домах. Но зачем, Джонни? Какого черта...
   - Может, я не прав, - сказал Гаррисон, - но мне
кажется, администрации сейчас приходится нелегко и
она вовсе не заслуживает этого...
   - Нет, так им и надо, - кровожадно сказал Латроп. - Эти
подонки получили по заслугам. Конечно,
дело с пришельцами они неплохо вели, тут я ничего
не могу сказать, но в других ситуациях... Нет, у
нас не правительство, а какие-то свиные головы.
Так что хорошая порция унижений им не повредит.
Лично я никакой симпатии к ним не чувствую.
   Гаррисон некоторое время молчал, будто
собираясь с мыслями.
   - Дело тут не столько в администрации, - сказал
он, наконец, - сколько во всей нации. Белый Дом
намерен пережить кризис, выдержать непогоду. Может,
у них и есть шанс, пока не появится информация
о пришелец-домах. Дома нанесут сокрушающий
удар. Пришелец-машины было тяжело выдержать самих
по себе, а теперь еще и пришелец-дома...
   - Да, понятно, - сказал Латроп. - Я педантично
поразмыслил и понял последствия. Сначала автомобильная
промышленность, а теперь и строительные
компании. Доллар вообще обесценится. Кредиты закроют.
Но материал нам все равно нужно давать. Хотим
мы этого или нет, такую новость в карман не
спрячешь.
   - О публикации вопрос не стоит, - сказал Гаррисон. - Мы
определенно будем это публиковать. Вопрос
в том, дадим мы правительству время отреагировать
или ударим прямо в лоб. Если у них будет немного
времени на подготовку, они, возможно, успеют
занять более выгодную позицию, нащупают почву под
ногами.
   - Главная проблема в том, должны мы объявлять
это дело международным или нет, - сказал Латроп. - Лично
я против того, чтобы впускать сюда другие
страны. Если мы выдержали основной удар инопланетного
вторжения, то должны воспользоваться и всеми
выгодами, если таковые будут. Пришельцы сами выбрали
нашу страну. Мы их сюда не звали. Почему они
выбрали нас? Почему не высадились в Европе или Южной
Америке? Я не знаю. И никто не знает... Но ООН
подняла крик.
   - Я тоже не знаю, почему все так сложилось, - сказал
Гаррисон. - И я против иностранного вмешательства.
Но я считаю, что правительство должно
получить несколько часов для выработки какого-то
решения. Оно должно иметь время обдумать ситуацию
на основе ключевых сведений. Я надеюсь, они справятся
с положением, если будут иметь нашу информацию.
Я не знаю, что они сделают. Это не наша забота.
Мы говорим о нашей ответственности в обращении
с новостями. Мы должны рассматривать себя, как
гражданское учреждение, и не можем совершить нечто,
способное нанести вред нашей культурной системе.
Мы должны отыскивать и публиковать только
правду. Но есть нечто, выходящее за пределы понятия
правды. Это наша сила, и этой силой мы должны
пользоваться мудро, если пользоваться вообще. Если
же мы погонимся за сенсацией...
   - Черт побери, Джонни, - прервал его Латроп, - именно
за сенсацией. Я их обожаю. Сколько ни давай
сенсаций, мне все мало. Откуда нам известно, вдсуг
Белый Дом не сохранит нашу родную сенсацию в секрете?
Что, если произойдет утечка? В Вашингтоне не
бывает секретов, если только на деле не стоит гриф
"секретно".
   - Маловероятно, что они проговорятся, - ответил
Гаррисон. - Им нужно время, фора во времени, поэтому
они будут держать язык за зубами для собственной
выгоды. Им так же не выгодно проговориться,
как и нам.
   - Прямо не знаю, что и делать, - вздохнул Латроп, - сообщать
Вашингтону или нет. Мне нужно подумать.
Я переговорю с издателем.


   55. НА БОРТУ САМОЛЕТА, ПРИБЛИЖАЮЩЕГОСЯ
   К МИННЕАПОЛИСУ

   - Они хотят превратить их в остров гладких злых
великанов, которые спустились с неба, чтобы приносить
нам вред, - сказала Кэт. - Но я же знаю, что
это не так. Я добровольно дотронулась до Сто Первой...
