я.
   - Поздоровайся и спроси у них, как дела, - сказал он Олегу.
   Тот замигал боковым прожектором, начиная  световую  морзянку.  В  ответ
заговорил прожектор "колокола":
   "Все в порядке. Получили ли письмо?"
   - Передай: письма не получали, - приказал Слава. -  Спроси,  почему  не
наладили связь. Сообщи, что неполадки - у них: в аппарате или на выходах.
   - Они просятся к нам в батискаф, - с недоумением проговорил Олег.
   - Вижу, - недовольно сказал Слава. - Можно подумать, что это так просто
сделать. Говорят "все  в  порядке",  а  просят  принять  меры  по  крайней
аварийной ситуации. Спроси, правильно ли их поняли?
   Увидев ответ, он чертыхнулся и стал  осторожно  разворачивать  корабль,
чтобы напротив "окна"  оказался  люк.  Одновременно  в  "окне"  раскрылись
створки, выдвинулся "рукав" с присосками. Часть корабля вошла  в  "рукав".
Весь маневр занял около  двух  часов.  Теперь  начиналось  самое  главное.
Достаточно, чтобы в шлюз-камере неправильно установили давление,  отказала
или сработала не в полную силу хоть одна присоска "рукава"  -  и  случится
авария.
   - Одевайся! - скомандовал Слава и сам, ворча, тоже стал втискиваться  в
скафандр. Сделать это в салоне батискафа было совсем не просто.
   Когда наконец послышались удары по крышке люка, Слава приоткрыл ее так,
чтобы образовалась щель в сотую долю миллиметра, потом - в десятую...
   Губы Олега за пластмассой шлема шевелились, произнося  слова,  и  Слава
понял, что он говорит:
   "Порядок! Открывай!"
   - Помолчи! - огрызнулся Слава.
   Люк  продолжал  открываться  очень   медленно.   Слава   сильно   нажал
подбородком на пластину блокиратора, и шлем автоматически откинулся с  его
головы. Олег сделал то же самое.
   - Хоть бы они догадались снять скафандры в "рукаве", - ворчал Слава.
   Оказалось, что Люда и Валерий  в  нарушение  всех  инструкций  вошли  в
"рукав" вообще без скафандров. Как только  люк  открылся,  они  нырнули  в
него.
   Слава открыл рот, чтобы выразить крайнее возмущение, но увидел их  лица
с выпученными, почти безумными глазами.
   - Что с вами? - закричал он.
   - Закрывай люк и гони отсюда! - прошептал Валерий, садясь на пол.
   - А дельфины? - спросил Олег. - Вы оставили им достаточно пищи?
   - Не забыли включить автоматы "рукава"? - напомнил Слава.
   - Не забыли. Быстрей! - шепотом произнесла Людмила Николаевна.
   Слава закрыл люк и  запустил  двигатель,  недоверчиво  глядя  в  задний
иллюминатор. Но вот пространство за ним прояснилось, черная труба "рукава"
медленно отодвинулась, уходя в "колокол".
   - Дельфины... - начала Людмила Николаевна,  но  Валерий  зажал  ей  рот
рукой, делая устрашающие гримасы.
   - Гони!
   - Что случилось?! - багровея, рявкнул Слава.
   Подчиняясь не словам, а необычному тону его голоса, Слава больше ничего
не спрашивал. Только когда  батискаф  закачался  на  поверхности  у  борта
корабля-базы и открылся верхний люк, Валерий сообщил:
   - Дельфины погибли.



8

   Слава хотел пригласить на  совещание  всех  участников  экспедиции,  но
неожиданно запротестовал Жербицкий. А когда  Слава,  несколько  удивленный
самостоятельностью "ординарца", попробовал объяснить,  что,  дескать,  "ум
хорошо, а десять различных специалистов не хуже", Олег сказал:
   - Ты этого не сделаешь.
   - Опять играешь в командира? - разозлился Слава.
   -  Пора  бы  понять,  что   время   игры   прошло,   и   вспомнить   об
ответственности. - Олег сказал  это  так,  что  Слава  сразу  же  вспомнил
политзанятия, лекции о шпионах и диверсантах, о происках различных врагов,
о бдительности и о том, что за бездеятельность  комитета  ДОСААФ  ему  уже
однажды объявили выговор.
   Славе стало неудобно и неуютно, будто следователь уже начал дознание  о
том, почему руководитель экспедиции своевременно не принял нужные меры.  И
еще Слава понял, что Жербицкий только притворяется "ординарцем" и  что  он
не так прост, как думалось. Сейчас он открылся, он говорил непререкаемо:
   - Я сообщу руководству. До получения приказа попрошу никому не говорить
о том, что произошло.
