  привыкнуть  к  комнате
размером пять на пять метров.
     Свет в  номере  был  мягким  и  непрямым.  Эвинг  безуспешно  пытался
отыскать его источник, долго шарил пальцами по стенам,  однако  так  и  не
обнаружил электролюминесцентных панелей.
     "Земляне, очевидно, изобрели какой-то новый способ общего освещения",
- подумал он.
     Небольшое  отверстие,  прикрытое  сеткой,   служило   для   связи   с
администрацией гостиницы. После некоторого раздумья он нажал на кнопку,  и
тотчас же из переговорного устройства раздался голос робота:
     - Чем мы можем служить вам, мистер Эвинг?
     - Здесь есть что-то вроде библиотеки?
     - Да, сэр.
     - Прекрасно.  Не  могли  бы  вы  тогда  попросить,  чтобы  мне  нашли
материалы по земной истории за последнее тысячелетие, а также я  хотел  бы
получить свежие газеты и журналы либо что-то в этом роде.
     - Разумеется, сэр.
     Прошло, как ему показалось, не  более  пяти  минут,  и  у  его  двери
прозвучал мелодичный звонок.
     - Заходите, - сказал он.
     Дверь была уже настроена на индивидуальные  особенности  его  голоса.
Как только он произнес:  "Заходите",  послышались  слабые  щелчки  в  реле
замка, и дверь начала медленно открываться; за ней стоял  робот,  держа  в
своих металлических руках целую груду рулонов, очевидно, с микрофильмами.
     - Вы заказывали материалы для чтения, сэр?
     - Спасибо. Оставьте их, пожалуйста, вот  здесь,  возле  просмотрового
устройства.
     Как только робот вышел из номера,  Эвинг  из  груды  рулонов  вытащил
наиболее массивный. "Земля и Галактика" - так назывался  этот  микрофильм.
Ниже мелким шрифтом было написано "Исследование в области  взаимоотношений
с колониями".
     Эвинг одобрительно кивнул. "Это подходит", - сказал он  себе.  Прежде
чем приступить к делу, надо как следует изучить вопрос. Насмешливый Роллан
Фирник с Сириуса, вероятно, умышленно принизил силу Земли. Он почему-то не
показался человеком, заслуживающим доверия.
     Эвинг вставил  микрофильм  в  просмотровый  аппарат  и  включил  его.
Послышался привычный щелчок. Аппарат был такого же типа, как и на Корвине,
и у Эвинга не возникло никаких сложностей с управлением. Он подрегулировал
освещение экрана.  Появился  титульный  лист,  и  через  мгновение  оптика
аппарата сфокусировала на экране четкое и яркое изображение.
     "Глава первая, - прочитал Эвинг. - Ранний период экспансии".
     - Ну что ж, начнем! - подбодрил он самого себя и принялся читать.
     "Можно с уверенностью сказать, что эра межзвездного освоения началась
в 2560 году, когда усовершенствование искривляющего  пространство  привода
сделало возможным..."
     Дверь снова тихо зазвенела. Эвинг недовольно оторвался от экрана.  Он
не ждал посетителей и ни о чем не просил персонал гостиницы.
     - Кто там?
     - Мистер Эвинг,  -  раздался  знакомый  голос,  -  можно  войти?  Мне
хотелось бы поговорить  с  вами.  Мы  уже  встречались  сегодня  в  здании
космопорта.
     Эвинг узнал голос. Он  принадлежал  безухому  землянину  в  бирюзовом
хитоне, который посмеялся над Эвингом в  космопорте.  "Что  ему  нужно  от
меня?" - удивился Эвинг.
     - Хорошо, - громко сказал он. - Заходите!
     Дверь повиновалась этому распоряжению.



                                    3

     Это был худой, болезненный и хрупкий  на  вид  мужчина.  Эвингу  даже
показалось, что хороший порыв ветра  мог  бы  разнести  его  на  множество
кусочков. Он был ростом не более  полутора  метров,  бледный,  с  восковой
кожей, большими серьезными глазами и тонкими безвольными губами. Свод  его
черепа был совсем лысым и слегка лоснился. В его кожу  на  руках  и  ногах
были имплантированы бриллиантовые кулоны, покачивающиеся  при  каждом  его
движении.
     Землянин с изысканной чопорностью пересек комнату и подошел к Эвингу.
