- идея для себя самого. То, что происходит,- правда,
и это реальность, это необходимость! Не пытайтесь помочь мне. Мне не нужна
ничья помощь.

Хотя он говорил сдержанно, у Фаустафа было ощущение, что Орелли говорит
слишком ясно. Это позволило ему кое-что понять из того, что происходило на
З-0. Этот мир не только угрожал разрушением личности - он выворачивал
человека наизнанку. Внешняя личность Орелли ушла внутрь его (если не была
утрачена совсем), а наружу вышла его сокровенная сущность: не дьявола,
каковым он старался быть, а Христа, которым он хотел быть.

Фаустаф стал медленно отходить от креста, тогда как лицо Орелли улыбалось
ему. Это не была улыбка идиота, она не была безумной - это была улыбка
осуществления. Его здравомыслие и спокойствие ужаснули Фаустафа. Он
отвернулся и с усилием пошел к двери.

Когда он уже собирался ее открыть, из тени арки вышла фигура и тронула его
руку.

- Орелли не только умирает ради вас,- сказал Штайфломайс.- Он умирает из-за
вас. Вы начали активацию. Я преклоняюсь перед вашими силами. Надеюсь,
теперь вы уступите.

- Уступлю чему, Штайфломайс?

- Ритуалу. Ритуалу Активации. Каждая новая планета должна пройти через это.
При нормальных условиях все население новой симуляции должно играть свои
мифические роли перед ее пробуждением. "Работа перед сном и сон перед
пробуждением" - как сказал один из ваших писателей. Вы, люди, время от
времени бываете проницательны. Пойдемте,- Штайфломайс повел Фаустафа из
собора.- Я могу показать вам больше. Спектакль начинает становиться
серьезным. Я не могу гарантировать, что вы переживете его.

Теперь взошло солнце, принеся с собой яркий свет и густые тени, хотя этот
мир все еще не был жизнью, Солнце было огромным, красноватого оттенка, и
Фаустаф прищурился и полез в карман за солнечными очками. Он достал и надел
их.

- Все это правильно,- улыбнулся Штайфломайс.- Опоясывайтесь броней и
готовьтесь к интересной битве.

- Куда мы идем? - спросил профессор со смутным чувством.

- В мир. Вы увидите его обнаженным. И у каждого человека сегодня есть своя
роль. Вы поражаете меня, Фаустаф... возможно, вы не сознаете этого. Вы
ввергли З-0 в движение своими безответственными действиями, Я могу только
надеяться, что З-0 уничтожит вас в свою очередь, хотя и не уверен в этом.

- Почему же вы не уверены? - поинтересовался профессор, мало увлекаясь
этим.

- Существуют уровни, к которым даже я не готов,- ответил Штайфломайс.-
Возможно, вы найдете себе роль на З-0. Тогда вы сможете сопротивляться и
сохранить свою личность, ибо уже играете свою роль. Могло же быть так, что
мы все недооценивали вас.

Глава пятнадцатая. ПРАЗДНЕСТВА З-0.

Фаустаф не понимал полностью смысла сказанного Штайфломайсом, но позволил
этому человеку увести себя из собора в парк позади него.

- Знаете, теперь мало что осталось на З-1,- сказал Штайфломайс, пока они
шли.- Война была очень короткой. Я думаю, что уцелело весьма незначительное
количество людей.

Фаустаф знал, что Штайфломайс очень тщательно выбирал этот момент, надеясь
деморализовать его. Он сдержал ощущение потери и отчаяния и попытался
ответить как можно спокойнее:

- Мне кажется, этого следовало ожидать. Штайфломайс улыбнулся:

- Вы должны радоваться, узнав, что многие люди с других симуляций
доставлены на З-0. Конечно, это не акт милосердия со стороны хозяев. Просто
селекция наиболее пригодных особей, чтобы заселить эту Землю.

Фаустаф промолчал. Впереди он мог разглядеть группу людей. Он всмотрелся в
них сквозь деревья. Большинство из них были раздеты. Как и люди Орелли, они
двигались в ритуальной манере, выражение их лиц было бессмысленным. Там
находилось примерно равное число мужчин и женщин.

Штайфломайс махнул рукой:

- Они нас не увидят, мы для них невидимы, пока они в таком состоянии.

Фаустаф был заинтересован:

- Что же они делают?

- Они разрабатывают свое положение в мире. Если хотите, мы можем подойти
ближе.