   И Слава и Валерий поняли, что он сказал "попрошу",  отдавая  дань  тому
обстоятельству, что они в  данное  время  не  призваны  на  действительную
службу в армию.
   Слова Олега не относились лишь  к  Людмиле  Николаевне.  Все,  что  она
пережила в "колоколе": смерть питомцев, страх, -  нашло  выход  в  нервном
припадке, и ее пришлось срочно отправить вертолетом в больницу.
   Это еще больше возбудило любопытство участников экспедиции,  и  Валерию
становилось  все  тяжелее   уходить   от   расспросов   или   отделываться
невразумительными ответами. Он очень беспокоился  о  Людмиле,  то  и  дело
бегал к радисту,  просил  связаться  с  больницей.  Оттуда  сообщали,  что
состояние больной улучшается и уже приступили к лечению электросном.
   Каждое  посещение  Валерием  радиорубки  кончалось  одинаково:   радист
пытался заставить его проговориться о том, что случилось в подводном доме,
а  Валерий  обещал,  что  все  расскажет  на  совещании,  которое  вот-вот
состоится. Затем оставалось еще проскочить  мимо  Тукало  или  ихтиологов,
подстерегавших его у каюты.
   Вскоре в ответ на донесение Жербицкого у входа в бухту  появился  серый
длинный эсминец в сопровождении противолодочных катеров и подводных лодок.
Над водой повисли вертолеты.
   За Славой, Валерием и Жербицким пришел катер под флагом командира.  Они
прибыли  на  эсминец,  прошли  в  командирскую  каюту.  Здесь  их  ожидали
несколько человек: высокий  красивый  контр-адмирал  с  курчавыми,  как  у
африканца, черными волосами и два капитана первого ранга. В  дальнем  углу
каюты сидел  четвертый  -  моряк  с  погонами  капитан-лейтенанта,  лысый,
толстый,  притенивший  глаза   красноватыми   веками.   Задавая   вопросы,
контр-адмирал все время поглядывал на него, будто ожидая, не захочет ли он
спросить о чем-нибудь.
   Моряков интересовало все, начиная с исчезнувшего  контейнера  и  кончая
удивительными способностями Мудреца. Славе и Валерию пришлось отвечать  на
множество вопросов, из которых одни дополняли другие.
   - Не скрою от вас, - сказал контр-адмирал,  -  что  в  районе  бухты  в
последнее время не наблюдалось посторонних кораблей. Ранее  в  нейтральных
водах и сравнительно недалеко отсюда проходила подводная лодка, но она  не
останавливалась.  Это  не  исключает  проникновения  в   бухту   вражеских
водолазов или аквалангистов. Но  чтобы  находиться  под  водой  достаточно
долго, им понадобилось бы убежище типа вашего "колокола" или оборудованная
пещера. Однако ничего подобного не обнаружено. На всякий случай мы закрыли
выход из бухты. Прочесывание начнем в шесть ноль-ноль. В  операции  примут
участие подводные лодки, водолазы-"наездники"  и  вертолеты.  Поиск  будет
вестись одновременно на разных глубинах и в разных масштабах. То,  что  не
заметят с вертолетов и подлодок, рассмотрят водолазы.
   - Мы упустили одно звено, - раздался неторопливый голос толстого моряка
с погонами капитан-лейтенанта. - Он повернулся  к  Валерию,  посмотрел  на
него изучающе. - Вы сказали, что дрессированный осьминог по кличке  Мудрец
предостерегал вас. Можно предположить, что ему каким-то образом известно о
них. Следовало бы воспользоваться его помощью. Как это лучше сделать?
   - Можно опуститься в "колокол", - ответил Слава за Валерия.
   Контр-адмирал укоризненно посмотрел на него, и Слава осекся.
   - Боюсь, что в "колоколе" этого сделать нельзя,  -  сказал  Валерий.  -
Очевидно, подводный дом находится под их контролем,  хотя  мне  непонятно,
как он осуществляется. Лучше всего было бы побеседовать с Мудрецом в более
безопасном месте, например, поднять его сюда.
   Лысый одобрительно кивнул, и тотчас контр-адмирал сказал:
   - Мы пошлем за ним лодку-малютку. А вас,  -  он  обратился  к  Славе  и
Валерию, - я попрошу остаться здесь  и  подготовить  аквариум,  в  котором
осьминог мог бы находиться. Капитан Жербицкий будет вам помогать.
   Слава торжествующе посмотрел на Олега...



9

   Валерий с нетерпением ожидал начала  операции  по  прочесыванию  бухты.
