Лейф вопросительно поднял брови:
     - И что произошло?
     - Они собрались вокруг и уставились на меня.
     - Это все?
     - Сэр,  двадцать  минут  понадобилось им  только  для  того,  чтобы
заметить меня; за это время те, что находились дальше других, еще шли ко
мне.  Я не мог больше ждать, чтобы узнать, что они будут делать потом. Я
подсчитал,  что  если  бы  они  пошли  за  веревкой и  стали привязывать
вертолет за  шасси,  то  закончили бы  эту  работу не  раньше следующего
Рождества.
     - Хм! И что, повсюду картина одинаковая?
     - Так  точно,  сэр.  Я  облетел более  двухсот городов и  поселков,
расположенных на  территории  в  девятнадцать на  восемьдесят квадратных
километров.  Везде то же самое,  -  он подарил одну из своих характерных
улыбок - Есть пара вещей, которые должны вас заинтересовать.
     - А именно?
     - Неспешиты   объясняются  между   собой   при   помощи   рта,   но
воспроизводят звуки, не поддающиеся обнаружению. На вертолете установлен
ультразвуковой локатор "Летучая мышь",  который используется для слепого
полета.  Я  проверил весь его диапазон,  когда был в  этой толпе,  но не
уловил ни  единого писка.  Значит,  они  разговаривают на  очень  низких
частотах.  Но я все-таки не пойму,  как они общаются. Дело, наверняка, в
чем-то другом.
     - Я тоже имел одну одностороннюю беседу с ними,  -  поделился с ним
Лейф. - Может быть, мы упускаем явное, пока ищем тайное.
     - Что вы под этим подразумеваете, сэр?
     - Не   обязательно,   чтобы  они  обладали  какими-то   уникальными
способностями, о которых мы не имеем представления. Вполне возможно, что
они  общаются зрительно.  Уставятся друг другу в  глотки и  изучают свои
шевелящиеся щупальца.  Что-то  вроде  того,  как  врач  любуется  вашими
гландами,  -  взмахом руки  Лейф показал,  что  обсуждение этого вопроса
прекращено. - Какова ваша вторая "вещь"?
     - Здесь нет птиц,  -  ответил Огилви. - Можно было бы предположить,
что  там,  где есть насекомые,  там будут и  птицы или что-то  наподобие
птиц.   Единственное  державшееся  в   воздухе  существо,   которое  мне
встретилось,  было  похоже  на  перепончатокрылую ящерицу,  которая  при
помощи крыльев еле-еле смогла оторваться от земли,  а потом планировала,
куда ей надо. На Земле она не поймала бы и сонной мухи.
     - Вы засняли ее на пленку?
     - Нет,  сэр.  Я  уже  использовал всю  катушку и  не  хотел стирать
сторону.
     - Хорошо.
     Лейф подождал, пока Огилви выйдет, и связался с Шэлломом:
     - Если пленки с  вертолета окажутся достаточно четкими для  дальней
передачи,  сделайте с  них  дополнительную копию  для  связистов.  Пусть
отправят их в Девятый Сектор для дальнейшей переброски на Землю.
     Не  успел он положить трубку,  как вошел Ромеро.  По его виду можно
было заключить, что он в полном отчаянии.
     - Командор,  вы  не  могли бы достать инструменты,  чтобы соорудить
фенакистоскоп с встроенным счетчиком оборотов?
     - Мы  можем все,  решительно все,  -  вмешался в  разговор стоявший
возле иллюминатора Пэскью. - Для этого у нас есть целые века времени.
     Пропустив его замечание мимо ушей, Лейф поинтересовался:
     - А для чего он вам?
     - Хоффнэгл и Нолан считают, что с его помощью мы смогли бы измерить
точный  стробоскопический  регистр  этих  увальней.   Если  нам  удастся
установить,  на  какой  минимальной скорости они  начнут видеть движение
картинок, то это будет нам хорошим подспорьем.
     - А кинопроектор корабля для этого не подойдет?
     - У него недостаточный диапазон, - пояснил Ромеро. - Кроме того, мы
не   можем  использовать  его  вне  нашей  внутренней  системы  питания.
Фенакистоскоп должен быть переносным и приводиться в действие вручную.
     - С  каждой минутой это становится более увлекательным,  -  вставил
Пэскью. - По крайней мере, не так скучно. Объясните поподробнее, тогда и
я начну понимать, что это за чертова штука.
     Не обращая на него никакого внимания, Лейф снова позвонил Шэллому и
ввел в курс дела.