И Штайфломайс повел Фаустафа к этой группе.

Фаустаф чувствовал, что является очевидцем древней и примитивной церемонии.
Казалось, что люди имитируют разных животных. Один человек, у которого на
голове были прикреплены ветки, изображал самца оленя.

Сочетание человека, зверя и растения было многозначительным для Фаустафа,
хотя он и не понимал почему. Одна из женщин нагнулась и надела шкуру львицы
на голое тело. В центре группы лежала целая куча шкур животных. Некоторые
из людей уже надели шкуры или маски. Они изображали медведей, волков, крыс,
орлов, змей, лисиц и многих других зверей. На противоположной стороне
поляны горел огонь. Вскоре все люди были одеты в шкуры или маски. Теперь в
центре поляны стояла женщина. На ее плечах была собачья шкура, лицо
закрывала разрисованная маска собаки. У нее были длинные черные волосы,
которые выбивались сзади из-под маски и падали ей на спину. Танец вокруг
нее стал более церемониальным, но темп его ускорился.

Фаустаф с напряжением смотрел на это.

Круг, в центре которого стояла женщина-собака, сужался все больше и больше.
Она стояла совершенно бесстрастно, пока толпа внезапно не остановилась и не
обратилась к ней. Тогда она стала кланяться, поднимая и опуская голову, вся
превратившись в собаку. Руки она держала перед собой. С ревом толпа
бросилась на нее.

Фаустаф побежал вперед, пытаясь помочь женщине.

Штайфломайс поймал его за руку.

- Слишком поздно,- сказал он,- Это никогда не продолжается долго.

Толпа уже расступилась. Фаустаф увидел искалеченный труп женщины. Его
обвивала собачья шкура.

Человек с окровавленным ртом подбежал к дереву и отломал ветку. Другие
тащили древесину, уже приготовленную заранее, складывая ее вокруг мертвого
тела. Костер подожгли, и пламя разгорелось. С губ людей сорвалась
улюлюкающая песня без слов, и начался другой танец: сейчас казалось, что он
символизирует экзальтацию.

Фаустаф отвернулся.

- Это всего лишь магия, Штайфломайс. Примитивное суеверие. Какой же
изощренный мозг у ваших хозяев, если они могут производить столь
совершенную технику и в то же время допускать такое.

- Допускать? Они поощряют это. Это необходимо для каждой симуляции.

- Как может быть необходимым ритуальное жертвоприношение в современном
обществе?

- И это вы спрашиваете после того, как ваша собственная симуляция почти
уничтожила саму себя? Разве только в размерах и усложненности, женщина
умерла быстро, она могла бы умирать медленнее от радиоактивных осадков на
З-1, если она доставлена оттуда.

- Но какие цели преследуются подобными деяниями? Штайфломайс пожал плечами.

- Ах, Фаустаф, вы думаете, что хоть в чем-нибудь есть цель?

- Да, я так думаю, Штайфломайс.

-- Этот ритуал служит ограниченной цели. Даже с вашим развитием должно быть
ясно, что эти примитивные люди символизируют в ритуале свои страхи и
надежды. Трусливая собака, злорадная женщина - они уничтожены в этом
обряде, свидетелем которого вы были.

- Хотя в действительности они продолжают существовать. Такой ритуал ничего
не достигает.

- Только временного чувства безопасности. Вы правы. Вы рационалист,
Фаустаф. Я все еще не в состоянии понять, почему вы не хотите объединить
свои силы с моими - ведь я тоже рационалист. Вы цепляетесь за примитивные
инстинкты, наивные идеалы. Вы не позволяете своему разуму полностью
восторжествовать. Поэтому вы и шокированы увиденным. Не в наших силах
изменить что-либо в судьбах этих людей, но мы, может быть, сумеем
воспользоваться их слабостями и, по крайней мере, извлечь выгоду для себя.

Фаустаф не хотел отвечать, но он не был убежден аргументами Штайфломайса.
Он медленно покачал головой.

Штайфломайс сделал нетерпеливое движение.

- Все еще нет? А я надеялся, что в расстройстве вы объединитесь со мной,-
он засмеялся.