Даже в самом худшем случае, если не будут обнаружены  таинственные  враги,
все-таки  что-то  прояснится.  Он  с  восхищением  следил  за  водолазами,
оседлавшими небольшие снаряды, в  которых  размещались  мощные  водометные
двигатели. На таком снаряде водолаз мог под водой  развивать  скорость  до
тридцати узлов. Двигатель давал энергию и для  прожектора,  расположенного
на шлеме.
   Когда отряды водолазов одновременно начали погружение, под  водой,  все
удаляясь, вспыхнули десятки огней. Зрелище было очень  красивым.  Слава  и
Валерий следили за огнями, перегнувшись через поручни. Вблизи  покачивался
батискаф, приготовленный на всякий случай к спуску.
   Их позвали в  радиорубку.  Отсюда  контр-адмирал  руководил  операцией.
Кроме него и радистов, в рубке находился и лысый капитан-лейтенант.
   Контр-адмирал встретил Славу и Валерия сообщением:
   - Обнаружен ваш "колокол". Его механизмы функционируют нормально.
   - И это все? - спросил Валерий.
   - Что - все? - не понял контр-адмирал.
   Зато капитан-лейтенант сразу уловил скрытый  смысл  вопроса  и  ответил
Валерию:
   - Да, да, ничего другого не обнаружено. Осьминога в "колоколе" нет.
   Он скользнул взглядом по лицу обескураженного журналиста и добавил:
   - Пока не обнаружено...
   Мудреца в "колоколе" действительно не оказалось. То ли осьминог покинул
его, когда Людмила Николаевна и Валерий перебирались  в  батискаф,  то  ли
потом  ухитрился  включить  шлюзную  камеру.  И  то  и   другое   казалось
неправдоподобным, но факт оставался фактом; осьминог исчез.
   Валерий понимал двусмысленность своего положения.  Моряки  смотрели  на
него с подозрением.
   Время тянулось мучительно медленно. Он  краснел,  если  ловил  на  себе
чей-то изучающий или недоверчивый  взгляд.  Ему  казалось,  что  с  каждой
минутой эти взгляды становятся все насмешливей. Больше того, он сам  начал
сомневаться, не было ли случившееся игрой больного воображения. Всякий раз
он цеплялся за один надежный якорь - гибель дельфинов.  Это  уж  никак  не
могло померещиться. Но, с другой стороны, гибель дельфинов еще  ничего  не
доказывала, не подтверждала, что Мудрец действительно существует...
   - Подводные лодки ноль три, семьдесят два и восемьдесят три всплыли,  -
докладывал радист. Они ничего не обнаружили.
   Через полтора часа отряды  водолазов-"наездников"  полностью  закончили
прочесывание. Не просмотренными не остались ни один кубометр воды, ни один
метр дна.
   Контр-адмирал больше не смотрел на Славу и Валерия. Теперь уже и  Славе
приходилось защищаться. Он рискнул заметить:
   - Странно. Вся эта история с контейнером и осьминогами... Я ведь сам их
видел. У нас, наконец, есть кинопленки...
   - Не так уж странно,  -  откликнулся  контр-адмирал.  -  Особенно  если
вспомнить, что игра светотени под водой может создавать всяческие иллюзии,
превращать обыкновенных осьминогов  в  Мудрецов...  -  Он  даже  попытался
утешить Славу, проговорил извинительно: - Это с каждым может случиться...
   Слава закусил губу от обиды и положил руку на плечо Валерия. Тот  понял
причину его сочувствия и горько улыбнулся. Но  тут  ему  пришла  в  голову
мысль воспользоваться раскаянием друга. Когда они вышли на палубу, Валерий
сказал:
   - Я вторично поселюсь  в  "колоколе".  На  этот  раз  иллюзии  меня  не
обманут...
   Предупреждая возражения друга, добавил:
   - Иного выхода у нас нет.



10

   Вместе с Валерием в "колоколе" поселился ихтиолог. Его полное имя  было
Евгений, но все называли его Евг (свою первую статью в научный  журнал  он
подписал "Евг.Косинчук", тем самым давая  понять,  что  ничего  общего  не
имеет с академиком Е.Косинчуком, своим дядей). Надо сказать, что  с  дядей
он был в ссоре. Считалось, что нужны  чрезвычайные  обстоятельства,  чтобы
вывести из равновесия уравновешенного и медлительного Евга.
   Не моргнув глазом, он выслушал подробный рассказ журналиста  обо  всем,
что происходило в подводном доме, и нельзя было понять, верит ли Евг тому,
что слышит, или только притворяется, будто верит. Но и за это Валерий  был
ему благодарен.