     -  Надеюсь,  я  не  потревожил  вашего  уединения,  -   произнес   он
полушепотом.
     - Вовсе нет! Может быть, вы присядете,  -  предложил  Эвинг,  пытаясь
унять свое раздражение.
     - Я предпочел бы постоять, - ответил землянин. - Таков наш обычай.
     - Как вам будет угодно.
     Глядя на  этого  нелепого  землянина,  Эвинг  вместе  с  любопытством
испытывал и глубокое отвращение. На Корвине всякий,  кто  облачился  бы  в
такой клоунский наряд, подвергся бы язвительным насмешкам.
     Землянин натянуто улыбнулся.
     - Меня зовут Сколар Майрак,  -  сказал  он.  -  А  вы  Бэрд  Эвинг  с
планеты-колонии Корвин, не так ли?
     - Правильно, - кивнул Эвинг.
     - Мне очень повезло, что я повстречался с вами  в  здании  космопорта
сегодня днем. По-видимому, первое впечатление, которое я произвел на  вас,
было неважным. Наверное,  я  показался  вам  легкомысленным.  Я  хотел  бы
попросить у вас прощения за это, колонист Эвинг. Я должен был сделать  это
еще там, в здании космопорта, но мне помешал этот  орангутанг  c  Сириуса,
который завладел вашим вниманием прежде, чем я смог заговорить.
     К своему удивлению, Эвинг заметил, что землянин говорит  без  всякого
акцента, который, как ему показалось раньше, был  характерен  для  жителей
Земли. Но что, однако, нужно этому фатоватому коротышке?
     - Совсем наоборот, Сколар Майрак, совсем наоборот.  Не  надо  никаких
извинений. Я не сужу о человеке по первому впечатлению, особенно на  чужой
планете, где обычаи и образ жизни мне не знакомы.
     - Отличная философия! - печальное лицо Майрака прояснилось. -  Однако
вы выглядите настороженным, колонист Эвинг. С вашего позволения я хотел бы
несколько  уменьшить   нервное   напряжение   и   дать   вам   возможность
расслабиться.
     - Расслабиться?
     - Просто небольшая коррекция вашего  нервного  состояния.  Здесь,  на
Земле, мы неплохо овладели подобными приемами. Вы разрешите?
     - Но что это означает в действительности?  -  с  сомнением  в  голосе
спросил Эвинг.
     - Мимолетный физический контакт и ничего больше. - Майрак просительно
улыбнулся. - Для меня нестерпимо видеть человека в таком ужасном состоянии
- это причиняет мне настоящую физическую боль.
     - Вы возбудили мое любопытство, -  улыбнулся  Эвинг.  -  Ну  что  же,
давайте, поработайте надо мной.
     Майрак легким шагом приблизился к Эвингу  и  приложил  ладони  к  шее
скептически усмехающегося космонавта. Эвинг инстинктивно замер.
     -  Спокойно,  колонист,  -  пропел  Майрак.  -   Пусть   ваши   мышцы
расслабятся. Не сопротивляйтесь мне. Расслабляйтесь...
     Тонкие, как у ребенка, пальцы землянина  без  предупреждения  сдавили
кожу на затылке Эвинга у самого основания черепной коробки,  и  ему  вдруг
показалось, что в его глазах вспыхнул яркий свет. Все это длилось не более
одной десятой доли секунд. Внезапно ему стало легко, будто гора  свалилась
с плеч, будто  он  разом  стряхнул  с  себя  все  то  напряжение,  которое
накапливалось в нем в течение целого года.
     - Это чудо! - восторженно воскликнул он.
     - Мы умеем искусно манипулировать нервными узлами. В  неумелых  руках
исход подобной операции мог бы быть фатальным, -  улыбнулся  Майрак.  -  В
руках такого профессионала, как я, тоже все могло бы закончиться фатально,
но только в том случае, если бы это входило в мои намерения.
     Во рту у Эвинга пересохло.
     - Можно задать вам нескромный вопрос, Сколар Майрак? - спросил он.
     - Конечно.
     - Ваша одежда и украшения... все это принято здесь, на Земле, или это
просто ваша личная причуда?