     - Святой Моисей!  -  обрадовался Шэллом. - У нас найдется то, о чем
вы просите!  И кто это придумал?  -  После некоторой паузы он уточнил: -
Нам нужно два дня.
     - Два дня, - повторил Лейф для Ромеро.
     Тот в ужасе посмотрел на него.
     - Что за спешка?  - не выдержал Пэскью. - Вы не можете обождать два
дня,  чтобы  начать  измерение запаздывания оптической реакции?  Да  это
невиданно быстро для этого мира. Вы же на Планете Вечности. Привыкайте!
     Лейф пристально взглянул на Пэскью и сказал:
     - Вам не кажется, что вы стали слишком придирчивы за последние пару
часов?
     - Нет.  У меня осталось еще несколько капель терпения на дне. Когда
испарится последняя из них,  можете запереть меня на гауптвахту,  потому
что тогда я тронусь.
     - Успокойтесь. Скоро мы что-нибудь придумаем.
     - Ха-ха! - непочтительно бросил Пэскью.
     - Мы подготовим наш разведывательный вездеход и отправимся в город,
посмотрим на них в их среде.
     - Не забыть бы о времени, - одобрительно добавил Пэскью.

     Бронированный восьмиместный вездеход  громыхал  тяжелыми гусеницами
по трапу. Только два особых брандспойта, - по одному в передней и задней
его частях,  -  указывали на  наличие на  нем оборонительных "фыркающих"
пушек,  управляемых с пульта вездехода. Металлический прут на крыше этой
будки  представлял  собой  радиоантенну.  Они  могли  воспользоваться  и
вертолетом,  вмещавшим четырех человек со снаряжением,  но для экскурсий
по улицам от него было бы мало проку.
     На переднем сиденье вместе с Лейфом располагались лейтенант Хардинг
и  дежурный водитель.  За ними разместились двое из команды Хардинга,  а
также  Пэскью.  Заднее сиденье поделили между  собой  радист и  стрелок.
Уолтерсон, Гарсайд и остальные специалисты остались на корабле.
     Они прокатились мимо неспешитов, сидевших сейчас на земле, скрестив
ноги,  и уставившихся в таблицу,  которую с абсолютно безразличным видом
демонстрировал им  Нолан.  Поблизости,  соображая,  какой материал урока
усваивался,  а какой нет,  грыз ногти Хоффнэгл.  Никто из этой группы не
показал  ни  малейшего удивления,  когда  вездеход спустился по  крутому
утесу и прогрохотал мимо них.
     Вздрогнув,  он  с  натугой  пересек  железнодорожное полотно позади
поезда и добрался до дороги.  Она была безукоризненно гладкой и могла бы
поспорить  со  скоростными  трассами  на  Земле.  Не  проехав  и  восьми
километров, они встретили одного неспешита - именно таким они себе его и
представляли.
     Он полусидел - полулежал в длинном, узком и приземистом одноместном
автомобиле,  выглядевшем очень  солидно.  В  самом водителе было  что-то
маниакальное - отрешенное лицо, напряженный взгляд, крепко вцепившиеся в
руль руки.  По  показаниям фотоэлемента на  приборной доске вездехода он
проревел мимо них со скоростью восемьдесят три и шесть десятых километра
в  час.  Их  спидометр  показывал  ровно  восемьдесят километров в  час.
Значит,  он  мчался с  захватывающей дух  скоростью три и  шесть десятых
километра в час.
     Первым  заговорил Пэскью.  Вывернув  голову  назад  и  глядя  вслед
автомобилисту, он сказал:
     - Как  социолог  я  авторитетно  заявляю,  что  некоторые  из  этих
созданий слишком уж  опрометчивы.  Если  этот ненормальный едет сейчас в
город,  находящийся примерно в сорока километрах отсюда, то он доберется
туда,  по крайней мере,  через двенадцать часов. - Лицо его нахмурилось,
он посерьезнел и добавил:  -  Сопоставляя их реакцию с их скоростями,  а
они  стоят друг друга,  я  не  удивлюсь,  если у  них  существуют те  же
транспортные проблемы, что и в любом другом мире.
     Никто не  воспользовался случаем вступить с  ним  в  полемику.  Все
восемь  пассажиров вездехода снова  погрузились в  состояние оцепенения.
Они  уже  въехали  в  пригород,  полный  пешеходов,  машин  и  трамваев,
наводнивших улицы.  Теперь они то и делали,  что объезжали их. Для этого
водителю пришлось осваивать новую технику вождения, что было не таким уж
легким делом.