   Сам  же  Валерий,  как  только  снова  очутился  в  "колоколе",   начал
сомневаться во всем  еще  больше,  чем  раньше.  То  ему  чудились  свисты
дельфинов,  долетающие  сквозь  закрытые  двери,  то  за  "окном"  виделся
осьминог. Но всякий раз, стоило лишь изменить угол прожекторного  луча,  и
он убеждался, что никакого осьминога там нет.
   Так продолжалось до тех пор, пока Косинчук однажды не воскликнул:
   - Посмотри, кто пожаловал!
   Через пластмассу на них смотрели большущие  выпуклые  глаза,  пятнистые
щупальца слегка шевелились.
   - Это Мудрец! - воскликнул Валерий. Почему-то он  был  уверен  в  этом,
хотя вряд ли смог бы сразу отличить Мудреца от его собратьев.
   Зажужжала кинокамера,  и  Валерий  улыбнулся,  подумав,  сколько  тысяч
метров пленки изведет дотошный ихтиолог. Вдруг испугался: а если это опять
иллюзия? Начал манипулировать прожекторами - видение не  исчезало.  Теперь
Валерий еще больше уверился, что  это  Мудрец,  -  какой  другой  осьминог
отнесся бы так спокойно к миганию света?
   Он помахал спруту рукой,  приглашая  его  войти,  и  тот  ответил  едва
заметным движением пары щупалец.
   - Интересно! - выразил свое одобрение Евг.
   Обретя уверенность в себе,  Валерий  стал  готовить  к  пуску  шлюзовую
камеру. Осьминог терпеливо ждал. Он даже подвинулся поближе к  заслонке  и
сложил щупальца, готовясь нырнуть в нее. Его воронка слабо пульсировала.
   - Если бы это был человек, я бы подумал, что он хочет войти  к  нам,  -
сказал Евг таким тоном, будто заведомо знал, что осьминог этого хотеть  не
может.
   Валерий включил шлюз-камеру, и через несколько минут октопус уже шлепал
щупальцами по полу подводного дома.
   - Это ты, Мудрец? - на всякий случай спросил Валерий.
   - Да.
   Как ни был удивлен Евг, он все же успел  включить  магнитофон.  Валерий
только теперь убедился, что ихтиолог раньше не верил рассказам о говорящем
осьминоге.
   - Значит, ты самостоятельно запустил  шлюз-камеру  и  ушел  в  море?  -
допытывался у спрута Валерий.
   - Да.
   - Почему же ты решил теперь вернуться?
   Осьминог молчал, надвигая "капюшон" на глаза.
   - Он похож на академика Косинчука, - сказал Евг, избегая слова  "дядя".
- Особенно когда тот увиливает от прямого ответа.
   Валерий сделал вид, что пропускает эти слова мимо ушей, и задал Мудрецу
наводящий вопрос:
   - Потому что люди вернулись?
   - Да.
   - Ты хочешь быть вместе с нами?
   - Да.
   - Хочешь служить нам?
   Осьминог несколько секунд размышлял,  глядя  на  Валерия  потускневшими
глазами. Наконец ответил:
   - Да.
   - Я снова поселю тебя в бассейне. Там просторно, часто  меняется  вода.
Когда захочешь, будешь приходить к нам в салон.
   Осьминог послушно заковылял к двери.
   - Постой! - крикнул ему Валерий.
   Спрут остановился, обхватив кончиком щупальца пластмассовую ручку.
   Глаза Валерия блестели, он явно замыслил что-то важное.
   - Ты помнишь, кто находился в бассейне до тебя?
   - Да.
   - Помнишь, что с ними случилось?
   - Да.
   - Они погибли?
   - Да.
   - А тебе не опасно там находиться?
   - Нет.
   - Там теперь вообще не опасно? И дельфины могли бы там жить?
   - Я могу. Они - нет. Меня не могут убить. Мне не опасно.  Тебе  опасно.
Помогу тебе.
   Валерий до  того  удивился  такому  словесному  залпу,  что,  казалось,
потерял дар речи. Он обернулся к Косинчуку, взглядом спрашивая, не  ошибся
ли, слышал ли и вправду фразы, которые произносил осьминог? С Евга слетела
его обычная невозмутимость. Он тоже  был  взволнован,  хотя  и  в  меньшей
степени, чем Валерий. К, тому же Евг сразу притушил  в  себе  изумление  и
только потом признал:
   - Здорово разговаривает. Никогда не подумал бы, что такое возможно.