Я имею в виду, не только до ее поверхности,
но и до ее живого духа, который скрывается под
оболочкой. И когда я сказала об этом президенту,
он выразил живейший интерес. Он сам мне сказал,
что ему это очень интересно. Но в действительности
ему не было интересно. И всем остальным тоже. Они
могут думать только о своей драгоценной экономике
и о том, что с ней будет теперь. Конечно, они хотели
бы найти способ поговорить с пришельцами, но
только затем, чтобы попросить их перестать делать
то, что они делают.
   - Ты должна понять, в каком положении сейчас
президент, - сказал Джерри. - Ты должна понять, с
чем столкнулась администрация.
   - А тебе не приходило в голову, - сказала Кэт, - что
президент может ошибаться, что все мы можем
ошибаться? Что вся жизнь, которую мы ведем - все
это совершенно неправильно и длится уже довольно
долгий срок.
   - Ну, естественно, - проговорил Джерри, - мы
всегда делаем ошибки...
   - Я говорю не об этом, - перебила его Кэт, - не
об ошибках в повседневной жизни. Я говорю об ошибке,
совершенной в какой-то момент на нашем пути.
Если бы могли отправиться г прошлое, то могли бы
найти тот момент, в который был сделан неправильный
шаг. Я слишком плохо знаю историю, чтобы определить,
когда мы упустили этот момент. Но мы ступили
на неверный путь, это определенно, и дороги
назад не было. Несколько недель назад я брала интервью
у одной группы студентов в университете, - продолжала
Кэт. - Очень большие чудаки. Их движение
называется "Любящие". Они мне сообщили, что
любовь есть все. И смотрели на меня большими ясными
глазами, их души были обнажены и светились, а
мне было не по себе, я их жалела и, когда писала
статью, мне становилось все хуже, потому что они
заблуждаются не больше, чем все мы. Просто мы так
привыкли к собственному заблуждению, что не замечаем
его. Мы думаем, что мы всегда правы. Все есть
любовь - это наверняка неправильно, но все есть
деньги, жадность... Джерри, поверь мне, это тоже...
   - Ты думаешь, пришельцы пытаются наставить нас
на путь истинный?
   - Нет, не так. Так я никогда не думала. Они
просто не знают, что с нами происходит, что мы
ошибаемся. Может, если бы они знали, уо решили бы,
что это наше личное дело. Они и сами могут ошибаться.
Но то, что они делают, пусть псавильно или
неправильно, поможет нам обнаружить собственные
заблуждения.
   - Я вот думаю, - сказал Джерри, - что в любой
ситуации, при любых условиях невозможно определить,
что правильно, а что нет. Мы и пришельцы
слишком! Далеки друг от друга. Они явились бог знает
из какой дали. Их стандарты поведения - а они
наверняка имеются - неизбежно сильно отличаются от
наших. Если сталкиваются две культуры с разными
стандартами и взглядами, то неизбежно какой-то из
них - или обоим - тяжело. При самых лучших намерениях,
без синяков не обойтись.
   - Бедненькие, - сказала Кэт, - им пришлось проделать
такой путь. Они столько преодолели, подвергали
себя таким опасностям, такому риску. Мы должны!
подружиться, но боюсь, вскоре мы начнем их ненавидеть.
   - Не знаю, - вздохнул Джерри. - Наверное,
кто-то будет их ненавидеть. Те, кто у власти, будут
их ненавидеть за то, что они ограничили их
власть. Но те, кто получает! От них новые машины, а
возможно, и другие вещи, те будут на них молиться.
Огромная безликая людская масса будет плясать на
улицах, воздавая хвалу посетителям из космоса.
   - Но недолго, - охладила его пыл Кэт. - Потом
они тоже возненавидят их.


   56. ВАШИНГТОН. ОКРУГ КОЛУМБИЯ.


   - Получив новые сведения, - проговорил Маркус
Уайт, госсекретарь, - нам пора, как мне кажется,
пересмотреть позицию.
   - Насколько верна эта информация? - спросил
Джон Хэммонд у Портера. - Не следует ли ее проверить
дополнительно?
   - Я думаю, проверка уже идет, - спокойно
ответил Портер.
   - Дэйв прав, мы проверяем, - сказал президент. - У
нас есть свои люди в Одинокой Сосне. Нортон
проведет их на место. Национальная Гвардия даст
вертолет. Все делается под строгим секретом. Гвардейцы
даже не знают, куда направляются. Очень скоро
мы будем иметь полную и достоверную информацию.