     По улицам тащились существа с малиновыми лицами и в тех же бесполых
нарядах.  Можно было  подумать,  что  после каждого шага  они  засыпают.
Некоторые двигались быстрее остальных,  но  даже самые проворные из  них
превращались для  вездехода в  препятствие,  которое  следовало огибать.
Никому из  них  не  захотелось посмотреть на  странную машину,  пока она
катилась  мимо,  но  многие  в  недоумении  останавливались,  когда  она
находилась уже на расстоянии одного-двух километров.
     Для  Лейфа  и  его  товарищей  было  большим  соблазном принять  их
медлительность за  умственную отсталость.  Но  они сдерживали себя перед
таким искушением -  очевидность обратного была слишком велика,  чтобы ее
игнорировать.
     Они ехали по  ровным,  прямым,  правильно спроектированным улицам с
тротуарами и водостоками.  Дома не поднимались выше двадцати метров,  но
имели прочный вид и  были далеки от примитивных сооружений.  Автомобилей
по  земным  стандартам  было  немного,  но  все  они  представляли собой
результат   значительного   инженерного   искусства.    Небольшие,   еле
передвигавшиеся трамваи на солнечных батареях вмещали по двадцать четыре
пассажира.
     На несколько минут они остановились возле строящегося здания, чтобы
понаблюдать за рабочим,  укладывающим кирпич.  Эта работа заняла у  него
двадцать минут. Три кирпича в час.
     Лейф сделал некоторые подсчеты:
     - Исходя из  того,  что их день и  ночь длятся по шесть месяцев,  и
предполагая,  что  в  их  измерении они эквивалентны восьмичасовому дню,
этот парень укладывает немного больше тысячи кирпичей в час, - он поджал
губы и тихо присвистнул.  -  Я не знаю ни одной формы жизни,  которая бы
делала это со  скоростью пусть даже в  два раза меньшей.  Даже на  Земле
робот не может работать быстрее.
     Все  приняли молча  этот  новый  аспект проблемы.  Разведывательный
вездеход  двинулся  дальше.   Теперь  перед   ними   была   общественная
автостоянка,  на  которой находилось около сорока машин.  Они  не  могли
побороть  непреодолимое  желание  припарковаться.   Проехав  мимо   двух
служителей, они аккуратно поставили вездеход в конце одного ряда. Зрачки
служителей начали двигаться в их направлении.
     Обращаясь к водителю, радисту и стрелку, Лейф приказал:
     - Вы,  трое,  остаетесь здесь.  Если  кто-нибудь будет вам  мешать,
отвезите его на  километр отсюда,  и  пусть он пробует опять добежать до
вас.  А  если  заметите признаки того,  что  они  все  вместе собираются
достать вас до самых печенок,  переезжайте в другой конец стоянки. Когда
они доберутся и туда, возвращайтесь снова назад.
     - Куда вы решили идти? - задал вопрос Хардинг.
     - Вон туда,  - Лейф указал в направлении здания, имевшего некоторый
официальный вид.  - Для экономии времени я хотел бы, чтобы вы, ваши люди
и  Пэскью осмотрели другие сооружения.  Выберите какое-нибудь,  войдите,
поглядите, способны ли они вообще на что-нибудь стоящее.
     Он посмотрел на часы:
     - Чтобы ровно в  три  все  были  здесь.  Не  тратьте время попусту.
Опоздавшему придется шагать четырнадцать километров пешком.

     Выйдя из  кабины,  в  двадцати метрах от  себя он  увидел cлужащего
стоянки,  двигавшегося к  нему  и  удивленно глядевшего на  него  своими
большими совиными глазами.  Лейф  подошел  прямо  к  нему.  Не  встретив
никакого сопротивления,  он взял из его рук пачку билетов, оторвал один,
опять  вложил  их  в  малиновые пальцы,  присовокупив в  качестве  платы
серебряную пуговицу,  и двинулся дальше. Сделав этот красивый жест, Лейф
пришел в приятное расположение духа.  Когда он пересек площадь и вошел в
здание,   получатель  его  дара  уже  должен  был  начать  рассматривать
пуговицу.
     В  три они вернулись.  На  площади царил полный хаос,  но вездехода
нигде  не  было.  Серия коротких завываний сирены привела их  в  боковую
улицу, где на обочине стояла пропажа.