   Осьминог расцвел радугой красок.  Возможно,  он  по-своему  обрадовался
впечатлению, которое произвел на людей.
   Знакомая тяжесть сдавила голову Валерия.
   - Ты ничего не чувствуешь? - спросил он у Евга.
   -  Нет,  -  ответил  ихтиолог,  с  жадным  интересом  присматриваясь  к
осьминогу. Внезапно  он  протянул  руку,  прикоснулся  к  щупальцу.  Спрут
поспешно отдернул его.
   - Не нравится? - полувопросительно сказал Косинчук. - А почему?
   Осьминог молчал и снова, если верить  Евгу,  стал  похож  на  академика
Е.Косинчука, когда тот увиливал от прямого ответа.
   - Ступай! - сказал ихтиолог, и осьминог исчез за дверью.
   Евг повернулся к журналисту. До него словно только сейчас дошел  вопрос
Валерия, и он, в свою очередь, спросил:
   - А что я должен был чувствовать?
   - Понимаешь, у меня появилась тяжесть в голове, как тогда... И еще...
   Он умолк, так  и  не  высказав  своего  подозрения.  Эти  бородавки  на
щупальцах... И когда  осьминог  передвигался,  он  переваливал  свое  тело
совсем не так, как Мудрец...



11

   Через несколько часов Косинчук начал занятия с осьминогом. Он заставлял
его принимать различные позы, рассматривал, делал сотни снимков. Он  играл
с восьмируким в мяч и очень скоро заметил, что инициативу в игре  захватил
моллюск. Иногда он задерживал мяч, не отбрасывал его по команде, а начинал
перехватывать то одним, то другим  щупальцем.  Иногда  он  протягивал  мяч
человеку, но, когда тот хотел его взять, быстро  отдергивал  щупальце,  не
давая  мяча.  Казалось,  будто  он   изучает   и   одновременно   пытается
дрессировать человека, проверяет скорость его реакций и приучает  к  себе.
Евг пытался расспрашивать октопуса  о  его  собратьях,  об  устройстве  их
жилищ, об охоте, способе  питания,  но  не  узнал  ничего  нового.  Ответы
осьминога были краткими, иногда противоречивыми. Ихтиолог спросил:
   - Значит, ты согласен служить людям? Люди тебе нравятся?
   - Да, - ответил осьминог.
   - Ты сумеешь меня проводить к тому месту, где вы живете?
   Глаза спрута полезли на "лоб", он так и впился взглядом в человека.
   - Согласен, - сказал он.
   - И ты поможешь мне поговорить с твоими собратьями?
   - Да.
   Валерий, прислушивающийся к их разговору, пошутил:
   - Итак, мы уже имеем первого посредника и  переводчика  с  русского  на
осьминожий.
   Он умолк, так как услышал сопенье осьминога и его слова:
   - Посредник. Да. Дельфин. Нет.
   - А при чем тут дельфины? - удивился Косинчук. - Ты что, не любил их?
   - Да.
   - Подтверждаешь, что не любил?
   - Да.
   - Или любил?
   - Да.
   - Однако наш "переводчик" путает понятия, - заметил Евг. - Впрочем, это
не помешает ему проводить меня.
   - Я тоже пойду с вами, - сказал Валерий.
   Косинчук хотел было возразить, что лучше бы одному из  них  остаться  в
"колоколе", но вспомнил о праве первооткрывателя  и  промолчал.  Ему  и  в
голову не могло прийти, что, возможно, Валерий  просто  боится  оставаться
один в подводном доме наедине со своими воспоминаниями и тревогами. И  тем
более Евг не мог предвидеть, что скоро и ему придется разделить страх...
   Они надели водолазные  костюмы,  приготовили  "торпеды",  так  как  эти
мощные  аппараты  позволяли  перемещаться  быстрей,   чем   двигатели   их
скафандров.
   Валерий  включил  шлюз-камеру.  Оказавшись  в  море,   осьминог   начал
резвиться, то уносясь вдаль так быстро, что люди не могли его  догнать  на
своих "торпедах", то возвращаясь и кружась вокруг них.
   "Он похож на щенка, которого выпустили погулять, - подумал Косинчук.  -
Гляди-ка, он пытается и нас вовлечь в свою игру".
   Валерий наблюдал за  осьминогом  совсем  с  другим  чувством.  Он  тоже
заметил, что моллюск словно бы приглашает людей принять  участие  в  игре.
"Нет, не приглашает, - думал Валерий, - а пытается заставить погоняться за
ним. То же, что и при игре в мяч. Вот  Евг  уже  поддался.  Что  из  этого
выйдет? Ну конечно, он его не  поймает.  Н