   - Мне кажется, мы можем рассчитывать на достоверность
сведений, - сказал Портер, - тех сведений,
которые уже имеем. Я предварительно связался
с Гаррисоном в Миннеаполисе. Это достойный, лояльный
гражданин. Не забывайте, он мог бы и не предупреждать
нас. Он получил великолепный сенсационный
материал и имел полное право не предупреждать
нас.
   - Почему же он не поспешил опубликовать этот
материал? - подозрительно спросил Уайтсайд.
   - Чтобы дать нам время. Он сказал, что действует
по справедливости, чтобы дать нам время нащупать
почву под ногами, обдумать ситуацию.
   - Он просил сохранить все сведения в тайне, - сказал
Уайтсайд.
   - Да, он выразил надежду, что мы сохраним его
право на первую публикацию. Я обещал. Это и в наших
интересах. Как только эти новости дойдут до
прессы и телевидения, нам придется срочно предпринять
какие-то шаги.
   - Мне это не нравится, - сказал Уайтсайд. - Совершенно
не нравится.
   - Этого от тебя и не требуют, Генри, - сказал
президент. - Нам все это тоже не нравится.
   - Я не это имел в виду, - сказал Уайтсайд.
   - Понимаю, - сказал президент, - я просто интерпретировал
то, что ты имел в виду.
   - Я думаю, - сказал Аллен, референт по вопросам
науки, - нам следует принять сообщение из Одинокой
Сосны, как истинное. Если подумать, так это вполне
логично. Раз пришельцы умеют делать машины, почему
бы им не научиться делать дома? Конечно, задача
несколько более сложная, но не настолько, чтобы ее
нельзя было выполнить. Мне кажется, им это по силам.
   - Но дома! - воскликнул Уайтсайд. - Машины они
могут продавать, а что делать с домами? Они собираются
устроить новые поселки? Где? Они собираются
занять ценную плодородную почву или сносить старые
кварталы?
   - Неважно, что они будут делать, - сказал Хэммонд, - важно
другое. То, что касается нашей страны - строительный
компании могут объявить о банкротстве.
   - Я уже говорил, - вмешался президент, - что мы
можем пережить потерю автомобильной промышленности.
Теперь я не знаю, удастся ли нам пережить следующий
кризис. Самое ужасное, что в экономику просочится
эпидемия паники, подобная раку. Каждый подумает,
что пришел конец автомобильной и строительной
промышленности, но кто может гарантировать,
что его не ждет то же самое?
   - Каково положение с пришелец-машинами в пойме
Миссисипи? - спросил Хэммонд.
   - Отвратительное. Гусиный остров плотно окружен
кордоном, но люди все прибывают. Рано или поздно
может произойти серьезное несчастье. Уже пострадало
около дюжины человек - утонула перегруженная
лодка, на которой они пытались переплыть реку. И
это только начало. У жадности нет предела. Люди
хотят получить бесплатные волшебные машины.
   - Но это одиночный инцидент, - сказал Уайтсайд. - Нам
нужно сейчас же выработать политику. Когда
эти новости попадут к средствам массовой информации,
когда об этом узнают все, нам придется что-то
предпринять. Мы должны сказать стране, что намерены
делать...
   - Будет трудно, - сказал президент. - Мы ведь с
самого начала были гордыми, всегда крепко стояли
на ногах. Нам очень нелегко будет отступать.
   - Какой-то болван, - проворчал Уайтсайд, - пустил
на Холме слух, что проводились испытания оружия
против пришельцев. Скоро слухи дойдут до Ивана.
Он, конечно, расстроится, но только одно прикосновение
к кнопке...
   - Все это уже сделано, - сказал Уайт. - И больше
нам ничего не остается. Я вам с самого начала
говорил, что нельзя брать все на себя. Но еще не
поздно. Если мы станет действовать разумно, весь
мир поддержит нас. Мы еще не утратили добрую волю.
   - И русские не утратят? - спросил Уайтсайд.
   - Не знаю, на какую помощь они решатся. Трудно
сказать. Но если мы поведем правильную политику,
они будут держать пальцы подальше от кнопок, о которых
ты только что упоминал, Генри.