     - Хотя они и  очень медлительны,  но  им удается располагаться так,
что их не объедешь, - начал оправдываться водитель.
     - Они  стали  сползаться вокруг нас  в  таком количестве,  что  нам
показалось,  будто они зажали нас навсегда.  Мы  не  смогли бы выбраться
оттуда: не задавив, по крайней мере, полсотни из них. Я рванул, пока еще
оставался небольшой проход.  -  Он ткнул пальцем в ветровое стекло.  - А
сейчас они проделывают то же самое здесь.  Черепаха,  которая гонится за
зайцем.
     Один из  людей Хардинга,  поседевший ветеран нескольких космических
кампаний, заметил:
     - Легче  справиться  с   воинственными  гарпиями,   которые  бешено
сопротивляются. Тогда вы просто стреляете и прокладываете себе дорогу. -
Он  несколько раз кашлянул,  прочистив горло.  -  Здесь,  если ты сидишь
слишком долго  на  одном  месте,  то  должен  будешь  либо  хладнокровно
переехать их,  либо позволить им поймать себя в ловушку.  Ничего не могу
тут придумать,  -  он  прокашлялся еще раз.  -  Проклятая планета.  Того
парня, что ее открыл, нужно заставить здесь поселиться.
     - Обнаружили что-нибудь в вашем здании? - спросил его Лейф.
     - Да, десяток "фараонов".
     - Кого?
     - Десяток "фараонов",  - повторил тот. - Это полицейский участок. Я
уверен в  этом,  потому что  все  они были одеты в  одну униформу,  и  у
каждого дюралевая дубинка.  А  на стенах висели портреты с замысловатыми
надписями под ними.  Я не мог бы отличить одно лицо от другого.  По мне,
все они одинаковые.  Но  что-то говорит мне,  что эти рожи прилеплены на
стену не для того, чтобы все видели эту святость.
     - Они проявили какую-то враждебность в отношении вас?
     - Этой  возможностью  они  не  воспользовались,   -  ответил  он  с
откровенным презрением. - Я ходил, смотрел вокруг, это-то и сбивало их с
толку.  Если бы  кто-то из этих неповоротливых простофиль и  протянул ко
мне руки,  я  бы мог подойти к  нему с  другой стороны и  стащить с него
штанишки в два раза быстрее, чем он дотянулся бы до меня.
     - Мне попалось здание - просто клад, - сообщил Пэскью. - Телефонная
станция.
     Лейф круто повернулся и, глядя на него в упор, спросил:
     - Значит, они все-таки говорят на высоких частотах?
     - Нет.  Они используют сканнеры и  восьмисантиметровые экраны.  Мне
приходилось смотреть сразу  в  двадцать кишащих червяками глоток.  Более
того,  говорящий иногда закрывает рот,  пряча свои щупальца от  экрана и
заменяя их  шевеление чем-то вроде замедленного языка жестов глухонемых.
Мне  кажется,  что это выворачивание пальцев представляет собой отборную
брань.
     Разговор прервал нервничающий водитель:
     - Если мы простоим здесь еще немного, то дорога будет блокирована с
обеих сторон.
     - Тогда поехали отсюда, пока еще есть время.
     - Возвращаемся на корабль, сэр?
     - Еще нет.  Прокатимся немного, может, сможем отыскать промышленную
зону.
     Вездеход устремился вперед, осторожно миновал надвигавшихся на него
пешеходов и,  не рискнув ехать по заполненной народом площади, покатился
по другой отходившей от нее улице.
     Пэскью  откинулся  назад  поудобнее,   сложил  руки  на   животе  и
поинтересовался:
     - Я  полагаю,  никому из  вас  не  случалось оказаться на  пожарной
станции? Ему никто не ответил.
     - Вот на что мне бы жутко хотелось посмотреть,  - сказал он. - Пара
насосов и команда с лестницами,  летящая на борьбу с пожаром в километре
от них.  Скорость горения в этом мире отнюдь не меньше,  чем в нашем.  Я
удивляюсь, что город не сгорел десять раз дотла.
     - Может,  и горел,  - вступил в беседу Хардинг. - Возможно, что для
них это обычное дело. За долгое время привыкаешь к чему угодно.
     - За  долгое время,  -  согласился Пэскью.  -  Здесь оно достаточно
долгое, чтобы исчезнуть во мгле вечности. Именно - долгое время.
     Он перевел взгляд на Лейфа:
     - А вы куда ходили?
     - В публичную библиотеку.