     - Ну... как вам сказать. Это  самовыражение,  характерное  для  нашей
культуры.  Мне  очень  трудно  объяснить  вам...  Люди  моего   склада   и
наклонностей  одеваются  подобным  образом,  другие  одеваются  иначе,   в
зависимости от настроения. Мой внешний вид  показывает,  что  я  сотрудник
университета или института.
     - Значит, Сколар - это ваше звание?
     - Не только. Это и мое имя. Я сотрудник Института абстрактных  знаний
города Валлона.
     - Признаюсь в своем невежестве, - пожал плечами Эвинг. - Но я  ничего
не знаю о вашем институте.
     - Вполне понятно, - кивнул землянин. - Мы не стремимся к известности.
- На мгновение Майрак  впился  взглядом  в  посланца  Корвина.  -  Тот,  с
Сириуса, который вас увел, можно узнать его имя?
     - Пожалуйста. Это не секрет. Он назвался Ролланом Фирником, - ответил
Эвинг.
     - Это особо опасный тип. Мне известна его репутация. Однако  перейдем
к делу, колонист Эвинг. Вы не могли бы выступить в  Институте  абстрактных
знаний в начале будущей недели, в любое удобное для вас время?
     - Я? Но я не ученый, Сколар. Я даже не знаю, о чем мне говорить.
     - Вы прибыли из колонии, причем такой, о которой никому из нас ничего
не известно. Вы сами по себе представляете бесценный источник информации.
     - Но я совершенно не знаю этого города, - возразил Эвинг.  -  Я  даже
вряд ли сумею отыскать ваш институт.
     - Мы позаботимся, чтобы доставить вас на место.  Собрание  состоится,
если вам удобно, ну... скажем,  в  четвертый  день  следующий  недели.  Вы
согласны?
     На некоторое время Эвинг задумался. Вот  первая  возможность  поближе
познакомиться с земной культурой. Ведь ему нужны более обширные и глубокие
знания о Земле, чтобы найти средства для спасения его  родной  планеты  от
уничтожения пришельцами-варварами.
     Он поднял глаза:
     - Договорились - четвертый день следующей недели.
     - Мы будем вам очень благодарны, колонист Эвинг.
     Майрак отвесил поклон, затем, продолжая кланяться, попятился к  двери
и задержался возле нее только для того, чтобы повернуть дверную ручку.
     - Приятного отдыха, -  сказал  он.  -  Премного  вам  благодарен.  До
встречи.
     Дверь мягко закрылась за ним.
     Эвинг  пожал  плечами  и,   вспомнив   о   заказанных   микрофильмах,
сосредоточил все свое внимание на экране просмотрового устройства.
     Он бегло  читал  около  часа.  Благодаря  мнемоническим  упражнениям,
которые он проделывал в прекрасном Университете Корвина, он неплохо владел
техникой ускоренного чтения. Его мозг продуктивно  перерабатывал  материал
одновременно с тем, как глаза пробегали по буквам, распределяя прочитанное
по  соответствующими  каналам  обработки.  Через  час  он  уже   отчетливо
представлял себе ход земной истории за те тринадцать веков, которые прошли
со времени первого успешного межзвездного прыжка.
     Именно тогда начался бум полетов к звездам. Первым колонизирован  был
Сатурн. В 2573 году семьсот двенадцать отважных мужчин и женщин начали эру
колонизации планет. Вскоре после этого  были  созданы  и  другие  колонии.
Перенаселенная Земля крупными партиями отправляла своих сыновей и  дочерей
к звездам.
     Всю  вторую  половину  третьего  тысячелетия  космическая   экспансия
задавала тон земной истории. Колонии возникали одна за другой.
     В  небе  было  полным-полно  планет.  Из  семнадцати  планет  системы
Альдебарана восемь оказались пригодными для колонизации. В системе двойной
звезды Альбирео таких планет было четыре.
     Быстро пробегая по страницам,  заполненным  названиями  миров,  Эвинг
наткнулся на имя Блейка Корвина, который в 2856 году организовал поселение
землян на планете, находящейся около звезды Эпсилон-12,  что  в  созвездии
Большой Медведицы.
     Люди продвигались все дальше и дальше. "К началу тридцатого столетия,
- читал Эвинг на экране, -  человеческая  цивилизация  была  размещена  на
тысяче с лишним планет Вселенной".