   - Что еще? Что ты предлагаешь?
   - Я считаю, мы должны признать, что пришельцы - событие
международное и ситуация может быть разрешена
только международными усилиями. Но начать
нужно с осторожных консультаций с другими правительствами.
Думаю, любое правительство понимает,
что одним с такой ситуацией не справиться. Рано
или поздно, но проблема пересечет любые границы. Я
считаю, пришло время просить помощи и сотрудничества
у тех, кто готов пойти нам навстречу.
   - Маркус, ты уже с кем-нибудь говорил?
   - Неофициально. Говорили, в основном, они, а я
слушал. Они уверены, что с ними может произойти то
же самое, что происходит с нами, если проблемы не
будут решены.
   - Что именно они могут нам предложить, какие
виды сотрудничества? Если мы выйдем на международное
сотрудничество, то должны понимать, в какой
ситуации находимся и чего можем ожидать.
   - Британия и Франция готовы оказать любую помощь,
которую мы запросим. Япония также выражает
готовность. Западная Германия готова оказать финансовую
поддержку. Скандинавия ждет от нас только
приглашения.
   - Иностранная помощь? Нам?
   - А почему бы и нет? - сказал Уайт. - Мы ведь
не раз оказывали им такую помощь. Кто восстанавливал
Западную Европу после Второй Мировой войны?
Теперь наступил момент для поворота. Они не могут
спокойно смотреть, как мы рухнем в пропасть, потому
что за нами рухнут и они. И они хорошо это понимают.
   - Боже мой, - прошептал президент, глядя на
сидящих за столом.
   - И это еще не все, - продолжал госсекретарь. - Речь
идет о выработке совершенно новой доктрины,
перестройке системы финансирования, возможно, всей
экономической структуры. Не только для США, но и
для всего мира. Пришельцы не только поставили нас
на грань коллапса, они изменили ситуацию во всем
мире. Теперь мы должны учиться жить в этом изменившемся
мире. Самое первое и самое трудное, что
нам необходимо сделать - это честно проанализировать
ситуацию. Без этого нам не выдержать удара.
   - Вы все это очень красноречиво нам изложили,
Маркус, - сказал Хэммонд. - Но те, с кем вы официально
или неофициально вели беседы, они сознают те
проблемы, которые вы здесь перед нами очертили?
   - Я думаю, да, - ответил Уайт. - Во всяком случае,
поразмыслив, они двинулись в нужном направлении.
   - А испытания? - спросил Уайтсайд. - Мы же начали
что-то нащупывать. Нельзя ли как-то удержать
их только у нас? Или придется все бросить?
   - Думаю, что придется, Генри, - тихо сказал
президент. - Ты слышал, что говорил Маркус. Новый
мир, новое мышление. Таким старым, покрытым шрамами
бойцам, как мы с тобой, придется тяжело. Но в
словах Маркуса есть логика. Наверное, многие из
нас в последнее время думали об этом, но не могли
собраться с духом и высказаться.
   - А как мы будем работать сейчас? Как разгребать
этот завал? - в отчаянии спросил Уайтсайд.
   - Не мы одни, - возразил госсекретарь. - Весь
мир. Если весь мир не возьмется за работу вместе с
нами, мы утонем все вместе.


   57. МИННЕАПОЛИС.


   Гоулд читал верстку статьи Нортона. Поднял
голову, он посмотрел на сидевшего за столом
Гаррисона.
   - Последний абзац, - сказал Гоулд.
   - Что с этим абзацем? - поинтересовался
Гаррисон.
   - Здесь он говорит, что видел в окне кухни
движущиеся тени, будто там были люди, и думает: а
что, если они делают и людей?
   - Ну и что? Это же самое великолепное в
статье. По спине побегут ледяные мурашки.
   - А Латропу ты говорил? Конкретно об этой
детали?
   - Нет, кажется. Забыл. И без этого дел
хватало.
   - А Портеру?
   - Нет, Портеру не говорил. Он получил бы
инфаркт от страха.
   - Может, Нортону это померещилось? Он ведь
никого, в сущности, не видел. Просто какая-то
движущаяся тень. Или так ему показалось. Просто
показалось, а на самом деле там ничего не было.
   - Дай-ка я посмотрю. - Гаррисон протянул руку
и Гоулд вручил ему считации