Они вышли из парка и пошли по улице. На лужайках, на тротуарах, просто на
свободных местах и в садах происходили ритуальные торжества З-0.
Штайфломайс и Фаустаф не обращали на них внимания. Это большее, чем
возвращение к первобытному строю, думал Фаустаф, пока они блуждали среди
сцен этого карнавала, это полное принятие личностей
психологически-мифических архитипов. Как сказал Штайфломайс, каждый мужчина
и каждая женщина ищут свою роль. Эти роли разделяются на несколько
категорий. Наиболее выдающиеся доминировали над остальными. Он видел мужчин
и женщин в мантиях, с закрытыми лицами, ведущих перед собой обнаженных
псаломщиков с цепями или ветками деревьев, он видел, как мужчина спаривался
с женщиной, переодетой обезьяной; другая женщина, сама не принимая в этом
участия, казалось, руководила оргией. Повсюду встречались сцены
кровопролития и скотства. Это напомнило Фаустафу Римские игрища,
Средневековье и нацизм. Но были и другие ритуалы, не похожие на первые. Они
были спокойнее и напоминали Фаустафу церковные службы, которые он посещал в
детстве.

Кое-что начало проясняться в его смущенном мозгу... Понятно, почему он
отказался сотрудничать со Штайфломайсом, несмотря на все то, что увидел,
начиная с их первой встречи.

Они были свидетелями двух различных типов волшебных церемоний. Фаустаф мало
знал о суевериях, хотя слышал о белой и черной магии, но он не понимал
различия между людьми, занимающимися ими. Возможно, то, что приводило его в
ужас, было вариантом черной магии. Но были ли другие сцены проявлением
белой магии? Сама идея магии или суеверия ужасала его. Он был ученым, и для
него магия означала невежество и поощрение невежества. И она отождествляла
бессмысленное убийство, фатализм, самоубийство, истерию. Внезапно ему в
голову пришла мысль, что это означает и водородную бомбу, и мировую войну.
Короче говоря, это означает отклонение человеческой сущности в ее природе-
полное перерождение в зверя. Но что означает белая магия? Возможно, что
также невежество. Черная поощряла грубые черты человеческой натуры. Так,
может быть, белая поощряла (что?) - "благочестивую сторону"? Желание зла и
желание добра? Как гипотеза эта версия вполне удовлетворительна. Но человек
не был зверем, и он не был богом, он был Человеком. Разум - вот что
выделяет его среди животных. Магия, насколько это было известно Фаустафу,
отвергает разум. Религия принимает его, но почти не поддерживает... Только
наука принимает и поощряет его. Фаустаф вдруг увидел социальную и
психологическую эволюцию человечества ясно и четко. Одна наука принимала
человека таким, какой он есть, и отыскивала возможность применения его
полного потенциала.

Все же планета, на которой он находился, была созданием Великолепного ума,
и вместе с тем здесь происходили такие страшные и магические ритуалы.

Впервые Фаустаф подумал, что создатели симуляций в чем-то поступают
неправильно, ошибочно - по их же собственным понятиям.

С болью в сердце он признал возможность того, что они даже не понимают, что
делают.

Он повернулся, чтобы высказать эту мысль Штайфломайсу, который, как он
предполагал, следовал за ним, но Штайфломайс уже ушел.

Глава шестнадцатая. ЧЕРНЫЙ РИТУАЛ.

Фаустаф заметил Штайфломайса, когда тот сворачивал за угол. Он побежал за
ним, пробираясь среди празднующих, которые даже не замечали его.

Когда профессор снова увидел Штайфломайса, тот уже садился в машину.
Фаустаф закричал, но тот ничего не ответил. Он завел двигатель и быстро
уехал.

Неподалеку стоял еще один автомобиль. Фаустаф забрался в него и пустился в
погоню. Не раз ему пришлось объезжать группы людей, которые, как и везде,
не замечали его, но ему удалось, без особых трудностей, не потерять след
Штайфломайса. Тот ехал по дороге на Лонг-Бич. Вскоре впереди показалось
море. Штайфломайс выехал на берег, и Фаустаф заметил, что даже на пляже
люди занимаются ритуалами. Впереди виднелся большой серый дом, нечто вроде
гасиенды, и Штайфломайс повернул машину к нему. Фаустаф не был уверен, что
Штайфломайс знает о преследовании. Безо всяких предосторожностей тот
остановил свой автомобиль возле дома, вышел из машины и вошел вовнутрь.

Когда Фаустаф осторожно въехал на стоянку, он нашел машину Штайфломайса
пустой. Тот уже был в доме.