     Но великий поход в космос в конце концов  завершился.  На  Земле  был
установлен контроль над  рождаемостью,  исчезла  угроза  перенаселения,  в
результате пропала необходимость  колонизации  других  миров.  Численность
населения Земли оставалась на одном уровне - пять с  половиной  миллиардов
человек. За три столетия до  этого  около  одиннадцати  миллиардов  землян
теснились на своей планете.
     Вместе со стабилизацией численности населения наступила и  культурная
стабилизация. На смену личности первопроходца пришел новый тип  землянина,
который не стремился к перемене мест. Те, что остались на  Земле,  развили
культуру  эстетов,  мыслителей,  музыкантов  и  математиков.  Число  людей
физического труда сначала выросло, так как  необходимо  было  поддерживать
механику  цивилизации.  Однако  с  изобретением  способных   передвигаться
роботов надобность в таком труде отпала.
     Можно было заранее предсказать ход истории в  четвертом  тысячелетии.
Эвинг уже прикинул его на основе синтеза ставших доступными ему  данных  и
почти  не  удивился,  когда  прочел  подтверждение  своим  умозаключениям.
Численность  населения  начала  падать.  Обслуживаемая   роботами   земная
культура стала замкнутой, ни от кого не зависящей системой.
     Вместе со стабильностью пришла изоляция. Активные и энергичные жители
планет-колоний были уже больше не нужны родной планете, да и она  была  им
не нужна! Контакты между ними прекратились.
     "В 3800 году, -  гласил  текст,  -  из  всех  земных  колоний  только
Сириус-4  еще  поддерживал   регулярные   связи   с   планетой-прародиной.
Представители же других  колоний  стали  на  Земле  такой  редкостью,  что
казалось, будто их вообще не существует".
     Только Сириус-4! "Странно, - подумал Эвинг, - из всех колоний  только
обитатели сурового Сириуса-4 стремились к матери-Земле. Между  Ролланом  и
Сколаром не было ничего общего".
     И чем больше читал Эвинг, тем меньше оставалось у него надежды на то,
что он сможет добиться здесь хоть какой-то помощи для Корвина. Земля стала
планетой изнеженных комментаторов древних авторов. Можно  ли  найти  здесь
такую силу, которая послужила бы делу борьбы с все пожирающими клодами?
     Скорее всего, нет! Однако Эвинг решил не прекращать свои поиски.
     Он продолжал читать, пока не проголодался. Поднявшись, Бэрд  выключил
просмотровый аппарат, перебрал рулоны с микрофильмами и опять уложил их  в
коробку. У  него  болели  глаза.  Физическая  усталость,  от  которой  его
освободил Майрак, снова завладела его телом.
     На  шестьдесят  третьем  этаже  отеля  находился  ресторан,  как  это
следовало из надписи на табличке, укрепленной на внутренней стороне  двери
номера. Эвинг принял душ и переоделся к ужину в костюм-двойку с  кружевами
и бантами. Затем, проверив патронник своего бластера, он перезарядил его и
пристегнул оружие к  поясу.  Подняв  телефонную  трубку  и  услышав  голос
робота, он сказал:
     - Я хотел бы пообедать. Не могли бы вы  об  этом  уведомить  персонал
ресторана и заказать для меня столик на одного?
     - Разумеется, мистер Эвинг.
     Он положил трубку и  еще  раз  взглянул  на  себя  в  зеркало,  чтобы
удостовериться, все ли в порядке. Нащупав в кармане бумажник, туго набитый
земными бумажными  деньгами,  он  удовлетворенно  усмехнулся.  Денег  было
достаточно для всего срока пребывания на этой планете.
     Эвинг открыл дверь. Снаружи на двери  висел  пластмассовый  ящик  для
писем, и, к своему удивлению,  Эвинг  обнаружил  на  нем  горящий  красный
сигнал, сообщающий, что внутри что-то имеется для него.
     Прижав большой палец  к  идентификационной  пластинке,  он  приподнял
крышку ящика и вытащил листок белой бумаги. На нем заглавными буквами было
написано:
     "Колонист Эвинг!  Если  вы  не  хотите  погубить  свое  здоровье,  то
держитесь подальше от Майрака и его друзей!"
     Подписи не было. Эвинг спокойно улыбнулся: уже начались  интриги.  Он
ожидал этого. Прибытие колониста на Землю было довольно редким событием. И
факт этот очень быстро становился известным в разных кругах.
     - Откройся, - коротко при