     - Это  именно то  место,  где можно добыть кучу информации.  И  как
много вам удалось раскопать?
     - Только  одно,   -  неохотно  признался  Лейф.  -  На  письме  они
пользуются идеограммами,  которых насчитывается,  по  меньшей мере,  три
тысячи.
     - Это  нам  очень пригодится,  -  произнес Пэскью,  закатив глаза к
небу.  -  Любой  опытный лингвист или  обученный специалист по  контакту
наверняка способен постичь его. Поручите это Хоффнэглу. Он самый молодой
среди нас. Единственное, на это ему понадобится тысяча лет.
     Радио издало звук,  похожий на  отрыжку,  и  замигало своим красным
глазком. Радист настроился на волну. В динамике раздался голос Шэллома:
     - Командор,  к  нам  только  что  прибыл  важного  вида  субъект на
автомобиле,  который он,  похоже,  считает гоночным. Может, это какая-то
"шишка",  посланная к  нам  для  установления контакта.  Это  всего лишь
догадка, но мы пытаемся ее проверить. Я подумал, что вы хотели бы быть в
курсе.
     - Как ваши успехи с ним?
     - Не лучше,  чем с остальными.  Возможно,  он самый сообразительный
малый в колледже.  Тем не менее Нолан считает, что надо потратить больше
месяца, чтобы убедить его в том, что у бабушки жил-был серенький козлик.
     - Ладно, продолжайте работать с ним. Мы скоро возвращаемся.
     Приемник замолчал, и Лейф, обращаясь к остальным, добавил:
     - Кажется, это тот "лихач", которого мы встретили по дороге сюда. -
Он  слегка  подтолкнул локтем водителя,  показывая налево.  -  Похоже на
какой-то крупный завод.  Подождите меня где-то здесь,  пока я  посмотрю,
что там.
     Он беспрепятственно зашел внутрь и через несколько минут вышел.
     - Это  мукомольно-перерабатывающий комбинат.  Они дробят целые горы
орехов,  наверное, из окрестных лесов. В подвале установлены две большие
машины, никогда таких не видел. Думаю захватить сюда Бентли и хорошенько
изучить их. Он специалист по энергетике.
     - Слишком много  места  для  такой  мельницы,  -  осмелился сделать
замечание Хардинг.
     - Эта  мука  идет  на  изготовление около  двадцати различных видов
продукции. Кое-что я попробовал.
     - И на что это похоже?
     - Клейстер,   которым  пользуются  для  расклейки  афиш.  Он  снова
подтолкнул водителя локтем:
     - Вон там еще одна фабрика,  -  и  уже обращаясь к Хардингу:  -  Вы
пойдете со мной. Через пять минут они вернулись:
     - Ботинки, сапоги и тапочки. И делают они их быстро.
     - Быстро? - переспросил Пэскью, и его брови поползли вверх.
     - Быстрее,   чем   они  могут  самостоятельно  контролировать  этот
процесс.  Все  оборудование полностью автоматизировано,  когда случается
какая-нибудь неполадка,  оно выключается.  Не такое совершенное,  как на
Земле, но не намного и отстает.
     Лейф закусил губу и, глядя в окно, о чем-то задумался.
     - Я  возвращаюсь на корабль.  А  вы,  ребята,  если хотите,  можете
попробовать разведать что-нибудь еще.
     Это предложение особого энтузиазма у присутствовавших не вызвало.

     На столе его ожидало уже расшифрованное и отпечатанное сообщение.

     ["Командир  "Пламени"  командиру  "Громовержца".   По   результатам
анализов атмосфера Идио пригодна для дыхания. Так утверждают приборы. Но
запах  имеет  абсолютно  невыносимый.   Планету  следовало  бы   назвать
Тошнотина. Если мы вам не нужны, отправляемся в Порт Арлингтона.
     88.137. Мэллори."]

     Заглядывая через плечо Лейфа, Пэскью прочитал его тоже и критически
заметил:
     - У  этого  Бойделла просто мания  подбирать всякую гадость прямо с
неба. И почему его никто не придушит?
     - Здесь  им  описана четыреста двадцать одна  планета,  -  напомнил
Лейф,  постукивая по большому звездному атласу.  -  И для двух третей из
них подходит определение "гадость".
     - Многих бед можно было бы избежать,  если бы разведчики пропускали
такие планеты и  сообщали только о  тех мусорных ямах,  которые достойны
того, чтобы быть нашей собственностью.
     - Потери -  это плата за