Парадная дверь была закрыта. Фаустаф обошел дом, подошел к окну и заглянул.
Окно выходило в большую комнату, которая, казалось, занимала весь первый
этаж. Штайфломайс находился там со множеством людей. Среди них профессор
увидел и Мэгги Уайт. Она сердито смотрела на Штайфломайса, который встречал
ее взгляд своей обычной усмешкой. На Мэгги Уайт было свободное черное
одеяние. Капюшон его был откинут на плечи. Кроме нее, только Штайфломайс
был одет в некоторое подобие костюма.

На всех остальных были черные накидки с капюшонами и больше ничего. Женщины
стояли на коленях в центре, их склоненные головы были обращены к Мэгги
Уайт. Некоторые из них держали большие черные свечи, а одна - сжимала в
руках большой средневековый меч.

Мэгги Уайт сидела в кресле, похожем на трон. Она разговаривала со
Штайфломайсом, тот что-то ответил ей жестом и ненадолго вышел из комнаты,
чтобы появиться вновь одетым в такой же балахон, какой был и на ней. Мэгги
Уайт отнеслась к этому неодобрительно; но было очевидно, что она не в
состоянии остановить Штайфломайса.

Фаустаф удивился, почему она принимает участие в ритуале. Даже ему было
совершенно ясно, что это был ритуал черной магии, а Мэгги изображает
Королеву Тьмы - или что-то в этом роде.

Штайфломайс теперь сидел в другом конце комнаты и приводил в порядок свое
одеяние, улыбаясь Мэгги и говоря ей что-то такое, что заставило ее еще
сильнее нахмуриться. По тому, что Фаустафу было известно, он понял, что
Штайфломайс изображает Принца Тьмы.

Двое из мужчин вышли и вернулись с очень красивой молодой девушкой. Ей,
наверное, не было и двадцати лет. Она выглядела полностью ошеломленной, но
не находилась в состоянии транса, как все остальные. У Фаустафа сложилось
впечатление, что ее не коснулась перемена психологии, которая охватила всех
остальных. Ее светлые волосы были взлохмачены, а тело казалось умащенным
маслом. Стоящие на коленях женщины поднялись с ее появлением и отступили к
стене, встав вдоль нее, как и мужчины. С явным нежеланием Мэгги Уайт
обратилась к Штайфломайсу, который поднялся и весело подошел к девушке,
подражая ритуальным движениям людей. Двое мужчин пригнули девушку к полу,
так что она лежала на спине перед Штайфломайсом, который пристально смотрел
на нее, улыбаясь. Он повернулся к Мэгги и заговорил с ней. Женщина сжала
губы, ее глаза стали злыми.

Фаустафу показалось, что Мэгги Уайт, должно быть, идет на то, что ей совсем
не нравится, но делает это добровольно. Штайфломайс, напротив, был доволен
своей властью над другими.

Он встал на колени перед девушкой и начал ласкать ее тело. Фаустаф увидел,
что голова девушки внезапно дернулась, и глаза приняли бессознательное
выражение. Она начала вырываться. Двое мужчин вышли вперед и стали
придерживать ее за руки и ноги.

Фаустаф посмотрел вниз и увидел плоский камень, используемый как часть
декорации сада. Он поднял его и бросил в окно. Он рассчитывал, что люди
испугаются, но когда снова заглянул внутрь, то увидел, что только Мэгги
Уайт и Штайфломайс заметили его.

- Оставьте ее в покое,- сказал профессор Штайфломайсу.

- Но кто-то должен сделать это, профессор,- ответил Штайфломайс.- Кроме
того, мы подходим для этого лучше других. Я и мисс Мэгги Уайт. Мы не
подчинены никаким инстинктам, у нас нет вожделения, не так ли, мисс Уайт?

Мэгги просто покачала головой, ее губы были плотно сжаты.

- У нас нет никаких инстинктов, профессор,- продолжал Штайфломайс.- Мне
кажется, что мисс Уайт сожалеет об этом, но только не я. Вы уже могли
убедиться, как могут быть вредны инстинкты для человека.

- Я видел вас злым и испуганным,- возразил Фаустаф.

- Конечно, я могу испытывать злость и страх - но это психическое состояние,
а не эмоциональное, или это, по-вашему, все равно, профессор?

- Почему вы принимаете участие в этом? - Фаустаф игнорировал вопрос
Штайфломайса и обратился к ним обоим.

- В данном случае для развлечения,- ответил Штайфломайс.- И я надеюсь
получить чувственное наслаждение, хотя и не трачу времени на его поиски,
как это, кажется, делаете вы.

- Наверное, большая часть жизни ушла у него на это,- спокойно заметила
Мэгги Уайт.- Я уже говорила вам, что, возможно, они могут испытывать
большее наслаждение.

- Я осведомлен о вашей жизни, мисс Уайт,- Штайфломайс улыбнулся.- Но я
уверен, что вы не правы. Все, что они делают,- мелкомасштабно.- Он взглянул
на Фаустафа.- Видите, профессор, мисс Уайт утверждает, что, принимая
участие в этих ритуалах, она испытывает чувственный экстаз. Он на нее
нисходит. Она думает, что у вас есть что-что, чего нет у нас.

- Возможно, что и так,- ответил Фаустаф.

- Возможно, это не стоит того,- предположил Штайфломайс.

- Не уверен,- Фаустаф посмотрел на людей вокруг него. Двое мужчин все еще
держали девушку, хотя теперь казалось, что она впала в такое же состояние,
что и они.- Но, конечно, не это.

- Конечно, нет,- тон Штайфломайса был извинительным.- Это должно быть
чем-то другим. Я думаю, что ваши друзья - Нэнси Хант и Гордон Огг вовлечены
в то, что вам нравится больше.

- С ними все в порядке?

- На данном этапе - совершенно. Им не должен быть причинен физический
вред,- зло усмехнулся Штайфломайс.

- Где они?

- Должны быть где-то поблизости.

- В Голливуде,- сказала Мэгги Уайт.- На участке одной из кинокомпаний.

- Которой?

- Саймон, я думаю. Это в часе езды. Фаустаф оттолкнул мужчин и поднял
девушку.

- Куда вы надумали взять ее? - засмеялся Штайфломайс.- Она ничего не
понимает после активации.

- Считайте меня собакой на сене,- Фаустаф понес девушку к выходу.

Он вышел на улицу, положил девушку на заднее сидение машины, сел за руль и
помчался в Голливуд.

Глава семнадцатая. БЕЛЫЙ РИТУАЛ.

Машина была скоростной, а дорога - свободной. Пока Фаустаф ехал, он
удивлялся парочке, которую покинул. Из того, что сказал Штайфломайс, было
ясно, что они не были людьми; возможно, как он предполагал, они были близки
к людям-андроидам, более совершенными вариантами роботов-разрушителей.

Он не ставил вопрос о сущности ритуала, в который, как он считал, вовлечены
Гордон Огг и Нэнси Хант. Он просто хотел как можно скорее встретиться с
ними и оказать им помощь, если они в ней нуждаются. Фаустаф знал территорию
компании "Саймон". Это была одна из самых больших компаний в кино старого
образца на З-1. Он когда-то был на их участке во время одной из поездок в
Лос-Анджелес на З-1.

Очень часто профессору приходилось тормозить и объезжать или пробираться
сквозь толпы людей, участвующих в неизвестных ему обрядах. Не все они были
непристойными или исполненными насилия, но одного вида их пустых лиц было
достаточно, чтобы расстроить Фаустафа.

Однако он замечал и перемены. Здания, казалось, находились в менее резком
фокусе, чем тогда, когда онвпервые проезжал здесь. Ощущение новизны также
понемногу истощалось. Очевидно, эти предактивизационные празднества имели
связь с переменой погоды на новой планете и изменением ее природы. По
собственному опыту он знал, что влияние этого мира заключалось в
неспособности к нормальному общению, очень быстрой потере чувства личности
и включении в роль того, чей психологический архитип был наиболее силен в
психике индивидуума; ему это также казалось родом обратной связи, когда
люди помогают планете принять более определенную атмосферу реальности.
Фаустаф обнаружил, что эту идею трудно сформулировать в обозначениях,
известных ему.

Теперь он находился недалеко от Голливуда. Он увидел впереди сильно
освещенные контуры здания компании и вскоре въехал на ее территорию. Там
было пусто и очень тихо. Он вышел из машины, оставив девушку на заднем
сидении. Закрыв дверцы машины, Фаустаф пошел по направлению, указанному
надписью, гласившей - сцена ‘ 1.

Вмонтированная в бетонную стену дверь была чуть-чуть приоткрыта. Фаустаф
толкнул ее, открывая, и заглянул внутрь. Казалось, целые джунгли камер и
эл